«Зять Малюты»

«Зять Малюты»

Конец опричнины (1572) не означал конца антисистемы. Казнена была только верхушка опричников, да и то не вся. Например, Малюта Скуратов, самый страшный из них, уже после разгрома опричнины погиб на Ливонской войне. И хотя опричнина как институт была уничтожена, она не могла не оставить последствий. Большинство людей, бывших опричниками, уцелели. Кто-то из них был поверстан уже без всяких привилегий в служилое дворянство, кто-то пошел в монахи, кто-то — в приказы. И при этом бывшие опричники оставались самими собой: сохранив головы, они чувствовали и думали точно так же, как и до ликвидации опричнины. Кроме того, многие бояре, связанные так или иначе с опричниками, остались при дворе и у власти.

Одним из таких бояр и был Борис Федорович Годунов. Всем известна характеристика, данная ему А.С. Пушкиным. Пушкин устами своего литературного героя так оценивает перспективы воцарения Бориса:

Какая честь для нас, для всей Руси!

Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,

Зять палача и сам в душе палач,

Возьмет венец и бармы Мономаха…

В этой характеристике Пушкин многое опустил, хотя в дальнейшем он, как тонкий мыслитель и гениальный поэт, рисует образ Годунова, весьма близкий к историческому прототипу.

Борис Годунов происходил из татар, но его предки вышли из Орды еще при Иване Калите, то есть за 200 лет до его рождения, и, конечно, его происхождение не могло иметь решающего значения. «Вчерашний раб» принадлежал крупному боярскому роду и сам был окольничим при Иване Грозном. Окольничий — второй по старшинству чин после боярина. Так называли доверенных людей, находившихся около царя, его советников. Борис Годунов был умный человек, прекрасный волевой администратор, именно поэтому он выдвинулся при Иване Грозном, а после его смерти возглавил правительство, чему способствовал тот факт, что сестра Бориса была замужем за сыном Ивана — царем Федором.

Безвольный, добрый и благочестивый Федор, который начинал свой день с молитвы: «Дай, Господи, никому не сделать ничего плохого», — находился «в полной воле» Годунова, практически самовластно управлявшего страной от его имени. Первыми мерами, принятыми Годуновым после смерти Ивана Грозного, стали: укрепление границ, заключение почетного мира с Речью Посполитой, восстановление крестьянского хозяйства. Кроме того, была успешно проведена война со шведами. С началом правления Бориса народ, по словам современников, «отдохнул».

Оппозицию политике Годунова составляли, с одной стороны, противники опричнины, а с другой — ее сторонники, но противники самого Годунова. Ведь в пассионарном субэтносе, а именно таким образованием было боярство XVI в., каждый пассионарий — враг всем другим пассионариям, и, поскольку они ему мешают, он без зазрения совести отталкивает их локтями. Борису Федоровичу, хотя и не без труда, удалось справиться со всеми своими противниками, и когда боярин Богдан Бельский попытался захватить власть на Москве и даже занял со своими холопами Кремль, изображая из себя регента, то Годунов нанес ему такой «толчок локтем», что Бельский оказался в ссылке на Нижней Волге.

Активная внутренняя политика и укрепление границ государства постоянно требовали денег, и потому Годунов был вынужден в 1597 г. ввести крепостное право, то есть отменить Юрьев день, в который крестьяне имели возможность переходить от одного хозяина к другому. Было определено, что каждый крестьянин должен постоянно жить и работать там, где он жил и работал в момент издания указа. Конечно, запрещение менять хозяев ударило по крестьянам очень сильно. И Борис Федорович, стремясь компенсировать ущерб, разрешил крестьянам писать любое количество доносов на своих господ и приказал принимать эти доносы к рассмотрению. Теперь, если какой-нибудь боярин говорил своему крепостному: «Иван, как ты хреново работаешь, разве это запашка; что ты делаешь, проспал, небось, половину дня?» — тот спокойно возражал: «Ничего подобного, боярин, чего ты ко мне пристал?» — и получал за это удар кулаком в зубы. Потом Иван шел к грамотному человеку, а такие были всегда, и за «малую мзду» быстро писался донос о том, что боярин хулил государя и хотел бежать в Литву.

Из всего этого видно, что Борис Годунов был настоящим реформатором и по-своему справедливым, хотя и крутым человеком: он хотел, чтобы всем было одинаково плохо. Конечно, порядок, установленный Годуновым, был лишен тех крайностей и злодеяний, которые происходили при Иване Грозном. Но режим во время его царствования, которое официально началось в 1598 г., после смерти Федора, вполне можно назвать полицейским. Этот режим оказался довольно тяжел для всего населения страны. Никто не чувствовал себя ни на одну минуту в безопасности: знакомые, слуги, родственники всегда могли донести, и последствия этого могли быть самые печальные. Правда, казни применялись мало, «воров» в основном отправляли в ссылку, но ссылку тоже счастливой долей не назовешь. Интересно, что первым (еще при Федоре) был отправлен в ссылку за Уральский хребет, в Тобольск, не человек, а колокол угличского собора. Вся «вина» колокола состояла в том, что он зазвонил по поводу смерти царевича Дмитрия. Вслед за колоколом пошли и люди.

Таким образом, правительство Бориса Годунова, несмотря на очень разумную внешнюю политику, несмотря на то, что была налажена хозяйственная жизнь страны, сделаны большие государственные запасы, упорядочена налоговая система, было мало популярно в народе. Недовольство политикой Бориса зрело во всех сословиях и было вызвано прежде всего «пережитками прошлого», то есть сохранением при Борисе наследия царствования Ивана Грозного в виде застенков и системы тотального доносительства. Всеобщее недовольство должно было найти выход, и оно нашло его в поддержке Самозванца.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.