Латиноамериканские наркокартели

Латиноамериканские наркокартели

Новый продукт эффективнее всего выпускать на рынок по особым ценам. Колумбийские наркобароны — опытные коммерсанты, и они представляют свои новинки по особо низким ценам — «для знакомства». К «достижениям» их лабораторий относятся героин для ингаляции и жидкая марихуана. Если героин ингалировать, то, как считается, не так быстро попадаешь в зависимость от него, кроме того, такой способ, в отличие от шприца, не опасен с точки зрения СПИД. Жидкую марихуану легче перевозить, она занимает меньше места. Клиент капает нужное количество ее на табак своей сигареты и получает тот же эффект, что и от обычного материала. Разнообразие — вот девиз латиноамериканских боссов наркомафии, и поэтому и от Федеральной разведывательной службы ожидают, что она сможет быстро проинформировать Бонн о новейших разработках в этой области, задолго до того, как товар поступит к немецкому потребителю.

В традиционных странах возделывания коки — Перу, Боливии и Колумбии, площади ее выращивания, несмотря на все противодействие и правительств этих стран и международных организаций, возрастают с каждым годом. По данным спутниковых фотографий кокаиновые угодья этих трех стран составляют около 620 тысяч гектаров. Общее производство кокаина южноамериканских картелей, по данным американского Агентства по борьбе с наркотиками (DEA), составляет 740 тонн в год, а по данным БНД — 1800 тонн.

До того, как наркотик кокаин стал в 80-х годах «бестселлером», колумбийские наркокартели снабжали, в основном, североамериканский рынок марихуаной. Лишь в конце 70-х они обратились к выгодному кокаиновому рынку. Площади выращивания коки значительно увеличились, и так возникли источники беспрецедентных до той поры для ОП доходов, потому что картели контролировали не только переработку сырья в кокаин, но и всемирную продажу этого наркотика. По данным Федеральной разведывательной службы, самый важный колумбийский наркокартель «Кали» (назван так по имени города Кали) увеличил свою долю на рынке международной торговли кокаином с 1991 по 1996 годы с 25 % до 85 %. Так он стал одной из важнейших преступных организаций в мире. Несмотря на арест большей части верхушки картеля летом 1995 года бизнес с нелегальным производством наркотиков процветает и дальше в Колумбии, хотя части этого дела перешли в руки мексиканских, бразильских, перуанских и боливийских наркоторговцев.

БНД пишет об этом: «Сегодня мексиканские картели, такие как «Гольф» («Залив»), «Гвадалахара», «Хуарес», «Тихуана» и «Синалоа», представляют собой новую версию картеля «Кали». Они ведут переговоры напрямую с перуанскими и боливийскими поставщиками в обход колумбийцев. И перуанские организации наркоторговли (самая большая из них — фирма некоего «Эль Министро») и боливийские кланы (как кланы «Маморе» и «Ла-Пас») сами все больше втягиваются в самостоятельное производство кокаина и героина.» В Колумбии структура картелей тоже изменилась. За последнее время образовалось много мелких картелей. Затем появились сведения о слиянии этих картелей с остатками Медельинского картеля и картеля Кали, а также действующей в наркобизнесе группы боевиков FARC в своего рода «суперкартель».

Очевидна тенденция к усилению сотрудничества между наркокартелями. Если до середины 90-х годов единичные группировки еще вели кровавые войны за рынки сбыта, то сейчас они мирно поделили сферы влияния и стараются кооперироваться между собой — во всем мире. Мексиканские организации тесно сотрудничают с североамериканской мафией. Картель «Кали» достиг крупномасштабных соглашений с итальянскими мафиозными группировками о торговле кокаином. Русские и польские преступные организации уже в начале 90-х годов заключили договора с картелем «Кали» о поставке кокаина в Москву. Есть и постоянно развивающиеся контакты с японскими и другими азиатскими наркоторговцами. В некоторых латиноамериканских странах (например, Парагвай и Бразилия) есть филиалы китайской мафии («Триад»). Для перевозки наркотиков южноамериканские наркоторговцы часто используют курьеров нигерийских группировок.

БНД наблюдает и за усилившимся участием организаций боевиков («герильерос») в латиноамериканском наркобизнесе. Например, колумбийские партизаны FARC стали вторым по размеру картелем, ELN, и перуанская группировка «Sendero Luminoso» («Светлый путь»), которая поддерживает тесные связи с наркоторговцами и контролирует производство и транспортировку наркотиков в Перу.

По данным БНД, сегодня важнейшие латиноамериканские наркокартели возглавляют огромные сети по производству и продаже наркотиков и контролируют множество мелких крестьянских хозяйств в Андах. которые «в общей сложности для выращивания коки используют сотни тысяч гектаров» Около 20 тысяч гектаров плантаций мака и коки были с 1994 года под нажимом США уничтожены в Колумбии путем распыления гербицидов с самолетов. Но все равно, производство, по данным БНД, «неизменно остается высоким, потому что кампания по его искоренению привела лишь к перемещению плантаций в другие районы. Спрос на рынке неизменен. Поэтому и в Южной Америке никто добровольно не уйдет из этого бизнеса.»

Наркокартели располагают лабораториями и производственными мощностями, которые выпускают около 1800 тонн кокаина в год. Только небольшая часть доходов инвестируется, по сведениям БНД, в сами андские страны. Основная часть нелегальной прибыли течет в Соединенные Штаты, и особенно сильно в последние годы — в Европу. Латиноамериканские наркокартели сотрудничают с другими международными уголовными организациями, как с итальянской мафией и азиатскими группами. БНД вместе с дружественными службами пытается разведать стратегию наркокартелей, чтобы хотя бы на Европейском континенте лучше противостоять этим уголовным организациям. Одновременно она сообщает о связях с мафией политиков в этом регионе, например, о колумбийском президенте Сампере, который финансировал свою предвыборную борьбу заработанными на наркотиках деньгами.

Все чаще в Латинской Америке партизанские группы берут в заложники немцев. В этой связи Федеральная разведывательная служба в прошлом немало постаралась, чтобы выяснить местонахождение похищенных немцев и помочь их освобождению. Известность приобрело в 1996–1997 годах «Дело Маусса». Во время часа вопросов и ответов в Бундестаге ответственный за координацию действий спецслужб государственный министр Ведомства Федерального канцлера Бернд Шмидбауэр подтвердил, что немецкий частный агент Вернер Маусс в 1996 году занимался по поручению датской фирмы FLS в Колумбии делом о похищении людей. Тогда группировка ELN захватила четырех инженеров датской фирмы, среди них немца Карла Дрессера. По мнению наблюдателей, за них ELN получила выкуп в размере от трех до пяти миллионов долларов (от 4,8 до 8 миллионов марок). Шмидбауэр сообщил, что Федеральному правительству, помимо газетных статей, не известны никакие дополнительные сведения о выплате выкупа. Маусс занимался этим делом не по инициативе Федерального правительства. Шмидбауэр защищал свои контакты с Вернером Мауссом. Он сказал, что он и в следующий раз воспользовался бы необычными средствами, потому что речь шла о человеческой жизни, как это было и в случае с освобождением немки Бригитте Шёне из рук колумбийских «герильерос». Шмидбауэр подтвердил, что немецкое посольство в Боготе действительно обеспечило Маусса фальшивыми паспортами и рекомендательными письмами. Маусса попросили помочь освобождению заложников. Ввиду большой опасности для их жизни такой договоренный с МИД подход был оправдан, сказал Шмидбауэр. Координатор спецслужб подтвердил также, что Маусс и его жена присутствовали на переговорах, на которых обсуждалась подготовка к мирным переговорам между партизанами и колумбийским правительством. При этом колумбийские представители не были информированы о «гуманитарных усилиях» Маусса. Федеральный канцлер Гельмут Коль был проинформирован в общих чертах об усилиях по освобождению заложников и о зондирующих переговорах, которые должны были привести к переговорам о примирении, сказал Шмидбауэр. Он отверг предположения, что он сам был подключен к каким-то усилиям по посредничеству между колумбийским правительством и колумбийской наркомафией.