§ 8. Екатерина II

§ 8. Екатерина II

Немецкая принцесса, ставшая волею судеб супругой отпрыска российского императорского дома и проложившая себе в итоге путь к самой вершине власти при помощи гвардейских штыков на фоне всеобщего недовольства политикой ее мужа, Екатерина II, оказавшись во главе огромной державы, вписала яркие страницы в историю своего нового Отечества. Уже для современников ее царствование ассоциировалось с целой эпохой, получившей название «екатерининской».

В первое время Екатерина II чувствовала себя на троне весьма неуверенно. Дворцовые перевороты стали в России привычным делом, и несчитаться с этим царица, не имевшая, в сущности, никаких прав на престол, немогла. Уже в 1764 г. подпоручик В. Я. Мирович попытался освободить из Шлиссельбургской крепости и провозгласить императором Ивана Антоновича. Хотя план Мировича и не увенчался успехом (Иван Антонович был убит офицерами охраны, а Мирович арестован и казнен), однако сам по себе этот эпизод показал Екатерине II, что удержаться на троне — не легче, чем его захватить. С другой стороны, отдельные представители русской знати после переворота 28 июня 1762 г. ратовали за проведение преобразований, которые должны были усилить влияние бюрократической элиты на ход государственного управления в какой-то мере в ущерб прерогативам короны. Так, Н. И. Панин, стремясь покончить с господством «случайных и припадочных лиц», т. е. фаворитов, предложил Екатерине II учредить Императорский совет — «государственное верховное место законодавца», разделив власть «между некоторым малым числом избранных к тому единственно персон». Опираясь на мнения этого Совета, царица, как считал Панин, и должна была управлять страной.

Екатерина II отвергла проект Панина. Поступаться в чью-либо пользу прерогативами короны императрица не собиралась. Наделенная незаурядным умом, сильной волей, большим личным обаянием, Екатерина II сумела довольно быстро упрочить свое положение на престоле. Помня о судьбе мужа, императрица всегда считалась с общественным мнением и искусно его формировала. В отличие от своих предшественников и предшественниц, оказавшихся у власти после смерти Петра I, Екатерина II много занималась государственными делами, демонстрируя завидную работоспособность. «Когда наступали важные внешние или внутренние дела, — писал В. О. Ключевский, — она обнаруживала усиленную деятельность, по ее выражению, суетилась, не двигаясь с места, работала, как осел, с 6 часов утра до 10 вечера, до подушки, «да и во сне приходит на мысль все, что надо было бы сказать, написать или сделать». Сам Фридрих II дивился этой неутомимости и с некоторой досадой спрашивал русского посла: «Неужели императрица в самом деле так много занимается, как говорят? Мне сказывали, что она работает больше меня».

Внутренняя политика Екатерины II. «Просвещенный абсолютизм».

Правление Екатерины II стало важным этапом в развитии российской государственности, вступившей в фазу «просвещенного абсолютизма». Характерными чертами политики «просвещенного абсолютизма» явились восприятие властью в той или иной степени идеологии Просвещения, нашедшей свое отражение в трудах французских мыслителей XVIII в. Вольтера, Д. Дидро, III. Монтескье и др., а также применение их теоретических построений в практике государственного управления. Философы-просветители с позиции «свободного разума» остро критиковали сохранившиеся в европейском обществе средневековые институты, деспотизм монархов, клерикализм. Важный вклад в развитие политико-правовой мысли эпохи Просвещения внесла книга Ш. Монтескье «О духе законов» (1748). Противник деспотизма, Ш. Монтескье сформулировал учение об «истинной монархии», таком строе, при котором «управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов». Чрезвычайно большое теоретическое и практическое значение имела развитая Ш. Монтескье концепция разделения властей, согласно которой важнейшей гарантией свободы граждан считалось наличие в государстве трех независимых друг от друга властных структур — законодательной, исполнительной и судебной. Философы-просветители не призывали к революции. Они охотно поддерживали контакты с теми или иными представителями власти, с самими монархами, рассчитывая при их содействии перестроить существующее общество на началах разума. Идеи Просвещения, широко распространявшиеся в Европе, встречали сочувственное отношение и коронованных особ. Сложившаяся в этих условиях система «просвещенного абсолютизма» приобрела фактически международный характер. Монархи Австрии, Пруссии, других стран (с разной степенью последовательности и всегда отнюдь не в полном объеме) использовали теоретические конструкции французских философов для модернизации существующих социально-экономических и политических структур, приведения их в соответствие с «духом времени».

В России элементы политики «просвещенного абсолютизма» обозначились еще в царствование Елизаветы. Идеи Просвещения нашли себе немало сторонников среди образованной части дворянства. Сама Екатерина II, еще будучи великой княгиней, познакомилась с концепциями французских философов. Став их поклонницей, Екатерина II после своего прихода к власти стремилась выступать в роли просвещенной государыни, способной облагодетельствовать подданных мудрыми законами. Поддерживая контакты с Вольтером, Д. Дидро, другими тогдашними «властителями умов», она сумела создать о себе соответствующее впечатление и в европейском общественном мнении.

Доктрина екатерининского «просвещенного абсолютизма» с наибольшей полнотой воплотилась в знаменитом «Наказе». Подготовленный Екатериной II в связи с образованием в 1767 г. Комиссии по разработке нового Уложения как документ, которым должны были руководствоваться в своей деятельности члены Комиссии, «Наказ» являлся своеобразной компиляцией идей мыслителей эпохи Просвещения. Сильное влияние на содержание «Наказа» оказали теоретические конструкции III. Монтескье. Вместе с тем соответствующие положения отбирались, систематизировались и трансформировались императрицей при подготовке текста согласно собственным представлениям Екатерины II и мнению ее окружения о степени применимости принципов Просвещения к российским условиям.

Расходясь с Монтескье, сторонником конституционной монархии, Екатерина II выступала в «Наказе» за сохранение в России самодержавия, которое она, однако, противопоставляла деспотизму. Располагая всей полнотой прав, монарх, по ее мнению, должен был уважать законы, призванные обеспечить общее благоденствие. Мысль о необходимости ограничения верховной власти «пределами себе, ею же самой положенными», не являлась только данью идеям философии Просвещения. Порядки, при которых монарх поступал, не считаясь с какими-либо юридическими нормами, в известном отношении ослабляли могущество самодержавия. Порождая неразбериху в управлении, они создавали чиновничьим структурам благоприятные возможности для того, чтобы действовать, руководствуясь собственными интересами (сплошь и рядом вразрез с волей главы государства). Впрочем, ратуя за ограничение самодержавного произвола, Екатерина II не собиралась заходить в этом отношении слишком далеко. В случае нужды верховная власть могла и должна была, по ее мнению, не считаясь ни с чем, действовать «в полном своем течении».

Заимствуя у Монтескье некоторые элементы учения о разделении властей, Екатерина II выступала в «Наказе» за ограничение прямого вмешательства монарха в судопроизводство. На страницах «Наказа» осуждалось также применение пыток, мучительных наказаний, формулировался принцип презумпции невиновности и пр.

Екатерина II всегда рассматривала себя как продолжательницу дела Петра I. Однако положения «Наказа» свидетельствовали о том, что императрица не считала необходимым слепо придерживаться петровских принципов управления, предусматривавших тотальную регламентацию государством общественной и личной жизни подданных. Задача власти, подчеркивала Екатерина II, не в том, «чтоб у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого от всех добра». Законодатель должен считаться с общественными настроениями, «народным умствованием». Таким образом, вера в могущество государственной власти была у Екатерины II уже не столь безусловной, как у ее великого предшественника. Времена изменились, и самодержавию приходилось по-иному строить свои отношения с подданными и — прежде всего — с дворянством. В этой связи Екатерина II стремилась юридически оформить статус соответствующих социальных слоев, что должно было дать им известную гарантию от произвола власти.

Немалое внимание Екатерина II уделила в «Наказе» проблемам экономической политики самодержавия. В духе распространенного в тогдашней Европе учения физиократов императрица ратовала за свободу торгово-промышленной деятельности, за отмену монополий. Высказаться за ликвидацию крепостнических порядков, никак не отвечавшим идеалам Просвещения и лишившихся после освобождения дворян от обязательной службы какого-либо морального оправдания, Екатерина II не решилась, поскольку это заявление неизбежно вызвало бы сильное недовольство помещиков. Однако в «Наказе» признавалась необходимость издания законов, способных помешать дворянам злоупотреблять своей властью над крестьянами. Заявляя на страницах «Наказа» о своем стремлении превратить Россию в страну, где правят мудрые законы, уважаемые всеми, включая монарха, Екатерина II активно взялась за пересмотр и упорядочение действующего законодательства. Последнее к 1760-м гг. являло собой весьма плачевную картину. Его основой служило по-прежнему Соборное Уложение 1649 г., устаревшее и не соответствовавшее новым жизненным реалиям. Издававшиеся после появления Соборного Уложения законодательные акты не были увязаны в некую единую систему и часто противоречили друг другу. Самый их учет был организован из рук вон плохо и, в сущности, никто не знал, какие правовые нормы являлись действующими, а какие утратили силу. Попытки исправить сложившуюся ситуацию неоднократно делались предшественниками Екатерины II на троне. Однако подготовить новое Уложение, упорядочить и систематизировать законодательство им в конечном счете не удалось.

Екатерина II вскоре после своего вступления на престол как раз и попыталась взяться за решение этой задачи. Для подготовки нового Уложения была образована специальная комиссия, призванная, как отмечалось выше, руководствоваться в своей деятельности «Наказом». Комиссия имела весьма своеобразный, не свойственный административной практике XVIII в., да и XIX в. облик. Ее членами (депутатами) являлись выборные представители различных категорий населения, которые тем самым получили возможность добиваться учета их интересов при подготовке текста нового Уложения. Всего в работе Комиссии, начавшей свою деятельность 30 июля 1767 г. в разное время участвовало около 740 человек, представлявших дворянство, горожан, государственные учреждения, государственных крестьян, казаков, нерусские народы. Комиссия явилась первым со времени прекращения созыва земских соборов опытом широкого привлечения властью представителей различных социальных групп к обсуждению государственных дел. Наиболее активное участие в развернувшихся на заседаниях Комиссии дискуссиях принимали депутаты от дворянства и городского населения.

В ходе работы Комиссии был поднят вопрос и о крепостном праве. Некоторые депутаты высказались за законодательную регламентацию отношений между помещиками и крестьянами, за предоставление последним возможности свободно распоряжаться движимым имуществом. Эти предложения встретили активное противодействие сторонников сохранения существующих крепостнических порядков.

В целом деятельность Уложенной Комиссии продемонстрировала наличие острых межсословных противоречий в русском обществе. Так, дворянские и городские депутаты по большинству обсуждавшихся вопросов занимали противоположные позиции. Впрочем, представители дворянства также не являли некую единую, сплоченную группу. Серьезные противоречия существовали между родовитыми и выслужившимися дворянами, между дворянством центральных и окраинных губерний.

Созывая представителей различных социальных групп для упорядочения российского законодательства, императрица надеялась найти в соответствующих общественных слоях силу, способную помочь ей реализовать идеи «Наказа» и, конечно, создать о себе и в стране, и в Европе впечатление как о просвещенной государыне, готовой в максимальной мере считаться с интересами подданных. Последняя цель была достигнута и, кроме того, Екатерина II, действительно, получила возможность лучше узнать нужды различных категорий населения. Однако подготовить новое Уложение Комиссия так и не смогла В связи с начавшейся в 1768 г. русско-турецкой войной Екатерина II «временно» приостановила работу Комиссии. Впрочем, и после этого некоторые из частных комиссий, выделившихся из общей, продолжали функционировать.

Хотя попытка Екатерины II облагодетельствовать подданных новым «Уложением» кончилась неудачей, однако ее царствование все же ознаменовалось появлением уже в 1785 г. двух правительственных актов, призванных играть в известном отношении роль «фундаментальных» законов Российской империи — «Грамоты на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (Жалованная грамота дворянству) и «Грамоты на права и выгоды городам Российской империи» (Жалованная грамота городам). Оба этих закона юридически оформили организацию русского общества на сословных принципах. Реализуя политическую доктрину «Наказа», жалованные грамоты вместе с тем отвечали заявленным дворянством и горожанами во время работы Уложенной Комиссии пожеланиям о закреплении за ними различных льгот и привилегий.

Жалованная грамота дворянству завершила процесс его превращения в первое, диминирующее сословие Российской империи. Грамота подтверждала освобождение от обязательной службы, от телесных наказаний, незыблемость прав дворян на наследственные и приобретаемые имения (причем первые из них вообще не могли быть конфискованы) и т. п. Дворянин отныне лишался дворянского достоинства только по решению суда, состоявшего из дворян. Грамота завершила начавшийся еще ранее процесс формирования на местах дворянских корпораций — губернских и уездных дворянских обществ. Их органами являлись соответствующие дворянские собрания. Губернские дворянские собрания могли обращаться с представлениями о своих нуждах к местной администрации и даже к верховной власти. Защищать интересы дворян должны были избиравшиеся собраниями губернские и уездные предводители дворянства. Закрепив сословные привилегии дворянства (освобожденного при этом почти от всех обязанностей), Жалованная грамота окончательно противопоставила его прочим категориям населения, усилила разрыв между «благородными» и «неблагородными».

В Жалованной грамоте городам речь шла о личных и сословных привилегиях городского населения, о деятельности органов городского самоуправления и т. п. «Городовые обыватели» в соответствии с Грамотой образовывали «градское общество» и делились на шесть разрядов — сословных групп, отличавшихся друг от друга правами и обязанностями. Привилегированное положение занимало купечество, представители которого в зависимости от величины капитала расписывались по трем гильдиям. Гильдейское купечество освобождалось от подушной подати и рекрутской повинности. Ремесленники объединялись в цехи, подобные цехам средневековой Европы, с характерной для них детальной регламентацией производства, внутрицеховых взаимоотношений и пр. Органами городского самоуправления являлись городские думы, собиравшиеся обычно раз в три года, и постоянно действующая шестигласная дума. Председателем последней являлся городской голова, а членами — избиравшиеся городской думой представители шести категорий городского населения.

Публикуя обе упомянутые Грамоты, верховная власть как бы брала на себя обязательство считаться в своей деятельности с юридически оформленными правами соответствующих социальных групп. Самодержавие, как писал впоследствии Н. М. Карамзин, освобождалось от «примесов тиранства». Показательно в данном отношении и то, что при Екатерине II процессов политического характера было значительно меньше, нежели в предшествовавшие царствования, хотя упраздненную Петром III Тайную канцелярию сменила Тайная экспедиция Сената.

Освобождение самодержавной власти от «примесов тиранства» не изменило, однако, к лучшему положение помещичьих крестьян. Более того, именно при Екатерине II крепостнические порядки заявляли о себе в самых грубых и уродливых формах. Правда, в 1764 г. императрица провела секуляризацию церковных имуществ. В результате около 2 млн монастырских крестьян оказалось в положении, аналогичном тому, в котором находились государственные крестьяне. Вместе с тем за годы своего царствования Екатерина II передала в собственность помещикам сотни тысяч душ свободного от крепостной зависимости сельского населения. Негативно относившаяся к крепостничеству в принципе, императрица на практике, стремясь обеспечить себе поддержку дворянства, действовала вразрез со своими убеждениями. Полную зависимость крепостных от барского произвола ярко подчеркнул Указ от 17 января 1765 г., позволивший помещикам отдавать своих крестьян в каторжные работы.

Весьма последовательно Екатерина II реализовывала на практике сформулированные ею в «Наказе» принципы экономической политики. Появившиеся в 1762–1763 гг. правительственные акты нанесли сильный удар порядкам, при которых отдельные предприниматели добивались для себя монопольного положения в тех или иных отраслях торговли и промышленности. Манифестом от 17 марта 1775 г. отменялись казенные сборы с промышленных предприятий, а «всем и каждому» позволялось «заводить всякого рода станы и рукоделия производить, не требуя на то уже иного дозволения от вышняго или нижняго места (т. е. от администрации. — Авт.)». Отечественная промышленность росла весьма высокими темпами, причем на предприятиях все активнее использовался наемный труд. Среди вольнонаемных большинство, правда, составляли крепостные, отпущенные помещиком из деревни на заработки. К концу XVIII в. в целом завершилось формирование всероссийского товарного рынка. Сельское хозяйство постепенно утрачивало натуральный характер; появились так называемые капиталистые крестьяне, занимавшиеся торговлей, содержавшие промышленные предприятия и ворочавшие огромными денежными суммами. Экономическое развитие России во второй половине XVIII в. готовило почву для перевода народного хозяйства на капиталистические рельсы. Соответствующие процессы, однако, испытывали на себе сильнейшее тормозящее и деформирующее влияние крепостничества.

Екатерининская эпоха ознаменовалась крупными переменами в организации аппарата управления Российской империи. Важнейшей из них стала реформа областной администрации, проведенная во второй половине 1770 — начале 1780-х гг. Уже в Уложенной Комиссии депутаты от различных сословий резко осуждали произвол местных властей, их неспособность эффективно выполнять свои обязанности. Приступив к радикальной перестройке областной администрации, Екатерина II рассчитывала реализовать в ходе реформ идеи, навеянные ей знакомством с трудами философов-просветителей, с опытом функционирования английских государственных институтов. Слабость и неэффективность существовавшей системы местного управления были продемонстрированы самым убедительным образом во время восстания под руководством Емельяна Пугачева.

Правовую основу реформы заложил изданный в 1775 г. особый законодательный акт — «Учреждения для управления губернией Всероссийской империи». В соответствии с ним, прежде всего, вносились изменения в административно-территориальное деление России. Губернии уменьшились в размерах, а число их соответственно увеличивалось (с 23 до 50), что должно было способствовать усилению надзора за населением со стороны местной администрации и в целом создать более благоприятные условия для эффективной работы правительственного аппарата. Губернии делились на уезды. Промежуточная территориальная единица — провинция, таким образом, упразднялась. В каждой губернии должно было числиться от 300 до 400 тыс ревизских душ, а в уезде от 20 до 30 тыс.

Реформа 1775 г. внесла существенные изменения в саму организацию местного управления. Во главе каждой губернии должен был стоять наместник (генерал-губернатор), получивший широкие полномочия и отвечавший за свои действия только перед верховной властью. На практике наместники назначались императрицей для управления сразу несколькими губерниями; главой же собственно губернской администрации являлся губернатор, при котором функционировал специальный коллегиальный орган — губернское правление. Финансово-хозяйственными делами в масштабах губернии занималась казенная палата, руководимая вице-губернатором. Реформа 1775 г. создала в каждой губернии совершенно новое, не имевшее каких-либо аналогов в прошлом учреждение — Приказ общественного призрения. Он заведовал школами, медицинскими и благотворительными учреждениями (больницами, богадельнями, сиротскими домами и пр.), «работными» и «смирительными» домами.

Вдохновляясь учением Ш. Монтескье о разделении власти, Екатерина II попыталась в ходе реформы 1775 г. отделить на местах суд от администрации путем создания особой системы судебных учреждении. Судами высшей инстанции в пределах губернии являлись палаты уголовного и гражданского суда. Ниже их стояли сословные суды — верхний земский суд (для дворян), губернский магистрат (для горожан), верхняя расправа (для государственных, экономических и дворцовых крестьян, ямщиков и однодворцев). Члены этих судов (заседатели) избирались соответствующими сословиями. Впрочем, заседатели верхних расправ комплектовались обычно из дворян. В результате реформы в губерниях создавались также совестные суды. В их задачи входило рассмотрение различных гражданских тяжб с целью примирения сторон, а также возникавших еще дел о колдовстве, в которых Екатерина II в духе века Просвещения видела лишь «глупость, обман и невежество». Наконец, совестные суды могли разбирать обращения лиц, взятых под стражу, если им в течение трех дней не предъявлялось какое-либо обвинение. Таких лиц совестной суд имел право отпускать на поруки, однако при том условии, что они не подозревались в совершении особо тяжких преступлений (оскорбление верховной власти, измена, убийство и т. п.). Призванные гарантировать неприкосновенность личности, защищать ее от произвола администрации совестные суды на практике не сыграли в этом отношении сколько-нибудь заметной роли. Соответствующие юридические нормы плохо работали в условиях самодержавно-бюрократического строя, отсутствия на внутрироссийской политической арене каких-либо крупных общественных сил, способных эффективно контролировать деятельность государственной машины.

Сельская территория уезда была подведомственна нижнему земскому суду. Его председателем являлся земский исправник (капитан-исправник), а членами — 2–3 заседателя. Все эти лица избирались на свои должности местным дворянством, однако подчинялись губернатору. «Тишину и спокойствие» в уездном городе обеспечивал городничий. В уездах создавались также выборные сословные суды — уездный суд (для дворян), городовой магистрат (для горожан), нижняя расправа (для крестьян, не принадлежавших помещикам). Губернская реформа способствовала усилению влияния «общественных элементов», т. е. главным образом дворянства, на деятельность местных судов и администрации. Дворяне выбирали из своей среды около 1/3 чиновников новых губернских учреждений и до половины всех должностных лиц в уезде. Впрочем, эти представители местного дворянского общества зависели не столько от своих избирателей, сколько от начальника губернии и были интегрированы в бюрократическую иерархию империи.

«Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» проводились в жизнь постепенно. Помимо этого акта, важное значение для организации местного управления на новых началах имел утвержденный Екатериной II в 1782 г. «Устав благочиния, или полицейский», который определил устройство полицейской службы в городах. «Устав благочиния» жестко регламентировал общественную и частную жизнь городского населения и содержал многочисленные, выдержанные в соответствии с требованиями христианской морали нравственные сентенции, призванные воспитывать подданных в духе «добронравия». Ряд важных вопросов, связанных с организацией местного управления, рассматривался, как отмечалось выше, в Жалованной грамоте дворянству и в Грамоте городам

В целом Екатерине II удалось создать на местах сильный и разветвленный аппарат власти. Многие институты, возникшие в ходе проведенной императрицей областной реформы, просуществовали до преобразований 1860-1870-х гг. или даже до 1917 г. Эволюция высшего и центрального звена системы управления страной в Екатерининскую эпоху во многом отражала те закономерности развития российской государственности, которые достаточно отчетливо проявились еще в царствование ближайших преемников Петра I. Так, тенденция к образованию при главе государства для обсуждения наиболее важных проблем особых совещательных органов, оттеснивших на второй план Сенат, получила воплощение в деятельности Совета при высочайшем дворе. Это учреждение возникло в 1768 г. (официально в 1769 г.) в связи с начавшейся русско-турецкой войной. Совет должен был заниматься рассмотрением всех дел, относящихся к ведению войны. После ее окончания Совет при высочайшем дворе вплоть до смерти Екатерины II играл роль особо близкого к императрице правительственного органа, обсуждавшего наиболее важные вопросы внутренней и внешней политики. Членами Совета являлись виднейшие сановники екатерининского царствования — Г. Г. Орлов, Г. А. Потемкин, А. А. Безбородко и др.

Текущей работой администрации и судебным аппаратом при Екатерине II продолжал руководить Сенат, почти полностью лишившийся, однако, законосовещательных функций. Реформой 1763 г. Сенат был разделен на шесть департаментов (четыре — в Петербурге, два — в Москве), каждый из которых специализировался на решении известного круга вопросов. В екатерининское царствование резко возросло влияние генерал-прокурора на работу Сената. АА. Вяземский, занимавший генерал-прокурорский пост с 1764 по 1792 г., пользовался особым доверием императрицы. С упразднением же в результате губернской реформы большинства коллегий отдельные вопросы, которыми они занимались, перешли в сферу компетенции сенатских структур, подчиненных генерал-прокурору. Решая самостоятельно (под надзором императрицы) многочисленные и важные задачи, генерал-прокурор постепенно превращался в своеобразного министра внутренних дел, финансов и юстиции. В роли «министров» — полновластных исполнителей воли Екатерины II, получавших в заведование известные категории государственных дел и фактически обязанных руководствоваться только желаниями царицы, — выступали и другие сановники, облеченные «монаршим доверием». Все это (на фоне ликвидации основной массы коллегий) свидетельствовало о дальнейшем развитии в екатерининское царствование тенденции к утверждению в управлении империей принципа единоначалия, шедшего на смену введенному Петром I принципу коллегиальности.

Важной составной частью внутренней политики самодержавия при Екатерине II являлись меры, имевшие своей целью распространение образования, воспитание подданных в духе идеалов Просвещения. Следует отметить, что еще в елизаветинское царствование был открыт Московский университет (1755). В «екатерининский» же век создается целая система образовательных и воспитательных учреждений. Так, в Москве, а затем в Санкт-Петербурге были открыты воспитательные дома. Специальная правительственная комиссия разработала программу создания двухклассных училищ в уездах и четырехклассных — в губернских городах. В годы царствования Екатерины II было положено начало женскому образованию в России. В 1764 г. в Петербурге открылся Смольный институт. Всего к рубежу XVIII–XIX вв. в стране насчитывалось 550 различных образовательных заведений, в которых обучались 62 тыс. человек. Впрочем, для основной массы населения России, несмотря на бесспорные успехи в развитии просвещения, элементарная грамотность оставалась недоступной роскошью.

В целом за время 34-летнего екатерининского правления российская государственность заметно изменилась. Разумеется, страна оставалась абсолютной монархией, и царившие в ней порядки никак не соответствовали принципам гуманности и справедливости, в верности которым клялась Екатерина II. Произвол, коррупция, фаворитизм — все эти застарелые пороки государственного строя по-прежнему громко заявляли о себе. Крепостничество, удерживавшее в близком к рабскому состоянию значительную часть населения страны, именно при Екатерине II выступало в наиболее грубых и уродливых формах. Действия императрицы зачастую разительно противоречили ее же собственным декларациям, щедро пересыпанным просветительской фразеологией. И тем не менее в облике российского абсолютизма в царствование Екатерины II явственно проступили новые черты. «Главное дело сей незабвенной монархини, — писал Н. М. Карамзин, — состоит в том, что ею смягчилось самодержавие, не утратив силы своей». Обещав устами императрицы соблюдать сословные (прежде всего дворянские) привилегии и соблюдая их как в Екатерининскую эпоху, так и впоследствии (сколько-нибудь серьезные нарушения были исключениями из правил), российское самодержавие уподоблялось абсолютистским режимам Европы, где, впрочем, сословный строй к концу XVIII в. постепенно расшатывался. Однако прогрессировавшая европеизация российской государственности делала ее все более чуждой основной массе населения страны, крестьянству, чья повседневная жизнь по-прежнему регулировалась в основном волей помещика (у крепостных), традиционными институтами, в той или иной мере использовавшимися бюрократией для управления деревней. Екатерининское царствование углубило являвшийся, как отмечалось, следствием петровских реформ раскол России на два мира, две «цивилизации» — «цивилизацию» вестернизированных верхов и «цивилизацию» низов, что, по словам Карамзина, вело «ко вреду братского народного единодушия государственных состояний».

Восстание под руководством Е. Пугачева.

Социальная борьба во второй половине XVIII в. во многом напоминала борьбу, что велась и прежде. Каждодневная, зачастую незаметная для наблюдателя борьба крестьян со своими угнетателями выливалась в побеги, а часто и в вооруженные конфликты.

Как ручейки сливаются в большую реку, так и эти столкновения вырвались на поверхность российской действительности грандиозным социальным катаклизмом — восстанием под руководством Е. Пугачева.

Именно закрепостительные тенденции политики государства и послужили основными причинами недовольства широких крестьянских масс. Зачинщики восстания — яицкие казаки — были раздражены взятым екатерининским правительством курсом на унификацию управления страной, что оборачивалось ущемлением их традиционных привилегий. Казаки стремились играть в государстве роль «первого сословия».

Руководителем восстания, в котором помимо казаков и крестьян участвовали нерусские народы Урала и Поволжья, рабочие уральских заводов, стал Емельян Иванович Пугачев — уроженец станицы Зимовейской на Дону, той самой станицы, где за сто лет до него родился Степан Разин. Пугачев прожил жизнь, типичную для казака. В семнадцать лет был записан в казаки, на втором году службы женился, участвовал в Семилетней войне, в 1762 г. вернулся в Зимовейскую, где у него родился сын Трофим. Принимал Пугачев участие и в русско-турецкой войне.

Восстание началось на Яике, где в 1773 г. появился Пугачев. Отправным пунктом его движения стал расположенный на юге от Яицкого городка хутор Толкачев. Впрочем, к этому времени Пугачев провозгласил себя Петром III, государем Петром Федоровичем, спасшимся от убийц. В своем манифесте он жаловал всех присоединившихся к нему «рекою с вершин и до устья, и землей, и травами, и денежным жалованьем, и свинцом, и порохом, и хлебным провиантом». Пугачев продолжал традицию русского «самозванства», получившего широкое распространение в XVII–XVIII вв. В основе этого явления лежал монархизм широких кругов населения России, вера в «истинного» царя, вера, выработанная несколькими столетиями развития монархического государства.

Во главе своего постоянно пополнявшегося отряда Пугачев подошел к Оренбургу и осадил его. Зачем Пугачев сковал свои силы этой осадой, почему не пошел на центр? Для того чтобы понять это, надо представлять себе, что значил Оренбург для яицкого казачества. Будучи административным центром края, местом, откуда исходили все указы и карательные экспедиции царского правительства, Оренбург был для казаков исчадием ада, своего рода символом враждебной им власти. Нужно было его взять. Село Берда под Оренбургом превращается в столицу восставшего казачества. Здесь сложился пугачевский штаб, была создана Государственная военная коллегия.

Несколько позже в селе Чесноковке под Уфой образовался еще один центр движения. Возникло и еще несколько менее значительных центров. Первый этап восстания завершается поражением Пугачева — под Татищевой крепостью, а также поражением его ближайшего сподвижника — Зарубина-Чики у Чесноковки и прекращением осады Оренбурга и Уфы. Пугачев и уцелевшие его сподвижники уходят в Башкирию.

Второй этап характерен массовым участием в восстании башкир, составлявших теперь большинство в пугачевской армии, и работных людей горных заводов Урала. При этом значительно возросли действовавшие против Пугачева правительственные силы. Это заставило Пугачева двинуться в сравнительно свободную от правительственных войск сторону, к Казани. Однако там он потерпел поражение и вынужден был в середине июля 1774 г. перейти на правый берег Волги.

Начался третий этап пугачевского восстания, которое теперь охватило те районы, где основным населением были государственные и помещичьи крестьяне. При приближении пугачевцев крестьяне жгли дворянские усадьбы, убивали помещиков и чиновников. Собственно в ряды повстанческой армии при этом вступали сравнительно немногие. Движение как бы распадалось на отдельные локальные восстания. Не случайно многие историки называют этот этап «пугачевщиной без Пугачева».

В Манифесте, изданном в июле 1774 г., Пугачев жаловал «всех находившихся прежде в крестьянстве и подданстве помещиков быть верноподданными рабами собственной нашей короне» и награждал их «древним крестом и молитвою, головами и бородами, вольностию и свободою и вечно казаками… владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки и без аброку». Эти «милости» обеспечили Пугачеву поддержку крестьян, страдавших от притеснений помещиков и чиновников. И все же чаша весов в борьбе постепенно склонялась на сторону правительственных войск. 24 августа 1774 г. повстанцы потерпели крупное поражение, и Пугачев с двумя сотнями казаков ушел в Заволжские степи.

Между тем в окружении самозванного монарха зрел заговор, участники которого в сентябре 1774 г. схватили Пугачева и выдали его властям. В январе следующего года Пугачев был казнен в Москве на Болотной площади. Охватившее огромную территорию, потрясшее самые устои российской государственности восстание под руководством самозванного императора Петра III потерпело поражение.

Общественно-политическая мысль России в Екатерининскую эпоху.

На развитие русской общественно-политической мысли в Екатерининскую эпоху сильнейшее влияние оказывали идеи философии Просвещения. Произведения Вольтера, Дидро, Монтескье, Руссо широко издавались в России, причем довольно значительными для того времени тиражами. С 1767 по 1777 г. было переведено и опубликовано более 400 статей «Энциклопедии», в подготовке которой участвовали почти все французские философы-просветители. Широкой популярностью у русских читателей пользовались произведения Вольтера. В последней трети XVIII в. было переведено и издано около 60 его сочинений.

Знакомство образованных слоев с учениями французских мыслителей обусловило возникновение русского просветительства, представители которого, оценивая отечественные реалии с точки зрения их соответствия «духу времени», осуждали крепостнические порядки и проявления самодержавного произвола. Вместе с тем идеи Просвещения зачастую воспринимались русским образованным обществом бездумно, по тонкому замечанию В. О. Ключевского, как «догматы политические, религиозно-нравственные, которые усваивались без размышления и еще более отрывали усвоившие их умы от окружающей действительности, не имевшей ничего общего с этими идеями».

Одним из наиболее ярких представителей русского просветительства являлся видный писатель и публицист Н. И. Новиков, развернувший с конца 1760-х гг. активную издательскую деятельность. На страницах основанных им журналов («Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Конилен») Новиков резко критиковал крепостное право, взяточничество и произвол чиновников. Размышляя о современных ему проблемах российской действительности, Новиков проявлял большой интерес и к отечественной истории, издав в 1773–1775 гг. «Древнюю российскую вивлиофику», которая представляла собой ценное собрание различных памятников древнерусской письменности.

С середины 1770-х гг. начинается «масонский период» в деятельности Н. И. Новикова. Собственно говоря, первое документальное свидетельство о существовании масонской ложи в России относится еще к 1731 г. Масонами были многие участники заговора, приведшего к низвержению Петра III и возведению на престол Екатерины II. В 1770-1780-х гг. в России действовало большое количество масонских лож. Масонство импонировало многим представителям интеллектуальной элиты своим учением о религиозно-нравственном совершенствовании, о братстве людей всех сословий. К розенкрейцерам, представлявшим одну из масонских систем, и примкнул Новиков.

Екатерина II довольно долго относилась к масонам в общем терпимо. Однако Французская революция 1789 г., которую монархические и клерикальные круги считали делом масонов, подтолкнула императрицу к принятию мер, призванных пресечь их деятельность в России. Екатерина II подозревала также масонов в тайных контактах с прусским правительством (Пруссия была тогда противницей России), в стремлении привлечь «в свою секту» наследника престола Павла Петровича, конфликтовавшего с матерью. В конечном счете сам Новиков был арестован и в 1792 г. согласно приговору, вынесенному лично императрицей, осужден на пятнадцатилетнее заключение в Шлиссельбургской крепости. Некоторые масоны, причастные к этой истории, были высланы в свои поместья; другие отделались легким испугом. И все же хотя масонство формально так и не было запрещено, еще до ареста Новикова большинство лож заявило о приостановке или прекращении своей деятельности. О том, что знакомство русского образованного общества с идеями западноевропейских мыслителей может обернуться для власти весьма неприятными сюрпризами, свидетельствовала и судьба А. Н. Радищева. Выходец из дворянской семьи, Радищев учился в Лейпцигском университете, а по возвращении в Россию служил в различных государственных учреждениях. Знакомство с трудами философов-просветителей сделало его убежденным противником самодержавия и крепостничества. Помещичий произвол и деспотизм власти подверглись резкому осуждению на страницах опубликованной Радищевым в 1790 г. книги «Путешествие из Петербурга в Москву».

Произведение А. Н. Радищева возымело большой общественный резонанс. Императрица, ознакомившись с «Путешествием из Петербурга в Москву», объявила автора «бунтовщиком хуже Пугачева». Радищев был арестован и приговорен к смертной казни, которую, однако, заменили 10-летней ссылкой в Сибирь, в Илимский острог. Конфликт Радищева с властью во многом являлся предтечей грядущего противостояния самодержавия и русской радикальной интеллигенции.

Реалии «екатерининского века» подвергались критике и с консервативных позиций. В этом отношении показательна публицистическая деятельность М. М. Щербатова, большинство работ которого, правда, не предназначалось для печати. Богатый ярославский помещик, Рюрикович, автор многотомной «Истории Российской с древнейших времен», М. М. Щербатов был убежденным защитником дворянских привилегий, полагая, что в этом отношении Екатериной II сделано слишком мало. Щербатову импонировала олигархическая форма правления. В своем произведении «О повреждении нравов в России» он подверг убийственной критике фаворитизм, произвол и казнокрадство, царившие при русском дворе, противопоставляя современным ему порядкам порядки Московской Руси.

Внешняя политика.

«Внешняя политика — самая блестящая сторона государственной деятельности Екатерины, произведшая наиболее сильное впечатление на современников и ближайшее потомство» (В. О. Ключевский). Перед Россией стояло два важнейших вопроса: турецкий и польский. Руководивший русской внешней политикой Н. И. Панин, стремясь противодействовать враждебной политике Франции, решил сконструировать так называемый Северный аккорд — союз государств, находившихся на севере Европы: Дании, Пруссии, Польши и Швеции при участии Англии. В литературе иногда высказывалось мнение, что автором этого проекта являлся русский посланник в Дании Корф, однако в новейшей историографии доказано, что авторство принадлежит Панину. План Панина в конечном счете не был реализован. Тем временем конфликты между Россией и Турцией вылились в войну, начавшуюся в 1768 г. В этой войне талантливый русский полководец П. А. Румянцев нанес серьезное поражение туркам при Ларге и Кагуле в 1770 г.

5 июля 1770 г. русский флот под командованием адмирала Г. А. Спиридова разгромил турецкий флот недалеко от острова Хиоса, в бухте Чесме. Однако политика некоторых европейских государств, испугавшихся усиления России, заставила ее пойти на заключение мира, который был подписан в болгарском селении Кючук-Кайнарджи 10 июля 1774 г. По этому договору Россия получила от Турции территорию от Буга и крепости Кинбурн, при устье Днепра, до Азова, с частью прикубанских и приазовских земель. Кабарда была включена в государственные границы России. Россия получила также выход из Азовского в Черное море — крепости Керчь, Еникале. Крым был объявлен самостоятельным, а с самой Турции Россия получила 4,5 млн руб. контрибуции.

Большое внимание екатерининское правительство уделяло и польской проблеме. В 1763 г. умер польский король Август III, посаженный на престол еще Анной Иоанновной. Между магнатскими группировками началась ожесточенная борьба за власть. Страна раздиралась внутренними противоречиями. Власть осуществлял сейм. Делегаты от местных сеймиков имели на нем право «либерум вето», т. е. каждый депутат мог опротестовать любое решение собрания. Очень острыми были в стране и национальные противоречия. Входившие в ее состав народы Украины и Белоруссии находились под жестоким социально-экономическим и национальным гнетом польской шляхты.

В ходе борьбы за власть между магнатскими группировками на престол был посажен давний знакомый Екатерины Станислав Понятовский. Его правительство постаралось провести в разваливавшейся стране ряд реформ, однако эти попытки вызвали ожесточенное сопротивление со стороны других группировок шляхетства, которые использовали право конфедерации, т. е. создания вооруженной оппозиции. Противники реформ в г. Баре (на Украине) и создали такую конфедерацию. Екатерина послала против них войска во главе с А. В. Суворовым. Россия всячески старалась усилить свое влияние в Польше, что весьма беспокоило Пруссию. Большие успехи России в борьбе с Турцией заставили Пруссию выступить совместно с Австрией в польском вопросе, с тем чтобы умерить требования России на юге. России был невыгоден раздел Польши и усиление за ее счет таких государств, как Пруссия и Австрия. Польша более устраивала Россию как буферное государство на границе с более сильными соседями. Но в сложившейся ситуации Россия вынуждена была пойти на раздел Польши. Один договор был заключен между Россией и Пруссией, другой — между Россией и Австрией. Оба они были подписаны в июле 1772 г. Под давлением держав в сентябре 1773 г. польский сейм санкционировал соглашение о первом разделе Польши. Россия получила все Подвинье и часть Верхнего Приднепровья, воеводства Полоцкое, Витебское, Мстиславское, часть Минского и часть польской Ливонии. Австрия захватила Западную Украину — Галицию, Пруссия — значительную часть северо-западных польских земель по побережью Балтики.