Глава 6. Гибель империи

Глава 6. Гибель империи

При безусловном господстве русского флота на Черном море, в Первую мировую войну он так и не выполнил стоявших перед ним стратегических задач, и в этом принято винить неожиданно прорвавшихся сюда германский линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау», якобы при злобном попустительстве союзников по Антанте. В результате Россия потерпела крах. Однако недолго наслаждались доблестные германские моряки плодами своей победы, так как вслед за Российской рухнули Австро-Венгерская, Османская и Германская империи.

Перед началом войны Германия, имея второй по мощи флот в мире, выделила для Средиземного моря только два корабля, предназначенных для удара по войсковым транспортам Франции, чтобы сорвать переброску в Европу колониальных войск. Один из них — линейный крейсер «Гебен» (водоизмещение 23 000 т, десять 280 мм пушек, скорость хода 27,8 уз) и легкий крейсер «Бреслау» (водоизмещение 4500 т).

Однако скорость «Гебена» превосходила любой современный линкор или крейсер, и он, в соответствии с ужасным прогнозом премьера Англии Уинстона Черчилля, «мог, легко уклонившись от французских линкоров и отбросив или обогнав их крейсеры, обрушиться всей своей огневой мощью на беззащитные войсковые транспорты, топя одно за другим эти набитые солдатами суда». Действительно, во время войны флот Германии проявил большую дерзость и решительность в рискованных операциях против превосходящих сил противника, чем не могла похвастаться сама Англия.

Корабли Франции и Англии преследовали «Гебен», но адмирал Сушон ушел от погони, и 10 августа 1914 г. маленький отряд кораблей Германии неожиданно появился в Дарданеллах, принеся с собой, как позднее признал Черчилль, «больше бедствий, крови, руин и неконтролируемых последствий, чем все другие военные корабли вместе взятые со времен изобретения корабельного компаса».

Затем Сушон проявил талант дипломата, с тем чтобы втянуть Турцию в войну. Это было нелегко, так как вначале Оттоманская империя, еще надеясь поторговать своим нейтралитетом, попросила посла Германии разоружить «Гебен» и «Бреслау», но получила категорический отказ. Однако Турция, терпя обиды от «спесивых франков», решила отомстить Англии за недавний захват её новейших дредноутов, построенных в Шотландии, и великий визирь предложил купить у Германии эти великолепные корабли.

После этого «Гебен» и «Бреслау», переименованные соответственно в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли», подняли турецкие флаги, и султан Мухаммед IV лично обошел строй немецких моряков с турецкими фесками на головах.

Но Турция не собиралась вступать в войну. Напротив, воспользовавшись приходом отряда Сушона, она стала требовать от Антанты более высокой платы за свой нейтралитет.

Появление «Гебена» у входа в Черное море напугало Россию, и воинственную спесь, столь характерную для отношений с Портой в XIX в., с претензиями Руси на Царьград, вдруг сменила изысканная вежливость.

В это время Сушон, как командующий флотом Турции, привыкал носить феску и входил в курс дела. Его флот не выходил в море с 1877 г., машины требовали ремонта, а на кораблях не было радиостанций.

Вскоре Сушон решил, что и береговой обороной должны руководить немцы, и только тогда можно будет на неё положиться. Поэтому 15 августа он затребовал из Германии личный состав фортов в проливах.

Пока Сушон трудился не покладая рук, в порты России шли, загруженные по марку, транспорты Франции и Англии, везя боевое снабжение.

Но турки, откровенно гордясь своим великолепным флотом, вступать в войну не собирались. Как немцы ни настаивали, великий визирь, с восточным искусством, уходил от конкретных ответов. Однако Сушон уже разбирался в загадках турецкой души, отличавшейся не только антизападничеством, но и русофобией.

У Сушона, использовавшего антирусские настроения сановников Турции, созрел простой план. Он решил напасть на русские черноморские порты так, чтобы ни Россия, ни Турция не смогли пойти на попятную.

К началу войны основу Черноморского флота составляли устаревшие корабли, базировавшиеся в Севастополе. Однако эти додредноуты могли противопоставить десяти 280 мм орудиям «Гебена» свои шестнадцать 305 мм и четыре 254 мм пушки. Но русская эскадра не могла принудить «Гебен» к бою, скорость хода которого на 10 узлов превосходила самые быстроходные линейные корабли русских.

Но небывалое — бывает — как бы сказал Великий Петр. И план удался. Утром 29 октября командование Черноморского флота, захваченное врасплох внезапным набегом противника на Севастополь, плохо ориентировалось в обстановке. Поступавшие отовсюду панические донесения сбивали с толку.

Так начался первый этап гибели Российской империи. Гром орудий «Гебена», катапультировавший Турцию в войну на стороне Германии, услышали во всем мире. 4 ноября Россия объявила войну Турции, на следующий день к ней присоединились Франция и Англия.

Однако незамерзающие проливы Турции тут же захлопнулись, отрезав Россию от помощи союзников через Средиземное море. После этого военные поставки пришлось организовывать через Архангельск, замерзающий на полгода, и от Владивостока, стоявшего за 10 000 км от театра военных действий, по тонкой ниточке Транссибирской магистрали. Уже через месяц экспорт упал на 98 %, а импорт — на 93 %.

Вскоре Россия, с удавкой на горле, озлобленная недавним погромом Японией, мятежами и революциями, террором и реакцией, декаденством и полной неготовностью к глобальной войне, требующей тотальной мобилизации людей и промышленности, отрезанная от союзников, начала задыхаться. И это произошло через несколько месяцев после того, как снаряды «Гебена» подняли грязные столбы воды на рейде Севастополя.

Уже в конце 1914 г. армия России требовала артиллерию, винтовок, боеприпасов и прочего, а к весне 1915 г. израсходовала все военные запасы, накопленные ранее. Горы оружия и боеприпасов лежали в портах Англии и Франции, ожидая отправки в Архангельск, намертво скованный льдом.

Объединенный флот союзников двинулся к проливам, полный решимости прорвать их силой и восстановить связь с Россией. Но было уже поздно. Когда знакомишься с работами, связанными с операцией в Дарданеллах флота Англии, создается впечатление о полной разобщенности ведомств и о лукавстве русской элиты, не торопившейся помогать союзникам. Видимо, пока МИД торговался за проливы, царь хотел показать союзникам, что без России им проливы не взять. С этим спорить трудно, так как Сушон блестяще организовал береговую оборону Турции.

Но весной 1915 г., всего лишь через полгода после того как грохот орудий «Гебена» прозвучал погребальным звоном над Российской империей, войска Германии перешли в наступление на востоке. После страшного удара фронт был прорван сразу в нескольких местах, и армии России стремительно откатывались, оставляя крепости, доселе считавшиеся неприступными. Возникла непосредственная угроза столице, Москве и Киеву. Все это привело к тому, что русские в этой войне надолго потеряли способность вести крупные наступательные операции.

Россия, еще со времен Ивана IV зарившаяся на проливы, много раз с той поры была на волосок от цели. Четыре могущественных ведомства (включая и русскую православную церковь) занимались этой проблемой. Но всегда что-то мешало сделать последний шаг и посадить на престол Царьграда русского царевича, загодя названного Костантином. Как правило, этому мешала Англия. Теперь, напротив, она, придя в ужас от катастрофы русской армии и хорошо видя, что после следующего удара немцев развалится уже само государство Российское, гробила свой флот в Дарданеллах, пытаясь пробиться на помощь агонизирующему союзнику. Англия почти официально обещала России проливы Турции в качестве компенсации за море пролитой русской крови.

Хотя этому очень мешал «Гебен», но несгибаемая государственная машина России, несмотря на преступную нехватку вооружения, боеприпасов и снабжения, интенсивно готовилась к параду победы в Стамбуле и создавала новую униформу армии по эскизам художника В. М. Васнецова, в своем творчестве пытавшегося проникнуть в глубины подсознания русских. Нужно отметить, что это ему удавалось, и форма, как у былинных богатырей, получилась на славу. Её успели пошить столь много, что долго потом Красная армия красовалась в островерхих шапках-васнецовках, переименованных в буденовки, и длиннополых шинелях с «разговорами».

Сакральная идея овладения проливами имела огромное значение для правящей элиты тех лет. Это даже не обсуждалось и по значимости приравнивалось к совсем недавнему построению коммунизма. Предполагалось заказать для будущей Босфорской десантной операции 12 мониторов со сроком готовности к весне 1916 г.

Однако впоследствии для непосредственной поддержки десанта решили использовать устарелые, но прошедшие модернизацию линейные корабли «Три Святителя», «Ростислав», «Пантелеймон», «Евстафий» и «Иоанн Златоуст». Нужно особо отметить, что артиллерия главного калибра последних трех броненосцев изначально проектировалась для стрельбы по возвышенным целям береговых укреплений проливов, так как имела угол возвышения пушек в 35 градусов.

Постройка мониторов для Черноморского флота так и не состоялась, как, впрочем, и Босфорская десантная операция, для выполнения которой Черноморский флот технически был подготовлен.

Однако всю эту огромную машину вторжения разрушил социальный взрыв, и русским так и не пришлось брать проливы.