В ДОМ НА ПОКРОВКЕ ПРИШЛА ВОЙНА
В ДОМ НА ПОКРОВКЕ ПРИШЛА ВОЙНА
«Чтобы Москва стала крепостью»
Павла Артемьевича Артемьева один из его сослуживцев характеризовал так: «Наделенный большой волей и мужеством, незаурядными организаторскими способностями, прекрасно знавший солдатскую службу». Неудивительно, что именно генерал-лейтенанта Артемьева уже на пятый день Великой Отечественной войны назначают командующим войсками Московского военного округа и Московской зоны обороны. Объем работы этого человека трудно даже вообразить. Под его руководством идет мобилизация военнообязанных – к началу 1942 г. Москва и область направили в действующую армию более миллиона человек. Одновременно формировались соединения, ранее не планировавшиеся, создавались новые военные училища, школы, курсы, фронтовые и госпитальные базы. А надо было еще решать и вопросы размещения частей, прибывавших из других областей и республик. Ответственность – не сносить головы, если что! – за все: укрепление противовоздушной обороны столицы, сооружения и весь фронт на Можайской линии обороны протяженностью 220 километров.
В начале октября Артемьев в очередной раз выехал в действующую армию, и по его предложению началось строительство Тульского оборонительного обвода, минирование дороги Мценск—Тула. Цель – не пропустить противника в Тулу. Сталин, выслушав доклад Артемьева, приказал двинуть туда все, что возможно, «без оглядки назад», задержать врага на 5—7 дней до прибытия резерва.
Вот каким запомнился Артемьев К.Ф. Телегину в те дни: «Он осунулся, лицо обветрилось. Бессонные ночи под Тулой и на рубеже сказались на его могучем организме. Чувствовалось, что он смертельно устал, что ему просто необходимо хоть немного отдохнуть, но обстановка этого не позволяла. Да и сам Павел Артемьевич был не из тех, кто может хоть на минуту забыться, когда не все сделано, что можно и нужно сделать сегодня. Впрочем, быть может, впервые за время нашей совместной работы я увидел командующего раздраженным, расстроенным оттого, что не все и не везде делалось так, как хотелось бы, как требовалось».
Под прикрытием Можайской линии наши отходившие войска смогли привести себя в порядок, переформироваться и задержать передовые части противника. По сути дела, в течение недели удалось создать новый фронт, но при этом Москва готовилась к уличным боям.
Спустя двадцать пять лет после тех событий Павел Артемьевич писал в «Московской правде»: «Москва готова была сражаться каждой улицей, каждым бульваром, каждой площадью и каждым домом. Ни о какой сдаче города не могло быть и речи, потому что все понимали: здесь, у стен столицы, решается судьба войны, судьба страны, судьба революции». Но и тогда, 14 октября 1941 г., в статье «На защиту Москвы» утверждал: «Сильно укрепленный город взять невозможно. Мы должны сделать все, чтобы наша Москва стала крепостью. У нас есть чем защищать нашу красную столицу. Вся эта могучая техника скажет свое грозное слово в этих боях. Население города Москвы вместе со всей Красной Армией уже сейчас должно подготовиться к борьбе не только с вражеской пехотой, но и с вражескими танками. Из окон, из ворот домов, из каждого закоулка посыплются на немецкие танки бутылки с горючим, связки гранат. Мы не пропустим вражеские танки. В боях за Москву мы нанесем врагу такой удар, который явится началом конца гитлеровских походов. Москву мы отстоим».
В свою квартиру дома на Покровке Павел Артемьевич в те дни наведывался редко, но перед парадом на Красной площади приехал наверняка – Сталин поручил ему командовать этим необычным парадом.