«Здесь все до магмы славянское!..»
«Здесь все до магмы славянское!..»
Официальная наука отсчитывает начало российской государственности с осени 862 года, так как считается, что «залетный» предводитель варягов Рюрик взошел на княжеский престол 21 сентября. Эту версию мы хорошо усвоили еще из школьных учебников. Она незамысловата и привнесена в общественное сознание немецкими историками, прибывшими в Россию при Екатерине II. Дескать, еще в IX веке на территории нынешней России жили отдельные славянские и финские племена, постоянно враждовали между собой и, устав от распрей, обратили с надеждой свои взоры на Запад. Впрочем, и Карамзин утверждал, что новгородцы обратились к варягу по имени Рюрик со словами: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет — идите княжить и владеть нами». «Цивилизованный» Рюрик пожалел неразумных славян и пришел управлять Русью.
Все это объяснимо: оказавшаяся на русском престоле София Ангальт-Цербстская нуждалась в «легитимизации». Так возник социальный заказ на такую «историю Руси», которая бы обосновывала норманнскую версию происхождения государства. Дескать, был уже прецедент, когда для ведения порядка на Руси призывали иноземного правителя.
Между тем, имеется немало исторических свидетельств, позволяющих утверждать, что Рюрик был не основателем новой династии, а продолжателем старой. Его дед по материнской линии — князь Гостомысл правил Новгородом в IX веке. Летописи древнего Новгорода, в том числе летопись новгородского епископа Иоакима, позволяют утверждать, что Гостомысл вел свой род — в одиннадцатом колене — от Славена. Видимо, имелся в виду антский князь, живший в начале V века (для сведения: анты — объединение славянских племен, занимавшее в V–VI веках земли между Днестром и Днепром). У Гостомысла было семеро детей: четверо сыновей и три дочери, которых он по традиции выдал замуж за правителей соседних славянских земель. Одна из этих дочерей — Умила, по сведениям Иоакимовской летописи, и была матерью Рюрика.
В начале IX века земли Новгорода стали объектом притязаний датских викингов, которые стремились установить контроль над путем «из варяг в греки» — из Балтики в Черное море по рекам, протекавшим через славянские земли.
Этот исторический период, конец VIII — начало IX века, — время активизации военных походов викингов (виком называлось в Скандинавии военное поселение). Явление викингов было обусловлено возникновением избыточного мужского населения на территории Скандинавии и Дании. Младшие сыновья феодальных правителей, будучи не в праве рассчитывать на отцовское наследство, собирали дружины из искателей приключений и отправлялись в морские разбойничьи походы на юг в надежде на богатую добычу и воинскую славу. Среди этих «солдат удачи» были не только норвежцы, шведы, датчане, но и славяне, финны, балты. Немало наёмников из северных земель служило у византийского императора (вэринги — «принесшие клятву»), В Западной Европе скандинавских пиратов именовали норманнами — «людьми Севера» (от слова Nordmann).
С датскими искателями приключений пришлось столкнуться ещё отцу Гостомысла, князю Буривому, и удача не сопутствовала новгородскому правителю. Его войско было разбито, а город разграблен датчанами. Гостомыслу удалось вернуть княжеский престол, выбив викингов с новгородских земель. Но угроза новых набегов сохранялась.
К 862 году ни одного из четырёх сыновей Гостомысла уже не осталось в живых — не то умерли, не то погибли в схватках с недругами. Это и побудило постаревшего Гостомысла вспомнить о внуке — Рюрике.
Ещё в начале IX века Умила была выдана за князя рарогов Годолюба — его ещё именуют Годославом, а в западноевропейских хрониках он назывался Годлавом. Рароги были одной из ветвей прибалтийских славян с главным городом Рарогом (у германцев — Рерик) и входили в союз бодричей (ободритов), контролировавших южное побережье Балтийского моря. Славяне тогда занимали значительную часть нынешней восточной и северной Германии, включая Мекленбург и Гамбург, частично территорию земель Шлезвиг-Гольштейн и Нижняя Саксония. По преданию, свой род рароги вели от священного сокола Рарога — воплощения славянского Огнебога Семаргла. На балтийском острове Руяне (Рюген) в городе Арконе находилось одно из главных славянских святилищ — храм Святовита (Световита, Свентовита) — бога Белого света.
Княжество Годолюба, отца Рюрика, соседствовало с землями саксов, входивших в состав империи франков, на престоле которой находился тогда Людвик Благочестивый, сын Карла Великого. Датский король Готфрид, северный сосед славянского князя, находившийся, как говорится, в конфронтации с франкской империей Каролингов, стремился объединить в единое сильное государство земли датчан, норвежцев, шведов и прибалтийских славян. В 808 году он разгромил немногочисленное войско Годолюба, земли которого были включены в датское королевство, а сам князь повешен.
Умила с малолетними детьми сумела скрыться где-то в соседних славянских землях. Спустя почти два десятилетия, в 826 году, согласно хронике одного из германских летописцев, Рюрик и его сводный брат Харальд объявились при дворе императора Людвика Благочестивого. Видимо, братья рассчитывали на его поддержку в борьбе с датчанами за возращение отцовского княжества. Но реальной помощи славянин Рюрик от франков не получил — не помогло и то, что он отказался от славянских богов и был крещён самим императором.
Дальнейшая жизнь внука Гостомысла похожа на авантюрный роман. Собрав дружину таких же безземельных искателей приключений и забыв о крещении, обязывающем к благочестию, Рюрик начинает жизнь «настоящего» норманна. Вскоре он становится одним из самых удачливых предводителей морских разбойников. Западноевропейские хроники сообщают, как в 843 году его отряды сожгли Нант, затем направились на юг и разграбили Лиссабон и Севилью, достигнув в итоге побережья Северной Африки. В 850 году хроники вновь упоминают успешные набеги викингов на прибрежные английские города.
Но мысль вернуть отцовское княжество не покидала Рюрика. В 854 году он обращается к старшему сыну франкского императора — Лотарю с просьбой признать за ним права на захваченные датчанами земли отца. Лотарь вроде бы поначалу поддержал пирата, но затем передумал: воевать с датским королём ему не хотелось, а в одиночку противостоять датчанам Рюрику было нереально. Хотя в западноевропейских хрониках и есть упоминания о попытках Рюрика, получившего прозвище «Ютландский», бороться за отцовские земли, исход этого был очевиден. Ему светила незавидная участь: погибнуть в одной из стычек с датскими рыцарями или вновь отправиться в пиратский поход и рано или поздно сгинуть в морской пучине. Так завершало жизненный путь большинство викингов.
Поэтому неожиданное предложение уже почти забытого деда прийти княжить в землю Новгородскую было Рюрику весьма кстати. Какому отпрыску княжеского рода не хотелось провести остаток жизни в тепле в богатых землях предков? Кстати, Карамзин неточен при ссылках на древнерусские летописи, приписывая новгородцам слова: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет…» В летописях говорится несколько иначе: «наряда в ней нет», «нарядника в ней нет» — т. е. речь идёт об отсутствии правителя, а не порядка. Гостомысл был очень стар, и единственным способом не дать угаснуть княжеской династии было найти кого-то по линии одной из дочерей.
Решение «вопроса о преемнике» проходило коллективно, с участием правителей союзных Новгороду славянских и финских племенных союзов. То, что выбор пал на Рюрика, было весьма логично: он был опытным военачальником, прошедшим суровую школу жизни и известным при дворе франкского императора. Немаловажно было и то, что Рюрик ненавидел противников Новгорода — датчан, убивших его отца и отобравших княжество. Никто лучше его защитить Новгородские земли в той обстановке вряд ли смог.
Правда, долгие десятилетия скитаний на чужбине «выветрили» из внука Гостомысла «славянский дух». Он был скорее норманн, чем славянин. Его жена Ефанда происходила, по некоторым сведениям, из рода норвежских королей. Но это не смутило славянских и финских вождей, решавших в Новгороде судьбу Северо-Западной Руси, ибо речь шла о национальном выживании: с северо-запада «наседали» датчане и шайки балтийских пиратов, с юга угрожало хазарское государство, стремившееся установить контроль над всеми землями восточных славян. Недружественную по отношению к славянам политическую игру вёл византийский император.
На историческую родину Рюрик прибыл с разноплеменной дружиной испытанных воинов. При нем находился брат жены — норвежец Одда, который в русскую историю вошёл как Олег Вещий — т. е. вождь. Именно Олег стал править в Северо-Западной Руси после смерти Рюрика, пока не повзрослел сын Рюрика Игорь. Под его командованием в 882 году «варягами» был захвачен Киев, а в 912 году после осады Царьграда подписан договор с Византией. Олег был женат на старшей дочери Гостомысла, родившей ему Прекрасу, переименованную позднее в Ольгу, которая-то и стала женой князя Игоря.
До сих пор бытует ошибочное мнение, что вместе с Рюриком прибыли два его брата Синеус (Синав, Sinav) и Трувор (Truvor). Об этом писал ещё в самом начале XVII века итальянец Мавро Орбини со ссылкой на Сигизмунда Герберштейна: Рюрик (Rurich) прибыл на Русь с двумя братьями из вандальской провинции Вагрии, славянской области на берегах Балтийского моря. Однако ни одна западноевропейская хроника не упоминает о Труворе и Синеусе. Есть версия, что по звучанию эти «имена» напоминают норвежское «его дом» и «свои воины», что представляется вполне логичным.
Существует и ряд других нетрадиционных гипотез происхождения Рюрика. В 1879 году русский фольклорист Елпидифор Барсов опубликовал устное сказание о князе Рюрике, не совпадающее с общепринятой концепцией призвания варягов. Северные же предания того времени гласили, что подлинное имя Рюрика Юрик и прибыл он в Северо-западную Русь из Приднепровья. Небалтийской версии происхождения Рюрика придерживается ныне и ряд других исследователей. На основании анализа основного списка «Повести временных лет» — Радзивиловской (или Кенигсбергской) летописи, они делают вывод о том, что лист с «норманнской» теорией, которая легла в основу школьного курса истории, был кем-то вклеен в летопись во времена первых царей из династии Романовых: «лишний» лист имеет церковнославянский номер 9 и арабский — 8.
Безусловно, нет оснований идеализировать последствия княжения Рюрика на Руси. Призвание в Новгород правителя, мировосприятие которого сформировалось в среде прибалтийских славян и германцев, имело не только положительные стороны. Известно, что под воздействием германских и балтийских религиозных культов у прибалтийских славян, в отличие от восточных, к VIII веку существенно были поколеблены устои древней ведической религии. На их мировоззрение сильное влияние оказало идолопоклонничество германцев, практиковавших человеческие жертвоприношения. У восточных славян издревле были добрые боги, и жестокие нравы Рюрика и его иноземной дружины вызывали неприятие. Однако с приходом внука Гостомысла в религиозный культ восточных славян вошли жертвоприношения, что в последующем способствовало утверждению новой, более доброй религии — христианства.
О жизни Рюрика в Новгороде известно немного. Правил он, подобно западноевропейским феодальным владыкам, жестоко. Первым делом был «срублен» новый укреплённый город Ладога, где и «сел» князь. Первая Ладога располагалась не на левом берегу Волхова недалеко от Ладожского озера, а посреди самой Ладоги на острове. Новгород, вопреки утверждениям Карамзина, никогда не был стольным градом Рюрика — во всяком случае, письменных свидетельств этому не сохранилось.
В 864 году новый правитель подавил восстание новгородцев во главе с Вадимом Храбрым — по предположению русского историка Татищева, сыном одной из дочерей Гостомысла, т. е. своим двоюродным братом. В 873875 годах он совершил поездку в Западную Европу, вёл переговоры с кем-то из сыновей умершего императора Людовика Благочестивого, но об их содержании сведений не сохранилось. Быть может, князь пытался договориться о союзе против датчан, хотя это только предположение. В 879 году Рюрик скончался.
В наше непростое время споры о происхождении Рюрика и обстоятельствах его призвания на княжение могут показаться бессмысленными — прошло ведь более одиннадцати веков. Но будем помнить: восстановление исторической памяти — путь к возрождению духовного потенциала России, обретению народом веры в свои силы.
Завершая повествования о Рюрике, коротко расскажем о судьбе Арконы — святой земли балтийских славян. Некоторые исследователи вполне оправданно считают этот погибший город святым символом славянских племён, живших на южном побережье Балтики. Эта славянская святыня располагалась на Ругии, или Руяне, — острове в Балтийском море (современный Рюген). Аркона когда-то была очень влиятельным городом. Саксон Грамматик так описывал его: «Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга ограждён природной защитой… с западной стороны защищает его высокая насыпь в 50 локтей… Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается деревянный храм, прекрасной работы, но почтенный не столько по великолепию зодчества, сколько по величию бога, которому здесь воздвигнут кумир. Вся внешняя сторона здания блистала искусно сделанными барельефами различных фигур, но безобразно и грубо раскрашенными. Только один вход был во внутренность храма, окружённого двойной оградой… В самом храме стоял большой, превосходящий рост человеческий кумир… Волосы и борода были подстрижены коротко, и в этом, казалось, художник сообразовывался с обыкновением руян. В правой руке кумир держал рог из различных металлов, который каждый год обыкновенно наполнялся вином из рук жреца для гадания о плодородии следующего года; левая рука уподоблялась луку. Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов деревьев и так искусно были соединены с коленами, что только при внимательном рассматривании можно было различить фуги. Ноги стояли наравне с землёй, их фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями. Рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, ножны которого, помимо красивых резных форм, отличались серебряной отделкой… Кроме того, при нем был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием… Святовита символизировали разные знаки, в частности, резные орлы и знамёна, главное из которых называлось Станица… Власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской».
Западноевропейские хроники повествуют о её последних годах в XII веке:
1123–1124. Князь западных славян-бодричей (ободритов), живших по нижнему течению Лабы (Эльбы), Генрих попросил помощи у германского императора, чтобы выступить войной на Ругию. Мотив — месть за смерть своего сына, убитого руянами. Те, видя преимущество врага, выслали своего жреца для переговоров. Цена мирного договора была очень велика — 4400 серебряных марок выкупа. Руяне, не имевшие такой суммы, обращаются к жрецам храма Святовита, и отступные выплачиваются славянской святыней в Арконе из своей сокровищницы. Однако князь Генрих почувствовал себя обманутым при взвешивании серебра. Хотя он и часть получил денег, война все же разгорелась вновь, и руянам удалось одержать верх.
1128. Западные соседи, у которых католическое христианство уже стало государственной религией, продолжают военное давление на балтийских славян, остававшихся верными своей древней вере. Несмотря на военную помощь Ругии, был насильственно христианизирован Щецин. Противники руян умело использовали при этом внутриславянские междоусобицы.
1136. Датский король Эрик, поддерживаемый католическими епископами, развязал большую войну, выступив в крестовый поход на славян. Ругия была разорена. Эрику удалось захватить Аркону, перекрыв для её защитников доступ к питьевой воде. Когда надежда на помощь угасла, руяне спрятали святое изваяние Святовита. Ища спасения для своего народа, жрецы притворно поддались требованиям короля принять христианство и приняли добровольно-принудительное крещение, омыли свои тела и утолили жажду в ближайшем пруду. Датчане, уходя, оставили в крепости католического священника, чтобы он надзирал за укоренением новой веры… Как только солдаты Эрика погрузились на корабли и отплыли в Данию, священник был вышвырнут за ворота Арконы. Руяне вновь стали поклоняться своим богам.
1147. Во время очередного крестового похода руяне спасли от поражения Никлота, князя бодричей, своих недавних противников, послав им на помощь свой флот. Но соотношение сил продолжало изменяться не в пользу славянских княжеств. Маленький остров в Балтийском море окружали не только бурные волны, но и враждебные католические государства.
1160. Князь Ругии Тетыслав начал переговоры с датским правителем Вальдемаром I Великим, а также с епископом Роскильда Абсалоном. Ему удалось заключить мирный договор, а в 1162 году руяне даже поддержали датчан при осаде Вологощи. Епископ Абсалон принял вскоре участие в совете руян, где высказал пожелание о принятии христианства жителями Ругии, Князь Тетыслав поддержал предложение, учитывая сложившуюся для острова неблагоприятную военную ситуацию. Тем более что принятие новой религии было в его собственных интересах, так как власть князя сильно ограничивали жрецы, а христианизация навсегда устранила бы жреческое сословие из «политического расклада». Но жители острова, поддержанные жрецами, выступили против. К тому времени Руян оставался единственным славянским княжеством в Европе, продолжавшим придерживаться старой веры.
19 мая 1168 г. Датские крестоносцы под предводительством короля Вальдемара и епископа Абсалона высадились на Ругии. Вместе с ними на остров прибыли отряды саксонского герцога Генриха Льва, которыми руководили княжичи Казимир и Богуслав, князь бодричей Прибыслав и епископ Мекленбургский Верно. Началась осада Арконы. Крестоносцы буквально залили её предместья реками крови жителей, не успевших укрыться за крепостными стенами. Укреплённый город взять было нелегко: высота стен с валом достигала 27 метров. Оставалась надежда на длительную осаду и на то, что у защитников закончатся запасы питьевой воды. Осаждённые, уверенные в своих силах, покрыли башню над воротами знамёнами и орлами. Среди них была и знаменитая Станица — военное знамя руян, которое они чтили как стяг всех богов.
12 июня 1168 г. Крестоносцам удалось поджечь башню и ворота, а нехватка воды не позволила осаждённым погасить пламя. Захватчики ворвались в город, началась резня. Некоторые жители, оказавшись в безвыходной ситуации, бросились в огонь, не желая стать рабами. Датский король, сидя на кресле, хладнокровно наблюдал за происходящим…
К сожалению, сегодня о славянских княжествах на территории современной Германии мало что известно. Археологические исследования почти не ведутся, а случайные находки не становятся достоянием научной общественности. Даже во времена Восточной Германии (ГДР) наша официальная наука не проявляла интереса к археологическим исследованиям на Рюгене.
В 1996 году была издана книга российского художника Ильи Глазунова «Россия распятая», в которой он затрагивает и эту тему. Он написал: «Помню, как в Германии, точнее в ГДР, где я работал над воплощением сценических образов “Князя Игоря” и “Пиковой дамы”, меня неудержимо влекло на знаменитый остров Рюген, где находилась славная Аркона — древний религиозный центр, если хотите, Мекка наших предков — прибалтийских славян. Советские учебники по истории, равно как и сами наши ученые, очевидно, имея на то свои причины, словно забыли о тысячелетнем бытии наших предков на берегах Балтики <…>. Будучи на острове Рюген и узнав об археологических раскопках, я поспешил познакомиться с молодыми археологами, студентами Берлинского университета… Один из них, сокрушенно покачав головой, сказал: “Как жалко, что вы опоздали!..”
— Почему опоздал? — удивленно спросил я. Молодой человек рассказал мне, что несколько дней назад они откопали славянскую деревянную ладью IX века и за ненужностью вчера снова засыпали ее землей.
— Как?… Зачем вы это сделали?
Молодой археолог уклончиво ответил: “А кому она нужна?”
— Как кому? — я не мог прийти в себя от изумления, — ну, послали бы в Москву!
Посмотрев на меня серыми глазами викинга, немецкий юноша отвел взгляд: “Москва этим не интересуется”.
— Ну, как же, помилуйте, у нас есть знаменитый историк и археолог академик Рыбаков.
Викинг нахмурил загорелый лоб: “Мы знаем имя геноссе Рыбакова от нашего руководителя, ученого с мировым именем геноссе Германа. Наше дело копать, а результаты находок докладывать профессору”.
Будучи в глубоком волнении, я спросил у моего нового знакомого, какие же самые интересные находки были обнаружены немецкой экспедицией. Потомок тевтонов пожал плечами и произнес раздраженно фразу, которая врезалась в мою память на всю жизнь: “Здесь все до магмы славянское!..”»
Глазунов рассказал также о своем разговоре в Берлине с заместителем профессора Германа, который поведал советскому гостю: «Могу вам сказать, что у нас в ГДР существует огромный склад, набитый славянской археологией и древнейшими книгами, написанными по-старославянски. После окончания войны мы многое свезли в это хранилище, и до сих пор никто в нем не копался… <…> Никто из ваших советских или наших ученых не проявлял пока к этому интереса».
Увы, за прошедшее время в подходе к исследованию великого прошлого славян на территории Западной и Центральной Европы мало что изменилось к лучшему. Миллионы наших сограждан продолжают считать княжича Рюрика из славянского Рарога скандинавским варягом, хищным викингом…