V Перемещение КОНР в Карловы Вары (Карлсбад)

V

Перемещение КОНР в Карловы Вары (Карлсбад)

6-го февраля 1945 года на оккупированную территорию Чехословакии прибыли новые гости. По мере приближения фронта, Берлин перестал быть безопасным местопребыванием, поэтому КОНР перемещал свои части из Далема (близ Берлина) в Карловы Вары (Карлсбад). В то время КОНР уже значительно возрос. Из первоначальных семи человек во время пражской конференции, штаб и правительство ген. Власова расширилось до 700 человек и их количество все росло. Вместе со всеми отделениями, которые являлись собственно министерствами, с сильной пропагандной группой, со вспомогательными отделениями и с членами семейств, он достиг такой численности, что Карловы Вары не успевали размещать все учреждения и расквартировывать весь персонал.

Некоторые из них должны были уехать в Марианские Лазне (Мариенбад), в Яхимов или в иные близлежащие селения. Курортный город Карловы Вары был тогда на положении лазаретного города и избытка мест не имелось. Гаулейтер Конрад Хенлейн, естественно, протестовал самым решительным образом против присутствия русских на своей территории, а 9-го марта он дал ген. Власову 48 часов сроку, чтобы его Комитет покинул Карловы Вары и все остальные занятые места. В тот же день Власов снесся по телеграфу с Гиммлером, а телеграмму подписал также СС Хауптамт Русс, Лейтштелле Карлсбад.[49] Телеграмма имеет рукописные пометки с именами лиц, которые должны были это дело уладить. Среди них оказалось и имя К. Г. Франка.

Несмотря на то, что Хенлейн угрожал даже применением силы, его старания были бессильны, чтобы оказать влияние на решение СС Хауптамта и русские продолжали оставаться как в Карловых Варах, так и в окрестных городах. Акция Хенлейна была, возможно, не столь уж выражением враждебного отношения к русским, как скорее проявлением старых разногласий между СС и партией. Размещение членов КОНР в Карловых Варах не встретило дружелюбного приема и со стороны местного немецкого населения. Дело в том, что наличие боевого штаба в городе, где были только лазареты и выздоравливающие, вызвало опасения, что город не избежит воздушной бомбардировки, К счастью, этого не произошло. Одинаковое недружелюбие к русским проявили и чехи. С приближением конца войны они стали отстраняться от немцев и столь же отрицательно держать себя в отношении русских, которых считали просто немецкими союзниками.[50]

Штаб ген. Власова, канцелярии КОНР и народные советы, т. е. национальные группы, которые сотрудничали с КОНР, были размещены в отеле Ричмонд парк. С этого времени и до 1-го мая, он стал свидетелем многочисленных переговоров, направленных на объединение всех политических, военных организаций и национальных групп в общую формацию. Успех был незначительный. Переговоры с казаками затянулись вплоть до 29-го марта, когда на казачьем конгрессе в Веровитицах в Югославии, войско решило перейти на сторону КОНР, вопреки желанию своего старейшины ген. П. Н. Краснова. Безуспешно проходили переговоры и с украинскими сепаратистами. Мечта о свободной Украине была более сильной, чем рациональные доводы пользы союзничества. Кавказские народы, главным образом грузины, не имели в своей среде сепаратистов и их переход под командование ген. Власова был лишь вопросом времени. Однако, этого-то времени, было не так уж много. Рассмотрением национального вопроса и разрешением дальнейших проблем Совет национальностей при КОНР занимался на своем единственном заседании, состоявшемся 20-го февраля, но оно носило чисто формальный характер и не было вынесено никаких решений. Конец же войны стремительно приближался.

Город Карловы Вары не был избран самим КОНР в качестве своей резиденции. Его военные части формировались в области Ульм, а германские учреждения явно не желали географически соединить политическую организацию с армией. Выбор не был подходящим и потому, что город Карловы Вары имел тогда очень плохое сообщение с Германией, а именно с г. Ульм, вблизи которого происходило сосредоточие армии. Таким образом, КОНР оказался изолированным от остального мира. Единственным преимуществом было, что Карловы Вары, как лазаретный город, был пощажен от союзных воздушных налетов. Этим, конечно, воспользовались все члены СС, которые имели какое-либо отношение к новому союзнику, и перебрались вместе со своими семействами из находящегося под угрозой Берлина в Карловы Вары, где в условиях относительного комфорта и покоя провели весь остаток войны.

Для КОНР, однако, это время изоляции было периодом бездействия и отчаяния, которое длилось два с половиной месяца. Положение ухудшал еше и тот факт, что согласно решению германских учреждений, коммуникационный радиоузел должен был оставаться в Берлине и, тем самым, был абсолютно оторван как от КОНР, так и от обеих дивизий.

Кто, собственно, дал приказ к перемещению КОНР в Карловы Вары, мне так и не удалось установить. Согласно решению министра пропаганды Геббельса, все германские учреждения должны были оставаться в Берлине и участвовать в его обороне. Можно, правда предполагать, что на перемещении настояли, в собственных интересах и ради собственной безопасности, сами органы СС. Естественно, что бессмысленность этих решений вызвала у всех членов Комитета еще большую ненависть к немцам, а с приближением западного фронта и в результате умножающихся споров с германскими органами, все чаще и чаще стали раздаваться голоса, которые, наконец, открыто стали требовать войти в контакт с американцами и англичанами.

24-го марта в Карловы Вары приехал ген. Власов и на следующий день обсуждал это дело с Жеребковым. Жеребков информировал его, что он уже делал попытки войти в контакт с Западом.

27-го февраля, в отеле Ричмонд Парк происходило последнее заседание КОНР. Заседание проходило в мрачной атмосфере в виду надвигающейся трагедии, а после выступления бывшего киевского старосты во времена немецкой оккупации Форостинского, перешло в бурную противонемецкую демонстрацию. Староста Форостинский, обратившись к офицеру связи СС д-ру Эрхарду Крегеру и к остальным представителям Главного управления СС, сказал:

«Мне нечего терять. Я осужден на смерть. Мое имя внесено в список, осужденных советскими учреждениями к смертной казни за сотрудничество с немцами. Поэтому я вам здесь хочу сказать правду в глаза. Я сам лично послал в Германию 45.000 юношей и девушек — и почти половина из них ехала добровольно — потому что я вам доверял и верил, что эти молодые люди помогут своим трудом освободить нашу родину от большевизма. А что вы с ними сделали? Они стали бесправными рабами, и вы даже теперь не хотите облегчить их положение. Препятствуете нам на каждом шагу, когда мы хотим этим несчастным людям помочь. И это вы называете социализмом?».[51]

После речи Форостинского выступило несколько десятков дальнейших ораторов и все они говорили в том же духе. В лица присутствовавших немцев летели слова горьких упреков и ненависти и ни один из них не находил слов для ответа. Впервые за долгие годы немцы должны были выслушать горькую правду. Однако, надвигающуюся гибель невозможно было остановить словами.

Между тем, в западной Чехии, под командованием генерал-майора авиации Виктора Ивановича Мальцева, формировалась еще одна воинская часть, — смешанная авиационная дивизия. Комендатура и штаб этой части сначала помещались в Марианских Лазнях (Мариенбаде), а позднее в Нырске, и в ее состав входили: авиационное училище в Хебе, авиадесантный батальон, полк зенитной артиллерии, батальон связи и разведывательная авиачасть. По большей части, эти формации еще ранее в рамках воздушной авиации и были, после соглашения с Герингом, переведены в состав РОА. Офицером связи стал немецкий генерал авиации Г. Ашенбреннер, бывший атташе авиации в Москве. Он был офицером прежней школы, симпатизировал Власову и давно знал, что война уже проиграна. Он был одним из немногих немецких офицеров, которые по собственной инициативе старались войти в контакт с западными союзниками в интересах Власова. Организатором самой авиационной подготовки был немецкий лейтенант авиации Герхард Бушмаян, балтийский немец, который до того, как ему была вверена организация и обучение авиачастей РОА, занимал аналогичный пост в авиачастях войск балтийских республик.

Для авиачастей в рамках РОА, использовалось обозначение ВВС-РОА (Военно-Воздушные Силы Русской Освободительной Армии). 1-я эскадрилия истребителей «Полковника Казакова» начала свою деятельность в Хебе уже под конец 1944 года, где находился учебный аэродром. Первым командиром был полковник Байдак, выдающийся летчик старый эмигрант. В январе 1945 года эта авиачасть была направлена с 16-ю самолетами марки «Фоккевульф» на военный аэродром в гор. Немецки Брод. Там ее командиром стал кап. Бычков, который перед переходом на сторону РОА, был удостоен звания и ордена «Героя Советского Союза». Затем, на учебном аэродроме создавалась 2-я эскадрилия под командой капитана Антилевского, которая после окончания тренировки также была переброшена в г. Немецки Брод. Под конец войны сформировалась еще 3-я эскадрилия в составе 30-ти самолетов. Части, находившиеся на военном аэродроме, использовались в боевых полетах для поддержки немецких частей, воевавших тогда на границах Словакии и Моравии, но уже с ограниченными возможностями так как союзная авиация имела абсолютный воздушный перевес.

В апреле 1945 года произошли открытые разногласия между РОА и командованием немецкой армейской группы «Центр». Па военном аэродроме был уничтожен весь запас бензина. С аэродрома поднялся лишь один самолет. Остальной персонал в первые майские дли попал в советский плен. В то время с немецкой стороны была совершена попытка произвести «за саботаж» арест ген. Мальцева, которая, однако, не удалась. Подробности этого неизвестны.[52] г

На аэродроме в Хебе экипажи самолетов покинули свои машины и перешли в плен к американцам. Только один самолет перелетел к англичанам.

Вся авиачасть насчитывала 300 пилотов и 70 самолетов. Авиадесантный батальон был вооружен очень хорошо, в его состав входило около 400 человек, а командиром был подполковник Коцар. О полке зенитной артиллерии известно лишь, что его командиром был полк. Ростислав Мстиславович Васильев.

Численность авиачастей РОА предполагалось довести до размеров от 6.000 до 7.000 чинов. Достигнутая численность была около 4.500 человек.[53]

И еще одна, довольно «особенная» часть, вернее ее штаб, прошла приблизительно во второй половине апреля в направлении с севера на юг через территорию Чехии; вспомогательные (технические) войска КОНР, созданные в райопс Берлина в двух лагерях под командованием инж. подполк. К. Попова.[54] В сущности это были рабочие части, собранные из русских пленных по примеру «Организации Тодт». В источниках приводятся цели этих специализированных частей, но почти никаких данных об их фактическом включении в действие. Их численность достигла, будто бы, количества 4.000 человек.

В начале апреля, когда положение в районе Берлина становилось все более и более безвыходным, штаб Вспомогательного войска решил переместиться на юг и, согласно директивам ген. Власова, собрать все части около города Зальцбург (Австрия), где в то время формировались добровольческие части под командованием ген. Туркула. Вспомогательное войско имело в своем распоряжении несколько автомашин, которые они собственными силами переоборудовали на газогенераторную тягу. Вместе со штабом Вспомогательного войска, в Прагу продвигался командир Корпуса безопасности майор Николай Тензоров с 40 служащими своей части. Конвой следовал вблизи восточного фронта для избежания воздушных атак американских пикирующих истребителей и через три дня добрался до Праги. Здесь он стоял в течение двух дней, расположившись на одной из главных улиц. Своим необыкновенным видом возбуждал большое внимание пражского населения. О судьбе этой части известно лишь то, что она действительно добралась до Зальцбурга и перешла в американский плен. Одновременно переместился также штаб РОА из Берлина в Хойберг, а школа пропагандистов — из Дабендорфа близ Берлина в замок Киселка близ гор. Карловы Вары. Из Берлина не был эвакуирован лишь архив Синода Православной церкви и, ввиду того, что не было возможности его эвакуировать, он был уничтожен.

Помимо всех указанных частей, на территории Чехии в конце войны находилось еще несколько рабочих батальонов, состоявших из русских добровольцев. В чешских источниках они называются «власовцами», хотя под командованием РОА не находились. Эти части были разоружены без всякого сопротивления в первые майские дни, а потом попали в плен Красной Армии.

Для полноты данных, в заключение необходимо указать, что в Хеб были эвакуированы также Русский Кадетский Корпус и Русская Гимназия из Югославии.[55]

О присутствии КОНР в Карловых Варах, очевидно, Чешское Движение Сопротивления знало. Это подтверждает статья Ф. Богатырчука, члена президиума КОНР. Богатырчук приводит, что чешские партизаны-коммунисты пытались войти в контакт с президиумом КОНР на одном из последних заседаний (вероятно, в конце февраля 1945 года — прим. автора). Эти попытки были отвергнуты как КОНР, так и Власовым, который принципиально был против какого-либо объединения с коммунистами.[56]