Императрица Мария

Императрица Мария

Императрица Мария Федоровна была одарена от природы всеми качествами, которые сопровождают благотворительность. Любовь и сострадание сияли в каждой черте ее неизъяснимо прелестного лица; смирение и кротость выражались в каждом ее поступке. Супруга императора и впоследствии — мать императора, она никогда не пользовалась влиянием, так справедливо принадлежавшим ей. Всегда удалялась от участия в важных государственных делах, которые должны зависеть только от одной особы, и во все время царствования трех императоров была, по словам одного из наших писателей, только министром благотворительности.

Это самое подходящее определение для Марии! Оно в полной мере выражает то, чем она всегда желала быть, — кроткой посредницей между троном и множеством несчастных людей, утешенных ею; детей, воспитанных ее материнскими заботами; больных, страдания которых облегчались ее благотворительностью!

Клаубер. Императрица Мария Федоровна. Гравюра с портрета. 1801 г.

Мария Федоровна (принцесса Софья-Доротея-Августа-Луиза Вюртемберг-Штутгартская) (1759–1828) — вторая жена императора Павла I, мать императоров Александра I и Николая I. В ней Павел нашел человека, понимавшего его и умевшего рассеять его мрачные мысли и успокоить гнев.

Святое и счастливое для миллионов людей посредничество императрицы Марии началось с первых дней царствования императора Павла Петровича. Узнавая ангельские качества своей супруги, он как будто предчувствовал все ее благотворительные дела, которые она направит на одну из важнейших частей, составляющих государственное благосостояние, — на воспитание женщин, и поэтому спешил вверить его сердцу Марии, и 12 ноября 1796 года, то есть через шесть дней после своего восшествия на престол, поручил ей ведать Воспитательным Обществом благородных девиц.

Это первое из наших женских учебных заведений, более известное под названием Смольный монастырь, было основано в 1764 году по плану тайного советника Бецкого и, как все новое, еще не испытанное и малоизвестное, имело много недостатков в своем устройстве. Например, среди воспитанниц были девушки из благородных и из мещанских[484], а между тем планы обучения и воспитания были совершенно одинаковыми для тех и других, как будто воспитанницы, закончив свое обучение здесь, должны были вести одинаковый образ жизни и в свете. Кроме того, их принимали в училище на шестом году жизни, когда их нежный возраст требовал еще гораздо большего внимания нянюшек, чем их участия в обучении. Девочек оставляли здесь на двенадцать лет, в течение которых они могли полностью забыть родительский дом и отвыкнуть от всех родственных связей, составляющих наше счастье на протяжении всей нашей жизни. Наконец, и хозяйственные дела монастыря находились в большом расстройстве: кроме недостатков, которые имелись по всем статьям расходов, монастырь имел еще около 73 000 рублей долгу. В таком положении императрица приняла под свое начало главнейшее заведение для воспитания девиц! Что же удалось здесь сделать материнскому сердцу нежной Марии?

Щедрое благодеяние было началом ее действий при введении нового управления: на следующий же день после своего вступления она пожаловала из собственной казны на ежегодное пособие заведению по 15 000 рублей и внушила великим княгиням, Елизавете Алексеевне, Анне Федоровне, и великим княжнам, своим дочерям, такую же потребность в оказании помощи Воспитательскому обществу. Из этих общих пожертвований императорской фамилии, предназначенных только на покрытие чрезвычайных издержек, например, на помощь бедным девицам при их выпуске, на награды наставницам и учителям и на другое, составился капитал, известный под названием кассетной суммы. Можно ли без удивления представить себе, что этот капитал, покрывая каждый год своими процентами множество издержек, возрос в 1829 году до 1 289 310 рублей! Но перестанем удивляться и посмотрим на чудесные последствия благотворного управления императрицы Марии.

Кроме кассетного капитала, определенного на расходы, государыня испросила у своего супруга всю сумму, нужную для уплаты долга в 73 000 рублей, и кроме того 30 000 рублей в год прибавки к доходам Общества.

Приведя, таким образом, в полный порядок хозяйство заведения, императрица обратила свое материнское внимание на само воспитание и учение; и улучшения, сделанные ею по этой части, были не менее изумительны. Вместо пятидесяти благородных и шестидесяти мещанских воспитанниц, — количество, на которое первоначально было рассчитано заведение и которое впоследствии увеличилось почти вчетверо и из-за которого появились долги в заведении, — государыня определила принимать до 300 благородных и до 200 мещанских воспитанниц, разделила планы их учения и каждый сделала более соответствующим будущему состоянию воспитанниц: приказала принимать их в училище на девятом году жизни и оставлять там не более девяти лет.

Воспитательное Общество, или Смольный монастырь, оставалось в таком состоянии до 1813 года. На протяжении этого времени цены на все самое необходимое в жизни повысились, а между тем желание делать добро в императрице оставалось все таким же сильным и деятельным. Поддаваясь этому благородному желанию, она испросила у своего царствовавшего тогда сына, императора Александра Павловича, новую прибавку к годовым доходам Общества, и эта прибавка была очень значительна — 68 000 рублей каждый год.

Между тем в 1817 году было исполнено одно из первых желаний императрицы: был издан общий план воспитания и обучения для всех заведений, о котором долго размышляла императрица, и работа над которым была поручена комитету, составленному из самых образованных и опытных людей того времени. Главным же руководством для них в этом деле были собственный опыт и наблюдения императрицы. Неудивительно, что новый план был отлично продуман и в скором времени был принят к исполнению во всех заведениях, состоявших тогда под началом государыни, и число этих заведений в 1817 году было уже велико. Представьте себе, что вместо одного Воспитательного общества, принятого государыней в 1796 году, под ее началом в 1817 году было уже тридцать четыре заведения. Среди них, помимо Воспитательного Общества, только два было основано до нее: Воспитательный дом в Петербурге и Воспитательный дом в Москве. Все другие заведения были основаны императрицей! И все это было до 1817 года. После того, до дня ее кончины, в октябре 1828 года, было учреждено еще шесть новых заведений!

С.С. Соломко. Великие князья Александр и Константин Павлович.

Александр и Константин — старшие сыновья императора Павла I и императрицы Марии Федоровны. Александра, как будущего наследника престола, воспитатели готовили к управлению государством. Константин получил хорошее военное образование и участвовал во многих военных походах.

Вернемся же к тому времени, когда государыня после нескольких месяцев управления Воспитательным Обществом удивила своего супруга тем прекрасным состоянием дел, которого достигло это заведение под ее началом. Исполненный благодарности к августейшей помощнице в его царственных трудах и радуясь счастью бесчисленного множества малюток, судьба которых так быстро и так разительно улучшилась за очень короткое время, император пожелал поручить тому же материнскому сердцу судьбу тысячи других детей, еще более достойных сострадания его небесной подруги. Это были те бедные дети, которые воспитывались в Воспитательных домах. В эти дома, по милосердию государей, учреждавших их, принимались без всяких ограничений все дети, которых туда приносили или привозили. Можно представить себе, как чужие люди могли смотреть за этими маленькими, брошенными существами! Но наши добрые государи умели и чужих людей заставить любить этих бедных детей и усердно ходить за ними. Они давали им за это хорошее жалованье, награды, милость свою, и неудивительно, что даже и те надзирательницы и надзиратели, которые не способны делать добро по зову сердца, делали его из желания заслужить царское благоволение.

Д.Г. Левицкий. Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц (Смольный институт) Н.С. Борщевой. 1776 г.

Смольный институт, или Воспитательное Общество благородных девиц — первое в России женское привилегированное среднее общеобразовательное учебное заведение.

Он был основан в 1764 г. при Воскресенском женском монастыре в Петербурге. Воспитание в нем продолжалось с 6 до 18 лет. После воцарения Павла Петровича его жена Мария Федоровна стала заниматься вопросами женского образования и начала заведовать Смольным институтом.

Но разве, несмотря на все старания благодетельных учредителей, злоупотребления не могут появиться в таком деле, где участвуют тысячи лиц разного рода и звания? И этот приют сиротства и младенчества не избежал их, и положение, в котором государыня, по воле и просьбе своего супруга, приняла в 1797 году под свое начало Петербургский и Московский Воспитательные дома, было самое жалкое. Их доходы, главнейшая часть которых получалась из оборота учрежденной при каждом доме Сохранной казны[485] и Ссудной казны[486], были в величайшем упадке из-за беспорядков, царивших там. Расстройство оказалось так велико, что даже доверие к Сохранной казне было потеряно, и многие, положившие туда капиталы, отдавали свои билеты с большой уступкой, только чтобы получить хоть какую-нибудь часть денег. После этого удивительно ли, что упадок распространился по всем звеньям, зависящим от Воспитательных домов, и что сами дома, а следовательно, и невинные дети — их воспитанники — больше всех терпели от этого? В таком состоянии императрица Мария приняла под свое могущественное покровительство эту огромную и полностью расстроенную массу людей и дел.

Что же удалось сделать великой благотворительнице? Прежде всего она обратила внимание на приведение в порядок каждой казны Воспитательного дома, учредила Опекунский совет[487] из людей, особенно знающих это дело, дала каждому из них подробные, ею самой сочиненные и даже ею же переписанные наставления, проводила с ними частые совещания; одним словом, трудилась сама неутомимо и этим заставила всех принять жаркое участие в ее великом деле. Следствием всего этого была быстрая, почти невероятная перемена в состоянии всех касс Воспитательного дома: меньше чем за один год все было приведено в полный порядок и вместо общего недостатка в деньгах все казны были полны доходов. Лучшим доказательством этой удивительной перемены служит то, что уже в 1799 году, то есть не более, как через два года от начала ее управления, императрица могла ссудить своего супруга, двумя миллионами рублей из сумм Воспитательного дома для начала строительства канала на реке Вытегре.

Но та польза, которая была получена от употребления этих двух миллионов рублей, не значила почти ничего по сравнению с тем благом и с теми бесчисленными выгодами, какие императрица Мария своими мудрыми и в полной мере человеколюбивыми распоряжениями извлекла из сумм Воспитательных домов. О первом и главнейшем благе — о счастье нескольких тысяч несчастных детей — мы уже говорили и будем говорить подробнее дальше, а теперь скажем несколько слов о других, столь же важных выгодах, полученных для общества, — о великодушных, истинно царских пособиях, данных тем помещикам и владельцам, которые закладывали свои имения в Ссудной казне, и тем бедным людям, которые приходили с ручными залогами в Ломбард[488]. Всем им были даны императрицей новые права и преимущества, был увеличен срок, на который можно было закладывать имение, уменьшено число процентов, обычно выплачиваемых в таких случаях, одним словом, было сделано все, чем только можно было облегчить стесненное состояние разорившихся людей.

А теперь я хочу предоставить вам то приятное удовольствие, какое испытывает каждый Русский, читая что-либо об императрице Марии Федоровне. Это удовольствие тем более ценно, что редко можно воспользоваться им: еще никто не написал историю драгоценной жизни Марии. Итак, прочтите несколько строк очевидца ее прекрасных дел, и вы, наверное, поблагодарите меня за них. Если же кому-то из вас захочется прочитать всю превосходную статью, из которой взят этот отрывок, то я скажу, что ее можно найти в 1-й книге журнала «Современник»* за 1836 год. Предлагаю вам здесь несколько строк из этой статьи:

«Императрица постигала высочайшую тайну, как властвовать сердцем подчиненных своих. В духе истинно христианском она образовала царство любви, которое в каждом сердце составляло одно главное побуждение. Другими средствами невозможно было действовать успешно на избранном ею поприще. Для физических занятии легко придумать все: и правила, как устроить их, и формы, как их поверять. Над душой нет власти, кроме силы душевной. В этом убеждении императрица всякое лицо, вступавшее в область попечительности ее, признавала равно достойным своего внимания. Она нисходила к каждому человеку и освещала его сердце той любовью, которая все одушевляла в кругу ее благотворительности. Она изучила человека во всех его возрастах, под влиянием всякой страсти, во всяком состоянии, во всех отношениях: не было примера, чтобы кто-нибудь из подчиненных ее не предался всей ревности к исполнению долга, к какой только он способен был по душе своей. В ее сфере должность и счастье значили одно и то же. Пусть сообразят, какая внимательность со стороны особы, столь высоко поставленной Провидением, потребна была к самым мелким обстоятельствам частных людей, чтобы никогда и нигде не изменить сим правилам. Если бы возможно было собрать в одно целое разнообразные черты умилительно трогательной ее попечительности о каждом лице, которое состояло в каком-нибудь к ней отношении, эта картина человеколюбия, благости и мудрости была бы орошаема сладкими слезами всего человечества».

А.Г. Ухтомский. Дворец в Павловске. Гравюра с рисунка С. Щедрина. Конец XVIII века.

Павловск был основан в 1777 г. Строгий и изящный дворец, разнообразные павильоны и сооружения, парк — все это было создано по проекту архитекторов и художников Ч. Камерона, В. Бренна и П.Гонзаго. Павловск — одна из любимейших резиденций Павла I.

Узнав о кроткой и, можно сказать, божественной силе, с которой действовала могущественнейшая из земных цариц, посмотрим теперь и на сами ее действия. Нежное, в полной мере материнское внимание обратила она прежде всего на самые слабые существа из всех покровительствуемых ею — на новорожденных младенцев, приносимых в Воспитательный дом. Нельзя перечислить благодеяния, какие излила она на этих несчастных малюток! Все, что касалось их, было преобразовано и устроено самым лучшим образом. Внимательная государыня заботилась не только об их кормилицах, на содержание которых жертвовала в заведение ежегодно по 9000 рублей из своей собственной казны, но даже и о том, чтобы бедняжки не страдали от холода, когда случалось зимой доставлять их в Воспитательный дом из отдаленных частей города. Для этого она учредила в разных местах особые приемные, куда приносили малюток прямо из домов бедных родителей и откуда уже с осторожностью и, можно сказать, даже с материнской заботой доставляли их в Воспитательный дом. Что же касается детей, которых отдавали кормить в деревни крестьянам (ведь их было так много, что нельзя было всех вскормить в Воспитательном доме), то о них императрица, казалось, заботилась с еще большим вниманием, потому что они не были у нее на глазах.

Ж. Делабарт. Вид Спасских ворот и окружностей их в Москве. 1799 г.

Перед нами вид зданий Кремля со стороны главной Московской площади XVIII века — Ивановской. Слева расположен Архиерейский дом, построенный в 1776 г. архитектором М.Казаковым для митрополита Платона. В центре — собор Николы Гостунского, справа — «пушечный шатер».

Как часто она говорила о них с докторами и чиновниками, которые были обязаны объезжать все деревни, где были такие дети! Как просила их добрая государыня заботиться о здоровье малюток, смотреть за тем, чтобы их содержали в чистоте и довольстве! А когда она видела тех крестьянок, заботам которых они поручались, то всегда обходилась с ними самым милостивым образом и трогательно просила их любить и беречь ее деток, — так она называла бедных малюток. И тем крестьянам, которые отличались своей заботой об этих чужих для них детях, государыня посылала денежные награды и подарки.

Заметив потом, что эти дети, жившие до семилетнего возраста в деревнях, отставали в своем образовании от тех детей, которые воспитывались в самом Воспитательном доме, императрица основала для них в 1802 году отдельное Приготовительное заведение в Вотчине. На создание этого нового заведения великодушная благотворительница пожертвовала опять из своей собственной казны 21 000 рублей. Здесь семилетние мальчики обучались в течение четырех лет и потом поступали в Воспитательный дом, где проходили за шесть лет все науки, которые преподают в гимназии[489]. Окончив этот курс, отличники могли поступать в университеты и академии наук, художеств и медицины — в зависимости от их способностей.

Мальчики, которые не проявляли особых дарований, не проходили всего курса обучения, а еще из средних классов определялись простыми писцами в разные присутственные места; другие же — в типографию Воспитательного дома, где исполняли должности печатников и наборщиков или обучались какому-нибудь ремеслу в разных имеющихся при доме мастерских и, достигнув 21 года, выпускались с небольшим капиталом, который уже к тому времени мог накопиться у них за выполненные работы, всегда справедливо оцениваемые. Были, наконец, и такие воспитанники, которые определялись в крестьянское звание. Не думайте, что это звание делало их менее счастливыми. Нет, государыня заботилась одинаково о всех своих детях, и ее крестьяне были самые счастливые из всех крестьян на свете. Она устроила их судьбу самым лучшим образом: купила на счет Воспитательного дома 23 000 десятин земли в Саратовской губернии, приказала построить там пять отдельных деревень, каждую по сто дворов, и поселила там пятьсот семейств из взрослых воспитанников. Им было дано много прав и преимуществ для того, чтобы за счет трудолюбия и прилежания получить мещанское или купеческое звание.

Весь этот обширный план, в соответствии с которым так прекрасно устраивалась судьба питомцев Воспитательных домов, был разработан под руководством императрицы, основан на совершенном знании всех нужд воспитанников, наполнен самой нежной заботой о них. Нельзя не подивиться тому, что ни одно малейшее обстоятельство не было забыто, что все было предусмотрено Августейшей матерью несчастных сирот! Вы видели уже, как разумны были все распоряжения, касавшиеся мальчиков Воспитательного дома. Теперь посмотрим на судьбу девочек. Здесь также все зависело от способностей и прилежания воспитанниц. Самые прилежные из них готовились быть домашними наставницами, то есть гувернантками[490], и не только в столицах, где их число всегда бывает велико, но и внутри государства, особенно у помещиков, живущих в своих деревнях. Нельзя не заметить и здесь мудрой заботы государыни. Сколько затруднений испытывали прежде семейства, живущие не только в своих отдаленных поместьях, но даже и в губернских городах, когда старались найти наставницу для своих детей! Как боялись многие из образованных дам и девиц ехать далеко от большого города в какую-нибудь глушь и жить там с вовсе не знакомыми людьми, имевшими какое-то право распоряжаться ими. Императрица Мария своими превосходно образованными гувернантками ликвидировала все эти затруднения и тем самым принесла величайшее благо для дела просвещения внутри нашего Отечества.

Ж. Делабарт. Вид на Москву с балкона Кремлевского дворца. 1790-е гг.

В классе гувернанток, где обучались избранные воспитанницы, преподавались не только Русский, Французский и Немецкий языки, но и рисование, танцы, музыка и все женское рукоделие. Окончив курс, отличницы получали звание кандидаток и еще год учились педагогике. Помогая в то же время гувернанткам и учителям, они практически готовились к званию наставниц и по прошествии года поступали в частные дома по всей России. Императрица, выпуская из материнского приюта своих бедных сирот, заботливо продумывала все, что касалось их пользы. Начальство воспитательного дома, держа их всегда под своим присмотром, заключало контракты[491] с теми семействами, в которые его воспитанницы поступали гувернантками. Такой контракт избавлял молодую девушку от всех неприятностей, какие могли бы случиться с ней в отдаленном месте и среди чужих ей людей, и в то же время обязывал и ее пробыть не менее шести лет в одном доме, разумеется, только в том случае, если у нее не появлялись основательные причины быть недовольной этим домом. По прошествии определенного количества лет, достаточного для изъявления воспитанницей признательности к заведению за свое превосходное образование, она уже могла избрать себе местопребывание там, где захочет. Вы, может быть, думаете, что на этом заканчивались благодеяния государыни, что ее воспитанница, охраняемая высоким покровительством в годы неопытности, теперь уже навсегда расставалась с заведением, бывшим ее колыбелью? Нет, друзья мои, она всегда оставалась под его покровительством и вместе с свободой в выборе местопребывания получала известный капитал, составляемый по приказанию государыни из суммы, на ее имя положенной в Ломбард в то время, когда она поступила в класс гувернанток, и из части ее шестилетнего жалования, прилагаемой каждый год к этой сумме. Таким образом, воспитанница, кроме образования — этого достояния, ничем неоценимого, — получала еще от августейшей благотворительницы такое денежное награждение, которого достаточно было не только на первое обзаведение, но даже и на приданое в случае замужества.

Орнамент из печатной церковной книги XVIII века

Воспитанницы низших классов, одаренные меньшими способностями, обучались какому-нибудь одному искусству, например, музыке, или рисованию, или какому-то женскому рукоделию. Кроме того, были и такие воспитанницы, которых определяли на фабрики или обучали какому-то ремеслу, и наконец, такие, которых назначали в крестьянское звание.

Милые читатели, вы получили подробное описание тех благодетельных распоряжений, с помощью которых императрица устраивала счастье бедных детей, оставленных родителями. Чтобы показать, до какой степени простиралась ее забота о них, расскажу вам еще об одном заведении, основанном ею: это был дом Призрения для тех питомцев Воспитательного дома, которые по причине какой-либо неизлечимой болезни или увечья, или из-за своего возраста не могли сами заработать себе на пропитание. Помещая сто таких несчастных в спокойном приюте[492], неподражаемая государыня трогательно говорила: «Они найдут здесь многих знакомых, многих товарищей юности своей, и в обществе их будут менее чувствовать несчастье свое, нежели между чужими людьми».

В.Г. Перов. Приезд гувернантки в купеческий дом. 1866 г.

В основанных императрицей Марией Федоровной Воспитательных домах готовили домашних наставниц — гувернанток, которые поступали на службу в помещичьи и купеческие дома в губернских городах.

Это еще не все. Императрица основала в Петербурге Училище глухонемых, и в Гатчине — Училище для лишенных зрения питомцев Воспитательного дома. Они обучались там всему, чему можно учить в их горестном состоянии, и, наслаждаясь благами, о которых не могли подумать прежде, благословляли свою августейшую благотворительницу.

Так императрица Мария давала радость и счастье всем тем, кто был под ее благотворным покровительством. Удивительно, но Воспитательные дома в период ее управления дали образование 230 000 сиротам! И кроме этой важной пользы, которую государство получило в результате деятельности такого огромного количества образованных людей, деятельности, кстати соответствующей их наклонностям, сколько еще благотворного влияния оказали Воспитательные дома! Двадцать заведений существовали за счет денег, заработанных ими и принадлежавших им! И все это стало возможным благодаря Марии! Но ее деятельность была беспредельной, и еще много других учебных и благотворительных заведений было основано ею помимо Воспитательных домов.

А.Г. Ухтомский. Гатчинский дворец. Гравюра с рисунка С. Щедрина. Конец XVIII века.

Гатчина известна с 1499 г. как село Хотчино. В начале XVIII века гатчинская мыза принадлежала Наталье Алексеевне — сестре Петра I.

В 1783 г. Гатчина перешла в собственность Павла Петровича. Гатчинский дворец — один из лучших образцов раннего классицизма, построенный в 1766–1781 гг. по проекту архитектора A. Ринальди.

При Павле Петровиче всеми строительными работами в Гатчине руководил любимый им архитектор B. Бренна. Вокруг дворца были разбиты прекрасные парки и даже существовал лесопарк, называемый «Зверинец». Обширные парки имели целую сеть живописных озер и прудов, необычных по планировке.

Первое место среди них занимает Екатерининский институт, учрежденный императрицей в 1798 году для таких девиц, которые из-за невысоких чинов своих отцов не могли поступить в Смольный монастырь. Свое название Екатерининский институт получил в результате того, что основные доходы он имел из сумм ордена святой Екатерины. Так как учебные и воспитательные планы были совершенно одинаковы с планами, принятыми в Воспитательном обществе благородных девиц, и опека августейшей покровительницы вскоре поставила новое заведение на такую ступень совершенства, какая только бывает возможна, то многие родители высшего звания стали отдавать туда своих дочерей, и теперь Смольный монастырь только по своему старшинству среди учреждений подобного рода имел преимущество перед Екатерининским институтом. В нем воспитывались шестьдесят девиц за счет института и двести сорок пансионерок[493], из которых каждая платила по девятьсот рублей в год.

Через четыре года — а именно в 1802 году — был учрежден второй Екатерининский институт, уже в Москве. На его основание государыня опять пожертвовала из своей собственной казны единовременно 17 400 рублей и ежегодно жертвовала по 6 000 рублей. Кроме того, значительные пожертвования были сделаны членами императорской фамилии: нежная и добродетельная мать-государыня умела внушить и своим августейшим детям то же святое чувство любви к ближнему, которое так неизменно горело в ее груди, и великие князья и княжны всегда участвовали в благотворительных делах незабвенной своей родительницы. В Москве в Екатерининском институте обучались восемьдесят воспитанниц за счет института и сто пятьдесят четыре пансионерки.

По примеру обоих Екатерининских институтов дворянство Новороссийской губернии основало в 1817 году в Харькове институт для тамошних дворянок. Государыня удостоила его чести быть принятым под свое покровительство, и теперь Харьковский институт стал занимать одно из первых мест среди воспитательных заведений.

Постоянно думая о расширении круга своей благотворительной деятельности и обращая одинаковое внимание на состояние всех подданных своего супруга, императрица Мария еще в: 1798 году взяла под свое покровительство Коммерческое училище, основанное в Москве Прокофием Акинфиевичем Демидовым, и к 1772 году расстроенное во многих отношениях. Чтобы успешнее преобразовать это училище, государыня перевела его в Петербург, собственноручно составила план его изменения и пожертвовала из своей собственной казны по 3000 рублей в год на воспитание нескольких бедных детей. Очевидная: польза, какую приносило это заведение, и его процветающее состояние возбудили желание и в Московском купечестве основать такое же училище, что и было сделано в 1804 году. Его основатели, по обыкновению, просили покровительства императрицы, которая и здесь пожаловала единовременно 26 500 рублей и ежегодно по 3000 рублей.

Городской почтальон

В 1807 году благодаря заботам государыни возродилось женское отделение Военно-сиротского дома в Петербурге. Это заведение было основано императором Павлом I и стало известно под названием Павловского кадетского корпуса. Женское же отделение для благородных девиц, преобразованное, улучшенное во всех отношениях и учрежденное по плану Екатерининского института, называлось Павловским институтом. Его низшее отделение, в котором обучались солдатские дочери, было устроено в полном соответствии со своим назначением, и его воспитанницы учились всему тому, что им было нужно в будущем. Впоследствии государыня по примеру этого низшего отделения Павловского корпуса учредила училища солдатских дочерей в Петербурге, а также училища для дочерей матросов и морских солдат в Севастополе и Николаеве.

Митрополит московский Платон.

Митрополит Платон (в миру Левшин Петр Георгиевич) (1737–1812) — историк церкви, законоучитель и духовник великого князя Павла Петровича.

Но мы бы никогда не закончили это перечисление, если бы задумали говорить обо всех благотворительных делах, обо всех святых начинаниях, которые совершила императрица Мария в течение своей жизни. Конечно, можно пересчитать, сколько основано ею учебных и богоугодных заведений, можно пересчитать даже, сколько несчастных успокоено там, сколько девиц воспитано; но кто перечислит когда-нибудь те блага, которые получила Россия в результате этого улучшенного воспитания женщин? Кто перечислит, сколько счастья принесли в семьи эти развитые таланты своими основательными познаниями или, наконец, детским добродушием и невинностью этих новых воспитанниц? Не говоря уже о сильном влиянии образованных женщин на общество, не говоря о том счастье, которое дает образованная мать своему семейству, но ведь каждая из воспитанниц Марии, кроме того, принесла в родительский дом любовь, в которой ее постоянно воспитывали, и радость — эту неразлучную спутницу ее счастливого детства — и ласковое слово царицы — маменьки!

Прокофий Акинфиевич Демидов.

Основателем знаменитой династии Демидовых был Никита Демидович Антуфьев (1656–1725), он организовал строительство металлургических заводов на Урале. Его сын Акинфий Никитич Демидов (1678–1745) и затем Никита Акинфиевич (1724–1789) продолжили семейное дело. Прокофий Акинфиевич Демидов стал известным меценатом, покровителем Русского искусства.

Не забудьте, милые дети, что эта добрая царица приказывала напоминать воспитанникам всех ее заведений при выпуске, чтобы они в случае нужды или какого-либо несчастья обращались к самой государыне через начальство того заведения, в котором они обучались, и нежное сердце этой государыни всегда помогало им и предотвращало в их семьях те несчастья, которые происходили от бедности и недостатков. Дальновидная Мария сумела распорядиться так, чтобы такая помощь оказывалась и в будущем — в период всего существования заведений и вот каким образом: государыня в каждом из этих заведений составила значительный капитал, проценты с которого назначались на помощь, награды и пенсии всем лицам, находившимся под ее покровительством, например чиновникам, служившим при ее заведениях, наставницам, учителям, питомцам Воспитательных домов различных должностей и званий, бедным воспитанницам, выходящим замуж.

Император Павел I. Гравюра 1850 г.

Император Павел I сознавал, что он непопулярен, что его больше боятся, чем любят. Но он делал все, как будто нарочно, чтобы усилить эту непопулярность и неприязнь. В лице Павла на престоле был император, проникнутый самыми благими намерениями по отношению к Русскому народу. Но эпоха Павла — это яркий пример того, как мечты и замыслы расходятся с делами.

Семейство императора Павла I:

Супруги: Принцесса Гессен-Дармштадтская, Августа Вильгельмина, при миропомазании нареченная Наталией Алексеевной; Принцесса Вюртембергская, при миропомазании нареченная Марией Федоровной. Дети от последней: Великий князь Александр, наследовал престол; Великий князь Константин; Великий князь Николай; Великий князь Михаил; Великая княжна Александра, была в супружестве за палатином* Венгерским; Великая княжна Елена, была в супружестве за герцогом Мекленбург-Шверинским; Великая княжна Мария, была в супружестве за великим герцогом Саксен Веймарским; Великая княжна Ольга, скончалась в малолетстве; Великая княжна Екатерина, была в первом супружестве за принцем Георгом Голштейн-Ольденбургским, во втором — за королем Виртембергским, Вильгельмом I; Великая княжна Анна, вдовствующая королева Нидерландская.

Забота государыни проявлялась и в отношении классных дам, которые получали по старости и болезням пенсии, — им отводились за счет казны удобные жилища в домах, принадлежащих Смольному монастырю, чтобы они могли провести в покое остаток своих дней. Как трогательны были слова государыни, сказанные ею по этому поводу: «Они жили между нами, — говорила добрая государыня, — пока были молоды и в силах; жестоко было бы, если бы они ныне, в старости, принуждены были отыскивать себе жилища, нанимать их и жить между чужими!»

Устроив таким прекрасным образом судьбу всех, кто имел хоть какое-то отношение к заведениям, государыня часто задумывалась о будущности этих заведений и пламенно желала, чтобы все они твердо стояли на ногах и тогда, когда ее уже не будет на этом свете и она лишится счастья покровительствовать им. Для этого она постоянно заботилась о том, чтобы составить каждому из них особый капитал, проценты с которого со временем могли бы обеспечить все содержание их. Начальным капиталом всегда была сумма, пожертвованная императрицей из собственной казны для каждого заведения, и представьте себе, друзья мои, что это удивительное, почти невероятное предприятие — поддерживать без всяких дополнительных доходов существование огромных заведений — увенчалось полным успехом! Мариинский институт, основанный императрицей в 1797 г., и многие другие институты вскоре уже имели капиталы, достаточные для своего содержания, а в 1830 году был прекращен отпуск ежегодных сумм из государственного казначейства и на следующие заведения: два Воспитательных дома, Воспитательное общество благородных девиц, два Екатерининских и Александровский институты. А средства, необходимые для их содержания, брали с тех пор из касс Воспитательных домов. Это служит убедительным доказательством того благословения Божия, которое всегда благодатно сопровождало все начинания императрицы Марии. Что другое, кроме этой святой силы, могло так чудесно довершить начатое ею!

Вы, конечно, удивитесь, милые читатели, когда я скажу вам, что наш рассказ на этом еще не окончен и что вы услышите еще много такого, чему с трудом поверите. Например, как не удивиться тому, что императрица, кроме того, что уделяла огромное внимание заведениям, непосредственно принадлежавшим ей, находила еще время обращать внимание и на другие благодетельные учреждения и принимать в их судьбе активное участие. В 1797 году она из собственной казны назначила по 20 000 рублей в год на пенсии бедным вдовам военных офицеров. По распоряжению императрицы часть этой суммы предназначалась на раздачу пенсий, а остальная часть — на основание капитала, который впоследствии давал бы 20 000 рублей за счет процентов. И это предложение государыни было также претворено в жизнь, и 20 000 рублей — это та сумма, которая получается от процентов с накопившегося капитала и которая каждый год помогает выйти из крайней нужды многим бедным семействам. Кроме всего этого, в 1802 году государыня основала в Гатчине дом Призрения для восьмидесяти больных старцев, крестьян ее вотчин, а в Павловске — больницу на тридцать кроватей.

Крейцингер. Императрица Мария Федоровна. Гравюра Нейдля.

В 1796 г. императрица Мария Федоровна была «поставлена начальствовать» над Воспитательным обществом благородных девиц. С 1797 г. она стала руководить Воспитательными домами и другими благотворительными учреждениями. При участии императрицы Марии Федоровны в Петербурге учредили женское Училище ордена святой Екатерины (Екатерининский институт), Вдовий дом, Мариинскую больницу для бедных, Воспитательный дом в Гатчине, училище для глухонемых детей в Павловске и другие благотворительные учреждения.

В 1807 и 1812 годах она учредила в Петербурге при Мариинской больнице для бедных, ею же основанной в 1803 году, временные отделения для пятидесяти раненых офицеров до совершенного их выздоровления. После войны 1812 года пожаловала 20 000 рублей разоренным жителям Москвы и Смоленска. В 1815 году основала Дом призрения для инвалидов; в 1821 году — Дом призрения в Симферополе для тридцати престарелых Русских воинов; в 1823 году — Странноприимный дом в Таганроге. В 1824 году августейшая благотворительница оказала бесчисленные милости пострадавшим от сильного наводнения, случившегося тогда; наконец, в 1828 году по просьбе его величества императора Николая I она приняла под свое покровительство все зависящие от Приказа общественного призрения богоугодные заведения в Петербурге, и хотя это был уже последний год ее прекрасной жизни, но и этот короткий срок не помешал ей совершить величайшие благодеяния. Она успела улучшить во многом состояние городской Обуховской больницы, богадельни, Сиротского дома и полностью преобразовать Дом умалишенных. Много ничем не оценимого добра сделала она этим несчастным. Их физическое и нравственное состояние было настолько улучшено, что через несколько недель управления государыни никто не узнавал их. Кротость и ласковость, с которыми было предписано обращаться с ними, казалось, и в них вселили эти чувства, и они стали такими смирными, покорными и ласковыми, что могли вскоре быть в церкви при Богослужении.

Тогда же с наступлением весны государыня заметила тесноту и неудобство дома, в котором были помещены эти несчастные, и тогда она решилась построить для них жилища за городом. Для этого она купила прекрасную дачу на 7-й версте Петергофской дороги. Большой сад вокруг этой дачи представляет собой удобное и приятное место для прогулок, а для больных такого рода прогулки — главная необходимость. Проводя большую часть времени на чистом воздухе в приятных для них занятиях, пользуясь полной свободой, какая только для них возможна, видя около себя людей, похожих не на суровых надзирателей, а на ласковых родственников, заботящихся о них, бедные страдальцы начали вести совсем иную жизнь, и многие из них в скором времени выздоровели, а у других появилась надежда на выздоровление.

Заглавные буквы из печатных церковных книг

Но нежное сердце Марии уже не могло насладиться этой радостью на земле: в октябре 1828 года она скончалась, и ее осиротевшие дети всех возрастов и всех состояний долго оплакивали эту невозвратимую потерю. С ее уходом из земного мира все осиротело. Все плакали, потому что не было дома, который прямо или косвенно не был ею облагодетельствован. Сколько слез пролили бедные дети, когда им сказали, что они уже никогда больше не увидят своей милой благодетельницы! Начальницы и классные дамы всех институтов не знали, как утешить бедных малюток. Что же говорить тогда о величии горя бесчисленного множества слабых, больных, престарелых несчастливцев, которые были призрены и успокоены Марией? Это горе людей, близких к могиле, не могло скоро утихнуть: оно облегчалось только надеждой на скорое соединение с незабвенной покровительницей. Но что говорим мы о горе тех, кто жил только за счет благодеяний императрицы? Оно не удивительно, ведь весь народ вообще и все его слои были поражены ее кончиной в самое сердце. Это общее горе прекрасно выражено поэтом В.А. Жуковским в стихотворении «Чувства перед гробом государыни императрицы Марии Федоровны в ночи накануне ее погребения»:

«Благодарим, благодарим

Тебя за жизнь твою меж нами:

За трон твой, царскими делами

И сердцем благостным твоим

Украшенный, превознесенный;

За образец, тобой явленный

Божественные чистоты,

За прелесть кроткой простоты

Среди блистанья царской славы,

За младость дев, за жизнь детей.

За чистые, душой твоей

Полвека сохраненны нравы;

За благодать, с какою ты

Спешила в душный мрак больницы,

В приют страдающей вдовицы

И к колыбели сироты…

С тобой часть жизни погребая,

И матерь милую свою

В тебе могиле уступая.

В минуту скорбную сию,

В единый плач, слиясь сердцами,

Все пред тобою говорим:

Благодарим! Благодарим!

И некогда потомки с нами,

Все повторят: „Благодарим!“»

К этим стихам добавим еще несколько подробностей, рассказанных нам теми особами, которые имели счастье близко знать покойную императрицу. Удивительна, неподражаема была эта государыня, и как супруга, и как мать, и как царица!

Орнамент из печатной церковной книги XVIII века

Начнем с ее семейной жизни. Она любила своего супруга с величайшей нежностью: все его малейшие желания для нее были законом. Она уважала все его привычки даже и тогда, когда его уже не было на свете. Память его была для нее самой драгоценной святыней. До самой своей кончины она проводила каждое время года там, где жила с ним. Все помнят, что с 1 мая до октября она оставалась в Павловске и на октябрь переезжала в Гатчину; помнят, что она не делала никаких перемен ни в расположении, ни в убранстве своих комнат и что они оставались всегда такими, какими были при ее обожаемом супруге.

Ее нежнейшая любовь к детям, которые, в свою очередь, оказались благодарны ей за это, ни с чем не может быть сравнима. Ни ее возраст, ни сан, ни разлука — ничто не могло и в малейшей степени поколебать их беспредельную преданность ей и благоговение перед ней — чувства, которые она сумела воспитать в них своей материнской заботой. Двое из ее сыновей, облеченные императорской властью, всегда являлись перед нею, как перед своей законной повелительницей. Если бы в ее взоре показалась тень неудовольствия или неодобрения, ни у кого из них не хватило бы духу оставить ее, не вымолив себе всегдашней нежности и ласки. Ее дочери, приезжая из-за границы, высчитывали минуты, которые могли проводить с ней.

Знак ордена святого Андрея Первозванного

Воспитанием ее первых сыновей занималась еще сама императрица Екатерина. Для государя императора Николая Павловича и для великого князя Михаила Павловича она выбрала в наставники людей, лично ей известных. И при всем том она настолько входила во все тонкости обучения, что каждый из наставников обязан был в письменном виде представлять ей уроки, которые предполагал давать великим князьям. Это так сблизило ее с наставниками детей, что все они до смерти государыни оставались в числе самых приближенных к ней особ. Среди них Шторх и Аделунг всегда получали даже летом квартиры в Павловске, чтобы им было удобнее находиться в избранном обществе императрицы.

Относясь с таким невыразимым благоговением ко всему, что касалось ее семейства, императрица была строга к одной себе. Она отстранялась от всего, что мы называем сладостью отдохновения. Одежды и мебели, способствующих расслаблению, легких развлечений — всего этого для нее не существовало. С девяти часов утра начиналась ее ежедневная служба. К этому времени она была уже в полном туалете. Начинались доклады. Ни на минуту не смел опоздать ни один из ее секретарей. Вопросы рассматривались один за другим, мирно, неизменно, их распорядок не менялся ни в коем случае. Рассказывали как событие необыкновенное, что 9 февраля 1816 года от нее не была получена одна из бумаг, накануне отправленных в ее канцелярию. Дело в том, что в этот день была свадьба великой княжны Анны Павловны. Но эта бумага 10 февраля утром уже была подписана императрицей.

Государыня в своем кабинете всегда сидела на соломенном плетеном стуле; она держалась прямо, никогда не опираясь на его спинку. Даже на экзаменах в ее заведениях, где она просиживала с девяти часов утра до трех часов пополудни, а иногда и дольше, для ее особы всегда ставили простой соломенный стул. Ее точность в делах не нарушалась ни в каком случае. В Екатерининском институте один из недавно назначенных учителей, чувствуя себя не совсем здоровым, позволил себе приехать в девять часов с четвертью на экзамен, который должен был состояться в присутствии императрицы. Его встретили известием, что государыня изволит его ожидать четверть часа. Не желая привести в замешательство этого молодого человека, государыня не позволила экзаменовать по другому предмету и, заметив его испуганный вид при входе в зал, с обыкновенной ласковостью спросила у него, почему он опоздал. Ободренный благосклонностью государыни, но все еще встревоженный мыслью о своем опоздании, он робко отвечал, что перед отъездом из дома у него закружилась голова. Забота императрицы о подчиненном проявилась самым трогательным образом.

Расспросив его подробно о здоровье, она повелела ему начинать экзамен только после того, как его усадили на удобном стуле, чтобы он не утомился.

Государыня, чувствуя, что каждый час она может делать что-нибудь полезное, чрезвычайно дорожила своим временем и никогда не тратила его на одни удовольствия; даже часы, отведенные для прогулки, а также время между утренними занятиями и обедом она проводила в обозрении своих заведений. Она следовала этому правилу и летом, когда жила за городом, и планировала свои прогулки таким образом, чтобы в это же время иметь возможность провести какой-нибудь осмотр.

Лампи. Великие князья Александр и Константин Павлович.

Александр и Константин Павловичи — старшие сыновья императора Павла I, воспитанием которых занималась их бабушка — императрица Екатерина II.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.