Глава 11 ПРЕДЧУВСТВИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Глава 11
ПРЕДЧУВСТВИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Никто не имеет права убивать и грабить только для того, чтобы убивать и грабить! Можно только во имя высоких национально-освободительных движений, культурных или эстетических ценностей, продвижения культуры на восток… Потому умоются кровью все, кто усомнится в нашем миролюбии!
Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные руки
Принято думать, что белогвардейцы беззаветно сражались против красных за «батюшку-царя» — еще одна стойкая легенда о «России, которую мы потеряли». На самом деле наиболее адекватно политические взгляды белой армии отразил милый детский боевик «Новые приключения неуловимых» — помните, что началось в одесском ресторане, когда один из посетителей заказал «Боже, царя храни»?
Увы, начиная с 1917 года на построссийском пространстве противостояли не монархия и большевики, как сейчас, вслед за советскими, пытаются представить дело некоторые российские историки[192]. Там схлестнулись насмерть Февраль и Октябрь. Силы, противостоящие большевикам — это как раз те самые господа, которые довели страну до ручки. «Мальчики в розовых штанах» образца 1917 года, сторонники «войны до победного конца» во имя британских интересов, мародёры-фабриканты, выжимавшие, как лимон, государственную казну, развращенная аристократия, диссидентствующее «образованное общество». Мотивы их просты, как три копейки: выполнить «союзнический долг», вернуть свои деньги, имущество, положение в обществе, поставить вылезшего из бараков и подвалов «хама» на место, и чтобы он это место накрепко запомнил. А у интеллигенции еще и неистребимая привычка к диссидентству: какова бы ни была власть, интеллигент всегда вякнет против. Вся эта публика за то, чтобы вернуть Россию, которую они потеряли, была готова брататься хоть с самим чертом и платить любую цену.
Если мы прикинем расклад сил в этой войне, то увидим интереснейшую картину. Большевики опирались лишь на самих себя и на внутренние ресурсы страны — союзников у них не было. Причина проста: ну как могло иметь дело с этой властью общество, где право собственности почиталось священным! В конце концов, стиснув зубы, на союз с Советской Россией пошла униженная и подвергнутая международному остракизму Германия, но и то — стоило подуть теплому ветерку с западной границы, как германские правящие круги тут же стали сворачивать контакты с СССР. Да и возникла эта связь уже после Гражданской войны. До 1920 года большевики сражались в полном одиночестве.
А вот белые легко нашли себе союзников — в первую очередь потому, что готовы были торговать Россией оптом и в розницу. Уже в сентябре семнадцатого они не прочь были в порядке борьбы со смутой сдать Петроград, да и всю страну немцам, при том что одновременно стояли за войну до победного конца. Где же логика? Как говорил один маленький ленинградский мальчик, «логика — на другом корабле».
Союзников тоже не надо долго искать, они остались еще с прежних времен. Все то же «мировое сообщество», жаждущее новых рынков и новых колоний. В популярной частушке времен Гражданской войны пелось: «Мундир английский, погон французский, табак японский, правитель омский». Вот и вторая составляющая ненависти «цивизизованного мира» к большевикам — какую вкусную добычу эти мерзавцы увели прямо из-под носа!
Конечно, если бы западные державы не были связаны войной, большевиков раздавили бы мгновенно — но разделенная на две половины Европа в то время увязла в собственных делах и до лета 1919 года разбиралась с ними. А потом время было упущено: большевики успели создать хоть и плохонькую, но армию, народ, в общем-то, был если не за них, то и не за белых, а ввязываться в новую большую войну сразу же после окончания прежней Европа была не готова. Да и стоит ли возиться с тем, чтобы добивать большевиков — сами упадут!
Этот факт настолько очевиден, что с ним не спорят даже диссиденты: большевики не имели международной поддержки («жидо-масоны» не в счёт), а за спинами белых стояла чуть ли не вся цивилизованная Европа. Крики деятелей Февраля о том, что большевики толкают страну к гражданской войне, расшифровывались следующим образом: «Предупреждаем: если большевики возьмут власть, мы развяжем против них гражданскую войну!»
Началась эта война в городе Петрограде 26 октября 1917 года.