7.1. Хрущев против Бухарина

7.1. Хрущев против Бухарина

Кровавый архив

Говоря о репрессиях 37-го года, прежде всего вспоминают расстрельные показательные судебные процессы над «правой» оппозицией и то, как Сталин и НКВД расправились с лидером «правых» Н. И. Бухариным. При этом многие доказательства строятся на чьих-то воспоминаниях и страшных слухах. В лучшем случае — на каких-то отрывочных архивных материалах. Между тем в старых кремлёвских документах есть на этот счёт обстоятельные, ошеломляющие данные. Они раскрывают, как всё было в действительности, свидетельствуя, с чего на самом деле началось преследование Бухарина и его сторонников, в котором Сталин и НКВД сыграли хотя и последнюю, но далеко не решающую роль. Теперь это надо признать, даже если очень не хочется. Признать ради истины и справедливости. И, как это не покажется возмутительным, снова переписать историю. Но, если верить документам, на этот раз окончательно. После того, как в мои руки попал личный архив Н. И. Ежова, стоявшего у самых кровавых истоков 37-го года, я убеждён в этом, как никогда!

Как Хрущёв примерял «ежовые рукавицы»

После поражения курса Бухарина «на продолжение НЭПа» его, члена Политбюро и редактора газеты «Правда», в 1929 году освобождают ото всех постов и с вершин политики отправляют на второстепенные роли. После чего, как это бывает чаще всего, имя Бухарина, несмотря на предпринимаемую им активность, само по себе, естественно начинает сходить на нет.

И вот, когда о «правом уклоне» стали уже забывать, тогдашний борец с «врагами народа» и будущий отец «оттепели» Хрущёв Никита Сергеевич, — именно этот до бесконечности противоречивый деятель, — оказывается инициатором последней, теперь уже трагической, войны против Бухарина. Именно Хрущёв дал ход докладной записке К. Чудиновой, сопроводив ее словами «лично тов. Н. И. Ежову». Записка содержала категорическую «просьбу» проверить «подбор руководящих кадров», заставляющий «проявлять исключительную настороженность» и прежде всего в газете «Известия», ответственным редактором которой был в тот момент никто иной, как Бухарин Николай Иванович…

Не зря, спустя полвека, изучая архивы 30–40-х годов, А. Н. Яковлев скажет: «Жертв на совести Хрущёва не меньше, а по сравнению с кое-кем и больше!»

Вот та взрывоопасная докладная! (Обнародуется впервые).

«Секретарю Московского Комитета тов. Хрущёву.

Никита Сергеевич!

В нашем районе имеется целый ряд редакций газет и журналов, но подбор руководящих кадров в этих редакциях заставляет проявлять исключительную настороженность.

Прежде всего о редакции газеты «Известия». В редакции работают бывшие крупные троцкисты Радек и Сосновский, правый Фин и ряд других лиц, которым бы не следовало быть в центральной газете. Говоря о Радеке и Сосновском я, конечно понимаю, что не открываю вам «Америки», но обстановка, которая создалась вокруг этих лиц заставляет меня писать Вам. (Все ошибки соответствуют тексту подлинника. — НАД.)

Эти люди к парторганизации относятся принебрежительно — на партийных собраниях не бывают, членские взносы платят под нажимом.

Парторганизация их не знает и относится к ним с большим недоверием, особенно к Сосновскому. Причины следующие:

1) Сосновский всё время проявляет недовольство своим положением, постоянно подчёркивая, что он раньше стоял близко к т. Ленину. Обычны такие фразы: «Я и Ленин», «Мы с Лениным», «Ленин мне сказал». Очень часто Сосновский говорит о том, что раньше вожди чаще бывали на предприятиях.

…По заявлению секретаря парткома Великодворского Сосновский очень часто противопоставляет прежнее руководство партии настоящему. Сосновский держится обособленно, замкнуто, ни с кем, кроме Зорича не дружит, а у Зорича жена бывшая активная троцкистка Маковская. Совсем недавно Сосновский настаивал на том, чтобы взять эту Маковскую к себе секретарём в редакцию, но парторганизация запротестовала.

Сосновский пользуется большой самостоятельностью и фактически работает безконтрольно, как большинство людей в «Известиях», к нему ходит, как в редакцию, так и домой очень много народу. Если он работает против партии, то у него для этого исключительно благоприятная обстановка.

Теперь Радек к нему за последнее время, в связи с тем, что арестованы 2 ранее работающих с ним Танин и Тивель, отношение резко ухудшилось, тем более, что брат Тивеля Ралов и до сих пор работает в «Известиях» в иностранном отделе, а этим отделом руководит Радек.

В качестве ответственного секретаря в редакции работает Лям кандидат партии с 31 года. Этот Лям служил в Армии Деникина. С 1919 г. состоял в партии, но был исключён за подлог по служебной линии.

Дежурным секретарём редакции работает бывший правый Фин.

<…> Сейчас мы проверяем и другие редакции.

Сообщая Вам всё это я прошу провести сплошную проверку кадров всех редакций.

13/VIII К. Чудинова».

Начавшиеся «сплошные проверки» в «Известиях» говорят, что это был 1935 год. Хрущёв как раз стал первым секретарём партийного комитета не только Москвы, но и всей Московской области. И ему ещё нужно было доказать, что новая метла метёт не хуже старой…

Конечно, трудно сразу понять: почему эту, «заставляющую проявлять исключительную настороженность» к подбору руководящих кадров «Известий», докладную Хрущёв как секретарь МК направил не кому-нибудь (не Молотову или Сталину), а именно Ежову? В какой-то мере ответ удалось найти в мемуарах Маленкова, записанных с его слов сыном: «В мае 1937 года на московской городской партконференции заслушивался доклад первого секретаря МК и МТК ВКП(б) Н. С. Хрущёва (на эту должность он был выдвинут Ежовым). Хрущёв задал вопрос: «Почему вы, товарищ Маленков, так затягиваете разбор дела врагов народа — ведь здесь необходима быстрота, промедление вредит делу партии и народа?»

Действительно, именно Ежов, будучи председателем КПК, в момент продвижения Хрущёва в секретари курировал в ЦК назначение руководящих партийных кадров. И от него тогда в судьбе Хрущёва зависело почти всё! Поэтому перед тем, как предпринять особо решительные шаги, Хрущёв направлял дело прежде всего «лично тов. Н. И. Ежову». Это — во-первых. Во-вторых, если верить архивам, Хрущёв всегда был готов двигаться вперёд всеми возможными путями, — в том числе и на волне репрессий 37 года, — только бы не породить сомнений, что его заслуженно называют «одним из передовых новых политических вожаков огромных пролетарских масс».

Вместе с тем, судя по его мемуарам, он искренне считал, что так, как он делает, будет лучше для страны. И организуемая через Ежова новая перепроверка «правых» в «Известиях», — как мне видится, — осуществлялась им скорее из лучших побуждений, нежели с каким-то сознательным дальновидным прицелом против Бухарина. Во всяком случае все главные будущие «инициативы» Хрущёва, начиная с выращивания кукурузы «от Москвы до самых до окраин» и кончая стремлением построить коммунизм к 1980 году, заставляют думать именно так. И я почти не вижу причин обвинять Хрущёва в преднамеренности его зла. Дорога, которая привела его в ад, была вымощена, скорее всего, его хорошими, а не плохими намерениями. И кто бы что не говорил, — насколько я знаю, — пока не имеет достаточных документов, чтобы доказать обратное. Хотя, конечно, трудно объяснить: зачем(?) выдвиженец Никиты Сергеевича Иван Серов, будучи Председателем КГБ, судя по всему, решил, — как говорил мне Семичастный, — не сохранять некоторые документы тех непростых лет…

Теперь бесспорно одно: так в те дни Хрущёв только примерял «ежовые рукавицы», дабы более сильные чужие руки помогали ему делать его собственные добрые дела. А уж то, что они окажутся очень недобрыми, разве он мог знать?! Бог и Тот сперва создал Землю, человека, прочих тварей, и только потом увидел, что у Него получилось хорошо…

Как сжималось кольцо вокруг Бухарина

Желая быть точным, замечу, что, согласно обнаруженным мною архивным данным, Н. С. Хрущёв организовал обнародованную выше докладную о необходимости «исключительной настороженности» к подбору руководящих кадров в «Известиях» только после того, как 14.VI. 1935 г. «О крупнейших дефектах и расхлябанности в редакционном аппарате газеты» завотделом печати и издательств ЦК ВКП(б) Б. Таль сообщил Сталину, Андрееву и Ежову. То есть, предполагая реакцию названной «троицы» на письмо Таля, Хрущёв решил своим более обстоятельным сообщением об «Известиях» на всякий случай опередить паровоз репрессий Ежова по принципу: как бы чего не вышло… В самом деле, если письмо Таля свидетельствовало лишь о бесхозяйственности, безответственности и традиционных газетных недостатках руководимых Бухариным «Известий», то докладная Хрущёва предупреждала Ежова и ЦК уже о политической неблагонадёжности руководства бухаринской газеты, а значит — и самого Бухарина. Письмо Таля призывало ЦК укрепить редакцию новым заместителем редактора и новым ответственным секретарём. Тем самым предполагалось помочь Бухарину исправить создавшееся положение. Докладная же Чудиновой (благодаря Хрущёву) ставила вопрос о чистке руководства «Известий» от «бывших крупных троцкистов и правых» уклонистов, лидером которых был сам Бухарин. Это — не голые слова. Для сравнения с уже обнародованным выше посланием Хрущёва Ежову приведу показательные места из письма Таля: «Работа «Известий» за последнее время свидетельствует о крупнейших дефектах и расхлябанности в редакционном аппарате газеты. Редакция не может обеспечить даже такие элементарные условия работы газеты, как своевременный её выход и фактическую точность публикуемых материалов. Несколько дней назад редакции «Известий» пришлось сообщить о неправильности фельетона о «чёлках». Тов. Вышинский сообщает, что расследованием установлена неправильность материалов другого фельетона (авторы фельетона бр. Тур, не проверив материалов, неосновательно обвинили людей).

Зам. редактора «Известий» тов. Цыпин подал заявление об уходе. Редактор «Известий» т. Бухарин просит забрать т. Цыпина из газеты. Сейчас т. Цыпин в отпуску, и всю текущую работу по газете проводит отв. секретарь т. Лямм — кандидат ВКП(б), не могущий обеспечить правильную и прочную организацию дела.

<…> Редакция «Известий» требует срочного укрепления.

Для укрепления редакции «Известий» я предложил бы утвердить заместителем редактора (взамен т. Цыпина) т. Фейгина, ответственным секретарём т. Черняк».

…Шли месяцы. Проверки продолжались. Делались выводы, позволявшие делать ещё более далеко идущие выводы. И вот 19–22 августа 1936 года состоялся суд над так называемым «контрреволюционным троцкистско-зиновьевским блоком». В ходе судебного разбирательства по делу Каменева и Зиновьева были обнародованы их заявления о связях с «правыми». 21 августа прокурор СССР Вышинский на всю страну сообщил: «…мною вчера сделано распоряжение о начале расследования этих заявлений в отношении Томского, Рыкова, Бухарина, Угланова, Радека, Пятакова, и в зависимости от результатов этого расследования будет прокуратурой дан законный ход этому делу…»

С этого дня начались фактически официальное следствие и слежка за лидерами «правых» и прежде всего, конечно, за Бухариным. Правда, уже 10 сентября появилось сообщение, что для привлечения Бухарина и Рыкова к судебной ответственности юридических оснований не обнаружено. Следствие было прекращено, однако, как оказалось, лишь… на время. Уже 4–7 декабря в связи с получением «новых свидетельств» вопрос о Бухарине и Рыкове был вынесен на пленум ЦК ВКП(б).

На пленуме «всплыли» политические отношения Бухарина с бывшим подчинённым «известинцем» Л. C. Сосновским, на что Бухарин отвечал отрицательно: «Я с Сосновским ни одного разговора относительно общей политики не вёл…» Однако ему не верили. Да и как можно было проверить сказанное в обстоятельствах начавшейся личной неприязни и взаимных упрёков?! Конечно, пока Бухарин был «на коне», он вместе с соратниками всячески разоблачал Троцкого, Каменева, Зиновьева и их последователей. А когда оказался «под конём», его самого стали всячески разоблачать вчерашние соратники. То же самое наблюдалось и в отношении других, попавших под машину репрессий, бывших активных большевиков-обвинителей (Постышева, Косарева и прочих).

Они были расстреляны так же, как в день приговора 22 августа 1936 г. сразу расстреляли Каменева и Зиновьева, оклеветавших, — как утверждал Бухарин, — его(!) в надежде сохранить собственные подлые жизни…

Таким образом, «Известия» тогда стали не только политическим убежищем «правых», но и главным центром сопротивления и борьбы «правых» под руководством Бухарина против нарождавшейся диктатуры и бюрократизации общества в форме командно-административной системы управления. Правда, поначалу имевшей неподдельный характер просвещенной монархии…

Лидерами «правых», действовавшими тогда в «Известиях», были Бухарин, Радек, Сосновский, Фин и сотрудничавший с ними Лям.

Неправда, что они не были против существовавшей власти и ничего не делали, видя обкладывающую их по всем направлениям, берущую их в кольцо «диктатуру пролетариата» в лице Сталина и его сторонников. Говорить так о «правых» — значит принижать их роль, значит обвинять их в отсутствии противодействия, тогда как они всё время искали, что предпринять. Об этом свидетельствуют не столько архивы Лубянки, сколько архивы их «переписки» с читателями «Известий». Поэтому говорить так о «правых» — значит искажать и оскорблять их подлинные лица. Это были не «заблудшие овцы», а сознательные борцы за дело «правых», хотя были среди них, конечно, и люди малодушные…

Исторический казус тех дней, к сожалению, заключался в том, что и они, «правые», в конечном счёте «сползали» на диктаторский путь правления, так как это тогда была общемировая тенденция, больше того — политическая мода! Даже в самом центре земной цивилизации (Италия, Польша, Испания, Германия, Япония, Китай) — везде, где меньше, где больше, но везде в том или ином виде объективно и естественно складывались диктаторские формы правления. Да и можно ли было рассчитывать на демократические пути развития в условиях разваливающихся экономик?! Тем более, что империализм, не удовлетворённый переделом мира в Первой мировой войне, уже дышал новым переделом, предвещая Вторую мировую войну как борьбу новых тираний за мировое господство…

Если быть историком в чистом виде (то есть безо всяких пристрастий), дабы иметь возможность смотреть, как бы сверху, на все, что происходило в России, то окажется, что побежденным в 1917 г. в 20–40-е гг. ничего не оставалось, как организовать, где только можно, тайное сопротивление победившим! Фактически это были последние отчаянные попытки сопротивления в ходе Тайной гражданской войны между относительно малочисленными остатками Белой гвардии и огромными Красными массами. В голодной и холодной напряженнейшей предвоенной обстановке политических распрей 20–30-х годов в СССР Красные не могли не склониться к диктатуре, если хотели прекратить государственный и хозяйственный хаос, чтобы выжить и победить фашизм, организованно положивший уже почти всю безостановочно дискутирующую цивилизованную Европу на лопатки. Яд порождает противоядие.

К диктаторским порядкам и репрессиям 37-го года против явных врагов и сомнительных политических попутчиков Россию подтолкнуло все более ощущавшееся дыхание Второй мировой бойни, которая стала особенно очевидной после гражданской войны в Испании (1936–39).

СССР и Германия тех лет больше других обвиняются в диктаторских настроениях. Правильнее же говорить, что Россия и Германия были в тот период гораздо сильнее других в военном отношении. Поэтому и сыграли решающую, диктующую роль в противоборстве за переустройство мира в процессе Второй мировой войны: одна сторона — как победитель, другая — как побежденный, значительно усиливший тем самым роль победителя. На этом роль диктатур в истории, казалось, исчерпала себя…

Историки, находившиеся большую часть XX столетия (ввиду существования двух потенциально враждебных систем) под контролем крайне идеологизированных правительств, не располагали возможностью иметь незаидеологизированный взгляд на развитие общества. В итоге этот предельно насыщенный событиями период оказался, быть может, самым белым пятном в истории человечества. И вот теперь под напором очевидности сверхрезультатов экономического развития (например, таких стран, как коммунистический Китай) оказывается, что «явления диктатуры» могут не только сохраняться всерьез и надолго, но и иметь далеко идущие перспективы. Причиной тому — стремление некоторых диктаторских режимов быть просвещенными в духе времени во всех отношениях и действовать только по науке!

Конечно, вряд ли все это(!) явится поучительным уроком хотя бы для современных политиков, ибо, как когда-то бывшие единомышленники, верные ученики и соратники Ленина, сводили между собой кровавые счеты в теоретических и террористических схватках, так и сегодня шедшие еще вчера в едином строю против прежней системы демократы стали подслушивать, травить, преследовать и уничтожать друг друга морально и физически, прибегая к помощи частных сыскных агентств, заказной прессы и жестоких наемных убийц. Стало уже правилом, что все(!) революции и контрреволюции (какие бы гуманные идеи они не возвещали) в конце концов обязательно пожирают своих вождей, идя от послереволюционного хаоса к системе новых порядков и нового правления. Не просто так у поэтов наших дней (к примеру, у Льва Болдова) стали появляться следующие стихи:

Не списывайте на большевиков

Все реки крови и помоев реки.

Все зло и подлость испокон веков

Заложены, к несчастью, в человеке…

В самом деле, чем лучше своих предшественников нынешние демократы, дорвавшиеся до власти и дележа экспроприированных у всего народа богатств?! Где их думы народные о делах праведных?! Ждут простые люди ответа. Но новые столпы, погрязшие в своих властных и денежных разборках, не дают ответа. И вновь крутится на языках вопрос: «Куда опять идешь ты, Россия???»

Когда в 1917-м народ решил все отнять и поделить (у кучки грабивших его богачей) — это, — говорят, — было незаконно! Почему же считается законным, когда кучка ловких людей решила отнять и поделить между собой все, что принадлежало всему народу?! Это такая несправедливость, которая никогда не закончится примирением между грабителями и ограбленными. После событий 1905–17 гг. Россия неслучайно уже целый век находится в центре мирового внимания. Между тем, какую страну ни возьми, какой народ — такая и жизнь!!!

Подполье «правых» в «Известиях»

Пока Бухарин был заодно с большинством Политбюро, он всячески разоблачал «врагов народа», а когда пошёл «своим путём» — его самого стали всячески разоблачать как «врага»… Бухарин пытался напоминать о своих заслугах: «Я дрался вместе с вами против Троцкого…» Или говорил: «Чторасстреляли собак — страшно рад!» (Это о Зиновьеве и Каменеве.). Увы, ничего не помогло!

Сочиняют, когда говорят: «Тогда все жертвы назначались заранее». Нет, тогда тоже шла борьба за выживание в мясорубке соперничества за «диктатуру пролетариата» в чьём-то вполне конкретном лице, как, например, в России, или за нацистскую диктатуру, как в Италии, Германии, Испании. Шёл естественный (жёсткий и жестокий) отбор диктаторов, ибо стояло «такое время на дворе» — время диктатур!

Итак, именно от Хрущёва берёт начало разгром бухаринских «Известий» — как идейного центра «правых». Точнее, началось с докладной Хрущёву от некой (не рассекреченной до сих пор) К. Чудиновой. А уж докладную эту Хрущёв знал кому переправить…

Хрущёв всегда стремился дружить с верхушкой «ЧК». Сперва с Ежовым. Потом с Берией… Вот и переслал прямо «лично» — в «ежовые рукавицы» — докладную Чудиновой, чтобы его почти всемогущий покровитель завтрашний нарком НКВД Ежов навёл в подчинённой Хрущёву партийной организации «Известий» чекистский порядок. И завертелось с новой силой московское колесо репрессий…

Ежов ещё не был наркомом НКВД, но как секретарь ЦК и председатель Комиссии Партийного Контроля сразу взялся за проверки, поручив Б. Талю первым делом разобраться в «Известиях» с Сосновским, как того требовала докладная, полученная от Хрущёва.

Недоверие было к Радеку. Недоверие было к Фину. Но «особенно большое недоверие — к Сосновскому». Изучение редакционной документации свидетельствовало, что Сосновский действительно борется с установившимся режимом. Его положение в газете предоставляло для этого действительно исключительно большие возможности, и прежде всего — использование «переписки» с читателями-единомышленниками. Благодаря этому «Известия» становились «легально» действующим центром оппозиционных сил, могли создавать и направлять настроения недовольства и распространять таким образом своё влияние на всю страну.

Чтобы не пользоваться материалами НКВД, которые там некоторые способны были и сфабриковать, я решил проверить правильность данных о Сосновском, используя его «переписку» с читателями, обнаруженную в редакционных бумагах. Эта «переписка» настолько интересна и показательна, что считаю необходимым дать её довольно подробно, хотя и далеко не полностью. На её основании Таль готовил аналитические записки руководству страны.

Вот что писал он, анализируя самую свежую почту, поступившую в адрес Сосновского летом 1935 года:

«Спасибо за Вашу статью — она мне принесла много радостных мыслей».

Можно, — комментирует Таль, — немало ещё привести примеров такого рода реляций и сентенций по адресу Сосновского со стороны контрреволюционных элементов, врагов партии и Советской власти, нашедших в «Известиях» того человека, к которому можно обратиться со всякого рода своими «горестями» и «переживаниями».

В качестве примера, — продолжает Таль, — приведём некоторые выдержки из отдельных контрреволюционных писем, получаемых Сосновским.

Классовый враг, спрятавшийся под инициалами «А. Н.», пишет Сосновскому: «Хотелось бы, чтобы Вы осветили в Ваших статьях слова Мануильского на VII конгрессе Коминтерна: «Только теперь (через 18 лет после революции) мы можем поставить перед собой во всю величину в центре всех наших помыслов и дел заботу о человеке»… Социализм для человека, а не наоборот… Так ли это? Ведь пока всё наоборот. Везде такой бюрократизм, такое бездушное сухое отношение к человеку. Кажется, личность человека, его культурность, моральные качества не имеют никакого значения, наоборот, везде и во всём играет решительную роль «что-либо социальное» или дореволюционное прошлое как человека, так и его родичей по восходящей и нисходящей линии… «Так сказать, чистота арийского происхождения…».

Таким образом оказывается, что новые чудотворцы — это пролетариат по крови пролетарской и плоти… Боже мой, какой ужас! <…> Девяносто процентов всего мира не знает ещё учения Маркса — Ленина — Сталина. Горькая, горькая участь ждёт эти девяносто процентов грешников перед большевистской праведностью в СССР… Они не знают, сколько слёз и страданий, унижений, угнетений и позора создаёт это варварское средневековье, эта фашистско-большевистская чистота арийской крови… Они не знают, что коммунизм — ортодоксальная религия самых бездушных аристократов, чиновников, людей, сочетающих чистоту пролетарской крови с лицемерными живыми богами… Они не знают, что такое лицемерие новых фарисеев, новых сановно-чванливых праведников!!!»

<…>Некто Корнеев утверждает, обращаясь к Сосновскому, что «Вы лучше меня (пожалуй) знаете, как трудно в нашей стране добиться справедливости»… «В нашей стране свободомыслящий, подлинный идейный и независимый человек это — белая ворона»… Я всё больше и больше убеждаюсь в том, что в нашей стране самоубийство является единственным средством реабилитации и разоблачения трубманов».

Служащий Боуден из Днепропетровска: «Мне кажется, что печать имеет право цитировать или пересказывать антисоветские выступления врагов с тем, чтобы этих врагов разоблачать».

Неизвестный контрреволюционер в своём анонимном письме пишет: «В газете от 1 сего июня в заметке «Непоправимая ошибка» Вы задеваете очень большой вопрос. Описанный Вами случай не единственный, в газетах были отмечены несколько других случаев самоубийства затравленных работников. Но в газеты попадают подобные случаи весьма редко, в жизни же их миллион. В каждом месте, на каждом производстве Вы найдёте массу затравленных людей. При всём моём уважении к правящей партии и к профсоюзу я должен сказать, что если всех этих деятелей просеять на хорошем аппарате, то останется, может быть, не более десяти процентов здоровых и плодородных зёрен, а на девяносто процентов будет совершенно негодный отсев. Кто идёт обычно в партию? Идейных людей идёт мало, остальные шкурники. Чем же занимаются эти шкурники? Склокой, шпионажем, сыском, доносами и всякими иными подлыми делами…<…> Во всех учреждениях введены парторги. Чем же они занимаются? <…>Они ищут для себя отдушины во всём противоположном. Им надо чем-то оправдать своё существование, и вот они пускаются во всю прыть на всякие гадости. <…> Наши газеты занимаются подхалимством и лакейничанием перед всеми и каждым стоящим у власти. Наша пресса не допускает никакой критики, а исповедует только «самокритику». И даёт её. <…> Здравия желаем!!! Так точно!!! <…> Кошмар, кошмар, великий кошмар!»

Сплошная контрреволюционная галиматья в письме махрового врага Советской власти, подписавшегося «И. Кор». В связи со статьёй Сосновского «Непоправимая ошибка» этот его корреспондент пишет: «Эти махровые, пышные цветы подлости, подхалимства отравляют не только жизнь Нескучаевым, но и сотням, тысячам других честных людей у нас в Союзе. <…> Вы, безусловно, правы. Режим царской России создавал условия для пышного развития исправничества и губернаторства с их беззаконием и беззастенчивым угнетением широких масс. Но скажите, пожалуйста, на какой основе возникли, живут и благоденствуют «трепачи» уездного, областного и даже всесоюзного — мирового масштаба? Почему здесь Вы говорите, что личности виноваты, а не режим? <…> Такими, как Штанько, заполнены все советские учреждения, нет ни одного советского учреждения, где бы не было своих Штанько… Почему же всё это существует? И режим этот поголовно везде, начиная с острова Врангеля и кончая Кремлём. <…> Наши газеты пишут о режиме в Польше, который создал концентрационный лагерь в Картуз-Березе на 5 тыс. человек! О, ужас, срам, позор! Лагерь! На пять тысяч человек! Это каторжный режим! Ну, а у нас, тов. Сосновский, нет этих лагерей? Мы чисты, как голуби: «Гром победы раздавайся!» И что значит польский лагерь на пять тысяч человек с нашими мировыми масштабами?»

Нагло и цинично излагает всю свою контрреволюционную историю осуждённый по делу трудовой крестьянской партии (ТКП) Серёжников. Этот враг открыто в своём письме позволяет себе гнусные выпады против Советской власти и партии, их руководящих органов, против коллективизации, восхваляет правых оппортунистов и особенно гнусно инсинуирует против НКВД, обвиняя его органы в терроре, пытках и провокации. Вот некоторые выдержки из письма этого распоясавшегося врага, осмеливающегося просить своего освобождения у Советской власти, как якобы уже искупившего свою вину: «Ни режим тюремной камеры, ни подвалы ГПУ не заставили меня признаться в том, в чём я не был виновен. Мы — уцелели, хотя побуждение покончить с собой было у многих и многих (в том числе и у меня). <…> Издерганные тюрьмой нервы рисовали картины одна хуже другой… Между тем следователь искусно играл на чувствах»…

Описывая процесс признания им необходимости подтвердить свою «мнимую вину», Серёжников пишет: «<…> Партия ищет выхода и оправдания своих ошибок с принудительной коллективизацией и решила пожертвовать рядом спецов, обвинив их в саботаже и вредительстве делу коллективизации. <…> Посулы сразу облегчить режим, дать свидание и возбудить ходатайство о выпуске, перспектива спасти семью — пересилили нравственную чистоплотность и привели к тому, что я попросил бумаги и написал признание… <…> в 1925 г. Рыков А. И. провёл свой проект 77 млн. фонда на «реорганизацию крестьянского хозяйства», и этот фонд мы использовали со знанием дела и добросовестно. В два-три года мы заложили очаги культурного крестьянского хозяйства, и оно пустило корни и уже показало себя к 1928 г. <…> Но вот гром с неба, появление нового курса, шквал принудительной коллективизации на селе, забраковка всего дела нашего, смена руководства (Рыков, Смирнов А. П., Томский и др.), появление на сцене «ТКП» и всё последующее»…

Двое сотрудников научно-исследовательского института птицепромышленности Наркомпищепрома СССР Бояркин и Гармаш настоятельно просят Сосновского разоблачить в печати их директора Лосева, обвиняемого в антипартийных поступках. При этом они просят Сосновского опубликовать стихотворение, в котором «все слова соответствуют действительности». Приведём лишь некоторые места из этого контрреволюционного стихотворения:

«У Наркомата Пищепрома

Есть птицеводства институт,

там у директора в хоромах

Дела чудные вопиют…

Там крепостное время в праве,

Людей там купят, продадут,

А кто продасться не захочет,

Законы тотчас подведут…»

Необходимо добавить, что письма, которые действительно заслуживают внимания и требовали вмешательства редакции «Известий», как правило, игнорировались и вместе с контрреволюционной перепиской Сосновского сваливались в архив. Злостнейшие контрреволюционные письма не сдавались в НКВД (по установленному порядку), а собирались в папках у Сосновского.

Мне кажется, что в порядке очистки аппарата редакции «Известий» следует освободить Сосновского, который и теперь не нашёл ничего лучшего, как представить никуда не годную жульнически протаскивающую прославление Троцкого статью.

Прошу это санкционировать.

7/IX Б. Таль»

Санкцию «освободить Сосновского» дали быстро, а вскоре выдали и санкцию… на его арест. Такой была только 1-я реакция на послание Хрущёва «лично тов. Н. И. Ежову»…

Между тем, осознавая страшные последствия нарождающегося ягода-ежовского и бериевского произвола, Сосновский действительно, получая в свой адрес страстные и предельно откровенные разоблачительные письма читателей, отбирал среди них тех, кто так или иначе был против нового режима. Он понимал, что, если понадобится, можно(!) будет опереться на этих бесстрашно и искренне высказывающихся людей.

Сегодня, глядя из Будущего на то, что происходило тогда, нельзя не сравнивать факты и… нельзя не делать выводы! Как это не печально, но напрашивается признание, что в который уже раз с приходом новой власти для широких масс мало что сразу меняется. Каждый раз требуется проявить терпение. И это объяснимо и оправдано. Вместе с тем всегда: тот прав — у кого больше прав! Так было до 1917 года. Так было после. Так есть и сейчас. И не только в России!!! Наряду с этим материально при социализме большинству (и заметно!) жить было лучше, хотя и имела место чаще всего обидная, угнетающая уравниловка для трудяг и лентяев, для талантов и серостей, для принципиальных и поддакивающих граждан… Она и погубила этот «казарменный социализм».

Прав был поляк Кароль Войтыла, известный миру как Папа Римский Иоанн Павел II, когда говорил, что ни капиталистическое, ни социалистическое государственные устройства проблему прав человека не решают! Решил бы коммунизм, обходящийся без государственности чиновников, однако он вновь кажется недостижимой мечтой человечества. Единственный на сегодня очевидный для большинства выход видится в том, чтобы выбирать из всех имеющихся зол наименьшее. Да и этот выход возможен только тогда, когда есть настоящая свобода выборов прежде всего для двух основных реально конкурирующих и тем самым более или менее контролирующих друг друга (на предмет коррупции!) сил, а именно: для партий буржуазно-демократического и социал-демократического направлений.

Что касается СССР середины 30-х годов, когда произошёл коренной перелом от капитализма к социализму, обозначившийся принятием Социалистической Конституции, то здесь необходмо заметить, что в 1935 г. жило ещё очень много людей, которые жили при царе и не забыли, как было до 1917 г., и как стало после. Неслучайно поэтому у читателей «Известий» тех лет появляется убийственный вопрос: «Вы, безусловно, правы. Режим царской России создавал условия для пышного развития исправничества и губернаторства с их беззаконием и беззастенчивым угнетением широких масс. Но скажите, пожалуйста, на какой основе возникли, живут и благоденствуют «трепачи» уездного, областного и даже всесоюзного — мирового масштаба? Почему здесь Вы говорите, что личности виноваты, а не режим?»

А ведь со дня Революции не прошло и 18 лет! Значит, не только в людях что-то не так, но и в системе жизни вообще — будь то самый успешный царизм или самый гуманный социализм?!

Кстати, тогда (да и до последнего дня!) велись разговоры, как затравливают в СССР хороших людей. Хотя следовало бы признать, что говоривший это тем не менее считал, что, — упаси, Боже, если он кого-то травит, — это окружающие травят его!..

Очень поучительно выглядели посылаемые в «Известия» отовсюду отклики читателей Сосновского. Этого не мог не видеть наблюдательный Таль. Не просто так подобрал он процитированные письма на больные темы. Хотя он и употребляет, информируя высшее руководство, самые резкие выражения по отношению к обвиняемым им в контрреволюции читателям, тем не менее складывается впечатление, что во многом он поддерживает правоту их слов и хоть таким путём пытается помочь им докричаться до Политбюро, чтобы оно, что называется, из первых рук узнало, чем в действительности дышит наиболее думающий и «подлинно идейный» народ.

С другой стороны, страшная ирония судьбы заключается в том, что и Таль, обвинявший читателей Сосновского в контрреволюционности, через 3 года сам окажется обвинён в том же и… в 1938 г. будет расстрелян. Так что не исключено, что на самом деле Таль был единомышленником Сосновского и других «правых» во главе с Бухариным. За это говорит и его первое письмо, призывавшее укрепить кадрами, а не репрессировать бухаринские «Известия». Он даже «бывшего деникинца Ляма» не предлагал уволить. За это (в том числе и за это) и поплатился.

А то, что главную роль в разгроме «правых» в «Известиях» во главе с Бухариным сыграло послание Хрущёва Ежову, многократно подтверждается другими материалами. В них везде основным выступает поднятый Хрущёвым вопрос о подозрительно антисоветском подборе руководящих кадров «Известий». Вот несколько показательных цитат из разных источников.

Ежову от Таля (1935–36 гг.)

«Нами был проверен аппарат редакции и секретариата «Известий ЦИК СССР». Обнаружена сильная засорённость троцкистами, антисоветскими, чуждыми и сомнительными людьми (бывшие белогвардейцы, попы) и иноподданными.

Во всём редакционном и литературном аппарате очень низкая партийная прослойка: на 248 чел. всего лишь 50 членов и 3 кандидата ВКП(б), причём, значительная часть из них имеет серьёзные партийные взыскания за антипартийные проступки.

В комплектовании аппарата «Известий» царили хаос и неразбериха. В редакции нет ответственного работника за подбор сотрудников (отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.). В аппарат принимались люди по телефонным звонкам и без всякой проверки.

Комиссия считает, что ответственность за такое состояние аппарата редакции и секретариата «Известий ЦИК СССР» несёт непосредственно ответственный редактор «Известий» Николай Иванович Бухарин, который вместо бдительной заботы о подборе выдержанных и проверенных кадров газеты сам непосредственно способствовал значительному засорению аппарата редакции и передоверил важнейшее дело подбора кадров секретарю редакции Ляму — бывшему деникинцу, исключавшемуся из партии, скрытому троцкисту (второй отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.).

Ежову по агентурным данным НКВД (1935–36 гг.)

(Одно из подтверждений о работе в «Известиях» иноподданных)

«Совершенно секретно

СПРАВКА

Гаус, он же Гаусшильд Роберт, 1900 г. рождения, германский подданный, работает в редакции газеты «Известия» ЦИК СССР и В ЦИК в качестве консультанта по военным вопросам. Член КПГ (немецкая секция Коминтерна не имеет точных данных о времени вступления Гаусшильда в КПГ равно, как и о его партийной работе).

<…> По прибытии в СССР Гаусшильд установил связь с Радеком и при поддержке последнего устроился на работу в редакцию «Известия». Гаусшильд по агентурным данным продолжает поддерживать связь с Радеком до настоящего времени (Радека освободят от должности руководителя иностранного отдела «Известий» и вскоре после этого арестуют — это третий отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.).

<…> Жена Гаусшильда — Левен Гильда (работает на немецком радио), по её собственным словам, поддерживала связь с чиновником 1-го Отдела полиции (работа против КПГ). Поведение Левен, специально пытавшейся выяснить данные о военно-политической работе КПГ, дало основания для подозрения её в провокационной работе. Одновременно с этим Гаусшильд располагает широкими связями среди военных работников в СССР и проявляет специальный интерес к секретным военным вопросам и секретным делам Коминтерна.

По данным агентуры, Гаусшильд поддерживает связь с германским посольством, объясняя эту связь паспортными делами.

<…> Помимо этого, агентурные данные дают достаточно оснований для подозрения Гаусшильда в шпионской деятельности против СССР».

Ежову от Таля (после смерти М. Горького 18.06.1936.)

(О фоторепортёре «Известий» Скурихине А. В.)

«…В 1933 году произвёл на Сев. Кавказе несколько фотографий к. р. характера и прислал их в Москву, сопроводив запиской: «Везде валяются трупы лошадей, а также людей. По дорогам идут человеческие караваны с мешками на плечах. В некоторых колхозах в конюшнях лошади подвязаны на верёвках — не могут стоять. Снял, потому что это — история. А. Скурихин».

(Это четвёртый отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35 с «просьбой провести сплошную проверку кадров». — НАД.)

Талю от помощников Мишуриса и Левина

(После отстранения Бухарина от должности редактора «Известий» 17.01.1937 г.)

«Проверка работников корреспондентской сети, корректуры и издательства «Известий» установила исключительную засорённость этих важнейших участков газеты. Среди работников перечисленных учреждений имеются: имеющие отношение к троцкистам служившие в Белой Армии, бывшие офицеры, состоявшие в некоммунистических партиях, исключённые из рядов ВКП(б), работавшие на территории белых, судившиеся, люди, не внушающие никакого доверия в политическом отношении, и т. п. Всё это лишний раз свидетельствует о преступном отношении прежнего руководства газеты (Бухарин, Селих) к подбору кадров, как уже отмечалось и по редакционному аппарату (Это пятый отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.).

<…> Аппарат издательства фактически ни разу не проверялся со времени существования газеты. Люди работают годами, никто не интересуется состоянием аппарата; парторганизация и дирекция издательства не занимались со всей тщательностью и ответственностью подбором кадров.

<…> Секретарь парткома Блат откровенно заявил нам, что парторганизация не ставила и не обсуждала вопросы подбора кадров в издательстве (Примечание: тогда издательство «Известия» подчинялось ответственному редактору газеты, т. е. Н. И. Бухарину. — НАД.). В самый разгар нашей работы Блат и зам. директора издательства Хайкин уехали в отпуск. Особенно безответственно подошёл к делу зам. директора издательства, член ВКП(б) Хайкин, который обнаружил не только полнейшее незнание аппарата издательства, но и пытался замазывать факты засорённости аппарата, самодовольно заявляя, что по его мнению подбор работников в основном удовлетворителен.

Не лишне отметить, что Хайкин в прошлом член партии «Поалей-Цион», член Стародубского комитета этой партии.

Аппарат издательства плохо окоммунизирован. Важнейшими органами издательства руководят беспартийные, не внушающие к себе необходимого доверия: начальник производственно-оперативного управления Майзус, работавший в издательствах буржуазных газет; начальник финансового управления Кристер, работавший на территории белых на Украине и имевший связь с немцами; начальник управления подсобных предприятий Геллер, бывший меньшевик…

Мы непосредственно проверили по издательству 91 ответственного работника, а также работников среднего звена. Из них: членов ВКП(б) — 11 чел., комсомольцев — 4, сочувствующих — 2. Из среды членов ВКП(б): выходцев из других партий — 2, исключавшихся из партии — 3, имеющих партвзыскания — 2. Из состава беспартийных сотрудников: бывших дворян — 3, бывших торговцев — 2, из среды помещиков — 2, из среды кулаков — 1, управляющих торговыми фирмами и помещичьими имениями — 2, исключённых из партии — 3, исключённых из комсомола — 2, состоявших в других партиях — 5, имеющих родственников за границей и поддерживающих с ними связь — 9, бывших царских чиновников — 4, служивших в Белой Армии — 2, работавших в разных учреждениях на территории белых — 12.

(То есть, с точки зрения проверяющих, 54 человека или 60 % сомнительных в политическом отношении людей от числа занимавших серьёзные должности. Это в какой-то мере показывает расклад сил в Тайной гражданской войне, в которой центр идеологической борьбы «правых» находился в «Известиях» под руководством Н. И. Бухарина. Бухарин, разумеется, всё это знал и как старый подпольщик с дореволюционным стажем не мог не понимать, что это значит и чем грозит ему и его единомышленникам раскрытие «правого» подполья на базе одной из самых центральных газет. Сказать, — как это до сих пор принято говорить, — что для всех этих людей были характерны просто «идеологические шатания», значит — оскорбить этих людей, поскольку они, как могли, последовательно занимали «правые» позиции и одновременно вынуждены были в сложившихся обстоятельствах в той или иной мере лавировать, дабы вообще не оказаться вне властных структур и тем самым крайне ограничить возможности для своей легальной борьбы. Таким образом, сперва редактируемая Бухариным газета «Правда», а затем и бухаринские «Известия» были не только политубежищем, но и самым настоящим руководящим центром «правых» в их борьбе с «диктатурой пролетариата» в лице Сталина, Молотова, Микояна, Кагановича, Жданова и их последователей и сторонников. Не видеть это может только тот, вето не хочет это видеть! Между тем это ещё раз подтверждает тот очевидный факт, что, лишившись после Октября 1917 г. всего(!), элита России пыталась вернуть себе прежнее положение и экспроприированные у неё богатства всеми возможными средствами!

Свидетельством тому являются и данные о социальном происхождении и политических пристрастиях ответственных работников «Известий», изложенные в «Докладной записке» Мишуриса и Левина. — НАД.)

Среди проверенных нами сотрудников издательства заслуживает особого внимания:

1. Хайкин. — зам. зав. издательства, член ВКП(б), с 1903 по 1907 г. и в 1917 по 1920 г. состоял в ЕСДРП («Поалей Цион»), член Стародубского комитета этой партии. Жил в Палестине до революции.

2. Кристер — начальник финансового управления и главный бухгалтер, беспартийный, бывший владелец имения, имел связь с немцами во время пребывания их на Украине. При немцах и белополяках работал директором гимназии, имеет родственников в Германии.

3. Геллер — начальник управления подсобных предприятий, беспартийный. С 1909 по 1917 состоял членом меньшевистской партии. Работал в меньшевистской газете в Бердичеве с 1918 г.

4. Гринберг — заведующий ФОНом, член ВКП(б) с 1921 г., служил у белополяков в армии…

5. Кудрявцева К. Т. — зам. главного бухгалтера, беспартийная, брат её кадровый казачий офицер, убит в Польше при несении охраны в рабочих районах. Муж сестры бывший белый офицер в 1935 г. выслан из Москвы. Сама Кудрявцева до 1921 г. жила и работала на территории белых в Новочеркасске.

6. Малеванный П. В. — зав. радиостанцией. Служил в штабе 9-й Красной армии в Балашове, перешёл вместе с радиостанцией к белым, служил у белых, отступал вместе с ними в Новочеркасск.

7. Гаевский В. В. — зав. автобазой. Беспартийный. По образованию юрист. В 1918–1920 г. находился на территории белых. В 1918 г. жил в Харькове, служил при гетмане Скоропадском, из Харькова уехал в Одессу к Деникину, потом в Ростов-на-Дону, затем отступил с белыми в гор. Грозный; мать и сестра жены его живут в Варшаве. Старшая дочь Гаевского замужем за австрийцем, живёт в Вене.

8. Тине О. В. — телетайпистка. Беспартийная. Три сестры её в 1919 г. отступили из Самары с белыми. В настоящее время две из них живут во Франции, одна в Америке, имеет с ними связь…

(Кто-то скажет: «Ну и что с того, что поддерживает связь с теми, кто живёт на Западе?» На это можно ответить ему словами Путина Западу: «…Мы же видим, что в мире происходит… И куда только девается весь пафос необходимости борьбы за права человека и демократию, когда речь заходит о необходимости реализовать собственные интересы? Здесь, оказывается, всё возможно, нет никаких ограничений…» «Мы думали, — говорил Александр Зиновьев, — Запад не устраивает коммунизм в России, а оказывается его не устраивала сама Россия и, прежде всего, её целостность».

Исходя из этих беспокойных слов, понятно, почему и в наши, уже далекие от советских порядков, дни по-прежнему в государственных делах приходится относиться с настороженностью к тем, кто, поддерживая связи с Западом, имеет там, как говорится, запасной аэродром. И не просто так совсем недавно настоящие граждане России, дочь и сын Светланы Аллилуевой, подтвердили, что отказались от матери-перебежчицы, а ещё раньше её брат Василий Сталин буквально проклял сестру, словно предвидел, что одним предательством отца дело у неё не кончится…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.