Ограбление Дунлинских гробниц

Ограбление Дунлинских гробниц

1928 год явился для меня годом потрясений, он был полон и радостей, и печалей. В том году японский кабинет Танаки, заявив, что китайские войска не будут допущены на территорию Маньчжурии или Монголии, двинул войска в Цзинань, чтобы преградить путь армии Юга. Армии Чжан Цзолиня, У Пэйфу и Чжан Цзунчана — милитаристов, с которыми я был тесно связан, — терпели одно поражение за другим.

Не успевал я выслушать добрые вести от людей, связывающих меня с милитаристами, как тут же читал сообщения о дезертирстве и расстрелах тех, кто принес мне присягу. Я слышал, что и Южное, и Северное правительства Китая разорвали отношения с Советским Союзом, как это сделала Англия; гоминьдановцы в больших масштабах осуществляют чистку партии: "бурные паводки и дикие звери", о которых мне говорили Чжэн Сяосюй, Чэнь Баошэнь и японцы, не представляли уже для меня такой опасности. Но эти же люди утверждали, что опасность рядом, что повсюду действуют люди, ненавидящие меня; из газет я узнал о волнениях в провинции Гуандун. В это время Фэн Юйсян, которого я всегда считал экстремистом и красным, уже выступал в союзе с Чан Кайши и их армии двигались на Север вдоль Пекин-Ханькоуской железной дороги. Во второй половине 1928 года печальных известий стало еще больше: был убит Чжан Цзолинь, американский посланник способствовал установлению связей между Чжан Сю-эляном и Чан Кайши. Кроме всего этого, в том же году произошло потрясшее меня событие — ограбление Дунлинских императорских гробниц Сунь Дяньином.

Дунлинские гробницы находились в долине Малань уезда Цзуньхуа провинции Хэбэй. Это были усыпальницы императора Цяньлуна и императрицы Цы Си. Сунь Дяньин, бывший аферист и торговец опиумом, служил у Чжан Цзунчана сначала командиром дивизии, а затем корпуса. В 1927 году он стал командиром корпуса 41-й армии у Чан Кайши. В 1928 году Сунь Дяньин повел свои войска в долину Малань, где по заранее намеченному плану совершил ограбление гробниц. Предварительно объявив, что в этом районе будут проведены военные маневры, он блокировал ближайшие пути сообщения. Командир саперной дивизии Сун Цзыюй вместе с солдатами в течение трех дней и ночей очистил гробницы, захватив все находившиеся там драгоценности.

Цяньлун и Цы Си были самыми расточительными монархами Цинской династии. Как-то мне попалось описание их гробниц.

Тоннель, который вел к их гробницам, был облицован белым мрамором. К усыпальнице, построенной в форме восьмигранника, можно было пройти через четыре мраморные двери. На куполообразном потолке сверкали девять золотых драконов. Усыпальница занимала такую же площадь, что и дворцовая палата Чжунхэдянь в бывшем императорском дворце. Гроб и саркофаг императора Цяньлуна, сделанные из особой породы дерева, располагались над восьмигранным колодцем. Кроме слитков золота и серебра, а также золотой и серебряной похоронной утвари, все в гробницах было сделано из редчайших драгоценных камней. Все предметы, положенные в гробницу вместе с телом Цы Си, состояли из жемчуга, изумрудов и бриллиантов, а корона была сделана из тонких золотых нитей, украшенных крупными жемчужинами. Большие пионы на покрывале были вышиты жемчугом. На руке Цы Си находился браслет из сверкающих бриллиантов в виде большой хризантемы и шести маленьких цветов сливы, а в руке — изумрудный жезл в три дюйма, отгоняющий злых духов. Туфли на ногах были отделаны жемчугом. Кроме этого, в гробу лежало еще семнадцать связок бус из жемчуга в виде четок и несколько изумрудных браслетов. В гробнице Цяньлуна лежали каллиграфические надписи, картины, книги, мечи, орнаменты из яшмы, слоновой кости и кораллов, золотые статуи Будды и т. п. Предметы из шелка уже все истлели, так что ничего нельзя было разобрать.

Известие об ограблении Дунлинских гробниц потрясло меня больше, чем собственное изгнание из дворца. Это событие взволновало также членов императорской семьи и цинских ветеранов. Чэнь Баошэнь, Чжу Ифань, Чжэн Сяосюй, Ло Чжэньюй, Ху Сыюань, Вань Шэньши, Цзинь Фанчан, Юань Личжунь, Ян Чжунси, Те Лян, Юань Дахуа, Шэн Юнь и другие, к какой бы группировке они ни относились, — все поспешили выразить мне свое возмущение поведением солдат Чан Кайши. Из разных районов цинские ветераны присылали деньги на восстановление гробниц предков. В моей резиденции по их совету и распоряжению были установлены таблички духов Цяньлуна и Цы Си, а также столы для курительных свечей и перед ними постелены циновки, как это бывает на похоронах. Трижды в день совершались обряды. Вереницей шли ветераны; они кланялись, били челом и рыдали. Цинский дом и ветераны двора послали телеграммы Чан Кайши и Янь Сишаню — начальнику гарнизона Пекин-Тяньцзиньского района, а также в различные редакции газет с требованием наказать Сунь Дяньина и восстановить гробницы за счет властей. Поминальные таблички духов в моей резиденции было решено сохранить до тех пор, пока гробницы не будут восстановлены. Вначале правительство Чан Кайши с должным вниманием отнеслось к случившемуся и приказало Янь Сишаню произвести расследование. Янь Сишань задержал одного командира дивизии, которого прислал в Пекин Сунь Дяньин. Вскоре пришло сообщение, что он освобожден и Чан Кайши решил его больше не преследовать. Говорили еще, что Сунь Дяньин послал в подарок молодой жене Чан Кайши драгоценности и жемчужины с короны императрицы Цы Си, которые теперь стали украшать туфли Сун Мэйлин. Моя душа была полна гнева и ненависти. Стоя в мрачном траурном зале, я поклялся перед заплаканными членами моего рода:

— Не я буду потомком рода Айсинь Гиоро, если не отомщу!

В этот момент мне вспомнились слова, сказанные Пу Вэй, когда он впервые навестил меня в Тяньцзине: "Пока жив Пу Вэй, династия Цин не погибнет!" Я тогда тоже поклялся: "Пока я жив, династия Цин не погибнет!"

Желание осуществить реставрацию и отомстить усилилось еще больше. В те дни Чжэн Сяосюй и Ло Чжэньюй были самыми близкими мне людьми. Каждый исторический факт и каждое событие современности, о которых они рассказывали, вызывали у меня бурю негодования и укрепляли мою решимость мстить и реставрировать монархию. Однако обстановка с каждым днем ухудшалась. Виновных в грабеже преследовать перестали, ситуация в районе Пекина и Тяньцзиня полностью изменилась, а у новой власти уже не было таких старых друзей, как Дуань Цижуй и Ван Хуайцин. Мой отец не осмеливался дольше оставаться в Пекине, и вся наша семья переехала в Тяньцзинь, на территорию концессии. Брак между Сун Мэйлин — дочерью компрадора, служившего Англии и Америке, и Чан Кайши, бывшим биржевым маклером, показал всем, что за спиной Чан Кайши стояли более влиятельные силы, чем потерпевшие крах Дуань Цижуй, Чжан Цзолинь, Сунь Чуаньфан и У Пэйфу. Национальное правительство Чан Кайши было признано всеми странами, включая Японию; его сила и влияние были больше, чем у любого милитариста в прошлом. Я понял, что у меня весьма мрачные перспективы. При господстве такого честолюбца нечего было и думать о реставрации.

В душе я проклинал всех и вся. Меня охватила глубокая тоска, и я постоянно гадал, желая узнать судьбу правительства Чан Кайши и свою собственную судьбу. У меня получилось, что правительство Чан Кайши в 1932 году падет в результате измен. Конечно, если бы правительство Чан Кайши потерпело крах, возможно, это уменьшило бы мой гнев, однако я больше беспокоился за свою собственную судьбу и часто просил Жун Юаня составлять для меня гороскопы.

Маньчжурская династия Цин правила в Китае более двух с половиной столетий. В ХХ век страна вступила, живя по законам средневековья

В 1898 году императрица Цы Си (в центре) свергла с престола своего мужа, склонявшегося к проведению реформ

Антимонархические выступления подавлялись с исключительной жестокостью

Пу И исполнилось два года, когда по велению своей бабушки Цы Си он был возведен на трон. Регентом при государе-младенце стал его отец, князь Чунь

Запретный город — резиденция китайских императоров, где Пу И провел свое детство

Синьхайская революция 1911 — 1913 гг. свергла Цинскую династию, однако император и его свита продолжали жить в Запретном городе

Борьба за власть в новой республике развернулась между генералом Юань Шикаем, лидером милитаристов (слева), и Сунь Ятсеном, стоявшим на демократических позициях

В 1924 году Пу и был изгнан из запретного города и нашел себе пристанище в японской дипломатической миссии в Тяньцзине

Наставник Пу И — англичанин Джонстон. Благодаря ему Пу И в совершенстве овладел английским, научился играть в гольф и теннис и даже взял себе новое имя — Генри

В Тяньцзине Пу И с немногочисленной свитой отпраздновал свое двадцатилетие

С братьями и сестрами

Молодожены — Пу И и Вань Жун

Вэнь Сю, любимая наложница императора

Новая революция. Начавшаяся в 1925 году, переросла в гражданскую войну

Партия Гоминьдан во главе с Чан Кайши (слева) захватила власть почти во всем Китае. Но на севере страны крепло сопротивление коммунистов, среди которых все большим влиянием пользовался молодой Мао Цзэдун

Пу Цзе, брат Пу И, служил в армии Гоминьдана. После войны он разделил судьбу императора — провел долгие годы в тюрьме

В 1931 Году японцы оккупировали часть Китая. а спустя три года создали марионеточное государство Маньчжоу-го. императором (без власти) они сделали Пу и

Коронация Пу И. 1934 "Дворец" в Чанчуне

Визит в Японию. Встреча с императором Хирохито

Любой свой шаг новоиспеченный император должен был согласовывать с японскими военными. В центре, рядом с Пу И — командующий Квантунской армией Муто Нобуёси

Японская оккупация Китая длилась четырнадцать лет и завершилась только с разгаром Квантунской армии советскими войсками

Подписание Акта о безоговорочной капитуляции Японии. 1945

17 августа 1945 года Пу И был взят в плен советскими десантниками Ему предстояло провести в СССР пять лет

"Я, бывший император Маньчжоу-Го, всегда питал чувство восхищения перед народом Советского Союза", — так начиналось обращение Пу И к Сталину

Свидетель обвинения в Международном военном трибунале в Токио. 1946

В 1950 ГОДУ СССР ВЫДАЛ ПУ И КИТАЙСКИМ КОММУНИСТИЧЕСКИМ ВЛАСТЯМ

Тюрьма для военных преступников в Фушуне

Бывший император учится работать

Когда Пу И перевели из тюрьмы на "спецпоселение", он охотно занялся выращиванием цветов и овощей

4 декабря 1959 года Пу И получил амнистию от правительства КНР

"Перевоспитавшийся" император празднует день Международной солидарности трудящихся с новыми друзьями. 1 мая 1962

Для работы над мемуарами Пу И получил доступ в архивы. Каждая написанная им строка была объектом пристального внимания идеологов КПК

Женитьба на Ли Сю скрасила последние пять лет жизни Пу И

Бывший император — садовник в Пекинском институте ботаники

Любой человек, охваченный каким-либо сильным желанием и жаждущий мести, не может уповать только на деяния Неба и забывать о собственных возможностях. Опыт последних лет и быстрый взлет Чан Кайши глубоко убедили меня в том, что для достижения успеха нужна прежде всего военная власть. Лишь тогда иностранцы будут тебе помогать. И если бы у меня, настоящего великого цинского императора, были войска, иностранцы считались бы со мной больше, чем с генералами, начавшими свою карьеру в бандитских шайках и среди подонков общества. Поэтому я решил послать нескольких близких родственников, которым доверял, в военные училища в Японию, считая, что это важнее, чем мой собственный отъезд за границу. Еще одна причина укрепила во мне эту мысль. Пу Цзе во что бы то ни стало хотел стать военным. Он объяснил это завещанием матери и твердым желанием бороться за реставрацию Цинской династии. На самом деле правильнее было бы сказать, что он просто завидовал молодым генералам и ему самому хотелось скорее стать офицером. Чжан Сюэлян после смерти Чжан Цзолиня как-то сказал Пу Цзе перед возвращением в Фэнтянь:

— Если вы хотите стать офицером, я могу вас устроить в Цзяньутан (фэнтяньское офицерское училище).

Пу Цзе вместе с семейством Чжан Сюэляна выехал на пароходе из Тяньцзиня. Мой отец был очень взволнован, когда прочел оставленное им письмо, и просил меня любыми средствами вернуть его обратно. Японский генеральный консул в Тяньцзине внял моей просьбе и послал телеграмму в Люйшунь. Там японская полиция задержала Пу Цзе, когда он сходил с парохода, и препроводила его вместе с моим посыльным в Тяньцзинь. Пу Цзе сразу же заговорил со мной о своей мечте и желании бороться за реставрацию дела предков.

Его слова тронули меня, и я решил послать его в Японию изучать военное дело.

Я выбрал для поездки в Японию Пу Цзе и мужа моей младшей сестры Жунь Ци и попросил японского консула подыскать им домашнего учителя японского языка. Им оказался Тояма Такэо, который, как я узнал об этом позже, был членом японского Общества черного дракона и хорошо знал многих японских политиканов. Этот человек позднее ездил по моему поручению в Японию по делам, связанным с реставрацией монархии. После моего приезда в Северо-Восточный Китай он отошел от меня, так как не принадлежал к военной клике. Поучив некоторое время японскому языку Пу Цзе и Жунь Ци, он выехал в Японию, чтобы устроить их переезд туда. В марте 1929 года, спустя семь месяцев после дунлинских событий, два моих будущих генерала отправились в Японию.