5. Военные действия на южных «украйнах» Московского государства в 1630–1640-х гг

5. Военные действия на южных «украйнах» Московского государства в 1630–1640-х гг

После произошедшего в 1618–1630-х гг. непродолжительного спада напряженности в отношениях Москвы и Крыма, когда силы ханства были отвлечены участием в экспедициях Турции против Польско-Литовского государства, южнорусская граница вновь стала объектом ожесточенных крымских и ногайских нападений. Между тем, затишье на степных «украйнах» усыпило бдительность московского правительства, усилия которого были направлены на подготовку военной кампании против Речи Посполитой, с целью возвращения потерянных в годы Смутного времени смоленских и северских земель. Издавна существовавшая на юге система оборонительных укреплений (Большая засечная черта; чаще именуемая просто «Черта») оказалась разрушенной во время татарских нашествий 1607–1617 гг. К сожалению, правительство не использовало наступившей затем мирной передышки для восстановления засек и других укреплений вдоль южных границ. Эпизодическое восстановление отдельных участков Черты, происходившее, как правило, после внезапных набегов татарских охотников за полоном, серьезно улучшить оборону границы не могло. До середины 30-х гг. XVII в. на крымской «украйне» не было поставлено ни одного нового «жилого» города, для немногочисленных отрядов, выступавших в конце весны в степь строились лишь небольшие «стоялые» остроги. Происходило сокращение числа высылавшихся в степь сторож, маршруты их следования ограничивались ближними подступами к русской границе. Восстановление Белгородской крепости, сожженной черкасами под командованием князя Лыки Лубенского в 1612 г. произошло в 1613 г., когда татарские и ногайские отряды продолжали разорять русские уезды и укрепление границы считалось одним из первостепенных дел. В 1630 г. была отремонтирована и усилена Белгородская крепость, благодаря чему ее гарнизон в июне 1633 г. смог отразить нападение 5-тысячного черкасского войска полковника Якова Острянина, взявшего и уничтожившего до этого город Валуйку. Служилых людей на южном рубеже не хватало. Многие из находящихся здесь крепостей подверглись в Смутное время разорению и запустели. В Туле в 1616 г. находилось всего 50 стрельцов, в Калуге их не осталось вовсе. Чтобы укрепить оборону этих крупных крепостей, правительству пришлось срочно направлять туда московских стрельцов (300 в Калугу и 200 в Тулу). В 1622 г. власти пытались вернуть «всяких жилецких людей, стрельцов и казаков, пушкарей и затинщиков» в Ряжск, покинутый своими защитниками после нападения Лисовского еще при царе Василии Шуйском.

Первые татарские и ногайские атаки, начавшиеся в апреле 1631 г., показали слабость обороны русской степной границы. Еще более опасным стало крымское нападение, совершенное летом 1632 г., вопреки воле султана Мурада IV, в 1627 г. заключившего с Россией направленный против Польши союз. Серьезность положения усугублялась уходом значительной части донского, яицкого и терского казачества в Смоленский поход. В конце апреля — начале мая передовые татарские отряды вступили в русские пределы сразу с трех направлений — Калмиусским, Изюмским и Муравским шляхами. Основное крымское войско мурз Салмаша и Девлет-Гази, под командой которых находилось 20 тыс. человек, в июле 1632 г. перешло реку Северский Донец и начало воевать Ливенский, Карачевский, Курский, Елецкий, Белгородский, Оскольский, Орловский, Мценский, Донковский, Сапожковский, Веневский, Воронежский, Лебедянский, Пронский, Михайловский, Ряжский, Каширский, Печерниковский уезды и Верхоценскую волость. Бои с татарскими отрядами шли под Новосилем, Мценском, Лебедянью и другими русскими городами. Противник настолько осмелел, что, вопреки обычной тактике обхода русских крепостей, в конце августа 1632 г. попытался овладеть городом Лебедянью. По донесению местного воеводы Ивана Скорнякова-Писарева, «Августа ж в 28 д[ень] <…> пришли воинские люди татарове к Лебедяни и розделясь со всех сторон, человек с тысячу, и приступали к посаду и бой был со второго часа и до вечерни <…> татар от посада отбили, и посада и слобод жечь не дали; и на том бою взяли татарина жива, а иных татар перебили и переранили, и бежь, которые бежали из Елецкого и из Лебедянского уездов к городу к Лебедяни многих людей отбили ж».

В 1633 г. татарское нападение повторилось по несомненной «накупке» польского короля, впоследствии приславшего в Крым обещанные им «за московскую войну» 20 телег богатой казны. Польский король имел все основания для столь щедрого дара крымскому хану. Летом 1633 г. 30-тысячное татарское войско под предводительством сына хана Джанибек-Гирея «царевича» Мубарек-Гирея Изюмским шляхом вышло к Ливнам (17 июля 1633 г. «в полдни») и, опустошив пограничные волости, разделилось на «загоны». Как и в прошлом году эти отряды осмеливались нападать даже на посады и пригородные слободы находившихся на их пути городов-крепостей. 1 августа 1633 г. 2-тысячный татарский отряд пытался захватить посады города Пронска и был отбит только после тяжелого многочасового боя. «Комуник» Мубарек-Гирея еще 24 июля вышел под Серпуховом к Оке. В этот день между высланным из города отрядом и татарами произошел жестокий бой в селе Березне за 3 версты от Серпухова. 22 июля войско крымского царевича подошло к Туле Его отряды «к слободам тульским приступали и хотели жечь». Высланные из города ратные люди вступили с татарами в бой «на лугу у Червленой горы». Туляне отбросили противника от города «и слободы уберегли и жечь не дали». Местами отряды Мубарек-Гирея даже «перелезли» реку Оку и достигли окраин Московского уезда. Татарские «загоны» прошли через рязанские, каширские, коломенские, пронские, зарайские, серпуховские, тарусские, оболенские, калужские, алексинские, воротынские, болховские, белевские и ливенские места. Только в этих уездах было захвачено ок. 6 тыс. полоняников. Отряды противника воевали и другие южнорусские уезды и волости, но сведений о захваченном в этих землях «полоне» не сохранилось.

Обстановка на границе оставалась напряженной и в последующие годы, что вынуждало правительство и местных воевод принимать чрезвычайные меры по организации обороны южных городов. В 1635–1636 гг. здесь начались крупные работы, которые должны были обеспечить надежную защиту страны от новых татарских нашествий. Но эпизодическая починка отдельных сегментов южных засек не смогла исправить ситуацию. Тогда, в апреле-августе 1638 г., организовав широкое строительство, правительство восстанавливает Большую засечную черту, прикрывавшую ближние подступы к Оке и состоявшую из 12 линий-засек: Шацкой, Ряжских, Рязанских, Каширских, Веневской Веркушинской или Княжей, Тульских, Крапивенских, Одоевских, Лихвинских, Перемышльской, Белевских, Козельских.

Еще раньше начала работ по реконструкции старой линии обороны, в 1635 г. развернулось строительство укреплений Белгородской засечной черты, выдвинутой на юг и состоявшей из 5 больших земляных валов по 30–35 верст каждый (Карповско-Белгородский, Яблоновский, Новоскольский, Усманский, Козловский) и более 20 малых валов. Работы здесь велись до 1653 г. Линия новых укреплений протянулась от реки Ворсклы до реки Челновой почти на 800 верст. В 1647 г. в Среднем Поволжье начинается строительство Корсунской, Атемарской, Потишской, Инсарской и Засурской засеки, позднее составивших Симбирскую черту, строительство которой завершилось в 1654 г.

Продолжающиеся набеги татар, а также новое крепостное и засечное строительство потребовало более надежного прикрытия границы войсками, особенно в местах проведения работ. Иначе могла повториться история со строительством жилого острога на реке Короче, уничтоженного татарами в сентябре 1637 г.

Была заметно увеличена численность «украинных полков» — с 5 тыс. человек в 1631 г. до 12 тыс. (по другим сведениям, до 13 тыс.) в 1635 г. и 17 тыс. в 1636 г. Эта мера сразу улучшила обстановку на южной границе. Задуманный в 1636 г. большой татарский набег оказался сорванным. Крымские и ногайские отряды были встречены войсками, прикрывавшими строительство городов Тамбова, Козлова, Верхнего и Нижнего Ломова, и поспешно отступили в степь.

Отвлекали татар возобновившиеся нападения запорожских и донских казаков на ногайские улусы и азовские места. В августе 1634 г. запорожцы осадили Азов, а в октябре под этой крепостью действовали объединившиеся донские и запорожские отряды, штурмовавшие городские укрепления и едва не овладевшие ими. Однако захваченная казаками наугольная башня обвалилась, засыпав проход в город. При этом был ранен казачий атаман Епиха Радилов. Приближение к Азову ногайских отрядов вынудило казаков снять осаду и отступить.

Весной 1635 г. 2 казачьих флотилии разорили окрестности Керчи и захватили в Азовском море 4 турецких купеческих корабля, сожгли город Кают в Турции и благополучно вернулись обратно. Была установлена почти полная блокада Азова. В степи стояли конные казачьи заставы, в устье Дона находились донские и запорожские струги, стерегущие движения вражеских кораблей.

Попытку овладеть Азовом казаки повторили в 1637 г. На этот раз они действовали большими силами и гораздо удачнее. Воспользовавшись начавшейся войной между Турцией и Персией, а также уходом войска крымского хана в поход на Молдавию (в составе этой орды ушли в набег ногаи, улусы которых прикрывали ближние подступы к Азову), казаки задумали напасть на турецкую крепость. 9 апреля 1637 г. в Монастырском городке собрался войсковой круг, На нем было решено «идти посечь басурман, взять Азов и утвердить в нем веру православную». 20 апреля в поход на Азов выступило войско под командованием походного атамана Михаила Ивановича Татаринова. В его составе было 4 тыс. запорожских казаков атамана Петра Матьяша, которым за участие в этом набеге была обещана половина будущей добычи.

21 апреля 1637 г. крепость была осаждена. Взятие Азова отвечало интересам Русского государства, и из Москвы с дворянином Степаном Чириковым в помощь казакам очень своевременно была прислана денежная и хлебная казна, а также большие запасы пороха. На 49 стругах на Дон доставили порох, ядра, 2 тыс. рублей, 400 четвертей сухарей, толокна, круп, 16 бочек вина, 40 поставов сукна, 100 пудов пороха, 50 пудов селитры, 40 пудов серы, 100 пудов свинца и 4200 пушечных ядер, к 84 бывшим у казаков пушкам-пищалям.

Воодушевленные поддержкой донцы начали вести осадные работы, сделав подкоп под стены крепости. Подземные работы возглавил запорожский казак Иван Арадов. На рассвете 18 июня 1637 г. в результате взрыва пороховой мины крепостная стена была взорвана и через образовавшийся в ней большой пролом (ок. 10 саженей) казаки ворвались в город. Тяжелые уличные бои продолжались еще три дня. В ходе штурма донцы и запорожцы потеряли более тысячи человек убитыми и около 2 тысяч ранеными. 4-тысячный турецкий гарнизон был уничтожен (за исключением укрепившихся в одной из башен последних защитников города, оборонявшихся там почти две недели и только потом заключивших с казаками соглашение, по которому их выпустили в Крым). При штурме Азова истреблению подверглась и большая часть его жителей, промышлявших торговлей русскими пленниками. В руки победителей попали большие трофеи, в том числе вся азовская крепостная артиллерия — на стенах и башнях захваченного города находилось 200 больших и малых орудий.

Победа казаков не осталась незамеченной. Первыми о ней узнали в Москве — 15 июля 1637 г. с донесением туда отправилась легкая станица атамана Потапа Петрова, давшего русскому правительству подробный отчет о последних событиях на Дону. В 1638 г. в Азов русским правительством было прислано царское знамя, «зелейная» и свинцовая казна — 300 пудов пороху и 200 пудов свинца, большие хлебные запасы. Поставки продовольствия и боеприпасов продолжались и в дальнейшем, увеличиваясь год от года. Воеводы южнорусских городов получили приказ не препятствовать отправке жителей своих уездов на помощь казакам в Азов. Помощь людьми была своевременна — большая часть запорожцев ушла в Приднепровье, где разгоралось восстание под руководством Я. Острянина, К. Скидана и Д. Гуни.

В Стамбуле, несомненно, догадывались о причастности русского правительства к захвату Азова. В отместку за оскорбительную для султана победу казаков хан Бегадыр-Гирей, по воле «турского царя», в начале осени 1637 г. послал в большой набег на Русь «царевича» Сафат-Гирея.

Весной 1638 г. крымский хан попытался урегулировать проблему Азова дипломатическим путем и направил на Дон своего парламентера ногайского мурзу Салтана Аксак Кальмаметева. 19 апреля посол прибыл к Азову и потребовал возвращения города Турции. Ответ казаков хорошо передает ту гордость, которую они испытывали от своей победы, плодов которой донцы не собирались уступать без большой войны: «Дотоле у нас казаки место искивали в камышах. Подо всякою камышинкою жило по казаку, а ныне де нам Бог дал такой город с каменными палатами, да с чердаками, а вы де велите его покинуть. Нам еще де, прося у Бога милости, хотим прибавить к себе город Темрюк, да Табань, да и Керчь, да либо де нам даст Бог и Кафу вашу».

В 1638 г. году бои шли и на Азовском море, где действовал турецкий флот Пиал-паши, которому удалось разгромить несколько казачьих флотилий, пытавшихся прорваться в Черное море. Самое страшное поражение потерпели донцы в сражении в Адахунском лимане под Анапой. Однако подошедшие к устью Дона османские корабли ограничились лишь морской блокадой Азова. Главные силы турецкой армии по-прежнему участвовали в войне с Персией, а крымский хан не решался осаждать и штурмовать большую каменную крепость, в которой сумели укрепиться страшные для татар казаки.

Овладев Азовом, донцы приступили к восстановительным работам, стараясь не столько возобновить старые укрепления, сколько еще более усилить их. Превратив город в свою базу, казаки уже в следующем, 1640 г. направили в море к крымским берегам флотилию из 37 стругов, которая была встречена большим османским флотом, насчитывавшим 80 галер — «каторг» и 100 малых судов — «ушкулов». Бои между казачьими и турецкими кораблями шли три недели (!). Казаки повредили 5 галер противника, но, преследуемые турецкими кораблями, вынуждены были высадиться на берег и по суше возвратиться в Азов.

Намерение турок любой ценой вернуть себе Азовскую крепость не являлось тайной для донских атаманов. Об этом сообщали взятые в плен «языки». Ожидая прихода неприятельской армии, казаки продолжали укреплять свою новую столицу, готовили воинские припасы и провиант. Им вновь помогло русское правительство, накануне вражеского нападения направившее в Азов 4 тыс. четвертей ржаной муки, 350 четвертей овсяной крупы, 350 четвертей толокна, 300 четвертей сухарей и большую денежную казну (8 тыс. рублей). Помимо малых пищалей в крепости находилось 7 больших пушек, для которых еще в 1639 г. из Москвы было доставлено 350 железных ядер.

В конце 1640 — начале 1641 г. обстановка в Приазовье начала сгущаться. Закончив войну с Ираном, новый султан Ибрагим I решил нанести мощный удар по донским казакам. Повинуясь его приказу, войско крымского хана Бегадыр-Гирея в начале января 1641 г. начало нападать на стоявшие под Азовом казачьи отряды. В пятидневном сражении донцы были разбиты, после чего противнику удалось прервать сообщение донцов с Воронежем, откуда к ним поступали хлебные запасы. По этой причине в 1640 и 1641 гг. на Дон не было прислано царского «зелейного» и «хлебного» жалованья. В канун вражеского нашествия казакам удалось переправить лишь денежную казну — 6000 руб. в 1640 г. и 8000 руб. в 1641 г.

Крымская блокада Азова предшествовала большому походу турецкой армии и флота. Весной 1641 г. султан Ибрагим направил к устью Дона флот, состоявший из 70 «каторг» и 90 «ушкулов» (по другим, по-видимому, преувеличенным сведениям у противника было 100 галер, 80 больших и 90 малых «ушкулов) и 30-тысячную турецкую армию Дели-Гуссейн-паши». Подошедшая туда 40-тысячная крымская орда участия в осаде не принимала. Лишь на минных работах были задействованы крымские сеймены (стрельцы). Почти все они погибли при взрыве осажденными турецких подземных работ.

Осада началась 7 июня 1641 г. и продолжалась почти 4 месяца. Укрепления Азова обстреливало 129 больших «проломных» пушек, стрелявших ядрами весом не менее пуда, и 32 «верховые» пушки (мортиры), на случай вылазки осаждающие установили в своих траншеях 674 небольших орудия, скрепленных между собою цепями. Казаки под командованием атамана Осипа Петрова и Наума Васильева (5367 мужчин и 800 женщин) отбили 24 приступа врага. Во время первого штурма осажденные использовали заранее установленные на вероятном направлении атак противника пороховые мины, с помощью которых был взорван Топраков город (Земляной город) — предместье Азова. Турки попытались подвести к стенам крепости земляной вал, подобный тому, с помощью которого они незадолго до этого взяли Багдад. Но и эти работы были взорваны осажденными. Неудачей закончилась и многодневная бомбардировка Азова. Казаки достаточно легко перенесли продолжавшийся 16 суток обстрел крепости из тяжелых орудий, отсидевшись «в четвертом земляном городе и в земляных избах». Встревоженный неудачным ходом осады и большими потерями своей армии Дели-Гуссейн-паша направил султану послание с просьбой прекратить осаду и отвести войска, чтобы лучше подготовиться к новому нападению. Начать его турецкий командующий предлагал следующей весной. Однако Ибрагим отверг его доводы и прислал военачальнику краткий ответ с решительным приказом: «Паша, возьми Азов или отдай свою голову». Все же в ночь с 25 на 26 сентября 1641 г. Дели-Гуссейн-паша был вынужден нарушить повеление султана и снять осаду, продолжавшуюся 93 дня. В боях и на штурмах его войска понесли тяжелые потери: погибло 15 тыс. турецких пехотинцев, 3 тыс. моряков, 7 тыс. татар. Но и казакам победа досталась дорогой ценой — около половины их (3 тыс. человек) погибла, а почти все оставшиеся в живых были ранены.

Отстояв Азов, казаки предложили правительству царя Михаила Федоровича принять город под свою власть и прислать в него воевод и войско. Для изучения обстановки на месте в Азов послали дворянина Афанасия Желябужского и подьячего Арефия (Арефу) Башмакова, которые на месте тщательно изучили обстановку и доложили о ней царю и боярам после своего возвращения 8 марта 1642 г. Доставленные сведения были неблагоприятными — выяснилось, что большая часть азовских укреплений разрушена, из 11 башен осталось только 3 и то поврежденные. По этой причине Желябужскому даже не удалось изготовить «чертеж» Азова, о чем они сообщили по возвращении в Москву. Тогда же царем Михаилом и его советниками были получены явно встревожившие их вести из Турции, в которых сообщалось о решимости султана любой ценой добиваться возвращения захваченной казаками крепости. Правительству пришлось срочно пересматривать решение Земского собора, состоявшегося в январе 1642 г. в Москве, на котором большинство участников высказались за присоединение Азова к Русскому государству, даже ценой неизбежной войны с Турцией. (Предложение казаков оказалось очень привлекательным для многих представителей служилого сословия, но финансовое положение страны оставалось сложным, поэтому правительство решило не принимать Азова и уговорить донцов вернуть город турецкому султану). 30 апреля 1642 г. на Дон выехал дворянин Михаил Засецкий с царской грамотой казакам, в которой им предлагалось уйти из Азовской крепости. 28 мая грамота была прочитана на войсковом круге и принята собравшимися донцами. Вскоре после решения круга в начале лета 1642 г. казаки ушли из Азова на Махин остров, взорвав его укрепления и увезя с собой в качестве трофеев крепостные ворота и городские весы.

Турки, восстановившие укрепления Азова, попытались нанести ответный удар по донским казакам и весной 1643 г. напали на их поселения. Вверх по Дону двинулась большая армия во главе с Реджеп-агой, усиленная таборами янычар. 22 апреля в результате неожиданной атаки был захвачен городок Маныч, затем — Черкасск и Монастырский городок. Однако нападение на Раздоры, где находились вывезенные из Азова пушки, оказалось неудачным. Казаки отбили турецкий штурм. Противник, понесший большие потери, был вынужден отступить, но военные действия на Дону продолжались и позднее. В 1644 г. были разгромлены городки Голубые и Кагальник; в 1645 г. нападению подверглись верховые казачьи поселения. В результате турецкой агрессии на Дону казаки заявили московскому правительству о своем решении отступить на Яик. Чтобы не допустить такого развития событий, чреватого ослаблением обороны южных границ. Русское командование вынуждено было оказать срочную военную помощь донскому казачеству.

* * *

В годы «Азовского сидения» казаков крымские набеги на Русь почти прекратились. Воспользовавшись этим обстоятельством, московское правительство продолжало укреплять южную границу. В 1635–1637 гг. помимо упоминавшихся выше Тамбова, Козлова, Верхнего и Нижнего Ломова здесь строятся города Чернавск, Усерд, Яблонов, Ефремов, Талицкий острог, на старом «Орловском городище» восстанавливается город Орел, уничтоженный в 1611 г. во время «литовского разорения». В 1638 г. на реке Короче строится Корочинский острог, первоначально именовавшийся «Красным городом». Еще более упрочило оборону крымской «украины» возведение в 1639 г. на Северском Донце небольшой русской крепости Чугуев. Новый город, будучи расположен южнее Белгорода, оказался вне системы засечных укреплений, занимая исключительно важное положение на степной границе Московского государства между «Царевой дорогой» (Изюмским шляхом, вдоль которого двигались основные волны татарских нападений в 1630-е гг.) и Муравским шляхом, где татары стали действовать в 1640-е гг.

Служба на степном пограничье была неспокойной. Неслучайно в 1640 г. присланные в Чугуев командиры московских стрелецких сотен жаловались на то, что их заставляют «ночным временем» обходить выставленные по острогу заставами «сторожи», вспоминая, что они «де и в Литве по сторожам не хаживали». Порядки, сложившиеся в далеком «украинном городе», стали для них обременительней походной службы во время Смоленской войны 1632–1634 гг. Впрочем, такую строгость в организации службы можно объяснить сложностью положения на границе. Строительство новых крепостей на речных «перелазах» не могло остановить татар, которые лишь в крайнем случае штурмовали русские города и пригородные укрепления. Поэтому, чтобы остановить противника, строящаяся Белгородская черта представляла собой сплошную линию укреплений — валов, рвов и надолбов, вдоль которых планировалось устроить небольшие земляные острожки. Из-за большого объема работ строительство новой Черты затягивалось и в сентябре 1637 г. 40-тысячное войско царевича Сафат-Гирея, с тяжелыми боями, но все же прорвалось через пограничную линию, построенную под городом Яблоновом на Изюмской «сакме». Были разорены Ливенский, Орловский, Карачевский, Болховский, Кромский, Новосильский уезды и Комарицкая волость. Татарские «загоны» захватили 2281 полоняника.

В последующие годы татары, внимание которых было отвлечено войной с казаками под Азовом, совершили несколько небольших разведывательных рейдов, стараясь нащупать самое слабое звено в русской обороне. Однако укрепления на границе год от года становились все надежнее. Укрепив рубеж на Изюмской сакме, московские градодельцы начали строить крепости на Муравском шляхе. В 1640 г. начинается строительство городов Хотмышска и Вольного, в 1641–1642 гг. неподалеку от них возводится Лосицкий острог, в 1642 г. на Дону под Воронежем на месте села Костенки заложен город Костенск. В 1644 г. на Калмиусском шляхе, на впадающей в Тихую Сосну реке Ольшанке, строится крепость Ольшанск, а в 1644 г.

на Муравской сакме, на Карповском сторожевье в верховьях р. Восклы — город Карпов.

Почти сразу же после ухода казаков из Азова возобновляются крымские набеги на русские земли. Особенно большой размах принявшие в 1644–1645 гг.

В июле-сентябре 1644 г. татарские отряды, численностью ок. 40 тыс. человек, воевали сопредельные территории Московского государства и Речи Посполитой. На русском участке границы противник сумел прорваться в Тамбовский, Курский, Новгород-Северский, Рыльский, Севский и Карачевский уезды и Комарицкую волость.

В 1645 г. основной удар татары нанесли зимой. Пришедшим на Русь 30-тысячным крымским войском командовал царевич Гази-Гирей. Использовав фактор внезапности, 18 декабря его отряды прорвались через границу в Рыльский и Курский уезды. Застигнутое врасплох местное население не успело уйти в остроги и противник захватил там большой «полон». Получив сообщение о татарском вторжении, навстречу противнику с отрядом в 1500 воинов выступил воевода князь Семен Романович Пожарский. Он разгромил несколько крымских «загонов», а затем в сражении у села Городенки 28 декабря. разбил атаковавшие его крымские войска, «отполонив» 2700 человек. Отступившие после этого поражения в степь татары все же смогли увести с собой 6200–6300 полоняников.

Обнаруженные противником слабые места в системе пограничных укреплений были быстро исправлены и дополнены постройкой новых городов: Усмань — 1645, Валки — 1646, Орлов — 1646, Коротояк — 1647, Царев Алексеев (Новый Оскол) — 1647, Верхсосенск, — 1647, Сокольск — 1647, Добрый — 1647, Белоколодск — 1648, Болховой — 1648, Урыв — 1648 и Обоянь — 1649 гг. Они оказались связанными между собой и ранее построенными городами и острогами сплошными линиями валов и надолбов. Таким образом, весь русский рубеж был превращен в сплошную крепость. Попытки татар прорваться через границу, предпринятые в последующие годы закончились неудачей. Их последний большой набег произошел в 1647 г. Пришедшее к русской границе 10-тысячное войско Караш-мурзы 11 июля 1647 г. было разбито в верховьях реки Тихой Сосны. Уходя от преследования, раненый Караш-мурза бежал «с невеликими людьми».

Впоследствии крымские отряды, оказались вовлеченными в шедшую на Украине освободительную войну и вместе с казаками Богдана Хмельницкого начали совершать нападения на приднепровские земли, оставив в покое московские «украйны».

В победе над татарской агрессией немалую роль сыграло изменение мест ежегодной расстановки полков на южной границе. До 1637 г. они ставились по традиционной схеме в городах Одоеве — Крапивне — Туле — Дедилове — Мценске, примерно там же, где «Большой разряд» стоял в 1599 г. и при Годунове, — на значительном расстоянии от новых границ страны, отодвинувшихся к этому времени далеко на юг. В 1638–1645 гг. места размещения полков несколько меняются, но они остаются еще в пределах старой границы (Одоев — Крапивна — Тула — Венев — Мценск). Лишь в 1646 г. происходит настоящий перелом в ходе обеспечения войскового прикрытия новых южных рубежей. Полки оказались выдвинуты на линию Белгород — Карпов — Яблонов; в 1648 г. вместо Карпова Передовой полк направили в Царев Алексеев (Новый Оскол).

С целью предупреждения нападений степняков на свои границы, где достраивались новые крепости, русское правительство организовало первый за многие годы поход на Крым и ногайские улусы. Во главе экспедиции поставили воеводу князя Семена Романовича Пожарского. Решение о походе было принято в январе 1646 г., о чем сообщили донским казакам, которым предстояло принять в нем активное участие. На помощь к ним двинулся воронежский воевода Ждан Васильевич Кондырев и его помощники дворянин Михаил Шишкин и подьячий Кирилл Афиногенов. По царскому указу они набрали в украинных городах 3 тыс. решивших показачиться вольных людей и выступили с ними на Дон. Каждый из добровольцев получил щедрое жалованье: имевшие пищаль — 5 руб. 50 коп., безоружные — 4 руб. и казенную пищаль. Вместе с Ж. В. Кондыревым на Дон казакам направили царское жалованье: 5 тыс. руб., 100 поставов сукна, 3 тыс. четвертей «хлебных запасов», 300 ведер вина, 200 пудов пороха «ручного», 100 пудов пороха пушечного, 200 пудов свинца, 10 тыс. аршин холста на паруса и материалы «на судовые поделки».

Местом сосредоточения войска стал Черкасский городок. Шедший из Астрахани с отрядами больших ногаев и юртовских татар князь С. Р. Пожарский достиг Черкасска в середине июня. В его войске насчитывалось 1700 русских воинов, в том числе 700 конных астраханских стрельцов, а также 2350 ногайских и юртовских татар под командованием Султан-мурзы Аксакова. Соединившись с донскими казаками и отрядом Кондырева, а также с отрядами горских черкас, гребенских и терских казаков, воевода Пожарский пошел на Азов. Русская конница разорила улусы азовских татар и малых ногаев, а донские казаки и ратные люди из отряда Кондырева, выйдя на стругах в море, захватили 2 турецких корабля (с артиллерией, грузом пшеницы и давленного винограда), а 3 «каторги» потопили.

6 июля 1646 г. на азовской стороне Дона произошло большое сражение, в ходе которого было разбито пришедшее на помощь Азову войско крымского царевича Ният-Гирея, насчитывавшее 6500 воинов. Потерпев поражение, противник поспешно отступил к реке Кагальнику, но казаки преследовали его и там. От окончательного разгрома татар спасло прибытие 10-тысячного азовского войска, после чего казачьи сотни вышли из боя.

Воодушевленные этой победой, русские воеводы решили совершить нападение на Крым, но из-за начавшейся на море бури вернулись назад. Азовский гарнизон пытался преградить казачьим стругам обратную дорогу, установив на берегу Дона «тарасы», а за ними пушки. Река оказалась под перекрестным огнем, однако казаки высадились на берег и атаковали противника. Разгромив оборонявшиеся здесь турецкие отряды, они благополучно прорвались в донские казачьи городки.

В целом поход 1646 г. показал возросшую силу русского войска, его способность вести полномасштабные боевые действия вдали от своих границ.

Турецкое правительство, считая главным виновником похода 1646 г. донских казаков, решило начать большое наступление на казачьи юрты. В 1647 г. на них двинулась армия азовского бея Мустафы, действовавшего решительно и смело. События на Дону приняли настолько опасный для казаков оборот, что русское правительство вынуждено было откликнуться на обращение донских атаманов. В мае 1648 г. на помощь им были направлены регулярные войска под командованием дворянина А. Т. Лазарева (1000 солдат и драгун). При этом московские власти едва ли не впервые нарушили постоянно декларируемый перед османским правительством нейтралитет в казачьих делах. Решительный демарш Москвы вынудил противника остановить удачно начатую войну. Узнав о прибытии на Дон русских солдат, турецкое командование, готовившее новое наступление на Черкасск, не принимая боя, отвело свои войска обратно в Азов. Весной 1649 г. Мустафа, узнавший об отъезде Лазарева в Москву (вскоре вернувшегося на Дон), предпринял новое наступление на Черкасск, вновь против него выходили русские солдаты, и вновь, прервав поход, турки были вынуждены отступить.

Вспыхнувшее весной 1648 г. антипольское восстание на Украине радикальным образом изменило ситуацию на южной границе России. Ее основные противники — Речь Посполитая и Крымское ханство — оказались втянутыми в длительную и тяжелую войну между собой. Полученная Москвой мирная передышка позволила ей завершить создание системы оборонительных рубежей и приступить к осуществлению серии мероприятий, направленных на подготовку новой войны с Польско-Литовским государством. В ходе начавшегося в 1654 г. вооруженного конфликта с Речью Посполитой Россия не только вернула себе потерянные в Смутное время смоленские и черниговские земли, но и добилась присоединения к своим владениям территории Левобережной Украины и части Киевского воеводства с самим городом Киевом.

* * *

В годы Смутного времени внутренние усобицы и выступления социальных низов ослабили Московское государство и русскую разрядную армию. Политическая и социальная история XVII столетия полна компромиссов, на которые приходилось идти правительству, дабы удержать под контролем собственные войска. Необходимость надежного устройства вооруженных сил стала особенно актуальной в условиях частых военных поражений того периода. Разгром лучших войск и потеря важнейших крепостей на западных и северо-западных рубежах, разрушение засек на южных границах вынуждали московское правительство приступить к поиску новых путей развития вооруженных сил страны. К сожалению, в начале XVII в. из-за трагического развития событий, все осуществлявшиеся тогда мероприятия не получили своего завершения. Среди наиболее значительных попыток реформировать русскую армию следует назвать действия М. В. Скопина-Шуйского, в 1609 г. с помощью шведского «маршалка» Х. Сомме обучившего свои войска «полевым упражнениям по бельгийскому обычаю». Падение Василия Шуйского и капитуляция временного боярского правительства («Семибоярщины») не только уничтожили эти зачатки новой армии, но и разрушили традиционную систему военной организации государства. Для спасения гибнущей под натиском интервентов страны всесословные земские советы, почти повсеместно возникшие на территории, остававшейся вне зоны польской и шведской оккупации, взяли на себя дело формирования и снабжения военных отрядов. Командовали ими выборные воеводы, отличившиеся в боевых действиях против интервентов и их русских пособников. Впоследствии эти отряды слились в мощные ополчения, сумевшие освободить Москву и основную территорию страны от наводнивших ее вражеских войск.

Казалось бы, успешные действия земских вооруженных сил, их приверженность традиционным для России устоям и ценностям, должны были побудить правительство Михаила Романова к использованию важнейших элементов ополченской военной организации при создании новой армии. По понятным причинам этого не произошло. Привлечение к участию в борьбе с внешним и внутренним врагом народных ополчений носило чрезвычайный, вынужденный характер. Правительство во все времена с большой настороженностью относилось к факту существования в стране земских вооруженных сил, особенно опасных в моменты частых народных возмущений, приобретших значительный размах в XVII в. Поставив отряды самообороны под контроль воевод, власти отчасти смогли обезопасить себя. Ведь в мощных восстаниях «Бунташного века» участвовали не только казаки, крестьяне, вооруженные посадские люди, но и стрелецкие, и даже солдатские полки.

Предельно обострившееся в годы Смутного времени противостояние Земли и Власти в деле организации вооруженных сил влекло за собой стремление правительства, с одной стороны, до конца использовать потенциал земских ополчений, с другой — поставить их под жесткий контроль своих воевод и сформировать регулярные части, способные подавить любое выступление вооруженного народа. На протяжении всего XVII столетия земские отряды играли важную роль в организации обороны страны. Но, обращаясь в случае необходимости за содействием к вооруженному народу, власти все же отдавали предпочтение разрядным войскам, стараясь усилить их выучку и оснащение различными видами военной техники. Использование европейского опыта в связи с этим стало вполне закономерным. Рассчитывая получить надежную в социальном плане армию, власти шли на любые материальные издержки, усиливая размеры государственных податей. Первые полки нового строя создавались на время ведения военных действий, но с 40-х гг. XVII в. для обороны рубежей стали использоваться поселенные солдатские и драгунские полки из черносошных и дворцовых крестьян. Важным стимулом ускорить перестройку русских вооруженных сил стала подготовка к войне с Речью Посполитой, начатой в 1654 г. Постепенно полки солдатского, рейтарского и драгунского строя стали ядром вооруженных сил Московского государства, но даже во второй половине XVII в. правительство использовало местные ополчения и отряды уездных людей в боевых действиях на западных и южных границах. В случае частых неприятельских вторжений для борьбы с ними продолжали использоваться все наличные силы: солдатские и рейтарские полки, поместная конница, стрелецкие и казачьи части, находящиеся в постоянной военной готовности отряды посадских и уездных людей, вооруженные не только холодным, но и огнестрельным оружием.

Первым испытанием для полков иноземного строя стала Смоленская война 1632–1634 гг., однако прямого столкновения с армией Речи Посполитой, перешедшей к новым формам войсковой организации еще во времена Стефана Батория, русские войска не выдержали. Однако эта неудача не изменила выбранного правительством курса, направленного на создание мощной регулярной армии.

Борьбу Московского государства с Речью Посполитой в годы Смоленской войны серьезно осложняли татарские нападения. Для отражения их в 1630–1640-х гг. на крымской «украйне» восстанавливаются старые и строятся новые засечные укрепления, охрана оборонительных черт усиливается присылкой солдат, московских и городовых стрельцов и пушкарей. Ближе к опасным степным местам ставятся дворянские полки прикрытия. В конце 1640-х гг. они выдвигаются на линию Белгород — Карпов (иногда Новый Оскол) — Яблонов. Более эффективными стали действия степных караулов (сторожевых застав и станиц), которые размещали теперь в местах, имевших не только естественные, но и искусственные преграды, как правило, в виде надолбов, что способствовало безопасности постов в случае внезапного нападения неприятеля. Все эти меры упрочили южный фланг Московского государства и позволили правительству вновь сосредоточиться на решении своей главной задачи — отвоевании у Речи Посполитой западнорусских земель.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.