Дело «кооператоров»

Дело «кооператоров»

В начале 1920 г. Петроградская ЧК расследовала дело о преступлениях работников петроградской конторы Центросоюза (потребительской кооперации), занимавшихся массовой скупкой товаров у спекулянтов. Оказалось, что кроме официальной в конторе велась еще и тайная — «черная» касса, в которой было обнаружено на несколько миллионов рублей «думских» и «николаевских» кредитных билетов, процентных бумаг и иностранной валюты. Этими изъятыми из обращения денежными знаками работники кооперации рассчитывались со спекулянтами.

Заведующий конторой В. Н. Крохмаль давал сбивчивые и разноречивые объяснения о происхождении «черной» кассы. Решено было произвести обыск у него на квартире. Здесь чекисты нашли ряд писем от заграничной конторы Центросоюза, размещавшейся в Лондоне. Во главе ее стоял член правления Центросоюза А. М. Беркенгейм. Содержание писем говорило о том, что лондонская контора поддерживает тесную связь и работает в полном согласии с кооперативными организациями России, находившимися на занятой белыми территории, и даже руководит ими.

Руководители Центросоюза прислали из-за границы в 1919 г. несколько циркуляров, в которых, в частности, речь шла о том, что после победы Юденича лондонская контора организует переброску продовольствия в Петроград. Заведующему петроградской конторой Крохмалю давались указания не жалеть средств на массовую скупку в городе и районе всевозможных товаров, не останавливаясь перед незаконными финансовыми операциями.

Именно этим объяснялись действия работников петроградской конторы Центросоюза, скупавших товары у спекулянтов и проводивших незаконные операции с иностранной валютой. Крохмаль признал, что он получил из Москвы от членов правления Центросоюза Коробова, Кузнецова и Лаврухина 4 миллиона рублей «николаевскими» и «думскими» денежными знаками на приобретение иностранной валюты для расчетов с поставщиками товаров.

Расследование преступлений руководящих работников Центросоюза в Москве показало, что «кооператоры», свившие себе гнездо в центральном аппарате потребительской кооперации, вели антисоветскую работу, срывая экономические мероприятия и нарушая законы советской власти.

* * *

Продовольственные трудности в годы гражданской войны требовали решительных мер для спасения страны от голода. Декретом Совета Народных Комиссаров от 16 марта 1919 г. распределение продовольствия и других товаров передавалось широко разветвленному аппарату кооперации. В стране был создан единый распределительный орган — потребительские коммуны, объединившие аппарат рабочей кооперации, сельской потребительской кооперации и общегражданские кооперативы. В связи с этим в руководящие органы потребительских коммун помимо избранных пайщиками членов правления были введены представители советских государственных продовольственных органов, а в правление Центросоюза — представители Совета Народных Комиссаров.

«Кооператоры» встретили этот декрет враждебно. Во время обысков у товарища председателя правления Центросоюза Д. С. Коробова, членов правления В. А. Кузнецова и А. Н. Лаврухина чекисты обнаружили документы, подтверждавшие, что эти лица создали в Центросоюзе группу «своих» членов правления, в работу которых не посвящали лиц, назначенных Советским правительством.

Одним из деятелей антисоветской группы членов правления Центросоюза за границей был А. М. Беркенгейм. В свое время он был командирован в США для закупки оборудования, но вскоре оказался в Лондоне, где основал контору Центросоюза. Беркенгейм тайно связался с представителями правительств империалистических держав, вел с ними переговоры в качестве одного из лидеров «не зависящей» от советской власти кооперации. Когда Антанта обсуждала вопрос об отмене блокады Советской страны, Беркенгейму поручили подготовить для Верховного совета Антанты доклад о возможностях товарообмена между Россией и странами Антанты. 11 января 1920 г. он представил такой доклад. Приняв решение о возобновлении торговых отношений с Россией, Верховный совет Антанты подчеркнул, что товарообмен будет производиться через кооперативные организации. Группа «кооператоров» в Центросоюзе (Коробов и другие) без ведома представителей Советского правительства распространила среди населения специальную прокламацию, в которой подчеркивалось, что Антанта решила торговать не с правительственными органами Советской страны, а с кооперацией. Такое противопоставление преследовало далеко идущие антисоветские цели.

…Члену правления Центросоюза В. Н. Зельгейму Советское правительство в свое время разрешило поездку в Швейцарию на лечение. Но Зельгейм, выехав в Стокгольм, создал там контору Центросоюза, которая, как и лондонская, стала тайно вести антисоветскую работу. В найденной при обыске у Кузнецова копии доклада Зельгейма на имя Коробова указывалось: «Был от Беркенгейма запрос о том, посоветую ли я ему купить партию на 24 млн. долларов от американского интендантства: белья, обуви и плащей военного образца. Я телеграфировал отнестись возможно осмотрительней… советовал запросить наши омскую и ростовскую конторы»[174]. Ясно, что Зельгейм «советовал» реализовать американское военное обмундирование в Омске, где господствовал Колчак, и в Ростове, где хозяйничал Деникин.

Подобным же образом вели себя и некоторые из членов правления Центросоюза на территориях, занятых белыми.

«Кооператоры» Н. М. Михайлов, член правления Центросоюза, и А. М. Никитин, бывший министр Временного правительства, в докладе на имя Деникина, опубликованном 10 декабря 1919 г. в «Бюллетене кооперации Юга России», писали: «Везде, где кооперативные организации входили в сферу влияния Добровольческой армии, они немедленно и на этот раз искренно и охотно устанавливали тесные отношения… иногда жестоко страдая от большевиков при временном возврате большевистской власти»[175]. Михайлов эвакуировался с белыми из Харькова в Ростов-на-Дону, оттуда в Екатеринодар, а затем и вовсе эмигрировал за границу.

В Сибири член правления Центросоюза Вахмистров открыто поддерживал Колчака. Сибирские «кооператоры» содержали на средства кооперации офицерские дружины, сформированные для борьбы с советской властью.

Многие «кооператоры» участвовали в подпольной деятельности антисоветских политических организаций. В частности, товарищ председателя правления Центросоюза Д. С. Коробов состоял членом «Национального центра».

* * *

27 апреля 1920 г. Совет Народных Комиссаров в связи с раскрытыми преступлениями в Центросоюзе отстранил до решения суда от исполнения обязанностей членов правления Центросоюза Коробова, Лаврухина, Кузнецова и находившихся за границей Беркенгейма, Ленскую, Зельгейма, Вахмистрова и Михайлова, временно заменив их вновь назначенными людьми.

По окончании расследования суду Верховного революционного трибунала было предано 19 обвиняемых, в том числе ряд лиц, причастных к спекулятивным операциям.

Бывший товарищ председателя правления Центросоюза Д. С. Коробов, члены правления А. Н. Лаврухин и В. А. Кузнецов обвинялись в том, что, являясь ответственными руководителями русских кооперативных организаций, создали в Центросоюзе антисоветскую группу для противодействия экономической политике советской власти. Под разными вымышленными предлогами они командировали за границу, на Украину и в Сибирь членов правления Центросоюза, поддерживали с ними связь и совместно с ними вели подрывную антисоветскую работу, они же отдали распоряжение о массовой закупке у спекулянтов товаров по произвольным ценам и разрешили вести расчеты со спекулянтами денежными знаками, изъятыми из обращения, и иностранной валютой.

Члены правления Центросоюза Сахаров и Прусс обвинялись в содействии Коробову, Лаврухину и Кузнецову.

Председатель комитета по делам кооперации Юга России А. М. Никитин обвинялся в том, что вместе с бывшим министром Временного правительства К. А. Гвоздевым и членом правления Центросоюза Н. М. Михайловым (эмигрировавшими за границу) направлял деятельность кооперативных организаций Юга России в антисоветское русло.

Ряд сотрудников кооперативных организаций обвинялись в содействии спекулятивным операциям. Были привлечены к ответственности и спекулянты.

Дело рассматривалось в Верховном революционном трибунале с 31 августа по 4 сентября 1920 г. под председательством И. К. Ксенофонтова, с участием обвинителя Н. В. Крыленко и защитников Брусиловского, Мажбица и других.

Суд приговорил Коробова, Лаврухина, Кузнецова и Никитина к лишению свободы сроком на 15 лет каждого, ряд других обвиняемых — к различным срокам заключения. Освобождены от наказания были трое подсудимых, условно осуждены также трое, оправданы двое.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.