Глава седьмая Первые бои на польской земле

Глава седьмая

Первые бои на польской земле

12 мая 1944 г. 11-й гвардейский танковый корпус был выведен в район Тышковцы — Чернелица — Городенка для подготовки к дальнейшим боевым действиям. Здесь мы находились почти до конца июня. Соединения корпуса доукомплектовывались, вели боевую и политическую учебу.

То был период непродолжительного затишья на советско-германском фронте. Красная Армия использовала его для подготовки к летним наступательным операциям. Противник же, потерпевший крупные поражения в ходе зимнего и весеннего наступления советских войск, лихорадочно укреплял свою оборону, стягивая силы на те направления, где он ожидал наших новых ударов.

Переброска вражеских резервов на восток продолжалась во все возрастающих масштабах и после того, как наши западные союзники 6 июня 1944 г., наконец, начали высадку войск во Франции. Второй фронт в Европе был таким образом открыт, и это еще более ухудшило положение гитлеровской Германии, и без того резко осложнившееся в результате успешных наступательных операций Красной Армии. Как известно, в тот период советские войска завершали освобождение территории СССР, вступили в пределы Румынии, стояли на подступах к границам Польши, Чехословакии. Освобождение этих стран Красной Армией и перенесение боевых действий на территорию Германии было уже перспективой ближайшего времени.

В этих условиях немецко-фашистское командование и после открытия второго фронта на Западе направляло свои главные усилия на Восточный фронт. Здесь были по-прежнему сосредоточены основные силы и средства противника. Они насчитывали 4 млн. солдат и офицеров, около 49 тыс. артиллерийских орудий и минометов, более 5200 танков и штурмовых орудий, почти 2800 самолетов[125].

Больше половины этих войск противник сосредоточил на юго-западном направлении, где он ожидал главного удара со стороны Украинских фронтов. Однако просчитался. Это в значительной степени было результатом проведенных Советским командованием мероприятий по дезориентации противника в отношении ближайших планов Красной Армии. Хотя, согласно этим планам, наступательные действия намечались на всем огромном советско-германском фронте, все же основные события летом 1944 г. должны были развернуться в Белоруссии, где готовились к наступлению войска четырех фронтов — 1-го Прибалтийского и трех Белорусских, а также в полосе нашего 1-го Украинского фронта.

С радостным волнением следили воины нашего корпуса, как и весь советский народ, за успешным наступлением войск Ленинградского фронта, начавшимся 10 июня. В течение десяти дней там были прорваны все три оборонительные полосы врага. А 21 июня удар по противнику нанес и Карельский фронт. Фашистские войска поспешно отступали.

Но врага ждали еще более мощные удары. 23 июня началось грандиозное наступление наших войск в Белоруссии.

Готовился вновь двинуться вперед, на запад, и наш 1-й Украинский фронт, в командование которым вступил 24 мая Маршал Советского Союза И. С. Конев. Войскам фронта была поставлена задача нанести два удара: разгромить рава-русскую и львовскую группировки врага и овладеть рубежом Грубешув — Томашув — Яворов — Галич, перенеся тем самым боевые действия на территорию Польши. В ударную группировку фронта, создаваемую для наступления на рава-русском направлении, вошли 3-я гвардейская, 13-я и 1-я гвардейская танковая армии, а также конно-механизированная группа под командованием генерала В. К. Баранова.

26 июня нашему корпусу было приказано совершить марш с левого крыла фронта на правое и сосредоточиться в районе юго-западнее г. Дубно.

* * *

К тому времени соединения и части корпуса получили пополнение и успели хорошо подготовить его к предстоявшим боевым действиям. У нас, как и в других соединениях, непрерывно участвовавших в боях и, естественно, несших потери, известная часть личного состава обновлялась перед каждой новой операцией. Молодое пополнение быстро вливалось в дружную семью танкистов, мотопехоты, артиллеристов и минометчиков. Огромную роль в этом играла широкая воспитательная работа.

Вели ее командиры и политработники буквально с момента прибытия пополнения. Нередко это происходило в разгар напряженных боев. И тогда, конечно, для бесед было мало времени. Но в таких случаях вступала в действие сила личного примера опытных воинов, закаленных в битвах с врагом, и молодежь непосредственно в бою узнавала славные традиции корпуса. Если же пополнение прибывало в период затишья, появлялась возможность ознакомить его с ними в относительно спокойной обстановке. Так было и теперь.

Особенность пополнения на этот раз состояла в том, что оно прибыло преимущественно из только что освобожденных западных областей Украины. Советская власть в них установилась незадолго до войны, и потому гитлеровцы, оккупировав их, развернули здесь через своих ставленников широкую буржуазно-националистическую пропаганду. Последствия ее могли сказаться и на части молодежи, призываемой в Красную Армию после освобождения этих областей. Вот почему от командиров и политработников, от всех коммунистов и комсомольцев требовалось уделять особое внимание пополнению и проводить большую разъяснительную работу.

Юноши из прикарпатских городов и сел — а они составляли большую часть поступившего в мае-июне пополнения — были счастливы тем, что удостоились чести стать воинами Красной Армии и участвовать в завоевании окончательной победы над врагом. Как и все советские люди, они рвались в бой, чтобы отомстить за горе и утраты, причиненные родной земле гитлеровцами. И свою готовность сражаться, не жалея сил и самой жизни, вскоре доказали на деле.

В связи с этим вспоминается такой эпизод.

В беседах с прибывшим тогда пополнением участвовали, как уже отмечено, все наши командиры и политработники. Не упускал и я ни одной возможности поговорить с молодыми бойцами. Так было и в один из первых июньских дней, когда я приехал в 27-ю гвардейскую мотострелковую бригаду. Собрали только что прибывшее пополнение на лесной полянке, приняв, разумеется, все необходимые меры по защите от внезапного налета авиации противника. Пришли сюда и многие ветераны-гвардейцы.

Беседа сразу же приняла непринужденный, душевный характер. Молодежь жадно слушала рассказ о боевом пути корпуса, о его героях, многие из которых присутствовали здесь же, о тех великих целях, во имя которых сражается наша Красная Армия, о близящемся неминуемом полном разгроме врага. Выступали также командиры ряда подразделений, награжденные воины. Брали слово и многие из новичков. И признаться, не без волнения слушал я их не очень умелые, но страстные речи, идущую из глубины сердца клятву до конца выполнить воинский долг. Особенно запомнился невысокий юноша, который, слегка запинаясь от смущения, своим певучим прикарпатским говорком все повторял:

— Сбылася мечта. Сбылася… Буду бить ворога. Бить!

Прошло несколько месяцев. Наступила осень. Была уже позади Львовско-Сандомирская наступательная операция. Храбро сражались в ней все воины корпуса, в том числе и недавнее пополнение. Многие из его состава были ранены, а некоторые пали на поле боя смертью храбрых. И вот прибыло новое пополнение. В его присутствии я вручал в той же 27-й гвардейской мотострелковой бригаде ордена и медали отличившимся воинам и призывал молодежь следовать их примеру. В числе награжденных оказались многие из тех, кто пришел в корпус в мае-июне. Был среди них и тот невысокий юноша, который от имени всех своих товарищей поклялся беспощадно громить врага. Грудь его украшала боевая награда, и теперь он, как и его сверстники, стал примером для нового пополнения. К сожалению, память не сохранила его имени. Да и не один он был храбрым и самоотверженным воином. Такими стали все прибывавшие в корпус молодые бойцы.

Этот пример приведен мною с целью показать, что молодежь из западных областей Украины, проникнутая глубокими патриотическими чувствами, любовью к своей социалистической Родине, страстно ненавидела немецко-фашистских захватчиков, сеявших смерть и разрушение. Так что от нас не требовалось, как говорится, агитировать ее за Советскую власть. Но нужно было рассказать о многом, объяснить то, чего не знали и не могли знать оторванные от Родины люди. Наш социалистический строй, основные положения Советской Конституции, права и обязанности граждан социалистического государства и, в частности, воинов Красной Армии, наконец, положение в стране и на фронтах и цели СССР в войне — обо всем этом и многом другом должны были они получить ясное представление.

И получили. Огромную воспитательную работу среди пополнения провел командный и политический состав. Непосредственно и повседневно руководили ею заместитель командира корпуса по политчасти генерал-майор танковых войск И. М. Соколов, начальники политотделов 40-й, 44-й, 45-й гвардейских танковых и 27-й мотострелковой бригад соответственно подполковник Т. Е. Рябцев, майор П. П. Гетьман, подполковник А. Ф. Корякин, майор В. И. Чуйков. Много внимания уделяли молодежи заместители командиров артиллерийских и минометных частей по политчасти майоры Б. М. Коротков, М. Н. Еремеев, Н. В. Даценко, И. В. Иванов, Е. И. Лозакович, 134-го отдельного гвардейского саперного батальона капитан М. Ф. Рыков и 153-го отдельного гвардейского батальона связи капитан М. С. Миропольский.

Одновременно с политической работой велась напряженная боевая подготовка соединений и частей. Приводилась в порядок материальная часть, восстанавливалась поврежденная техника, производилась приемка новой, прибывшей на доукомплектование корпуса.

С получением приказа на выход в новый район сосредоточения появились и новые заботы. Ведь нам предстоял 280-километровый марш из междуречья Днестра и Прута к г. Дубно. Боевая техника должна была следовать по железной дороге, а автотранспорт — своим ходом. Краткие сроки, установленные для рокировки корпуса с левого на правое крыло фронта, делали эту задачу весьма сложной.

Наибольшие трудности представляла быстрая переправа через Днестр. Кроме того, железные и шоссейные, а особенно грунтовые дороги в прифронтовой полосе после недавних жестоких боев были в неудовлетворительном состоянии. Они также подвергались ударам вражеской авиации.

Наконец, как мы знали, одновременно с нами перемещались к северу остальные соединения 1-й танковой и ряд других армий, крупные силы артиллерии. Словом, это была огромная по масштабам перегруппировка войск фронта. Естественно, что она прежде всего требовала полнейшей скрытности. В связи с этим в масштабе фронта были предприняты широкие мероприятия по дезориентации противника. Но и от нас потребовалась тщательная маскировка войск на марше, разработка и строгое соблюдение графика движения соединений и частей.

Поистине колоссальная работа легла в те дни на плечи командиров и штабов. Были определены маршруты с учетом движения только по ночам, места дневок, их маскировка и прикрытие, приняты меры для того, чтобы части на привалах и дневках не разжигали большого числа костров и многое, многое другое. Во время марша офицеры штабов непрерывно передвигались вдоль колонн, контролируя точное выполнение всех намеченных мер, помогая в организации быстрого маневра. К 4 июля марш был успешно завершен. Корпус сосредоточился западнее г. Дубно.

Каждый день приносил радостные известия с различных фронтов. Еще в конце июня мы узнали, что успешно наступающие армии Карельского фронта освободили столицу Карелии — г. Петрозаводск. Бурное ликование вызывали блестящие действия наших войск в Белоруссии, где над всей группой армий «Центр» нависла угроза разгрома. 3 июля был освобожден Минск. К востоку от него советскими войсками были окружены две крупные вражеские группировки. Наши армии вышли на подступы к Литве.

Заканчивал подготовку к наступлению и наш 1-й Украинский фронт. Нам, как уже говорилось, предстояло действовать на его правом крыле. Здесь, на рава-русском направлении, для прорыва обороны противника предназначались 3-я гвардейская и 13-я армии.

В качестве фронтовой подвижной группы должна была действовать 1-я гвардейская танковая армия. Ей ставилась задача войти на второй день операции в прорыв в стыке двух названных общевойсковых армий. С ходу форсировав р. Западный Буг и развивая наступление, она должна была к исходу четвертого дня операции овладеть г. Равой-Русской. К этому же сроку ей предписывалось передовыми отрядами занять Немиров и Жолкев, войти в связь с наступавшей южнее 3-й гвардейской танковой армией и перерезать бродской группировке противника пути отхода на запад.

В соответствии с решением командарма нашему 11-му гвардейскому танковому корпусу было приказано к 11 июля выдвинуться в исходный район ст. Дембова-Корчма, Хубинска Нива, Полева и быть в готовности к вводу в прорыв на участке 22-го стрелкового корпуса 13-й армии.

Предстоявшее наступление к государственной границе и далее на территорию Польши выдвинуло перед нами новую важную задачу, связанную с осуществлением освободительной миссии Красной Армии в отношении польского народа. В связи с этим личному составу разъяснялось заявление Советского правительства от 11 января 1944 г. о будущих советско-польских отношениях после освобождения Польши Красной Армией. Наше правительство указало, что оно стоит за воссоздание сильной и независимой Польши и за дружбу между Советским Союзом и Польшей.

В беседах на эту тему командиры и политработники раскрывали перед советскими воинами величие их освободительной миссии, ее огромное историческое значение. Напоминали, что задача Красной Армии после освобождения родной земли — помочь порабощенным народам Европы в изгнании оккупантов и победоносно завершить войну разгромом врага в его собственном логове. Эти идеи, провозглашенные Коммунистической партией и горячо поддерживаемые всем советским народом, находили горячий отклик и в сердцах воинов корпуса, воодушевляли на подвиги во имя высоких, освободительных целей.

С прибытием в новый район сосредоточения совпало также знаменательное событие в жизни корпуса — вручение ему гвардейского знамени. По этому случаю мы провели митинг представителей соединений и частей, на котором присутствовали командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковник танковых войск М. Е. Катуков и член Военного совета армии генерал-майор танковых войск Н. К. Попель. Вручая гвардейское знамя, они отметили боевые заслуга корпуса в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и пожелали его личному составу новых успехов в разгроме врага.

Это торжественное событие также в немалой степени способствовало новому подъему боевого духа наших воинов, усилению их наступательного порыва.

Так в обстановке огромного воодушевления готовились мы к предстоявшему наступлению. К 11 июля, точно в назначенный срок, корпус занял исходный район. Кроме трех танковых и мотострелковой бригад в его составе имелись три самоходно-артиллерийских полка — 362-й гвардейский (командир — капитан В. В. Анненков), 1454-й (командир — подполковник П. А. Мельников) и 399-й гвардейский тяжелый (командир — подполковник Д. Б. Кобрин). Части усиления включали 350-й легкоартиллерийский полк (командир — майор М. С. Уланов), 270-й гвардейский минометный полк (командир — майор Г. Г. Горелов) и 53-й отдельный гвардейский минометный дивизион. По-прежнему действовали в составе корпуса 9-й отдельный гвардейский мотоциклетный батальон (командир — капитан А. М. Липинский), 134-й отдельный гвардейский саперный батальон (командир — майор И. А. Бирюков) и 153-й отдельный гвардейский батальон связи (командир — подполковник Г. Я. Астров).

Правда, соединения и части корпуса были неполностью укомплектованы. Танковые бригады имели по 37–38 «тридцатьчетверок», самоходно-артиллерийские полки — 60–70 % штатного состава. Но и то, чем мы располагали, являлось грозной силой, что и доказали вскоре воины корпуса.

На участке ввода в прорыв перед нашими войсками оборонялись 291-я пехотная, 16-я и 17-я танковые дивизии противника. Эта сильная группировка опиралась на глубокоэшелонированную оборону. Особенно мощной была ее вторая полоса, именовавшаяся «линией принца Евгения». Она была обильно насыщена инженерными сооружениями, при создании которых противник полностью использовал удобную для обороны местность, изобиловавшую реками, озерами и лесами.

13 июля войска 3-й гвардейской и 13-й армий перешли в наступление силами передовых отрядов. Противник тотчас же начал отход на «линию принца Евгения», где и закрепился к утру 14 июля. Попытки прорвать его оборону в первые дни были безрезультатны. Однако 16 июля обозначился успех несколько южнее участка, где намечался ввод нашего корпуса в прорыв.

В связи с этим по приказу командарма корпус в тот же день совершил марш в новый исходный район. Оттуда мы двинулись на запад и на рассвете 17 июля вошли в прорыв. Корпусу была поставлена задача наступать в направлении Стоянов, Розжалов, Зубков, Жабче-Муроване, с ходу форсировать р. Западный Буг на участке Вишенка — Кристинополь и, выйдя главными силами на рубеж Савчин — Борятин — Добротвор, передовым отрядом овладеть населенным пунктом Жабче-Муроване.

* * *

Корпус вошел в прорыв в двухэшелонном построении, имея впереди и на флангах усиленные группы разведчиков 9-го отдельного гвардейского мотоциклетного батальона капитана А. М. Липинского. Каждая из них двигалась на 3 бронетранспортерах, 2 бронемашинах, 15 мотоциклах и имела в своем составе 1–2 танка. Первый эшелон составляли 40-я и 44-я гвардейские танковые, второй — 45-я гвардейская танковая и 27-я гвардейская мотострелковая бригады. В их боевых порядках двигались самоходная артиллерия и минометные части.

Обогнав стрелковые войска, мы продолжали стремительно наступать в западном направлении. Уже к полудню 40-я гвардейская танковая бригада полковника Е. Я. Стысина овладела Бышовом и вышла к северо-западной окраине населенного пункта Переспа. Левее наступала 44-я гвардейская танковая бригада. Достигнув Зубкова, она встретила на своем пути непроходимое болото. Командир бригады полковник И. И. Гусаковский принял решение обойти его справа. Этот маневр был выполнен успешно и позволил танкистам продолжать безостановочное наступление.

Тем временем смело действовали разведчики. Капитан А. М. Липинский и парторг батальона старший лейтенант В. В. Кукушкин возглавляли отряд, продвигавшийся на правом фланге корпуса. Он имел задачу стремительно выйти к р. Западный Буг и разведать броды. Однако на пути к реке ему дважды пришлось вступать в бой с арьергардными подразделениями противника. Обе вражеские группы, имевшие в своем составе по 15–20 автоматчиков и самоходные артиллерийские установки, были разгромлены. Вскоре отряд с боем занял Любачув и первым подошел к Западному Бугу.

Успех выпал и на долю другого отряда во главе с заместителем командира батальона по строевой части капитаном М. Я. Казнадеем и комсоргом Лутковым. Достигнув реки южнее Кристинополя, разведчики с ходу форсировали ее вброд и овладели небольшим плацдармом на западном берегу. Они разминировали берег. Противник пытался артиллерийским огнем преградить путь к переправе, но не имел успеха. Зато отряд капитана Казнадея во время вражеского обстрела засек местонахождение фашистских огневых точек, что облегчило нашей артиллерии задачу их подавления.

Одновременно в районе населенного пункта Добротвор, расположенного севернее, вышел к реке разведывательный дозор 44-й гвардейской танковой бригады. Возглавлял его заместитель командира 3-го танкового батальона капитан А. П. Иванов. В составе дозора было пять танков с десантом разведчиков и саперов. За ними шел передовой отряд бригады во главе с командиром 2-го танкового батальона капитаном А. А. Карабановым — танковая, мотострелковая и саперная роты, батарея самоходных установок, истребительно-противотанковая батарея, зенитно-пулеметный взвод и отделение разведчиков.

События здесь развивались стремительно. Маневрируя под обстрелом врага с противоположного берега, дозор вышел к Западному Бугу на участке, где разведчики уже успели найти брод. Первым преодолевал реку танк лейтенанта И. Х. Кравченко. Противник обрушил на него яростный огонь. Но стремительным броском по воде машина отважного лейтенанта вырвалась на западный берег. А вслед за ней один за другим форсировали реку остальные танки с десантом.

Гитлеровцы поспешно начали отходить к находящейся неподалеку железнодорожной станции Клусув. Танкисты неотступно преследовали их. Вот уже «тридцатьчетверки» лейтенанта И. Х. Кравченко и младшего лейтенанта Берлогина ворвались на станцию. Одновременно танк младшего лейтенанта Матусевича занял позицию у перекрестка железной и шоссейной дорог, отрезав противнику пути отхода.

Враг все же попытался спастись бегством. Но танкисты огнем своих пушек подожгли два паровоза, к которым были прицеплены бронепоезд и несколько пассажирских вагонов с вражескими солдатами и офицерами. Завязался бой, в который вступили и вышедшие к тому времени на западный берег остальные подразделения передового отряда. Станция вскоре была очищена от противника, а его бронепоезд с 13 зенитными орудиями на площадках захвачен. Одновременно передовой отряд выбил гитлеровцев из Добротвора.

Таким образом, к исходу 17 июля 11-й гвардейский танковый корпус передовыми частями форсировал Буг и захватил плацдармы на западном берегу реки. Он стал одним из первых соединений Красной Армии, вступивших на территорию Польши и положивших начало освобождению братского польского народа от ига германского фашизма. Справа, ведя упорные бои в районе Спасув — Пересна, приближался к Бугу 8-й гвардейский механизированный корпус.

Овладение переправой и плацдармом в районе Добротвора имело исключительно важное значение. Оно обеспечивало форсирование Буга главными силами корпуса.

Дело в том, что 40-я гвардейская танковая бригада полковника Е. Я. Стысина встретилась со значительными трудностями. Правда, она так же быстро вышла к Бугу. Но дальнейший ход событий оказался неблагоприятным.

Первой, преодолев прибрежные топи, достигла реки рота старшего лейтенанта А. А. Архипова. Пройти по болотистой местности танкистам помогли вышедшие навстречу жители деревни. Они с огромной радостью приветствовали воинов-освободителей. Оказалось, что рота подоспела в тот момент, когда деревне угрожала смертельная опасность. Находившиеся в деревне гитлеровцы перед отходом согнали все население на площадь, намереваясь угнать его на запад. Тех, кто пытался спрятаться, расстреливали. Но в это время появились советские самолеты. Фашисты попрятались в щели. Воспользовавшись этим, согнанные на площадь люди разбежались по подвалам и огородам. А вскоре послышался рокот наших танков, и гитлеровцы бежали из деревни.

Об этом рассказали нашим воинам старый крестьянин Петро Нишч и его сын Михаил. Они первыми встретили танкистов.

— Заждались мы вас, сынки, — говорил седой как лунь дед Петро. — А все же знали, что придете, чуяло сердце…

Танки остановились в деревне на несколько минут. Но за это время вокруг них собрались все жители. Они восхищенно осматривали грозные боевые машины. Женщины плакали от радости, обнимали танкистов. Стремясь как-то выразить свою великую благодарность за спасение, каждый приглашал воинов в свой дом, выносил угощение. Но танкисты не могли задерживаться. Там, впереди, ждали освобождения многие села и города, и воинам Красной Армии нужно было спешить.

Пока механик-водитель младший сержант Г. Н. Осипов осматривал ходовую часть своей машины, Михаил Нишч рассказывал ему:

— Все отобрали, изверги… В 1939 г., как пришла к нам Советская власть, мне, батраку, дали землю, лошадь, корову. Помогли всем беднякам. Вздохнули мы вольно. А фашисты все отняли, молодежи много угнали на каторгу в Германию. А скольких порасстреляли!..

— Теперь жизнь наладится, — ответил танкист, окончив работу. — В том не сомневайтесь. Фашистам тут больше не бывать никогда. А уж мы до них доберемся скоро, в самое их логово. И рассчитаемся за все сполна.

Раздалась команда. Танкисты заняли свои места.

— Счастья вам, боевой удачи, родные! — кричали им, провожая, все жители деревни.

А Михаил Нишч и еще несколько мужчин пошли впереди танков, показывая, где можно обойти топи на подступах к Западному Бугу. Они также предупредили старшего лейтенанта А. А. Архипова, что Сокаль, расположенный невдалеке, на берегу реки, превращен гитлеровцами в сильный опорный пункт. Командир роты все же решил воспользоваться имевшимся здесь удобным бродом, рассчитывая форсировать Буг прежде, чем противник успеет накрыть огнем наши танки.

И рота, действительно, преодолела реку с ходу. Но А. А. Архипову уже не довелось воспользоваться плодами этого успеха. Пытаясь помешать форсированию реки, засевшие в Сокале гитлеровцы открыли сильный артиллерийский огонь. Им удалось подбить танк А. А. Архипова. Отважный офицер был убит осколком вражеского снаряда.

Близость мощного опорного пункта противника и почти сплошные топи по берегам делали нецелесообразным форсирование реки на этом участке главными силами 40-й гвардейской танковой бригады. Поэтому командованием корпуса ей было приказано произвести маневр в сторону 44-й гвардейской танковой бригады, которая, как уже отмечено, овладела хорошими бродами в районе Добротвора. Туда же была повернута наступавшая во втором эшелоне 45-я гвардейская танковая бригада.

Переправа главных сил корпуса на одном довольно узком участке была, конечно, связана с известными трудностями. Но зато она имела и явные преимущества: здесь мы могли преодолеть реку с меньшими потерями и быстрее, чем в районе Сокаля, что в конечном счете компенсировало затраты времени на маневр 40-й и 45-й гвардейских танковых бригад. Все это подтверждалось данными разведки, из которых явствовало, что наилучшими являлись условия переправы в районе Добротвора. Наконец, здесь мы уже владели довольно значительным плацдармом на западном берегу.

Дальнейший ход событий подтвердил правильность принятого решения. Что же касается трудностей переправы большого количества сил и средств на узком участке, то они были успешно преодолены. Этому помогли рекогносцировки, проведенные командирами соединений и частей, а также командованием корпуса. Производились они с наступлением темноты, когда все бригады и полки подошли к реке. В результате были определены участки переправы, задачи ее инженерного и огневого обеспечения, взаимодействия войск при преодолении Буга.

Большую работу проделал в этом отношении штаб корпуса под руководством полковника Н. Г. Веденичева, расположившийся в деревне Збольской. Здесь работа шла всю ночь. Производились необходимые расчеты, связанные с организацией переправы, определялся порядок выдвижения соединений и частей к реке, а также после выхода на западный берег, уточнялись вопросы, касавшиеся связи и управления. Задолго до рассвета были отданы все необходимые распоряжения относительно всех видов обеспечения переправы и последующих боевых действий на плацдарме.

А в это время на западном берегу шел бой. Передовой отряд 44-й гвардейской танковой бригады отражал яростные контратаки противника, который пытался оттеснить наши подразделения из Добротвора и со ст. Клусув, ликвидировать захваченный ими плацдарм. Бой, начавшийся еще днем, не утихал и всю ночь. Но мы непрерывно наращивали свои силы на западном берегу. Теперь там находились уже в полном составе 3-й танковый и мотострелковый батальоны 44-й гвардейской танковой бригады и батарея 1454-го самоходно-артиллерийского полка. Отражая контратаки врага, они прочно удерживали ст. Клусув и деревню Добротвор. С восточного берега их поддерживали огнем минометчики батареи лейтенанта А. В. Дьячкова.

С новой силой разгорелся бой на рассвете 18 июля. Противник бросил против нашего передового отряда 15 «тигров» и до батальона пехоты. Контратаке предшествовала сильная артиллерийская подготовка.

Задача передового отряда состояла в том, чтобы удержать свои позиции до подхода главных сил корпуса, уже начавших переправляться. И ее с честью выполнили танкисты капитана А. П. Иванова, автоматчики капитана К. Я. Усанова и экипажи самоходных установок под командованием старшего лейтенанта Н. С. Поливоды.

В жестокой схватке с противником отряд понес чувствительные потери. Гитлеровцам удалось подбить три наших танка. Смертью храбрых пали командир роты автоматчиков лейтенант В. П. Степанов, радист танка сержант Г. Я. Илюхин, многие были ранены. Но фашисты понесли еще больший урон. Три «тигра» и до 60 солдат и офицеров противника уничтожили наши танкисты. Кроме того, батарея самоходных установок сожгла пять вражеских танков и восемь автомашин, подавила четыре огневые точки и уничтожила большое число гитлеровцев[126].

В этом бою особо отличился экипаж самоходной установки младшего лейтенанта Н. К. Ваничкина. Когда противник силами восьми танков двинулся на северо-западную окраину Добротвора, где стояла в обороне батарея наших СУ-85, ее командир старший лейтенант Н. С. Поливода приказал Н. К. Ваничкину выйти во фланг наступавшим гитлеровцам. Самоходная установка скрытно заняла указанную позицию. Тем временем головные танки врага подошли на расстояние выстрела. Лейтенант Ваничкин открыл огонь. Первыми же снарядами были подбиты два «тигра». Одновременно на фашистов обрушился огонь всей батареи. Потеряв еще три танка, гитлеровцы поспешно отступили.

Стойко отражали контратаки и воины мотострелкового батальона капитана К. Я. Усанова. Взаимодействуя с танкистами и артиллеристами, они не уступили врагу ни пяди на захваченном плацдарме. Наиболее напряженный бой пришлось вести роте старшего лейтенанта Н. Е. Горохова. В рукопашной схватке наши автоматчики уничтожили большую часть прорвавшихся на их позиции гитлеровцев, а остальных обратили в бегство.

На плацдарм начали выходить главные силы корпуса. На участке, где под прикрытием огня артиллерии переправлялась 44-я гвардейская танковая бригада, первыми в это утро достигли западного берега танковые взводы лейтенантов Ф. И. Алейникова и В. А. Кузьмина. С ходу вступив в бой, они подбили четыре вражеских танка. Завершив вместе с передовым отрядом разгром противника в районе Добротвора, оба взвода двинулись дальше, к железной дороге, чтобы помочь взводу лейтенанта И. Х. Кравченко, продолжавшему сражаться на ст. Клусув.

Противник к этому времени подвел к станции резервы и упорно стремился окружить и уничтожить прорвавшиеся к ней танки. Одновременно он поставил в засады несколько самоходных орудий с целью не допустить подхода к Клусуву наших сил, наступавших со стороны Добротвора. На подступах к станции их встретил огонь вражеской пехоты и артиллерии.

Было мгновение, когда казалось, что наши танки не пройдут через плотную завесу огня противника. Но вот вперед вырвалась «тридцатьчетверка» лейтенанта Г. С. Быстренина. И это был как бы сигнал для всех. Увлеченные примером отважного экипажа, ринулись вслед за ним и остальные. Под прикрытием огня нашей артиллерии они достигли позиций врага, обратив в бегство его пехоту.

Однако загремели выстрелы из засады. Один вражеский снаряд пробил борт танка лейтенанта Быстренина, другой пробил башню. Осколками был убит механик-водитель В. Ф. Мичурин. Потеряв управление, машина остановилась. Вспыхнуло разлившееся горючее. Быстренин приказал экипажу выбираться из горящего танка.

В этот момент в результате еще одного попадания снаряда командир «тридцатьчетверки» был тяжело ранен. Осколки задели также стрелка-радиста М. К. Тарасова и командира башни И. И. Пухова.

Танкисты не растерялись. Вытащив и перевязав истекавшего кровью командира, Тарасов и Пухов по его указанию сняли пулемет и окопались. Когда к танку начали подходить вражеские автоматчики, танкисты встретили их огнем. Пулеметная очередь сразила четверых гитлеровцев. Остальные залегли, но вскоре вновь начали подползать. И опять застрочил пулемет. Теперь вокруг горстки танкистов лежало уже до десятка убитых фашистов. А там, где была вражеская засада, раздался сильный взрыв. Это наши наступающие части уничтожили самоходное орудие противника. Охваченные паникой вражеские автоматчики бросились бежать, но их настигла пулеметная очередь экипажа Г. С. Быстренина.

Для мужественного лейтенанта она была последней. Больше ему не довелось громить врага. Тяжелораненый командир танка до последнего вздоха сражался. Он пал в бою, победив противника.

Самоотверженно, доблестно сражались все воины корпуса, участвовавшие в этом бою, длившемся до вечера 18 июля. Переправившиеся главные силы 44-й, а вслед за ней и 40-й гвардейских танковых бригад полковников И. И. Гусаковского и Е. Я. Стысина полностью овладели районом деревни Добротвор и ст. Клусув. К тому времени преодолели реку и также были введены в бой 45-я гвардейская танковая и 27-я гвардейская мотострелковая бригады. Первую из них под командованием полковника Н. В. Моргунова мы выдвинули вправо, и она наступала теперь по маршруту 40-й гвардейской танковой бригады, одновременно прикрывая корпус с севера. 27-я гвардейская мотострелковая бригада подполковника С. И. Кочура, который сменил убывшего И. П. Елина, форсировав Буг, овладела лесом к западу от ст. Клусув и совместно с 40-й гвардейской танковой бригадой вела бой за расширение плацдарма.

19 июля противник не только продолжал оказывать упорное сопротивление, но и вновь предпринял сильные контратаки при поддержке авиации. Цель у него была все та же — ликвидировать захваченный нами плацдарм. Но если он не сумел этого добиться ни 17, ни 18 июля, когда мы имели на западном берегу лишь часть своих сил, то теперь его усилия и вовсе стали безнадежными. Все контратаки врага были отбиты. В боях за плацдарм 17–19 июля войска корпуса уничтожили 290 фашистских солдат и офицеров, 2 самолета, 25 танков и самоходных орудий, 3 полевых орудия, 1 бронемашину[127].

Воины 11-го гвардейского танкового корпуса с честью выполнили свою ближайшую задачу — форсировали Буг, которому отныне суждено было стать рекой дружбы советского и польского народов. Впереди были новые бои, но заря освобождения уже занялась над порабощенной германским фашизмом польской землей.

* * *

Дальнейшая задача, поставленная корпусу командованием 1-й танковой армии, состояла в том, чтобы к исходу 20 июля выйти на рубеж Белобжег — Любыча-Крулевска, перерезать шоссе Рава-Русская — Томашув и затем наступать в направлении Цешанува[128].

В соответствии с этим мы продолжали продвигаться на запад, преодолевая все более упорное сопротивление противника. Вражеское командование, выдвигая группы танков с пехотой из состава 16-й и 17-й танковых дивизий, стремилось задержать наше наступление. Особенно сильное сопротивление оказывали гитлеровцы правому флангу корпуса. Там противник, опираясь на Сокальский узел обороны, предпринимал одну за другой контратаки.

Но их успешно отбивали 45-я гвардейская танковая и наступавшая за ней 27-я гвардейская мотострелковая бригады. Последняя теперь обеспечивала правый фланг корпуса. При поддержке артиллерийских и минометных частей она ликвидировала все попытки врага задержать наступление наших войск.

В первой половине дня наиболее успешно наступала левофланговая 44-я гвардейская танковая бригада полковника И. И. Гусаковского. Ломая сопротивление противника, она стремительно продвигалась вперед. Главные ее силы с боями заняли Угнюв, а передовой отряд достиг населенного пункта Любыча-Крулевска.

Этот успех содействовал и усилению темпа наступления правофланговой 45-й гвардейской танковой бригады полковника Н. В. Моргунова. Используя его, она к исходу дня овладела населенным пунктом Журавица. Одновременно ее части вышли на подступы к г. Томашув. 44-я же гвардейская танковая бригада во второй половине дня добилась нового успеха. Разгромив упорно сопротивлявшегося врага, она заняла Любычу-Крулевску, а ее передовой отряд выбил противника из населенного пункта Бурки. Всего за этот день бригада с боями продвинулась на 30–40 км.

Таким образом, гитлеровцы были сбиты с занимаемых ими позиций. К исходу 20 июля они начали отходить на заранее подготовленный рубеж обороны по р. Сан. Успешно наступал и сосед справа — 8-й гвардейский механизированный корпус. В этот день его части заняли населенные пункты Надеждув, Янчув.

Складывалась благоприятная обстановка для развития дальнейшего наступления 1-й гвардейской танковой армии в оперативную глубину. В связи с этим командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев изменил ранее поставленную ей задачу. Армии было приказано нанести удар не в юго-западном направлении — на Раву-Русскую, Немиров, как намечалось перед началом операции, а в западном — на Ярослав. Там мы должны были захватить плацдарм на противоположном берегу р. Сан и отрезать пути отхода львовской группировки противника.

По решению командования 1-й гвардейской танковой армии 8-му гвардейскому механизированному и нашему 11-му гвардейскому танковому корпусам предстояло наступать к р. Сан. Первому из них было приказано форсировать реку севернее г. Ярослава, второму — южнее. Тесно взаимодействуя, корпуса должны были овладеть двумя плацдармами за Саном и в дальнейшем соединить их в один.

Задача была не из легких. Как отмечено выше, наш корпус наступал в полосе 13-й армии. Ее войска к тому времени завершали форсирование Буга. Нам предстояло совершить бросок к р. Сан в отрыве от стрелковых частей. Это означало необходимость прорывать своими силами мощную оборону, организованную там противником.

В таких условиях особенно важное значение приобретали действия передовых отрядов. В их составе, кроме танков, самоходной артиллерии и автоматчиков, имелись подразделения разведчиков и саперов. Таким образом, эти отряды были способны не только сбивать вражеские заслоны, но и вести разведку и проделывать проходы в минных полях и заграждениях, что обеспечивало как им, так и главным силам корпуса безостановочное продвижение вперед.

Но и наличие групп обеспечения в составе передовых отрядов далеко не всегда позволяло добиваться быстрого успеха. Так было и на этот раз, что объяснялось наличием у противника значительных сил для противодействия форсированию Сана нашими войсками.

Напуганное успешным наступлением советских войск и перенесением боевых действий на территорию Польши, вражеское командование приложило немало усилий, чтобы основательно укрепить левый берег Сана. Сюда была спешно переброшена из Румынии 24-я танковая дивизия. Ее частям совместно с остатками разбитых в предшествующие дни танковых и пехотных дивизий была поставлена задача любой ценой не допустить дальнейшего продвижения советских войск на участке к северу и к югу от Ярослава.

Возросшее сопротивление врага мы почувствовали еще на дальних подступах к Сану. Отступавший противник сильными арьергардами пытался помешать нашему быстрому продвижению на запад. Однако части корпуса, громя фашистские заслоны, уже к исходу 22 июля вышли к реке на участке Мунин — Радымно.

Перед нами был стремительный Сан. Сбегая с горных вершин Карпат и причудливо извиваясь, он с шумом несет свои быстрые воды в Вислу. В эту летнюю пору река полноводна, и форсирование ее, как стало ясно при первом же взгляде, — дело трудное, особенно в условиях, когда противник успел создать на противоположном берегу прочную оборону.

Между тем, передовые отряды 44-й и 45-й гвардейских танковых бригад имели задачу с ходу форсировать Сан с помощью подручных средств. Это должно было обеспечить захват хотя бы небольшого плацдарма и последующее наведение переправы двигавшимся с главными силами 134-м отдельным гвардейским саперным батальоном.

На рассвете 23 июля группа танков с автоматчиками, входившая в состав передового отряда 45-й гвардейской танковой бригады и возглавляемая Героем Советского Союза старшим лейтенантом Г. П. Корюкиным, под прикрытием огня с правого берега форсировала реку вброд в районе Высоцко. Большую помощь в этом оказали жители деревни, указавшие хороший брод.

Действуя дерзко и бесстрашно, танкисты прорвались на левый берег и с ходу атаковали деревню Острув. Однако на подступах к ней они были встречены огнем танков и артиллерии противника. В воздухе появились вражеские самолеты, обрушившие сильные бомбо-штурмовые удары на группу смельчаков. В ожесточенном бою все наши переправившиеся танки были выведены из строя. Смертью храбрых пали Герой Советского Союза старший лейтенант Г. П. Корюкин и младший лейтенант А. М. Жуков.

Возникла исключительно тяжелая обстановка. Танкисты и автоматчики залегли возле сожженных машин, продолжая неравный бой. Под натиском многократно превосходящих сил врага наши воины вынуждены были вскоре отойти на правый берег.

Но бой за переправу шел уже на всем участке наступления 45-й гвардейской танковой бригады. Несмотря на отчаянные усилия противника, он в конце концов оказался не в состоянии воспрепятствовать форсированию Сана. Ведь позади у нас было уже не мало преодоленных рек. Одновременное форсирование на нескольких участках позволило дезориентировать врага и маневрировать силами и средствами на те направления, где обозначивается успех. Так действовали мы и на этот раз.

Правда, обстановка осложнялась тем, что противник успел занять значительными силами заранее подготовленный оборонительный рубеж на противоположном берегу. Это обусловило ожесточенность боя, длившегося весь день. И все же к исходу 23 июля группам автоматчиков удалось при поддержке огня артиллерии и танков форсировать реку. Закрепившись на левом берегу у самой воды, они стойко удерживали клочок земли между деревнями Мунин и Острув и обеспечили переправу нескольких орудий и танков передового отряда.

Так в наших руках оказался небольшой плацдарм севернее населенного пункта Радымно. Продолжая накапливать на нем силы, мы прикрывали их с правого берега огнем всей подтянувшейся сюда артиллерии корпуса, самоходных установок и танков.

Тем временем в воде уже работали подразделения 134-го отдельного гвардейского саперного батальона. В темноте, озаряемой лишь вспышками орудийного огня, они под руководством своего командира майора И. А. Бирюкова действовали с поразительной быстротой. Противник отчаянно бил по переправе из всех видов оружия. Но и под огнем ни на минуту не прекращали работу наши героические саперы.

Особо отличились саперные взводы лейтенантов А. Н. Романова, К. Н. Паневникова и младшего лейтенанта В. А. Селиванова. Работая частью сил на паводке моста, они одновременно под непрерывным вражеским обстрелом переправляли на лодках мотострелковые подразделения. За отвагу и мужество многие саперы удостоились высоких правительственных наград. Майор И. А. Бирюков, лейтенанты А. Н. Романов, К. Н. Паневников и младший лейтенант В. А. Селиванов за умелое руководство работами, содействовавшими успешной переправе через р. Сан, были награждены орденами Отечественной войны.

И вот уже готов мост. Теперь наряду с мотострелковыми частями, продолжавшими форсирование реки на лодках и других подручных средствах, начали переправу и главные силы корпуса. Первыми вышли на левый берег части бригады полковника Н. В. Моргунова, а за ними 27-й гвардейской мотострелковой и 40-й гвардейской танковой.

Немного выше по реке, к юго-востоку от Радымно, начала форсировать Сан и 44-я гвардейская танковая бригада. Вырвавшись на левый берег, танкисты, артиллеристы и автоматчики с ходу вступили в бой с противником.

В тот день бригада понесла тяжелую утрату. Смертью храбрых пал в бою начальник политотдела бригады майор П. П. Гетьман. Все мы знали этого храброго офицера, опытного политработника, пользовавшегося большим авторитетом и уважением среди танкистов. Он умел пламенным словом коммуниста зажигать воинов и вести их вперед в самых трудных условиях боевой обстановки. Таким же мужественным офицером, прекрасным организатором был возглавивший теперь политотдел бригады майор В. Т. Помазнев.

В течение 24 июля, ломая яростное сопротивление врага, наши соединения и части медленно, метр за метром расширяли захваченные плацдармы. Одновременно сюда продолжали переправляться главные силы корпуса. Хорошая весть пришла и из соседнего справа 8-го гвардейского механизированного корпуса, захватившего плацдармы севернее Ярослава.

Выход войск 1-й гвардейской танковой армии на р. Сан имел весьма важное значение для боевых действий 1-го Украинского фронта в целом. Пробив брешь в обороне противника на стыке его 4-й и 1-й танковых армий, мы сорвали попытки гитлеровцев удержаться на этой реке и преградить нам путь к Висле. Значение этого танкового прорыва было тем более велико, что, наступая на острие рассекающего клина наших войск на этом направлении, 1-я гвардейская танковая армия обеспечила и стремительное продвижение общевойсковой 13-й армии.

Так, ее 102-й стрелковый корпус уже 24 июля начал выходить к Сану на участке нашего 11-го гвардейского танкового корпуса. Причем, наличие готовых переправ и захваченных нами плацдармов по ту сторону реки создавало исключительно благоприятные условия для его дальнейших действий совместно с танковыми соединениями.

Но и этим дело не исчерпывалось. Как известно, войскам центральной группировки фронта, вышедшим на подступы к Львову, не удалось с ходу овладеть этим городом. Завязавшиеся там тяжелые бои грозили задержать наступление 3-й гвардейской и 4-й гвардейской танковых армий. В этих условиях важную роль сыграл успех нашей 1-й танковой и 13-й армий, наступавших севернее центральной группировки. Он позволял осуществить обход Львова. Таким образом, нашими успешными действиями на правом крыле фронта «были созданы выгодные условия для нанесения удара с севера и с запада по врагу, оборонявшемуся в районе Львова»[129].