Андрей Боголюбский

Андрей Боголюбский

Пожалуй, самым ярким свидетельством безвозвратного ухода Киевской державы в прошлое является тот факт, что сын Андрея Боголюбского, Мстислав Андреевич, 8 марта 1169 года, захватив по поручению отца с боем Киев, отдал его своим воинам на три дня на разграбление. Как считал Л.Н. Гумилев, до сих пор так поступали только с иноземным противником, а в Киеве правил двоюродный племянник Андрея, Мстислав Изяславич, бывший одновременно и волынским князем.

Возможно, мнение Л.Н. Гумилева относительно того, что князья воздерживались от грабежей русских городов, несколько преувеличено. Неоднократные сообщения о походах Мономаха и Мстислава Великого в полоцкие земли сопровождаются и описанием грабежей. Другое дело, что впервые в истории русские князья взяли штурмом и разграбили не Минск, не Полоцк или другой какой-то город, а столицу Русского государства!

Если прежде Киев стремился удержать в своей власти остальные земли, то у Ярополка Владимировича право владения русской столицей оспаривали черниговские князья Всеволод и Игорь Ольговичи. Затем Юрий Долгорукий пытался с суздальцами отвоевать Киев у правившего во Владимире-Волынском Изяслава Мстиславича. Андрей Боголюбский, сделавший своей столицей город Владимир, отвоевал Киев у волынского князя Мстислава Изяславича. Из столицы Киев превратился в объект дележа между правителями других земель.

За год до штурма Киева организованными Андреем Боголюбским войсками Мстислав Изяславич, киевский князь, осуществил победоносный поход 17 русских князей на половцев, пытаясь возродить тем самым политику своего прадеда Владимира Мономаха. Б.Д. Греков характеризует его как энергичного и талантливого полководца. Он понимал важность просвещения и любил книги. После штурма и разграбления своей столицы Мстислав Изяславич скрылся во Владимире-Волынском, где и умер на следующий год.

Одним из поводов к войне между Мстиславом и Андреем Боголюбским стал спор за владение Новгородом, куда Мстислав посадил княжить своего сына Романа, прославившегося позже в качестве могущественного галицкого князя. До этого на протяжении 7 лет в Новгороде княжил ставленник Андрея.

Осуществив разграбление Киева своими «подручниками», Андрей Боголюбский продолжал править из своей резиденции (местечко Боголюбово под Владимиром). В Киеве был посажен его брат Глеб. С.М. Соловьев пересказывал слова летописца: «Не было помилованья никому ниоткуда; церкви горели, христиан убивали... жен вели в плен... младенцы рыдали...» Ободрали даже драгоценные оклады православных икон и церковных книг!

Дату взятия Киева принято считать временем перехода главенствующего положения на Руси от Мстислава Изяславича к Андрею Боголюбскому. Ю.А. Лимонов обращает внимание, как позже половцы, заключая договор в 1172 году с новым киевским князем Глебом Юрьевичем, прямо заявили тому: «Бог посадил тя и князь Андреи на отчъне своеи и на дедине, в Киеве».

«Разграбление Киева своими было резким проявлением его упадка... разрыв народности обозначился кровавой полосой...» ? писал В.О. Ключевский.

Распад государства, проявившийся во время войн Изяслава Мстиславича с Юрием Долгоруким, обозначился еще более явно. В.Н. Татищев использует применительно к Ростово-Суздальской земле название Белая Русь, применительно к южным русским землям ? Малая Русь.

Мстислав Андреевич, разграбивший Киев, умер вскоре после этого похода (в 1171 году), а сам Андрей был убит через 5 лет после этой организованной им военной экспедиции.

Князь, разрушивший «матерь городов русских», по харатеристике В.Н. Татищева, «вельми учен был и сладкоречив, ведал вся преданиа и уставы церковные».

Разгром Киева вызван, конечно, не тем, что сын Юрия Долгорукого наполовину был половцем (матерью Андрея была половецкая княжна, в крещении Евдокия, дочь хана Аепы). Вторая половина у него представляла довольно сложную смесь, так как по бабке его отец (Юрий Долгорукий) был наполовину англосаксом, а по деду (Владимиру Мономаху) на четверть греком. К этому можно добавить, что прабабка Андрея (жена Ярослава Мудрого) была шведской принцессой. Однако эти генетические тонкости никого не интересовали и никак не влияли на политику князя.

Андрей Боголюбский был впоследствии (в XVIII веке) канонизирован церковью. Его изображения обычно не соответствуют фактически имевшим место монголоидным чертам, которые можно видеть на реконструкции облика князя, выполненной по черепу М.М. Герасимовым. Выпирающие скулы и нависшие над глазами верхние веки русского князя не могли отобразить художники, искавшие вдохновения в исторической тематике. С портрета работы В.М. Васнецова на нас печально и умиротворенно смотрит широко раскрытыми серыми глазами светло-русый человек с бородкой и с восьмиконечным крестом в правой руке. Невольная мысль, которая возникает при взгляде на него, переодетый князь Мышкин из романа Ф.М. Достоевского. Видимо, художник посчитал, что православные святые могут иметь только славянскую внешность и иметь только такой кроткий вид. Благородные правильные черты лица князя мы можем видеть и на других изображениях XIX века, в частности на гравюре П. Иванова. Впрочем, указанные портреты были созданы еще до реконструкции советским антропологом. У ряда исследователей вызывает сомнение возможность определения наличия эпикантуса (складки верхнего века) в процессе реконструкции лица по костям черепа.

Отчаянный рубака, лихой кавалерийский боец ? таким предстает перед нами со страниц истории Андрей Боголюбский. Полководческий и политический талант князя также несомненен. Он был далек от смирения в своей бурной жизни, когда ему приходилось то отбиваться одновременно от трех противников, то, будучи захваченным врасплох, убегать в одном сапоге.

Разгром Киева считают одним из проявлений той междоусобной борьбы, когда одержимые честолюбием и жаждой власти князья собирали союзников в грабительский поход против своих же соседей, таких же православных христиан, желая отнять власть и земли у других князей ? своих же родственников по крови, таких же Рюриковичей. И в этом походе вместе с войсками Андрея участвовали воины других княжеств (всего было привлечено, по мнению Ю.А. Лимонова, более 11 князей), привлеченные возможной добычей. Это печальное событие русской истории привело к уничтожению многих памятников культуры. Еще до нашествия Батыя безвозвратно погибли летописные документы.

Можно встретить, однако, точку зрения, что масштабы разрушений были преувеличены современниками. После этого в Киеве возобновилось строительство. Снова началось летописание, город мог защищаться от половецких набегов.

Однако реальная ситуация со штурмом Киева была гораздо сложнее. Предыстория состоит в том, что Андрей стремился создать во Владимире свою митрополию, независимую от Киева. Он опять опередил свое время. Свой митрополит во Владимире появился, но только через 100 лет. В «Житии святого благоверного князя Андрея Боголюбского» сообщается, что в 1300 году митрополит Максим перенес митрополичью кафедру из Киева во Владимир.

Для урегулирования возникших сложностей в связи с обращениями из Владимира в Константинопольскую патриархию владимиро-суздальский епископ Феодор по совету князя Андрея поехал к киевскому митрополиту. К несчастью, своенравность Феодора и его политика в сфере управления церковным имуществом восстановила против него (и, соответственно, против покровительствовавшего ему Андрея) значительное количество православных священников Владимирщины и лишила его поддержки «снизу». Киевский митрополит не принял покаяние честолюбивого епископа. О том, что произошло, можно прочитать в «Житии святого благоверного князя Андрея Боголюбского»: «Без соборного разбирательства митрополит Константин, в соответствии с византийскими нравами, осудил его на страшную казнь: Феодору отрезали язык, отрубили правую руку, выкололи глаза. После этого он был утоплен слугами митрополита (по другим сведениям, вскоре умер в темнице)».

Так что у Андрея Юрьевича был повод для карательной экспедиции. Надо добавить еще и то, что киевский митрополит был сторонником более строгих правил соблюдения на Руси постов, чем это предусматривалось даже канонами византийской церкви. Лаврентьевская летопись сообщает: «И весь Кыев пограбиша, и церкуви, и монастыре, за 3 дни, и иконы поимаше, и книгы, и ризы, се же здеяся за грехы их, паче же за митрополичю неправду, в то бо время запретил бе Поликарпа, игумена Печерьского, про Господскые праздники, не веля ему ести масла ни молока в среды, и в пяткы, в Господьскые праздникы». Митрополичья неправда, о которой пишет летописец, возможно, и спровоцировала жестокость владимирского князя по отношению к Киеву.

После успешного похода владимирского князя на Киев вскоре состоялся второй поход, на Новгород. Цель его состояла в том, чтобы заменить новгородского князя ставленником Андрея Боголюбского. Возглавлял этот поход все тот же Мстислав Андреевич, а участвовали смоленские, рязанские, полоцкие и муромские князья. В Лаврентьевской летописи содержится описание способов ведения военных действий союзниками: «Много зла створиша, села вся взяша и пожгоша, и люди по селом исекоша, а жены и дети, именья и скот поимаша» («Сделали много зла, все села сожгли, людей в селах убили, а жен, детей, имущество и скот захватили»).

Триумф, однако, длился недолго. После трехдневной осады своего города новгородцы сумели себя защитить, разгромив владимирцев и суздальцев 25 февраля 1170 года. Приписали победу «чудесному заступлению Девы Марии», икону которой поставили на внешнем укреплении города. Боевой дух жителей Новгорода поднимали свежие воспоминания о судьбе разграбленного Киева, оттого они «и бились с остервенением». К тому же «сражались... новгородцы за права собственные». Победа над войском, которое возглавлял сын Андрея Мстислав, была полной. Пленных покупали дешевле овец. «За гривну отдавали 10 суздальцев», ? с нескрываемой симпатией к новгородцам писал Н.М. Карамзин.

Потерпев военную неудачу, Андрей применил другое оружие ? голод. Дело в том, что природно-климатические условия не позволяли организовать в новгородских землях товарное производство зерна. Господин Великий Новгород зависел от привозного хлеба из низовских (южных) земель, пути из которых и перекрыл привыкший добиваться своих целей любыми методами великий князь владимирский. Через несколько месяцев по две ногате новгородцы покупали уже не пленных суздальцев, а хлеб. В результате ставленник владимирского князя оказался новгородским князем, «ибо [в блокированном городе] терпели недостаток в хлебе». Андрей Боголюбский подтвердил свое главенствующее положение среди русских князей.

Еще раньше именно Андрей по приказу своего отца, Юрия Долгорукого, привел к вассальной зависимости от Суздаля сильное Рязанское княжество.

В 1160 году по приказу Андрея рязанцы участвовали в крупном походе на половцев, которым командовал его сын Изяслав. В Никоновской летописи сообщается: «Князь Андрей Юрьев, сын Долгорукого, посла сына своего князя Изяслава и с ним друзии мнозии князи и воинство Ростовское, и Суздалское, и Рязанцы, и Муромцы, и Пронстии и друзии к сим мнози совокупишася к ним же в помощь, и идоша на Половцы в поле за Дон далече, и соступишася на бой, и бысть брань велиа и сечя зла, и начаша одолевати Русстии князи. Половци же разсыпашася на вся страны по полю; Русьским же воем за ними гнавше и пришедшим на Ржавцы, и Половци паки собравшеся удариша на Русское воинество и многих избиша; но паки поможе Господь Бог и Пречистая Богородица христианьскому воинеству, и прогнаша Половцев. Половьцем же разсыпавшимся в поле и бежавшим восвоаси; князи же Русстии возвратишася во своя отнюдъ в мале дружине, вси бо избиени быша в поле от Половцев» («Князь Андрей Юрьевич, сын Долгорукого, послал своего сына Изяслава и с ним много присоединившихся к нему в помощь князей и воинов: ростовских, суздальских, рязанских, муромских, пронских. Все они пошли на половцев далеко за Дон и вступили в ожесточенный бой. Начали одолевать русские князи. Гнавшихся за ними русских воинов собравшиеся половцы атаковали и многих убили. Христианскому воинству помогли Господь Бог и Пречистая Богородица, все-таки прогнали половцев, которые рассыпались по полю и бежали. Русские князья возвратились с небольшим количеством воинов, так как многие были убиты половцами»).

Хотелось бы обратить внимание, что таким ожесточенным битвам Андрея Боголюбского с половцами не помешало ни то, что он при отце не раз вступал с ними в союз, ни то, что сам Андрей, как мы знаем, генетически по матери сам был наполовину половцем.

В 1172 году Андрей уже во второй раз, после 1164 года, воевал с Булгарией. Поход возглавил Мстислав Андреевич, к нему присоединились по указанию Андрея рязанские князья. Захватив добычу, воины возвратились в свои уделы. На обратном пути их чуть было не настигло 6-тысячное булгарское войско. По прибытии из похода Мстислав умер.

Второй поход владимиро-суздальских войск на Киев Андрей предпринял в 1173 году. В походе участвовали рязанцы вместе с переяславцами, белоозерцами, новгородцами и муромцами. Поход, правда, оказался неудачен, несмотря на подавляющий перевес в силах. Сильнее численного перевеса оказалось мужество и умение Мстислава Ростиславича, который после этого прославился на всю Русскую землю под именем Мстислава Храброго.

Эта неудача организованного Андреем Боголюбским похода на Киев катастрофическим образом сказалась на его собственной судьбе. Можно сказать, что поражение под Киевом предопределило трагическую смерть князя в следующем, 1174 году. Однако то, что самовластного князя убили в его собственном тереме в Боголюбове, не смогло вернуть прежнего статуса бывшей столице. Несмотря на гибель Андрея, главным городом Руси остался Владимир-на-Клязьме, о котором он заботился всю свою жизнь.

Тот факт, который спустя века обнаружили историки, ? смещение центра тяжести русских земель на северо-восток и угасание политической роли Киева ? Андрей Боголюбский понял ясно и отчетливо еще летом 1154 года. Бесперспективность войн его отца, Юрия Долгорукого, за обладание Киевом была для него очевидной.

В этом смысле Андрей Юрьевич выступает, пожалуй, первым представителем нового поколения русских князей.

Прямые его потомки не будут править Русью, но его политика будет продолжена московскими и тверскими князьями, боровшимися за объединение русских княжеств и создание нового централизованного Русского государства. Волей исторических судеб новым центром станет Москва, в которой Юрий Долгорукий 28 июля 1147 года справлял свадьбу своего своевольного сына, сумевшего увидеть и осмыслить то, что произойдет много позже. Киевская Русь уходила в прошлое, на смену ей возникало новое государство.

Если оценить, на что сменил Андрей свое положение первого помощника своего отца, великого киевского князя, и наиболее вероятного его преемника на киевском престоле, то его политическое чутье представляется еще более удивительным.

Отец выделил ему в княжение только город Владимир-на-Клязьме. Территория, подвластная Андрею, была равна, по оценке Ю.А. Лимонова, примерно современному Владимирскому району. С такого старта начинал 43-летний Андрей Юрьевич свой путь к положению самого сильного из всех русских князей, настолько сильного, что, как предполагают, это его и погубило.

Убийство Андрея Боголюбского, как предполагают некоторые историки, произошло не без направляющего участия его братьев, Михаила и Всеволода, племянников Мстислава и Ярополка Ростиславичей, рязанского князя Глеба. Все они стремились освободиться от «самовластца» Андрея. В этом они находили полное понимание ростово-суздальского боярства и церковных кругов, как считает Ю.А. Лимонов.

Вместе с тем летописно подтвержденным является убийство князя его ближайшими слугами, которые для храбрости предварительно «шедша в медушю и пиша вино» («зашли в медовую [где хранился алкоголь для застолий] и выпили вина»).

Другим свидетельством политической проницательности Андрея или даже дара предвидения является его постоянное внимание к вопросам религии.

Уезжая во Владимир, Андрей «взя из Вышегорода икону Святое Богородици, юже принесоща... ис Царяграда» («взял из Вышгорода икону Святой Богородицы, которую привезли... из Константинополя»).

Именно эта икона впоследствии будет называться Владимирской. Выдающееся произведение византийских иконописцев станет духовным символом Владимирской и Московской Руси. «Владимирская икона Божией Матери написана евангелистом Лукой на доске от стола, за которым трапезовал Спаситель с Пречистой Матерью и праведным Иосифом», ? сообщается в каноническом описании этой иконы. К такой иконе ни один верующий человек не мог отнестись равнодушно. Преклонение перед иконой невольно распространялось и на князя, доставившего ее во Владимир. Позже, в начале 70-х гг. XII века, будет составлено «Сказание о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери». Одним из чудес станет спасение жителей Владимира и самого Андрея от волжских булгар. Чудотворная сила иконы распространилась не только на город Владимир, но и на другие русские земли: Тверь, Муром и т.д.

Позже, в 1395 году, Владимирская икона Богоматери была перенесена в Успенский собор Московского Кремля. В тот самый час, когда москвичи встречали икону на Кучковом поле (потом там в ознаменование этого события был поставлен Сретенский монастырь), завоевателю Тамерлану, взявшему Елец и приблизившемуся к берегам Дона, явилось видение: Богоматерь, спускаясь с горы, повелела ему покинуть Русь. Надо ли говорить, что монгольский полководец не посмел ослушаться Святой Девы и Москва была избавлена от нашествия свирепого воинства. Это чудесное избавление празднуется 26 августа. Заступилась Владимирская Божья Матерь за Русь также в 1480 году, защитив от нашествия хана Ахмата и поспособствовав падению монгольского ига. В 1521 году она спасла Москву от крымского хана Махмет-Гирея.

Андрей Боголюбский был смелым воином, удачливым полководцем. В его лице Юрий Долгорукий имел верного и инициативного помощника, бравшего на себя сложные военные и политические задачи. Вот один из эпизодов, случившийся 8 февраля 1150 года во время сражений в южных русских землях во время осады Луцка, когда ярко проявился боевой дух Андрея Юрьевича: «Лошадь под ним была ранена двумя копьями, третье попало в седло, а со стен городских сыпались на него камни, как дождь; уже один немец хотел просунуть его рогатиною... Андрей... вынул меч и отбился... конь его, сильно раненный, только успел вынести своего господина и пал». Коня, спасшего отчаянного храбреца, благодарный Андрей похоронил над рекой Стырем, отдав ему воинские почести.

Вот другой эпизод, также из сражений с Мстиславом Изяславичем, где опять отличился Андрей Юрьевич, в будущем князь владимирский и суздальский, который, «хватив копье, поехал напереди и прежде всех столкнулся с неприятелями; копье его было изломано, щит оторван, шлем спал с головы».

Этот бой состоялся между реками Малый Рутец и Большой Рут.

Равнина между двумя русскими реками. Красивейшее место! Весною по утрам в кустарнике по берегам пели соловьи, в разнотравье лугов в лучах поднимающегося солнца сверкала роса, милые полевые цветы поднимали свои головки навстречу заре. Это райское место, каких много в русских землях, стало местом гибели тысяч воинов, которых привели сюда русские князья.

Может быть, Андрей понял не только политическую нецелесообразность войн за право быть киевским князем, но и бессмысленность нескончаемых братоубийственных сражений? Может быть, тогда у него родилась идея, чтобы жесткой рукой принудить к покорности удельных князей и обеспечить, наконец, мир и процветание Русской земле?

Получив самостоятельность, он проявил себя умелым дипломатом, всячески заботился о родной ему Владимирщине.

Именно эти качества и обусловили его избрание (именно избрание, что на Руси, по мнению Ю.А. Лимонова, произошло впервые; знаменательное событие!) 4 июня 1157 года на соборе (съезде) в Ростове представителями городов Ростово-Суздальской Руси: Ростова, Суздаля, Владимира и Переяславля-Залесского. Впервые городские представители (конечно, речь может идти о боярстве и духовенстве) избрали себе князя. За три года из мелкого князька (вспомним выделенную ему отцом крошечную территорию) Андрей превратился в правителя примерно трети всей территории Русской земли, при этом являвшегося сюзереном остальных князей.

Этот факт тем более значителен, если учесть, что по договору с Юрием Долгоруким, великим князем суздальским и киевским, в Ростово-Суздальской земле должны были быть выделены волости для братьев Андрея, Михаила и Всеволода. Однако представители Ростова и Суздаля расторгли прежний договор, а духовенство освободило их от данной ранее присяги (крестного целования). Нельзя не учитывать, конечно, что такое нарушение юридических норм произошло после смерти Юрия Владимировича. Впрочем, пока он был жив, никого из родственников Андрея северо-восточные земли не интересовали: все получили от Юрия Долгорукого наделы на юге. Так что не исключено, что, даже если бы Юрий был жив, все равно ему пришлось бы примириться с популярностью своего сына в Ростово-Суздальской земле.

Признавая справедливость мнения Ю.А. Лимонова, можно все-таки отметить, что и в Киеве князья оказывались нередко именно по воле горожан, или, говоря иначе, в результате избрания их киевским вечем. Это относится и к Мономаху, и к недавнему сопернику самого Андрея и его отца, Изяславу Мстиславичу. В случае же с Андреем состоялся съезд не одного, а нескольких городов.

Про Андрея первого из князей летописи писали, что он «похотел самовластцем быти», то есть свести роль своих младших родичей из Рюрикова рода только к роли простых «подручников». Значительно позже Андрея роль «самовластца» успешно исполнит московский князь Иван III. Даже Дмитрию Донскому придется считаться с желанием удельных князей играть самостоятельную роль. Очень медленно, постепенно Русь придет к централизации. Зато централизация будет абсолютной и намного превзойдет ту, что была во времена Киева.

Правление Андрея знаменательно тем, что в это время центр Руси окончательно переместился на северо-восток. Столицей становится город Владимир. В нем появляются свои Золотые ворота (построены в 1158–1164 гг.) и величавый, богато украшенный каменной резьбой Успенский собор (построен в 1158–1160 гг.). Это был самый высокий храм на Руси, выше киевского и новгородского Софийских соборов, как писал В.Т. Пашуто. Киев же остается центром одного из удельных княжеств, причем далеко не самого влиятельного. При Андрее Боголюбском бывшая «матерь городов русских» потеряла свое значение. Владимир и особенно близлежащий Суздаль до сих пор сохранили свое лицо русского средневекового города.

Андрей постоянно делал многочисленные пожертвования православным храмам, закончил строительство каменной церкви в Переяславле-Суздальском. В его правление воздвигнут один из самых изящных и гармоничных храмов Руси ? церковь Покрова на Нерли. И сам праздник Покрова Богородицы (14 октября по новому стилю) был введен Андреем Боголюбским в память о явлении в 910 году Богородицы во Влахернском храме, когда она, идя по воздуху, сняла с головы и распростерла над молящимися свое покрывало. В самой же Константинопольской церкви, в отличие от Русской православной церкви, этого праздника нет, хотя и явилась Богородица, чтобы защитить византийцев от нападения мусульман. Похожее событие произошло почти тогда же (в 911 году) во французском городе Шартре во время нападения викингов. На счастье местных жителей, в Шартрском соборе хранилось шелковое покрывало Девы Марии, которым она некогда укрывалась во время родов. Епископ вышел с покрывалом на крепостные стены и развернул его во всю длину (5 метров). Норманны в страхе бежали, а потом их предводитель Грольф (Ролло или Роллон) принял святое крещение и женился на дочери французского короля. Полученное им в приданое владение стало называться герцогством Нормандия, а шелковое покрывало до сих хранится в этом одном из красивейших соборов Франции.

Еще один общерусский церковный праздник тоже обязан своим появлением Андрею Боголюбскому. Это праздник Святого Спаса, утвержденный 1 августа 1164 года. Сейчас верующие отмечают его 14 августа (по новому стилю). Поводом для утверждения праздника стало спасение владимирцев и князя Андрея от волжских булгар.

Единолично распоряжавшийся русскими князьями, «самовластець» (по летописному выражению) Андрей Юрьевич, как заметил Ю.А. Лимонов, сравнивался летописцами с рукой самого Бога. В грузинской хронике он характеризовался как «Андрей Великий, правитель русов». Однако до воссоздания единого централизованного государства было еще далеко. Андрей был только одним из князей, хотя и самым сильным и агрессивным, заставившим всех бояться его и считаться с его волей.

Убили князя в ночь на 30 июня 1174 года в результате заговора ближайших слуг и помощников, во главе которых стоял его родственник (шурин, брат первой жены Улиты) Петр. Один из окружения князя (кстати, второй брат жены, Аким) был им только что казнен. Вспомним, кстати, что отец Андрея, Юрий Долгорукий, в свое время казнил Степана Кучку, перед этим соблазнив его жену. Нетрудно представить, какие чувства испытывали к Андрею сыновья Степана, Петр и Аким. Иногда считают, что Улита организовала этот заговор, однако ее к тому времени уже не было в живых. Причиной же казни Акима, предполагает Ю.А. Лимонов, было получение Андреем информации о предполагаемом покушении на его жизнь.

За свое будущее опасались многие из тех, кто находился рядом с князем. Есть предположение Ю.А. Лимонова, что в заговоре участвовала осетинка, на которой Андрей женился после смерти Улиты. Среди заговорщиков были весьма колоритные личности, например слуга-телохранитель, выходец из Осетии по имени Амбал.

В то же время не вызывает сомнения, что убийство князя было спровоцировано резким снижением его авторитета у княжеской верхушки и у боярства. Военная неудача под Вышгородом в 1173 году предопределила и политический крах Андрея, и его физическую гибель. Одной из причин поражения был не только героизм противников владимирского князя, но и саботаж со стороны предводителей его войска. Симптомы падения дисциплины, скрытого сопротивления княжеской политике и неповиновения приказам были явственны еще годом ранее, в 1172 году, во время похода на булгар. Тогда сын князя, Мстислав Андреевич, ждал ростовского боярина Бориса Жидиславича с дружиной долгих две недели. Тот так и не пришел, а поход состоялся без подкрепления. Поэтому версия о том, что в убийстве были заинтересованы не только его непосредственные исполнители, но также боярская и церковная верхушка, вполне заслуживает самого внимательного отношения. Ждали освобождения от «самовластца» рязанские князья, его двоюродные братья Мстислав и Ярополк Ростиславичи. Да и простые жители княжества были уже утомлены беспрестанными походами в разные концы страны, не все из которых заканчивались богатой добычей.

Смерть князя была ужасна. Заговорщики ворвались ночью к нему в спальню, нанесли несколько ударов саблями, мечами и копьем. В суматохе и темноте убили одного из своих. Решив, что цель достигнута, они ушли. Однако князь очнулся, превозмогая боль, где ползком, где на ногах, спустился со стонами по лестнице, выбрался из башни. Заговорщики заметили его, вернулись и начали беспорядочно рубить раненого. Патолого-анатомическая экспертиза скелета Андрея Боголюбского, сделанная в советское время (ее результаты приводит Д.Г. Рохлин), позволила сделать вывод: «...Рубили не только лежащего, неспособного защищаться человека... рубили некоторое время, должно быть, труп».

После смерти великого князя владимирского Андрея Юрьевича Боголюбского начались погромы. Князь к моменту своей смерти растерял всю свою былую популярность. Убили его посадников, управителей, судейских чиновников. Дома их разграбили. Пострадали и княжеские имения. В летописных записях нет даже намека на скорбь и сожаление по поводу преждевременной кончины великого князя, пытавшегося объединить русские земли под своим главенством. Нашелся только один сострадательный слуга князя, родом из Киева, именем Козьма, который прикрыл обнаженный труп Андрея, брошенный в огороде, а потом отнес тело в церковь. Невообразимая ситуация ? в церкви «долго не хотели отпереть дверей»! «Казалось, что государство освободилось от тирана», ? писал Н.М. Карамзин.

По преданию, братья Андрея, Михаил и Всеволод, приказали зашить убийц в рогожные кули и бросить в Поганое озеро.

Похоронили Андрея в построенном им Успенском соборе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.