БОИ ЗА КРЫМСКУЮ

БОИ ЗА КРЫМСКУЮ

Крымская, оплот «Большой головы гота» — Советская 56-я армия идет на прорыв — 97-я егерская дивизия держится — Майский подарок маршала Жукова генералиссимусу Сталину — Майор Палагита, пастух

На северном фланге 17-й армии Славянская удерживалась до 23 марта 1943 года. Затем северный фланг был окончательно отведен на Кубанский плацдарм. Линия фронта стала проходить таким образом: (с севера на юг) Курка — 17 км кубанской дороги (в 4 км южнее Троицкой) — реки Агудан и вторая — западнее Шептальского — Новороссийск.

За это время советские войска предприняли перегруппировку. Черноморская группа была упразднена, некоторые ее части перешли в резерв, командование на этом участке фронта перешло к штабу Северо-Кавказской группы.

К этому времени был уже ликвидирован харьковский кризис. Немецкая сторона смогла обеспечивать лучшую поддержку плацдарма с воздуха, так как усилилась надежда на новое наступление на Кавказ с Кубанского плацдарма, в случае, если предстоящая операция «Цитадель» (окружение курского выступа) завершится успехом.

С точки зрения условий местности новая линия обороны была чрезвычайно удобной. С севера ее прикрывали непроходимые камышовые болота по берегу Азовского моря, с юга — реки с заболоченными берегами. На юге линия фронта проходила по горам, заросшим лесом, также позволявшим создать удобные оборонительные позиции. Оставался только центральный участок по обе стороны от Крымской, где можно было развернуть широкие наступательные действия. Но здесь была создана особо прочная, глубоко эшелонированная оборонительная система немцев.

Передовая линия обороны у Крымской в северной своей части проходила вдоль железнодорожной насыпи Троицкая — Крымская и по высотам, расположенным в 3 километрах восточнее и юго-восточнее Крымской. В районе Неберждаевской эта линия обороны соединялась со старыми позициями, удерживавшимися еще с 1942 года.

В конце марта штаб Северо-Кавказского фронта разработал план наступления на этот узловой участок немецкой обороны плацдарма. В соответствии с ним 56-я армия должна была совершить прорыв по обе стороны железной дороги Краснодар — Крымская. Северная группа наступающих должна была захватить господствующую высоту 30,7 в 3 километрах севернее Крымской, после этого 37-я армия должна была перейти в наступление с выступа фронта в направлении 17 км кубанской дороги, а затем совместно с 56-й армией наступать в западном направлении.

Восточнее Крымской стояла испытанная 97-я егерская дивизия, эмблемой которой было перо тетерева. Генерал-лейтенант Рупп, опытный и любимый подчиненными командир дивизии, знал, что его дивизия вскоре окажется в горячей точке фронта, так как на то были явные приметы, а также и то, что он мог положиться на своих швабов и баварцев.

Ширина полосы обороны 97-й егерской дивизии перед Крымской составляла 10 километров. На ее левом фланге находилась боевая группа Отте, в центре — боевая группа Хёне, а на правом фланге — румынская боевая группа Мостеору. Каждая боевая группа имела в первом эшелоне по два батальона и один батальон в резерве.

Второго апреля советские войска провели разведку боем на новой линии фронта. К 3 апреля советская 56-я армия подготовила к наступлению шесть дивизий, большое количество танковых частей и 30 артиллерийских батарей. В тот же день части 2-й гвардейской стрелковой дивизии атаковали боевую группу Отте на северном фланге, чтобы захватить более выгодные исходные рубежи для главного наступления. Удар пришелся в стык 2-го батальона 207-го егерского полка и 1-го батальона румынского 94-го пехотного полка южнее моста через Агудан. Прорыв сразу же был ликвидирован подразделениями румынского 94-го пехотного полка под командованием румынского майора Палагиты. Остальные мелкие атаки, продолжавшиеся до ночи, были отражены.

4 апреля 1943 года начался мощный артиллерийско-минометный обстрел всей полосы обороны 97-й егерской дивизии. Советское большое наступление началось!

Пока боевая группа Отте на северном фланге была связана постоянными атаками, которые удавалось отражать, направление главного удара батальонов противника пришлось на участке между шоссейной и железной дорогами, который обороняли боевые группы Хёне и Мостеору. На этом участке до стыка с полосой обороны немецкой 9-й пехотной дивизии советским 55-й гвардейской, 383-й и 61-й стрелковым дивизиям удалось во многих местах вклиниться в оборону. До середины дня баварские егеря и румыны отчаянно оборонялись, использовали любую возможность, чтобы закрепиться, но все же медленно оттеснялись назад. Потери были высоки.

Создалось впечатление, что советским войскам удалось совершить прорыв, но генерал-лейтенант Рупп не сдавался. Его штаб лихорадочно работал, телефонограммы следовали одна за другой, работала радиостанция. Резервы подходили к угрожаемым участкам.

В полдень началась немецкая контратака на участке прорыва шириной около 1,5 километра. При поддержке батареи штурмовых орудий 5-й воздушно-полевой дивизии 3-й батальон 204-го егерского полка вместе с отошедшими ротами 1-го и 2-го батальонов опрокинул наступающих и восстановил прежнюю линию обороны.

На центральном участке находившийся в резерве в северной части Крымской 3-й егерский батальон 207-го полка пошел в контратаку в юго-восточном направлении и ударил прорвавшиеся на этом участке советские части во фланг. К вечеру прежняя главная линия обороны была восстановлена и здесь.

Первый день в цепи сражений за Крымскую 97-я егерская дивизия успешно выдержала. Однако 1-й и 2-й батальоны 204-го егерского полка понесли большие потери. Оба они были заменены в районах обороны третьими батальонами 204-го и 207-го полков соответственно. Таким образом, резервов у дивизии больше не осталось.

Командир 44-го егерского корпуса и командующий 17-й армией заметили опасную обстановку, сложившуюся в полосе обороны 97-й егерской дивизии. Армия выделила из своих резервов боевую группу Брукса, разместившуюся в районе юго-западнее Крымской. Боевая группа подполковника Брукса состояла из 66-го мотопехотного полка, батареи тяжелых пехотных орудий, противотанковой роты, танковой роты и артиллерии 13-й танковой дивизии.

Рассчитывали, что 5 апреля атака будет повторена, но ее не последовало. Советское командование было вынуждено пополнить свои части, понесшие большие потери, и усилить артиллерию. По этому поводу книга о битве за Кавказ замечает:

«56-я армия должна была наступать двумя группами слева и справа от насыпи железной дороги и взять Крымскую в клещи. Ширина участка прорыва обеих групп составляла 10 километров, ширина полосы наступления всей 56-й армии — 30 километров. Наши войска начали наступление 4 апреля, но успеха не имели. Наступление было остановлено».

После десятидневной подготовки в ночь на 14 апреля началось новое наступление советских войск с особенно сильной воздушной бомбардировкой Крымской. В 5.00 была начата мощная часовая артиллерийская подготовка, которая вызвала большие потери среди оборонявшихся. Затем в наступление перешли советские дивизии, которые на этот раз поддерживали танки.

На центральном и правом фланге дивизии немецкая оборона была подавлена. Обозначились три опасных вклинения советских танков. Казалось, что советские войска, прорвавшиеся на участке шириной и глубиной два километра, заслужили уже лавровый венок победителей. Крымская была ключом к обороне немецких войск на Кубанском плацдарме. Отсюда шла единственная проезжая дорога на Таманский полуостров, и еще одна — на Новороссийск. И снова дамбой на пути прорвавшегося обжигающего потока встала 97-я егерская дивизия со своими румынскими частями. Если дамба не устоит, то 17-я армия будет потеряна.

К середине дня обороняющиеся были оттеснены почти к южной окраине Крымской. Высота 68,8 оказалась в руках советских войск. Вместе с еще имевшимися резервами с соседнего участка был переброшен 3-й батальон 228-го егерского полка 101-й егерской дивизии. Во второй половине дня немецкие войска начали контратаковать. На правом фланге румынский 2-й батальон 95-го полка отбросил 61-ю стрелковую дивизию. Нацеленный на юго-восточную окраину крымской удар боевой группы Брукса был остановлен у высоты 68,8, занятой советскими войсками. Перешедший в контратаку с северо-западного направления 2-й батальон 207-го полка временно занял мукомольный завод, а затем вынужден был перейти к обороне в окрестностях железнодорожной станции. Окружить прорвавшиеся советские части фланговыми ударами боевой группы Брукса и 2-го батальона 207-го егерского полка не удалось. Будут ли советские войска продолжать наступление и развивать свой начальный успех в решительный прорыв?

Но и силы наступающих советских частей 83-й горнострелковой и 383-й стрелковой дивизий были на пределе. Они были не в состоянии продолжать наступление. Пока они подводили резервы, немецкая сторона времени попусту не тратила.

В ночь на 15 апреля в район прорыва были брошены все имеющиеся немецкие резервы. Боевая группа Отте, отбившая на своем участке атаку противника, направила сюда свой 2-й батальон 207-го егерского полка. Сознательно ослабляя свой северный фланг, бросал на чашу весов последнего солдата. Из вторых батальонов 204-го и 207-го полков была образована группа Мальтера, которая 15 апреля должна была совместно с боевой группой Брукса перейти в атаку и восстановить прежнюю линию обороны. В 9.45 началось наступление боевой группы Мальтера, к которой присоединилась боевая группа Брукса. Началось настоящее побоище. Советские и немецкие самолеты летали над полем боя, артиллерия била непрерывно. Ожесточенные бои продолжались целый день. Самой горячей точкой была высота 68,8, которую советские войска обороняли, несмотря на постоянные налеты пикирующих бомбардировщиков. Немецкие роты подошли к границе леса перед высотой. Южнее железной дороги был захвачен несколько раз переходивший из рук в руки мукомольный завод. Немецким подразделениям его удалось удержать, несмотря на частые атаки противника при поддержке танков.

Вечером советское командование подвело резервы, которые начали атаку в районе высоты 68,8 и опять потеснили немецкие роты. И снова возникла опасность прорыва. Генерал Рупп, учитывая большие потери, принял решение прекратить атаки и оборудовать новый рубеж обороны. Но корпус и армия видели в ликвидации вклинения советских войск главную предпосылку для удержания Кубанского плацдарма и подвели новые резервы. Уже в ночь на 16 апреля, наряду с другими, в Крымскую на грузовиках был переброшен из района Новороссийска 2-й батальон 13-го горнострелкового полка 4-й горнострелковой дивизии.

Утром 16 апреля советская пехота при поддержке танков снова выбила боевые группы Хёне и Мальтера с занимаемых позиций. После того как наступательный порыв советских частей иссяк, начались немецкие контратаки. 3-я батарея 249-й бригады штурмовых орудий, которая успешно поддерживала 5-й корпус в наступлении и во время боев в Новороссийске, значительно добавила силы контратакующим частям. В полдень в бой вступили немецкие пикирующие бомбардировщики. Высота 68,8 и молочный завод были отбиты. Дрались врукопашную. За атакой следовала контратака. Хотя к вечеру и не удалось выйти на прежнюю линию фронта, немецкий фронт был закрыт и опасность его прорыва устранена. Сухопутными частями было уничтожено 38 русских танков и еще 10 — пикирующими бомбардировщиками.

17 апреля началось ожидавшееся советское наступление. В тот же день немецкие войска начали атаковать плацдарм у Мысхако.

Советское командование решило направить туда свои резервы и авиацию.

Генерал-лейтенант Рупп своим приказом от 17 апреля обратился к войскам с благодарностью: «В неслыханно ожесточенных боях дивизия и приданные ей части 13-й танковой, 5-й воздушно-полевой, румынской 19-й пехотной дивизий во взаимодействии с корпусной артиллерией и Люфтваффе отразили попытку прорыва пяти русских дивизий и двух танковых соединений, которые поддерживала мощная артиллерия и большое количество авиации.

Офицеры и солдаты совершили удивительный подвиг, превышающий человеческие возможности. Я благодарен вам за это. Успех стоил больших жертв, однако от него зависит общая обстановка на плацдарме».

Командир корпуса и командующий 17-й армией также отметили в приказах действия 97-й егерской дивизии, а в сводке вермахта от 18 апреля говорилось:

«...Главную тяжесть оборонительных боев вынесла южнонемецкая егерская дивизия, которая вот уже несколько месяцев не выходит из сражений. Но благодаря своему умелому командованию и крепкому боевому духу всегда мастерски действует в самой тяжелой обстановке...»

Последующие дни прошли спокойно, но не оставалось сомнений, что советские войска продолжат наступление в районе Крымской. Пленные и перебежчики сообщили, что маршал Жуков принял командование войсками Северо-Кавказского фронта[17]. Любой ценой Крымская должна быть взята к 1 мая. Вместе со сменой командующего фронт получил новые резервы, так как имя Жукова имело в Ставке большой вес. Его имя всегда упоминалось там, где предстояли крупные события.

Значительно активизировались действия советской авиации. 27 апреля в семи местах последовали мелкие атаки советских войск, которые были расценены как разведка боем. Жуков пытался выявить слабые места в немецком фронте. Вечером 28 апреля артиллерийский огонь начал усиливаться и начались непрерывные налеты авиации.

Утром 29 апреля началась мощная артиллерийская подготовка, особо сильная на северном фланге 97-й егерской дивизии. Последовавшую за ней атаку советской пехоты отразили баварские егеря и румынские пехотинцы. Пришлось отступить только с передовой позиции в совхозе «Пятилетка», расположенной восточнее железнодорожной насыпи. Атаку пехоты поддерживали шестьдесят танков Т-34. В целом, до наступления вечера главную линию обороны удалось удержать. В ночь на 30 апреля советская авиация сбросила на Крымскую и прилегающий к ней район 3500 бомб и воздушных мин, чтобы не допустить подхода немецких резервов.

На северном фланге 97-й егерской дивизии находилась высота 30,1, господствовавшая над окружающей местностью. На этой высоте, занимаемой боевой группой Отте, постоянно заканчивались неудачей атаки правого фланга советской 56-й армии. Обойти это препятствие было невозможно. После тщательной подготовки в ночь на 30 апреля лейтенант Маслиев с ротой из полка майора Шульги пошел в атаку на высоту. Лейтенант Маслиев и его красноармейцы под покровом ночи заползли на высоту. Несмотря на все меры предосторожности, они были замечены. Немцы открыли огонь из пулеметов и минометов. Маслиев отдал строгий приказ открывать огонь только по сигналу его зеленой ракеты. Эффект внезапности был утрачен. Несмотря на это, советские солдаты продолжали ползком пробираться вперед. Когда лейтенант Маслиев подполз к немецким траншеям на расстояние 150 метров, выпустил зеленую ракету. Советская артиллерия подавила немецкие позиции десятиминутным артиллерийским огнем. Затем огневой вал переместился в немецкий тыл, чтобы не допустить подхода резервов. А Маслиев со своими людьми в этот момент пошел в атаку.

Она описана в немецкой и советской военно-исторической литературе. Но ни та, ни другая не смогли ее подробно и правдиво описать. С советской стороны говорится об уничтоженном пехотном батальоне, 26 пулеметах, 9 минометах, 2 легких пехотных орудиях и большом количестве стрелкового вооружения. В истории 97-й егерской дивизии говорится об отражении боевой группой Отте ожесточенной ночной атаки противника.

30 апреля снова разгорелись ожесточенные бои на северном фланге 97-й егерской дивизии, но все атаки противника были отражены. Жуков приказал переместить направление главного удара на южный участок. Советские соединения были перегруппированы соответствующим образом.

В 5.30 1 мая противник открыл ожесточенный артиллерийский огонь по участку, расположенному южнее железной дороги Краснодар — Крымская.

Потом советская пехота многочисленными волнами пошла на немецкие позиции. Вклинения в оборону боевых групп Мальтера и Мостеору были сразу же ликвидированы контратаками. К вечеру 1 мая немецкие войска продолжали удерживать прежнюю линию обороны. .

Пока на южном фланге шли ожесточенные бои, два советских батальона пробились через бреши на ослабленном левом фланге 97-й егерской дивизии до Кеслерово. В Кеслерово располагался штаб 97-й егерской дивизии, а также большие запасы боеприпасов, вооружения и продовольствия. Капитан Рандельсхофер быстро организовал оборону штаба его служащими, водителями и солдатами обоза. При помощи ударной группы полковника Вебера, состоявшей из подразделений румынской 19-й пехотной дивизии, советские войска были отброшены.

И снова 97-я егерская дивизия держалась три дня. Крымская не стала первомайским подарком Сталину. Тем не менее Жуков продолжал добиваться своей цели с характерными для него жесткостью и упорством.

В тяжелых сражениях 97-я егерская дивизия генерал-лейтенанта Руппа с 25 марта по 3 мая 1943 года успешно удерживала позиции восточнее Крымской и внесла решающий вклад в удержание Кубанского плацдарма. Под общим названием «Сражение за Крымскую» объединены бои за молокозавод, высоту 68,8, Алевру и Котляревский. 97-я егерская дивизия жертвовала собой ради 17-й армии на решающем участке фронта. В последние дни боев по численности ее батальоны не превышали численность роты. Если принять во внимание, что со сменой командования Северо-Кавказского фронта даже выдающийся полководец маршал Жуков и связанные с его именем подкрепления не добились успеха, то можно по достоинству оценить успешные действия 97-й егерской дивизии в обороне и высокое боевое мастерство немецких штабов.

Третьего мая Жуков приказал начать наступление южнее Крымской. Направление главного удара пришлось по 9-й пехотной дивизии и оборонявшихся на южном фланге 97-й егерской дивизии частям румынской 19-й пехотной дивизии. К вечеру советским ударным группам при поддержке 20 танков удалось пробиться к дороге Крымская — Неберджаевская, таким образом, им удалось охватить Крымскую с юга.

В ночь на 4 мая была оставлена Крымская и так называемая линия «D», находившаяся в предполье «Большой головы гота», называвшейся также «Голубой линией», по цвету карандаша Гитлера, начертившего рубеж обороны кубанского плацдарма на большой карте обстановки.

Первые дни на только что занятой «Позиции большого гота» прошли спокойно. Советские войска должны были подойти и перегруппироваться. С 6 мая они стали прощупывать немецкие позиции. «Голубая линия» представляла собой глубокоэшелонированную, хорошо оборудованную оборонительную систему.

Девятого мая во время контратаки погиб командир 1-го батальона румынского 94-го пехотного полка майор Палагита. Под его командованием батальон отличался особой стойкостью. Генерал-лейтенант Рупп посвятил румыну, которого его подчиненные любовно прозывали «Чиобанул» (пастух), следующее обращение:

«9 мая 1943 года командир 1-го батальона румынского 94-го пехотного полка майор Палагита возглавил контратаку своего батальона и пал смертью солдата. С февраля 1943 года его батальон сражался в составе 97-й егерской дивизии. Как командир и храбрый боец он отличился в боях под Абинской и Крымской. 10 апреля он был награжден Рыцарским крестом за то, что самостоятельно принял решение и ликвидировал прорыв противника на важном участке обороны. Для румынских и немецких войск он был примером борца и командира нашей памяти он навсегда останется замечательным соратником...».

Двенадцатого мая 97-я егерская дивизия должна была принять у находившейся южнее 9-й пехотной дивизии несколько ее позиций.