НАШЕСТВИЕ ЕДИГЕЯ И НОВЫЕ БЕДСТВИЯ МОСКВЫ
НАШЕСТВИЕ ЕДИГЕЯ И НОВЫЕ БЕДСТВИЯ МОСКВЫ
В 1409 г. Москва испытала новые разорения от татар, которые живо напоминали Тохтамышеву рать при Дмитрии Донском. Современные летописцы не скрывают, что успех нового татарского набега в немалой степени зависел от неумелой и излишне доверчивой политики Василия Дмитриевича: татары «…волчьскы всегда покрадають нас, злохитрено мирують с нами, да неколи князя наши, надеющеся целыя любви от них, без стражии будуть, да они губительно время обретше, место злаго желаниа получат». Поход был хорошо подготовлен князем Едигеем, тщательно скрывавшим свои замыслы и даже помогавшим Василию Дмитриевичу во время его трехлетней войны с Витовтом. Едигей вел двуличную политику и посылал свои войска на помощь московскому князю, желая как можно дольше продлить распри между русскими и литовцами, «…да не вскоре устраняють мира». Замыслы Едигея стали известны в Москве, и одному московскому боярину поручено было сообщить о движении Едигея, но тот перехитрил москвичей, задержал боярина и поспешно пошел к Москве. Известие о приближении татарского войска пришло в Москву очень поздно, когда враг уже находился поблизости от города («близ сущу града»). Великий князь с княгиней и детьми немедля направился в Кострому. Жители бежали из города, где начались разбои и грабежи.
К счастью, на этот раз защита Москвы находилась в надежных руках Владимира Андреевича Храброго и Андрея Дмитриевича, младшего брата великого князя. В пятницу (1 декабря) к вечеру под городскими стенами показались татарские полчища. Они расположились лагерем в некотором расстоянии от Кремля, вокруг которого были сожжены посады, а сам царь остановился в селе Коломенском. Едигей хотел зимовать под городом, чтобы овладеть Кремлем («а всячески взяти…ю»), и потребовал от тверского князя прийти к нему на помощь с пушками. Тверской князь сделал вид, что идет к нему, но дошел только до Клина и повернул обратно. Дело решила смута в самой Орде. Один ордынский царевич внезапно напал на Сарай и чуть не захватил своего хана, который спешно послал за Едигеем, призывая его немедленно вернуться домой. Воспользовавшись общим смятением, Едигей взял с москвичей большой выкуп и снял осаду.
Каменный Кремль выдержал испытание, но московские посады были разорены. «Жалостно было видеть,- говорит современник,- как чудные церкви, которые были созданы многолетними временами и высокими зданиями украшали величество града, в один час загорались пламенем, а величество и красота града, чудные храмы, от огня погибли. В тот же час было страшное время, люди бегали и кричали, а великое пламя с громом поднималось на воздух, тогда как город был в осаде от беззаконных иноплеменников». Последствия «Едигеевой рати» особенно коснулись московских посадов и окрестностей. Едигей простоял под городом 3 недели и отошел 20 декабря.
Едигеево нашествие было страшно не только для Москвы, но и для других русских городов. Татарские отряды взяли и разорили Переславль-Залесский, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верею, Нижний Новгород, Городец. Много народу замерзло, спасаясь от татар бегством, потому что зима 1409 г. была студеной, со многими метелями и ветрами.
В 1415 г. «погоре град Москва». В том же году (7 июня) москвичи видели затмение солнца («…изгибе солнце и скры луча свои от земля в 4 час дни… и звезды явишася яко в нощи»). Суеверные люди считали это небесное «знамение» предостерегающим знаком грядущих опасностей, особо отметив, что оно случилось в 26-й год великого княжения Василия Дмитриевича.
Страшнее пожаров был великий мор, начавшийся в русских городах в 1417 г. Люди мерли в Новгороде, Пскове, Твери, Дмитрове, в Москве и во многих других местах. Многие села и городские посады окончательно запустели, богатые дворы стояли покинутыми, здоровые едва успевали погребать мертвых. Признаки болезни были примерно такими же, как и в великий мор середины XIV в. Великий князь избегал жить в Москве и пребывал в подмосковных селах. Болезнь свирепствовала в Москве («…на Москве почялся мор злее первого») и унесла в могилу нескольких представителей княжеского дома. Зараз умерли три сына Владимира Андреевича Храброго (Ярослав, Василий, Семен). Умер и младший брат великого князя Петр Дмитриевич.
Новое бедствие произошло в 1422 г. Начался голод, охвативший многие русские земли. Голодавшие ели трупы павших лошадей, съели кошек и собак, «и люди людей ядоша». В Москве, впрочем, было благополучнее, чем в других городах. Оков ржи стоил в Москве полтора рубля, в Костроме – два, в Нижнем Новгороде – шесть рублей.