РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА

РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА

Между тем на Дальнем Востоке собиралась гроза. На арене борьбы за колонии русский царизм столкнулся с другим хищником — Японией. Япония так же, как и Россия, стремилась завладеть Маньчжурией и Кореей. Она мечтала забрать себе Сахалин и Дальний Восток. Назревала русско-японская война.

Адмирал Макаров, живя в Кронштадте, все время интересовался дальневосточными событиями. Еще в бытность свою командующим Тихоокеанской эскадрой, в 1895 году, Макаров хорошо изучил обстановку на Дальнем Востоке. Он настойчиво доказывал, что наша оборона там слаба, а флот недостаточен. Однако на его рапорты не обращали внимания. В кругу друзей Макаров не раз говорил о том, что ему надлежало бы сейчас находиться на Дальнем Востоке.

— Но, — добавлял он, — меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи.

* * *

24 января 1904 года Япония прервала дипломатические сношения с Россией. Узнав об этом, Макаров, который был осведомлен о расположении русского флота у Порт-Артура, пишет в Морское министерство:

«Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем сделать это после первой же ночной атаки, дорого заплатив за ошибку».

В эту же ночь русские корабли, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура, были подорваны японцами.

Так началась русско-японская война.

Япония захватила Корею. Вражеский флот блокировал Порт-Артур с моря. Дела на Дальнем Востоке ухудшились.

Тогда царские заправилы решили послать на Дальний Восток Макарова. Макарова назначают командующим Тихоокеанским флотом. Все получалось так, как он предвидел. Через несколько дней Макаров уехал на Дальний Восток.

А в это время профессор Морской академии подполковник Крылов продолжал атаковать кораблестроительный отдел Морского технического комитета.

Ведь началась война. Может быть, теперь они примут срочные меры к исправлению столь очевидных недостатков в судах? Или опять его голос останется вопиющим в пустыне?

Крылов подает рапорт за рапортом. Он пишет и устно напоминает о необходимости «на судах, отправляемых на войну, принять все меры к возможности пользоваться на деле выравниванием корабля».

Однако все его усилия разбиваются о стену непонимания и равнодушия со стороны главного инспектора кораблестроения и его помощников.

Приехав на место, адмирал Макаров со свойственной ему энергией взялся за дело обороны Дальнего Востока.

Япония обладала довольно сильным флотом. Русский же флот был с самого начала ослаблен внезапным нападением Японии. Да и вообще, руководимый бездарными адмиралами и генералами он, по выражению Крылова, «являлся только собранием отдельных судов, а не флотом». Во главе флота стоял самодовольный и тупой дядя царя — Алексей Александрович, про которого во флоте говорили:

«Что такое Алексей? — Семь пудов августейшего мяса».

«В смысле создания флота деятельность генерал-адмирала Алексея была характерным образцом бесплановой растраты государственных средств, подчеркивая полную непригодность самой организации и системы управления флота», — вспоминал впоследствии Крылов.

Наместником царя на Дальнем Востоке был его родственник, адмирал Алексеев. Равнодушный к судьбам Родины, бездарный руководитель, увлекавшийся бесконечными празднествами, он не хотел утруждать себя думами о возможности войны и не принимал никаких мер к укреплению обороноспособности Дальнего Востока.

С приездом Макарова — любимца матросов и офицеров — дела во флоте оживились. От пассивной обороны флот перешел к активным действиям. И хотя борьбу приходилось вести с значительно превосходящим силой противником, русские матросы и офицеры и в это тяжелое время вписали немало славных страниц в историю нашего флота.

25 февраля наши миноносцы в бою с превосходящим по численности отрядом противника нанесли ему большой урон и заставили обратиться в бегство.

Через несколько дней миноносцы «Решительный» и «Стерегущий» возвращались из разведки и были настигнуты отрядом японских миноносцев. «Решительному» удалось прорваться сквозь кольцо. У «Стерегущего» снаряд попал в машину. Миноносец вынужден был остановиться. Японские корабли совсем близко подошли к русскому миноносцу и стали в упор расстреливать его сосредоточенным огнем.

Мужественно сражались русские матросы и офицеры. Но силы были слишком неравными. От вражеских снарядов погиб командир корабля, его помощники, почти вся команда. Орудия «Стерегущего» замолчали.

Тогда японцы стали подходить к миноносцу. Но в этот момент от русского корабля отделилась торпеда и понеслась на японцев. Это один из тяжело раненных матросов дополз до минного аппарата и выпустил по врагу последнюю торпеду.

Снова японские корабли открыли ожесточенный огонь по «Стерегущему». Никто им не отвечал. Японцы решились приблизиться к русскому кораблю и приготовить его к буксировке. Но в тот момент, когда они вступили на палубу русского миноносца, он стал быстро погружаться в воду. Японцы бросились к трюму, чтобы заделать пробоину. Но трюм был заперт изнутри. Оттуда слышалась русская речь. Это два оставшихся в живых русских матроса открыли кингстоны, чтобы потопить свой корабль, погибнув вместе с ним, но не отдать его врагу.

Имена отважных героев точно установить не удалось, но их бессмертный подвиг навсегда остался жить в сердцах русского народа.

В Ленинграде, в парке имени Ленина, установлен памятник славным героям миноносца «Стерегущий». Скульптор запечатлел их в тот момент, когда они открывают кингстоны.

Утро 31 марта ознаменовалось печальным событием. Из разведки не вернулся миноносец «Страшный». В непроглядную темень и дождь он отбился от своего отряда и был окружен неприятелем. Восемь японских кораблей обрушили на него свой огонь. Но, несмотря на отчаянное положение, миноносец решил не сдаваться.

Почти сразу же был убит командир корабля и многие из команды. Несколько орудий вышло из строя. Но на место убитых становились их товарищи. Показывая чудеса храбрости, они отбивались от превосходящего их в восемь раз противника. Один японский крейсер подошел близко к «Страшному». «Страшный» выпустил торпеду и подорвал крейсер. В стане врагов произошло замешательство. На «Страшном» приготовили к пуску вторую торпеду. Но в этот момент неприятельский снаряд попал в самую торпеду. Раздался взрыв. Почти все на корабле были убиты. Машина вышла из строя. «Страшный» остановился. Он весь был в пробоинах. На палубе лежали убитые и раненые отважные защитники корабля.

Японцы предложили миноносцу сдаться. Но в ответ на это с русского корабля полетели снаряды. Это стреляли из единственного уцелевшего орудия оставшиеся в живых моряки из команды «Страшного». Через несколько минут «Страшный» пошел ко дну.

Узнав, что «Страшный» не вернулся из разведки, Макаров послал ему на выручку крейсер «Баян». Когда «Баян» подошел к месту боя, он увидел лишь плавающие на воде обломки миноносца и несколько цеплявшихся за них человек, да невдалеке уходящие корабли противника. «Баян» подобрал людей и направился в Порт-Артур.

Когда Макарову стало известно, что недалеко в море хозяйничает японская эскадра, он решил дать бой противнику.

Один за другим русские корабли выходили из гавани. Они выстраивались в колонну. Впереди всех шел флагманский броненосец «Петропавловск». Коренастая, богатырского сложения фигура Макарова с седой, развевающейся по ветру бородой виднелась на мостике.

Развив большую скорость, русские корабли пошли на сближение с противником. Но японские крейсеры уклонились от боя и стали уходить. Русская эскадра пустилась вдогонку. В это время на горизонте показались еще вражеские корабли. Теперь силы противника втрое превосходили силы русской эскадры. Макаров решил дать бой под прикрытием береговых батарей. Он повернул к Порт-Артуру.

Корабли были уже недалеко от гавани. Как вдруг раздался страшный взрыв и все увидели над «Петропавловском» столб огня и дыма. Броненосец стал быстро крениться набок, перевернулся и затонул. Все произошло за полторы минуты. Когда к месту катастрофы подошли другие корабли, они увидели лишь плавающие вокруг обломки и цеплявшихся за них окоченелых людей. Из семисот тридцати человек, находившихся на «Петропавловске», удалось спасти восемьдесят. Макарова среди них не было.

С быстротой молнии ужасная весть облетела Россию. Все передовые люди страны тяжело переживали утрату. Столько погибло жизней и вместе со всеми — тот, чье имя с любовью и надеждой произносилось в России! Матросы, которые так любили Макарова, говорили:

— Что «Петропавловск»! Макаров погиб — голова пропала.

В тот же день о гибели Макарова узнали в Петербурге.

Алексей Николаевич услышал об этом в Морской академии. Он был потрясен случившимся. Неужели это истина? Погиб Макаров! Не стало друга, не стало борца!

Toт, кто всегда служил примером беззаветной любви к Родине, кто неустанно боролся с косностью и отсталостью, кто всю свою кипучую энергию, отдавал на возрождение русского флота, тот, кого он любил с детства, перестал мыслить, перестал жить. В это трудно было даже поверить. И как зло судьба насмеялась над ним! Погибнуть на том самом «Петропавловске», над моделью которого они вместе работали, недостатки которого они видели, о них говорили, и только из-за ужасной косности и рутины в кораблестроении не могли ничего изменить.

Нет, здесь не говорить, — кричать, драться нужно. Чтобы не погибли еще десятки, сотни и тысячи жизней. Борьба в открытую, жестокая борьба — вот что будет лучшим памятником погибшему Макарову.

В тот же день Алексей Николаевич был у председателя Морского технического комитета. Он убеждал и требовал, чтобы во имя спасения кораблей и жизней срочно приняли необходимые меры к обеспечению непотопляемости кораблей.

Снова было назначено заседание.

Вечером 7 апреля собралось все высшее морское начальство. Кроме того, были приглашены командиры и офицеры кораблей, готовящихся к отплытию на Дальний Восток, на войну с Японией.

Заседание открыл председатель Морского технического комитета и предоставил слово Крылову.

И опять, как и в прошлые заседания, Алексей Николаевич напомнил собравшимся, что живучесть корабля есть его основное качество. Почему же пренебрегают им? Почему ставят под угрозу корабли, а с ними десятки, сотни и тысячи жизней?

Он напомнил о своих таблицах непотопляемости и сказал, что прошло полтора года с тех пор, как он впервые представил их в Комитет. Однако до сих пор не отдан приказ о введении их во флот. Корабли готовятся к отплытию на войну с Японией. Недалек тот день, когда они покинут Кронштадтскую гавань. Приняты ли меры к обеспечению непотопляемости?

Нет.

— Почему же главный инспектор кораблестроения до сих пор тормозит дело? — гневно спрашивал Алексей Николаевич. Он теперь называл не только факты, но и имена.

Он умел прямо в глаза говорить правду. Это отличало его всю жизнь. Он был не из тех людей, которые боятся затронуть стоящих выше по лестнице чинов и званий.

— Надо ли ждать заключения главного инспектора кораблестроения или надо немедленно рубить ненужные переборки? Надо ли ждать возвращения флота с войны или теперь же приступить к увеличению боевой жизнеспособности судов применением предлагаемых мною мер? Продолжать ли обсуждение о моих таблицах или приступить к их составлению и снабжать ими уходящие суда? Оставить ли по-прежнему живучесть на последнем плане или поставить на первый? Вот те вопросы, которые надо решить сегодня же, — говорил Крылов в напряженно притихшем зале. — Невольно возникает еще один вопрос: как могли произойти такие несообразности в конструкции судов? На это я отвечу словами доблестного адмирала, всю жизнь свою боровшегося против кораблестроительной рутины:

«Мало ли на судах очевидных несообразностей по части непотопляемости, но попробуйте бороться, и вы увидите, как бессильны ваши труды».

— Я это вижу, но тем не менее я решил бороться по мере своих сил, ибо считаю непотопляемость корабля первейшим его качеством и верю, что в этой борьбе с рутиной вы, господа адмиралы, господа командиры, господа офицеры, поддержите меня вашей властью, вашим авторитетом, вашим словом.

Так закончил Крылов свое выступление. Он открыто объявил борьбу рутине в кораблестроении и призывал передовых людей флота поддержать его в этой борьбе.

Как и после того памятного доклада вместе с Макаровым, желающих выступить не оказалось.

А через несколько дней Крылову был объявлен выговор по флоту «за резкий тон и недопустимые в служебном докладе выражения».

Корабли же были отправлены на Дальний Восток без применения каких-либо мер для обеспечения непотопляемости. Рутинеры из Морского министерства и на сей раз вышли победителями.