Глава 31 ВЕРСАЛЬСКАЯ СИСТЕМА И ЕЕ КРАХ

Глава 31

ВЕРСАЛЬСКАЯ СИСТЕМА И ЕЕ КРАХ

Начало 1919 г. для руководителей Антанты стало «страдной порой». Они делили мир. Самое любопытное, что Англию и Францию можно именовать победителями в Первой мировой войне лишь условно.

Летом 1918 г. на Западный фронт прибывают американские части, и союзники переходят в наступление. В сентябре 1918 г. войска Антанты на западноевропейском театре имели 211 пехотных и 10 кавалерийских дивизий против 190 германских пехотных дивизий. К концу августа численность американских войск во Франции составляла около 1,5 млн. человек, а к началу ноября превысила 2 млн. человек.

Ценой огромных потерь союзным войскам за три месяца удалось продвинуться на фронте шириной примерно 275 км на глубину от 50 до 80 км. К 1 ноября 1918 г. линия фронта начиналась на побережье Северного моря в нескольких километрах западнее Антверпена, далее шла через Монс, Седан и далее до швейцарской границы, то есть война до последнего дня шла исключительно на бельгийской и французской территории.

В ходе наступления союзников в июле — ноябре 1918 г. немцы потеряли убитыми, ранеными и пленными 785,7 тыс. человек, французы — 531 тыс. человек, англичане — 414 тыс. человек, кроме того, американцы потеряли 148 тыс. человек[{209}. Таким образом, потери союзников превысили потери немцев в 1,4 раза. Если экстраполировать эти цифры, то, чтобы дойти до Берлина, союзники потеряли бы все свои сухопутные силы, включая американцев.

К моменту подписания перемирия Германия имела 15 тыс. легких полевых орудий, 10 тыс. тяжелых и 2600 зенитных орудий. Франция имела 10 тыс. легких 75-мм полевых орудий, Англия — 7 тыс. легких и 400 тяжелых орудий. Франция и Англия вместе имели на фронте 800 зенитных орудий.

Огромный перевес был у союзников в танках. У Англии и Франции имелось 7 тыс. танков, а у Германии — 70, то есть в 100 раз меньше.

Но на самом деле германское командование готовило большой танковый погром в конце 1918 г. — начале 1919 г. В 1918 г. германская промышленность изготовила 800 танков, однако большинство их не успело дойти до фронта. В войска начали поступать противотанковые ружья и крупнокалиберные пулеметы, которые легко пробивали броню британских и французских танков. Было начато массовое производство 37-мм противотанковых пушек.

Положение и планы сторон перед заключительным наступлением Антанты. Общая схема отступления немецких войск

В годы Первой мировой войны не погиб ни один германский дредноут (линкор новейшего типа). В ноябре 1918 г. по числу дредноутов и линейных крейсеров Германия уступала Англии в 1,7 раза, но германские линкоры превосходили союзные по качеству артиллерии, системам управления огнем, непотопляемости кораблей и т.п. Все это хорошо продемонстрировано в знаменитом Ютландском бою 31 мая — 1 июня 1916 г. Напомню, что бой имел ничейный результат, но потери англичан существенно превосходили германские.

В 1917 г. немцы построили 87 подводных лодок, а исключили из списков (из-за потерь, по техническим причинам, из-за навигационных аварий и т.п.) 72 подводные лодки. В 1918 г. было построено 86 лодок, а исключена из списков 81. В строю находилась 141 лодка[{210}. На момент подписания капитуляции строилось 64 лодки.

Почему же германское командование попросило у союзников перемирие, а фактически согласилось на капитуляцию? Германию погубил удар в спину. Суть происшедшего одной фразой выразил Владимир Маяковский: «...и если б знал тогда Гогенцоллерн, что это и в их империю бомба». Да, действительно, германское правительство передало революционным партиям России, включая большевиков, довольно крупные суммы. Однако Октябрьская революция привела к постепенной деморализации германской армии.

Английская и французская пропаганда в течение всей войны именовала кайзера и его министров виновниками войны. Но вот кайзер бежал в Голландию, а все его министры оказались не у дел, да еще и в опале. Казалось бы, самый момент заключить мир без аннексий и контрибуций и вернуть Европу к ситуации на август 1914 г.

Что же касается России, то она три года была союзницей Антанты. Но Англия и Франция приняли решение расчленить оба государства, а из новых гособразований, получивших на Западе название «лимитрофы», создать «санитарный барьер».

Собственно, идея «санитарного барьера» не нова. С XII века римские папы, а с XVII века французские короли и кардиналы пытались создать санитарный буфер против России в виде Швеции и Польши.

И в данном случае планы «санитарного кордона» Россия, Англия и Франция разрабатывали еще в 1916 г., то есть когда их правителям Октябрьская революция не снилась и в кошмарном сне.

Ллойд Джордж в своих военных мемуарах рассказывает, что осенью 1916 г. английское министерство иностранных дел представило правительству меморандум относительно основ, на которых предполагалось разрешить территориальные вопросы в Европе после окончания войны. В меморандуме предусматривалось, что Польша должна стать буфером между Россией и Германией. По мысли автора меморандума, создание такой Польши, а также нескольких государств на территории Австро-Венгрии «оказалось бы эффективным барьером против русского преобладания в Европе»{211}.

Каким диссонансом звучат планы западных союзников в отношении России и бредни наших либералов о победе, украденной у царя Николая II злодеями масонами и большевиками! Да если бы и не было Октябрьский или даже Февральской революции, не видать бы России не только Константинополя, но и Прибалтики, и Кавказа, и «санитарный кордон» все равно бы был, хотя и с другой вывеской: не против большевизма, а против «царского империализма».

В июне 1919 г. в Версале был подписан мирный договор, кардинально изменивший карту Европы. Германскую делегацию даже не допустили к обсуждению условий договора, русскую делегацию не пригласили вообще. Спору нет, в России шла Гражданская война, но ведь Англия, Франция и США признали Колчака Верховным правителем России. В целости и сохранности были все дипломатические миссии России за рубежом. Десятки ведущих российских дипломатов находились в Европе и рвались участвовать в конференции в Версале.

В январе 1919 г. в Париж прибыл великий князь Александр Михайлович — самый умный и образованный член императорской фамилии. Кстати, у его четверых сыновей после расстрела царской семьи в 1918 г. было больше прав на российский престол, чем у кого-либо из уцелевших великих князей. Александр Михайлович попытался встретиться с французским премьером Жоржем Клемансо. Но тот не пожелал встречаться с великим князем и удостоил его лишь беседой со своим секретарем, на которой Александру Михайловичу дали понять, что дальнейшее его общение с главами государств Антанты неуместно.

По мнению Лондона и Парижа, ни царская, ни демократическая, ни советская Россия не должна иметь права голоса на конференции, решавшей судьбы Европы и определявшей границы России.

По условиям Версальского договора от Германии была отторгнута одна восьмая часть территории и одна двенадцатая часть населения. Союзники заняли все германские колонии.

Армия Германии превращалась в полицейские силы и была неспособна воевать даже с Бельгией. Всеобщая воинская повинность в Германии отменялась. Армия, состоявшая из добровольцев, не должна была превышать 100 тысяч человек, включая контингент офицеров, не превышающий 4 тысяч человек. Генеральный штаб распускался. Германский флот сокращался до 6 старых броненосцев, 6 легких крейсеров, 12 контрминоносцев и 12 миноносцев. Согласно статье 191: «Постройка и приобретение всяких подводных судов, даже торговых, будут воспрещены Германии».

Германия была лишена права пользоваться дальней радиосвязью. «Германия не должна строить радиотелеграфных станций большой мощности как на своей собственной территории, так и на территории Австрии, Венгрии, Болгарии или Турции».

Ни армия, ни флот не должны были иметь вообще никаких самолетов и даже «управляемых воздушных шаров».

Германия фактически теряла суверенитет над своей территорией. Так, все ее аэродромы должны были быть открыты для самолетов союзников, которые могли летать куда угодно и когда угодно. Кильский канал, проходящий в глубину германской территории, должен был быть всегда открыт для торговых и военных (!) кораблей союзников. Были объявлены международными путями реки Эльба, Одер, Неман и Дунай (от Ульма до впадения в Черное море).

Для наблюдения за выполнением военных условий договора создавались три международные контрольные комиссии.

Экономические условия договора сводились к следующему. Особая репарационная комиссия должна была определить к 1 мая 1921 г. сумму контрибуции, которую Германия обязана была покрыть в течение 30 лет. До 1 мая 1921 г. Германия обязывалась выплатить союзникам 20 миллиардов марок золотом, товарами, судами и ценными бумагами. В обмен за потопленные суда Германия должна была предоставить все свои торговые суда водоизмещением свыше 1600 т, половину судов свыше 1000 т, одну четверть рыболовных судов и одну пятую часть всего своего речного флота и в течение пяти лет строить для союзников торговые суда общим водоизмещением по 200 тыс. т в год.

Сейчас русскоязычные интеллигенты-образованцы умиляются барону Врангелю, который-де сохранил честь русского флага, приведя в Бизерту русский флот под Андреевским флагом. Любопытно, что Врангель увел из Крыма 134 вымпела, один малый миноносец утонул по пути, а вот в Бизерту прибыло около 15 кораблей. Риторический вопрос: куда делись остальные? Да по пути из Константинополя в Бизерту продал их барон по демпинговой цене!

Список унизительных для Германии условий договора можно продолжить и далее. Подробнее об этом рассказано в моей книге «Великий антракт» (М.: ACT, 2009).

В Версале союзники признали большую часть границ лимитрофов, созданных на территориях, веками принадлежавших России и Германии. Большая часть золотого запаса России была разворована союзниками с помощью адмирала Колчака. Торговые суда и ледоколы с Севера были уведены в Англию. Большая часть торгового флота на Балтике разными путями досталась Финляндии, Эстонии и Латвии. Тридцать три судна с Дальнего Востока были уведены адмиралом Старком и распроданы в Шанхае и Маниле. Наконец, почти весь торговый флот Черного моря — около ста судов — был уведен Врангелем. В итоге у Советской России к 1922 г. на Севере осталось 21 судно, на Балтике — 38, на Черном и Азовском морях — 49. В лучшем положении оказался Каспий — 162 судна, то есть 60% грузовых и пассажирских судов. Как мы помним, наши моряки вернули в Энзели ворованное, да еще и хорошо наподдали англичанам.

Риторический вопрос, о чем думали сильные мира сего в Лондоне и Париже, учиняя дикую расправу над двумя сильнейшими в мире военными державами, которые были не в силах победить 14 держав Антанты и которые оказались в сложном положении из-за смены власти?

Ленин по сему поводу писал, что создание Версальской системы — это самый сильный удар, который могла нанести сама себе буржуазная Антанта. Смутные сомнения терзали и британского премьера Ллойд Джорджа. В Версале он пытался увещевать зарвавшегося Клемансо: «Не надо создавать новую Эльзас-Лотарингию»{212}. Речь шла о создании польского государства. Клемансо настоял на своем, угрожая покинуть конференцию.

25 марта 1919 г. Ллойд Джордж прислал Клемансо и Вильсону меморандум, озаглавленный «Некоторые замечания для мирной конференции до составления окончательного проекта мирных условий». Меморандум этот известен под названием «Документа из Фонтенбло». В нем изложена была английская программа и вместе с тем дана критика французских требований. Прежде всего Ллойд Джордж выступил против расчленения Германии. «Вы можете лишить Германию ее колоний, — писал Ллойд Джордж, — довести ее армию до размеров полицейской силы и ее флот до уровня флота державы пятого ранга. В конечном итоге это безразлично: если она сочтет мирный договор 1919 г. несправедливым, она найдет средства отомстить победителям... По этим соображениям я решительно возражаю против отторжения от Германии немецкого населения в пользу других наций в больших пределах, чем это необходимо».

Тем не менее подавляющее большинство населения России и Германии считало именно Англию главной виновницей своих бедствий.

Что же касается лимитрофов, то там пришли к власти агрессивные националисты, стремившиеся не к миру со своими могущественными соседями, временно оказавшимися в тяжелом положении, а к захвату новых территорий. Так, умеренные политики Финляндии требовали присоединения Кольского полуострова, всей Карелии и части Вологодской области, ну а крайне правые хотели границу... по Енисею.

В Польше собственно поляки составляли около 60 % населения, а остальные были немцы, русские, белорусы и украинцы. Да и в 60% поляков наследственно включили ряд славянских народов — лемков, кашубов и др. Кстати, язык кашубов куда больше отличается от польского, чем русский — от украинского. И при такой ситуации Пилсудский и К° хотели воссоздать Речь Посполитую «от можа до можа», то есть от Балтики до Черного моря.

Германский разведчик и историк Оскар Райле писал о польском министре иностранных дел Беке[68]: «Все больше и больше Бек склонялся к тезисам историка Адольфа Боженского, который провозглашал политику кровопролития как единственно верную для Польши. Он задумал с помощью держав Запада снова ввергнуть Европу в большую войну. Поскольку Первая мировая война дала Польше самостоятельность и вернула часть исконных польских земель, следовало надеяться, что другая большая война подарит Польше остальные территории, на которые она могла притязать»{213}.

Замечу, что после смерти Пилсудского (12 мая 1935 г.) Бек в Польше, будучи министром иностранных дел, значил куда больше, чем быстро сменявшиеся премьеры и президенты с труднопроизносимыми фамилиями. Поэтому западная пресса до сентября 1939 г. польское правительство именовало правительством Бека.

Будущая «жертва германской агрессии» к 1938 г. имела территориальные претензии ко всем государствам по периметру своих границ — к буржуазной Литве, СССР, Чехословакии, Германии и вольному городу Данцигу.

На развалинах «лоскутной» Австро-Венгерской империи усилиями Англии и Франции было создано не менее лоскутное государство — Чехословакия. Там проживало чехов — чуть более 50 %, немцев — 25 % и словаков — 18 %. Среди этих цифр затерялось и несколько миллионов русинов. Ни славяне, ни немцы, ни русины не желали жить вместе с чехами. Уже 29 октября 1918 г. немецкое население попыталось отделиться от самопровозглашенной республики, но вооруженные отряды чехов подавили сопротивление немецкого меньшинства.

16 июня 1919 г. в городе Прешове была провозглашена Словацкая Советская республика. Под ее контролем оказались две трети территории Словакии. Но Словацкое государство просуществовало недолго — в начале июля чешские войска захватили Словакию.

Стоит заметить, что оппозицию чешскому владычеству в Словакии составили не только левые, но и правые. В начале 1920-х годов была создана Словацкая Народная партия, активно поддерживаемая местной католической церковью. Народная партия боролась за независимую Словакию.

История показала, что союз чехов и словаков возможен лишь под дулами пушек Англии и Франции, а позже в присутствии советских танков. Исчезло давление Запада, и в марте 1939 г. Словакия обрела независимость. Ушли советские танки, и Словакия вновь развелась с Чехией.

Чехословакия оказалась такой же «тюрьмой народов», как и Польша. Разница была лишь в том, что в Чехословакии к 1938 г. остались какие-то элементы демократического устройства, которые позже дадут повод западным и советским историкам представлять ее тихой овечкой, ставшей жертвой кровожадного тевтонского волка.

Германия физически не могла выплатить огромные репарации западным державам. Это стало предлогом для оккупации Рура французской армией, начатой 11 января 1923 г. На территории Рура проживало 10 % населения Германии, производилось 40 % стали, 70 % чугуна и добывалось 88 % угля всей страны.

После оккупации Рура в Германии резко обостряется экономический кризис. Добыча камерного угля, производство чугуна и стали в течение года сокращаются почти наполовину по сравнению с предыдущим годом. Реальная заработная плата рабочих стала на 30—60 % ниже довоенной.

Инфляция достигла невиданных размеров. В июле 1923 г. золотая марка стоила 262 тысячи бумажных марок, а 5 ноября — уже 100 миллиардов!

Советский Союз стал единственным государством в мире, которое публично осудило оккупацию Рура французскими империалистами. 13 января ВЦИК принял обращение «К народам всего мира в связи с оккупацией Францией Рурской области». В обращении говорилось, что французский империализм совершил преступление в отношении немецкого народа, и указывалось, что «в эти решающие дни рабоче-крестьянская Россия снова подымет голос негодующего протеста против безумной политики империалистической Франции и ее союзниц. Снова и с особой энергией она протестует против подавления права германского народа на самоопределение».

В 1922—1938 гг. главной внешнеполитической целью советского правительства было поддержание мира. Это не лозунг, а горькая необходимость. Советский Союз действительно был окружен врагами, стремившимися к захвату наших земель. По всему периметру русской границы были желающие поживиться. Среди них — Финляндия, Прибалтийские лимитрофы, Польша, Румыния, Турция, претендовавшая на Крым и Кавказ, басмачи на юге, Япония на востоке.

Поэтому советское правительство вело политику лавирования между интересами разных империалистических держав.

Установление добрососедских отношений со всеми государствами, вне зависимости от их общественно-политического устройства, было жизненно необходимо для Советского государства.

16 марта 1921 г. советский посол Леонид Красин подписал в Лондоне торговый договор, что означало признание де-факто Советского государства. Любопытный штрих: Красину удалось добиться возвращения Англией угнанного с Севера русского ледокола «Святогор». По прибытии в СССР ледокол получил новое название — «Красин».

8 мая 1923 г. британское правительство передало СССР ноту, составленную министром иностранных дел лордом Джорджем Керзоном, которая получила известность как «ультиматум Керзона».

Английское правительство требовало от советского правительства: отзыва советских дипломатических представителей из Ирана и Афганистана и принесение извинений за их якобы неправильные действия против Британской империи; установления трехмильной зоны береговых вод вдоль Мурманского побережья (вместо 12-мильной); денежной компенсации за репрессивные действия советских органов в отношении английских шпионов; пыталось присвоить себе право вмешательства во внутренние дела СССР под предлогом борьбы с так называемыми религиозными преследованиями и т.д. Меморандум имел характер ультиматума; английское правительство грозило разрывом англо-советского торгового соглашения 1921 г. в случае, если советское правительство в течение 10 дней не согласится полностью и безусловно удовлетворить требования меморандума.

Замечу, что Керзон еще в далеком 1892 г. опубликовал книгу «Персия и персидский вопрос», в которой откровенно издевался над Россией и русским народом.

Через два дня после ультиматума Керзона белогвардеец Конради застрелил в Лозанне (Швейцария) советского посланника Вацлава Воровского.

Оба эти события вызвали стихийное возмущение всего русского народа. Михаил Булгаков писал, что таких манифестаций в Москве он не видел и в 1917 г. Толпы народа запрудили Москву. Комсомольцы пели: «Пиши, Керзон, но знай ответ — бумага стерпит, а мы — нет».На трибуне у памятника Свободе (позже вместо него поставят памятник Юрию Долгорукому) Маяковский читал стихи:

Британский лев — вой!

Левой! Левой!

Позже он напишет:

Что значит, что г-н Керзон

Разразился грозою нот?

Это значит — чтоб тише лез он,

Крепи воздушный флот!

По всей стране развернулся сбор средств на создание воздушного флота. Тема ультиматума даже вошла в текст знаменитого авиационного гимна «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью... И на любой британский ультиматум воздушный флот сумеет дать ответ».

В самой Англии начались массовые демонстрации против политики правительства консерваторов и лично лорда Керзона. На парламентских выборах 6 декабря 1923 г. победила лейбористская партия, а 22 января 1924 г. было сформировано лейбористское правительство Джеймса Рамсея Макдональда. В своей книге «Внешняя политика рабочей партии» Макдональд писал: «Когда отказ в дипломатическом признании какого-либо народа связан с отказом от торговли с этим народом, то это безумие обходится весьма дорого».

Де-факто признание Англией Советского Союза и полномасштабное установление дипломатических отношений состоялось 2 февраля 1924 г.

25 октября, за пять дней до выборов в парламент, газета «Дейли мейл» опубликовала так называемое «письмо Зиновьева». В тот же день советский поверенный в делах Христиан Раковский получил ноту протеста правительства Великобритании: «Письмо содержит даваемые британским подданным инструкции работать над насильственным ниспровержением существующего строя Англии и над разложением вооруженных сил его величества в качестве средства для указанной цели...

Мой долг состоит в том, чтобы уведомить вас, что правительство его величества не позволит вести такого рода пропаганду и рассматривает ее как прямое вмешательство во внутренние дела Великобритании».

Разумеется, письмо тогдашнего главы Коминтерна Зиновьева было грубо сработанной подделкой. Никаких шансов на успех в случае вооруженного выступления у английских коммунистов не было и быть не могло. Мало того, советское правительство в таких случаях никогда не составляло подобных документов с подписями официальных лиц. Кстати, кроме Зиновьева стояли подписи лидера английских коммунистов Артура Мак-Мануса и одного из руководителей Коминтерна Отто Вильгельмовича Куусинена. Я не зря привожу имя и отчество последнего. Дело в том, что он всю жизнь подписывался «О.В. Куусинен», а в документе стояло «О. Куусинен». Видимо, авторы фальшивки были весьма малограмотны или слишком ленивы, чтобы посмотреть хоть на один подлинный документ Коминтерна. Английские власти так и не сообщили, откуда взят этот документ. По версии прессы, он был получен 2 октября 1924 г. рижским резидентом британской разведки. Судя по всему, это была подделка белогвардейцев, причем английские спецслужбы и дипломаты прекрасно знали цену этой бумажке.

Тем не менее британские СМИ подняли страшнейшую шумиху, и 29 октября лейбористы потерпели поражение на выборах в Палату общин. Премьером вновь стал Стэнли Болдуин. Парламент не ратифицировал ранее подписанные торговый и общеполитический договоры с СССР.

В первых числах мая 1926 г. в знак протеста против сокращения зарплаты рабочим горнодобывающей промышленности британские профсоюзы объявили всеобщую забастовку.

В связи с материальной помощью, которую советские профсоюзы оказали английским горнякам, британское правительство обратилось 12 июня 1926 г. в Наркоминдел с протестом. Оно заявляло, что «не может обойти молчанием акцию советских властей, заключавшуюся в специальном разрешении перевода в Великобританию фондов, предназначенных для поддержки всеобщей забастовки».

15 июня 1926 г. Наркоминдел ответил, что советское правительство не может лишить граждан СССР права переводить за границу денежные суммы для оказания поддержки профессиональным союзам другой страны.

Тогда английское правительство известило всех коммерсантов, торгующих с Советской Россией, что не считает возможным брать на себя ответственность за их торговые операции с СССР и за кредиты, открываемые ими советским организациям.

23 февраля 1927 г. министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен направил советскому правительству ноту, обвиняющую СССР в ведении «антибританской пропаганды». Нота предупреждала, что продолжение такой политики неизбежно повлечет «аннулирование торгового соглашения; условия которого так явно нарушались, и даже разрыв обычных дипломатических отношений».

Нота Чемберлена не приводила ни одного факта нарушения советским правительством принятых на себя обязательств. Она ссылалась лишь на речи, произнесенные отдельными политическими деятелями СССР, да на статьи в советских газетах, выражавшие сочувствие Китаю.

12 мая 1927 г. по личному распоряжению министра внутренних дел полиция ворвалась в помещение англо-советского акционерного общества «Аркос». Агенты полиции взломали сейфы и захватили дипломатическую почту торгпреда, неприкосновенность которой была обеспечена соглашением 1921 г. В тот же день поверенный в делах СССР в Лондоне обратился к Чемберлену с нотой протеста. Оставляя за собой право требовать удовлетворения за нанесенное оскорбление и причиненный Советскому Союзу материальный ущерб, советское правительство в новой ноте от 17 мая 1927 г. требовало прямого и твердого ответа, «желает ли британское правительство дальнейшего сохранения и развития англо-советских отношений, или оно намерено и впредь этому противодействовать».

24 мая 1927 г. вопрос об обыске в «Аркосе» обсуждался в Палате общин. Сообщение об этом событии сделал Болдуин. По его заявлению, советское правительство через «Аркос» и торгпредство якобы вело разведывательную работу и пропаганду в Великобритании. Выступивший затем Ллойд Джордж заявил, что он не усматривает в доводах правительства никаких доказательств обоснованности предъявленных им обвинений. «Кстати, — добавил язвительно Ллойд Джордж, — следует иметь в виду, что в арсенале дипломатических органов такие методы, как шпионаж, являются общепринятыми».

27 мая 1927 г. Чемберлен послал советскому поверенному в делах ноту с извещением об аннулировании торгового соглашения и о прекращении дипломатических сношений между СССР и Англией. Нота предлагала поверенному в делах, персоналу полпредства, а также торгпредству покинуть Англию в десятидневный срок.

Как мы уже знаем, английский военный флот ушел с Русского Севера еще в навигацию 1919 года. Но с началом навигации 1920 года туда пришли сотни английских и норвежских траулеров и приступили к хищническому лову рыбы и морского зверя в Белом море, являвшемся внутренними водами СССР.

Военного флота тогда на Севере у нас не было, и охрану побережья вело несколько слабо вооруженных судов ОГПУ. 31 января 1921 г. тральщик Т-21 задержал английский рыболовный траулер «Магнето» и, высадив на него двух военморов, отправил траулер в Мурманск. Но судно попало по пути в жестокий шторм и затонуло вместе со всем экипажем и советскими конвоирами. 3 марта 1922 г. в районе Териберки в 10 милях от берега тот же Т-21 задержал английский траулер «Санкт Губерт», на борту которого было обнаружено 20 тонн свежевыловленной рыбы. Траулер был отконвоирован в Мурманск.

В целом же пограничники действовали вяло, в основном требуя покинуть советские воды. Лишь изредка случались задержания браконьеров. Так, в марте 1923 г. пограничное судно Т-15 обнаружило в районе острова Большой Олений два английских траулера, промышлявших в 3-мильной зоне. Командир Т-15 Котов потребовал от капитанов траулеров прекратить промысел и покинуть советские территориальные воды, но англичане на это никак не среагировали. Приказ остановиться также был проигнорирован, и Котову пришлось высаживать осмотровую группу на борт траулеров на ходу Траулеры были задержаны и из-за надвигавшегося шторма отконвоированы на рейд губы Захребетной. Котов по радио донес о задержании браконьеров и получил приказание начальника флотилии с улучшением погоды доставить их в Мурманск. Ночью пошел густой снег, и, воспользовавшись этим, один из траулеров попытался уйти. Находившиеся на его борту три красноармейца были убиты, но побег не удался — при выходе из бухты траулер наскочил на камни и затонул. Нескольким членам экипажа удалось добраться вплавь до берега, но там их обнаружила поисковая группа, высаженная с Т-15. Браконьеров доставили в Мурманск, где они предстали перед судом.

Сравнительно мягкие меры, принимаемые к британским, норвежским, японским и другим браконьерам, были элементами крайне осторожной внешней политики советского правительства, тщательно избегавшего повода для любого военного конфликта. Для усиления своих дипломатических позиций и с целью обострить взаимоотношения Англии и Франции с Италией, Германией и Японией советские дипломаты и СМИ развязывают кампанию против «поджигателей войны», главным из которых объявляется Германия.

Однако, нравится кому или нет, но главными виновниками Второй мировой войны являются Англия и Франция. Именно они навязали Европе грабительский Версальский мир и всеми силами пытались противодействовать исправлению хотя бы самых вопиющих его несправедливостей. Как мог немецкий город Данциг быть вольным городом, когда поляки постоянно грозили ему блокадой? Как могла Восточная Пруссия быть оторванной от остальной Германии и не иметь экстренной железнодорожной и шоссейной связи? Как мог Ленинград, где было сосредоточено свыше 60 % оборонной промышленности страны, находиться в радиусе действия дальнобойной финской артиллерии? Как мог главный флот Страны Советов ютиться на маленьком острове Котлин в досягаемости не только дальнобойной, но и корпусной артиллерии финнов[69]? А чтобы выйти в Белое море, нашему флоту нужно было прорываться свыше 100 км по Финскому заливу в радиусе поражения русских же береговых 305-, 245-, 234- и 203-мм орудий, в 1917—1919 гг. захваченных финнами и эстонцами. Неужели в Лондоне думали, что так будет продолжаться вечно?

Чтобы избежать агрессии Англии и Франции, правительства Германии и СССР пугали их призраками коммунизма и фашизма.

Советская пропаганда с начала 1930-х годов представляла Гитлера агрессором, жертвой которого последовательно становились страны Центральной Европы — Австрия, Чехословакия и Польша. Великая Отечественная война намертво закрепила этот штамп.

На самом же деле все без исключения партии Германии с 1920 по 1933 г. призывали к ликвидации Версальской системы. Так, коммунисты еще в ходе оккупации Рура в 1923 г. призывали немцев к войне «с Пуанкаре на Рейне и Куно на Шпрее» (имелись в виду президент Франции и канцлер Германии). В начале 1930-х годов германские коммунисты призвали молодежь изучать военное дело, чтобы идти в поход против Версаля. Но, борясь против Версаля, надо одновременно бороться против собственной буржуазии. Таким образом, коммунисты предлагали германскому народу одновременно бороться на два фронта. Гитлер акцентировал внимание на одном фронте — Версале. Народ выбрал Гитлера.

Европа физически не могла жить в тисках Версальского договора, даже если бы в Германии и России вместо Гитлера и Сталина у власти оказались бы центрист фон Папен, император Вильгельм III или Эрнст Тельман и, соответственно, Сергей Киров, Михаил II Александрович или Александр IV Михайлович, то и в этом случае Германия и Россия разнесли бы в щепки «санитарный барьер», устроенный Антантой. Поскольку это было объективной жизненной необходимостью обеих стран.

А вот война Германии и России была явлением случайным, противоречащим интересам обоих великих народов. Наши историки предпочитают забывать, что с 1813 по 1914 г. русско-германская (прусская) граница была самой мирной в Европе. За сто лет русские войска приводили в боевое состояние всего один раз — в 1870 г. Тогда русские генералы всерьез рассматривали возможность разгрома германской армии французами и поход Наполеона III на восток. Тогда русская армия должна была прийти на помощь германской. Но, как известно, племянник оказался лишь злой карикатурой на своего великого дядю.

Причин нападения Германии было много. Среди них и ненависть к русским австрияка (не немца!) Адольфа Гитлера, и близорукость германских генералов, воспринявших неудачи Красной армии в Финляндии, обусловленные спецификой театра военных действий, как общую слабость «колосса на глиняных ногах», и многое другое. Причем не последнюю роль сыграли и козни британских дипломатов и разведчиков, традиционно стравливавших Россию и Германию.

Гитлер повторил туже ошибку, что и Наполеон. Вместо того, чтобы отдать России Черноморские проливы, а потом вместе заняться вековым врагом всей Европы — Англией, он пошел войной на Россию.

Но мы забежали далеко вперед, а пока вернемся назад. Еще 12 ноября 1918 г. Национальное собрание Австрии провозгласило Австрию составной частью Германской республики. Это был первый аншлюс.

22 ноября четыре судетские немецкие провинции были приняты Национальным собранием в состав Немецкой Австрии.

И только в конце ноября чешские войска выступили против немецких провинций и к концу года заняли их окончательно.

2 марта 1919 г. между Германией и Австрией был заключен секретный договор (Берлинский протокол) о присоединении Немецкой Австрии к Германии, если мирный договор не запретит аншлюс.

Понятно, что Антанта категорически запретила аншлюс, что и было закреплено в Версальском и Сен-Жерменском договорах. А 4 октября 1922 г. западные державы приняли так называемый Женевский протокол, запрещавший аншлюс даже в форме экономического союза Австрии с Германией.

Тем не менее 19 марта 1931 г. австрийский вице-канцлер Шобер и германский министр иностранных дел Курциус подписали соглашение о едином таможенном законе, о согласованных тарифах и об уничтожении таможенной границы между обоими государствами.

Идею аншлюса поддерживало практически все население Австрии. Даже социал-демократы в своей предвыборной программе призыв к аншлюсу исключили лишь в октябре 1933 г. При этом они выступали не против самой идеи, а лишь против союза с Гитлером. Пришел бы к власти в 1933 г. Тельман, аншлюс все равно бы состоялся.

11 марта 1938 г. германские войска вошли в Австрию. Танки были украшены флагами и цветами. Толпы народа радостно приветствовали их. На проведенном плебисците по поводу присоединения Австрии к Германии «за» высказались свыше 90 % проголосовавших. Считать аншлюс агрессией может только неосведомленный человек или жулик. Никакого сопротивления вводу германских войск не было, ни один человек не ушел партизанить в Альпы.

Любопытно, что в марте 1938 г. в Европе произошел еще один кризис. Наши советские и либеральные историки не зря забыли этот «параллельный» кризис — он просто не укладывался в прокрустово ложе идеологических догм: «во всем виноваты немцы». А тут как на грех немцы и «поджигатель войны» Гитлер были уж совсем «не при делах».

Начнем по порядку. 14 февраля 1938 г. Гитлер предупредил польское правительство о воссоединении с Австрией. Бек и компания ничего не имели против аншлюса, но при этом решили сами сорвать куш и присоединить к себе Литву.

И вот 11 марта, то есть в день, когда германские войска вступили в Австрию, поляки находят на литовской границе труп своего солдата. Кто это мог сделать? Ну конечно же, злыдни-литовцы.

«В Польше начались антилитовские демонстрации. На литовской границе сосредоточивались польские войска. В ночь на 17 марта 1938 г. польское правительство через своего дипломатического представителя в Таллине предъявило литовскому правительству ультиматум. Оно требовало заключения конвенции, гарантирующей права "польского меньшинства" в Литве, а также отмены параграфа литовской конституции, провозглашающей Вильно столицей Литвы. Польская военщина грозила в случае отклонения ультиматума в течение 24 часов проделать "марш на Каунас" и оккупировать Литву.

Польско-литовский конфликт угрожал перерасти в войну в Восточной Европе. Дипломатические представители Великобритании и Франции ограничились пожеланиями, чтобы Польша и Литва воздержались от насильственных действий»{214}.

Но тут в Москве громко цыкнули, и ясновельможное панство быстро поджало хвост. Зато паны отыгрались на Чехословакии, выступив против нее вместе с Гитлером в ходе судетского кризиса.

Вот краткая хроника кризиса. В мае — июне 1938 г. в ходе муниципальных выборов в Чехословакии более 90 % этнических немцев проголосовали за судетскую партию, требовавшую воссоединения с Германией.

12—13 сентября сторонники Генлейна устроили вооруженный путч с целью захвата власти в Судетской области. Однако благодаря четким действиям полиции и армии беспорядки были быстро подавлены.

23 сентября в Чехословакии была объявлена всеобщая мобилизация. Еще 3 сентября во Франции было призвано 300 тысяч резервистов, 4 сентября отменены отпуска в гарнизонах на восточной границе, 5 сентября линия Мажино была полностью приведена в боевую готовность.

Сталин привел в полную боевую готовность части на западной границе. К этому времени в Красной армии насчитывалось 18 664 танка и 2741 бронемашина, из которых 3609 танков и 294 бронемашины находились в войсках Белорусского особого военного округа, а 3644 танка и 249 бронемашин в войска Киевского особого военного округа.

28 сентября 1938 г. нарком обороны доложил советскому правительству о готовности направить в Чехословакию из Белорусского военного округа 16-ю авиационную бригаду в составе 56-го и 54-го среднебомбардировочных авиаполков и 58-ю авиационную бригаду в составе 21-го и 31-го истребительных авиаполков; из Киевского военного округа — 10-ю (33-й среднебомбардировочный авиаполк) и 69-ю (17-й и 43-й истребительные авиаполки); из Харьковского военного округа — 60-й среднебомбардировочный авиаполк. Всего 548 боевых самолетов.

Всего же на 1 октября 1938 г. авиационная группировка Калининского, Белорусского и Киевского особых военных округов насчитывала 2 690 самолетов.

Для сравнения, к 1 апреля 1938 г. вермахт располагал 15 213 орудиями и минометами и 1983 танками (из них T-I — 1468 машин, Т-II — 443, Т-III — 43 и T-IV — 30 машин). В вермахте имелось 51 дивизия и одна кавалерийская бригада, а летом 1938 г. были созданы восемь резервных дивизий.

Таким образом, Красная армия одна могла в сентябре 1938 г. разгромить объединенные армии Германии и Польши. Но советское правительство не желало действовать в одиночку, не зная заранее дальнейших намерений Франции и Англии. Кроме того, не следует забывать, что в июле — августе 1938 г. Красная армия вела тяжелые бои на озере Хасан и была на грани большой войны с Японией.

Англия и Франция не пожелали идти на серьезный конфликт с Гитлером. 29 сентября 1938 г. на конференции в Мюнхене Чемберлен и Даладье подписали соглашение с Гитлером о передаче Судетской области и еще ряда районов Германии. В соглашении указывалось также на необходимость «урегулировать» вопрос о польском и венгерском национальных меньшинствах в Чехословакии. Таким образом, имелось в виду отторжение от Чехословакии еще некоторых частей ее территории в пользу Польши и Венгрии. Гитлер, провожая гостей, сказал Риббентропу: «Это ужасно, какие передо мной ничтожества!»

Замечу, что представители Чехословакии и СССР даже не были приглашены на Мюнхенскую конференцию.

1 октября 1938 г. германские войска вступили в Чехословакию. Они беспрепятственно заняли не только Судетонемецкую область, но и ряд районов и городов, где почти не было немецкого населения.

По приказу своего правительства чехословацкие войска 1 октября начали отход с польской границы, а на следующий день польские войска оккупировали район Тешина, где на тот момент проживало 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов и словаков. Таким образом, Польша увеличила у себя процент неполяков, но зато за счет присоединения столь экономически развитого района увеличила производственные мощности своей тяжелой промышленности почти на 50 процентов.

28 ноября окрыленные успехом Бек и К° потребовали передачи им Чехословакией Моравской Островы и Виткович. Однако Гитлер отказал им в довольно категорической форме.

Зарвавшиеся паны приписывали успех в занятии Тешинской области мощи непобедимого Войска Польского. Польские генералы всерьез рассматривали план войны против Германии и СССР и на штабных учениях лихо брали Берлин, а также «исконные польские города» Киев и Одессу.

21 марта 1939 г. германское правительство предложило Варшаве заключить новый договор. Суть его состояла в трех пунктах. Во-первых, возвращение Германии города Данцига с окрестностями. Во-вторых, разрешение польских властей на строительство в «польском коридоре» экстерриториальной автострады и четырехколейной железной дороги. Это было крайне необходимо для экономики Восточной Пруссии, которая, согласно Версальскому договору, была связана с остальной Германией или по морю, или через польскую территорию. Причем в 1930-е годы поляки год от года увеличивали сборы за проезд. (Уж больно ситуация напоминает положение Калининграда в 2009 г.!)

Третьим пунктом немцы предложили полякам продление действия существовавшего германо-польского пакта о ненападении еще на 15 лет.

Нетрудно понять, что германские предложения никак не затрагивали суверенитет Польши и не ограничивали ее военную мощь. Данциг и так не принадлежал Польше и был населен в подавляющем большинстве немцами. А строительство автострады и железной дороги было, в общем-то, рутинным делом.

Польша 1939 года:

? — русские крепости Первой мировой войны.

---- линия сферы интересов СССР и Германии по договору от 23 февраля 1939 г.

…. демаркационная линия между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г.

Тем не менее 26 марта правительство Бека отвергло германские предложения. Мало того, в Польше были призваны «три возраста резервистов».

«Людей охватил энтузиазм. В тот же день демонстранты выбили стекла в домах некоторых немцев в Познани и Кракове, а также в здании немецкого посольства в Варшаве. Участники демонстрации перед зданием посольства кричали: "Долой Гитлера! Долой немецких псов! Да здравствует польский Данциг! " Ходили слухи, что в Верхней Силезии уже начались бои. Многие считали войну неизбежной. Почти никто не сомневался в том, какую позицию займет в этом случае немецкое национальное меньшинство»{215}.

28 апреля 1939 г. Гитлер объявил о расторжении польско-германского пакта о ненападении.

15 апреля 1939 г. через своего посла в Москве Чемберлен запросил советское правительство, согласно ли оно дать односторонние гарантии Польше и Румынии.

17 апреля 1939 г. Литвинов вручил британскому послу официальное предложение советского правительства. В нем говорилось:

«Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств».

По этому поводу Уинстон Черчилль писал: «Если бы, например, по получении русского предложения Чемберлен ответил: "Хорошо. Давайте втроем объединимся и сломаем Гитлеру шею" — или что-нибудь в этом роде, парламент бы его одобрил... и история могла бы пойти по иному пути».

4 мая 1939 г. Черчилль опубликовал заявление: «Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии без содействия со стороны России. Самое главное — нельзя терять времени».

В ходе дебатов в парламенте Черчилль сказал: «Я никак не могу понять, каковы возражения против заключения соглашения с Россией... в широкой и простой форме, предложенной русским Советским правительством? Единственная цель союза — оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Что плохого в этом простом предложении? Почему вы не хотите стать союзниками России сейчас, когда этим самым вы, может быть, предотвратите войну!.. Если случится самое худшее, вы все равно окажетесь вместе с ней по мере возможности...»

«Без России, — доказывал Ллойд Джордж, выступая 19 мая 1939 г. в прениях по внешней политике в Палате общин, — наши гарантии Польше, Румынии и Греции являются безрассудными». «Как мы сможем воевать без России, — вопрошал Ллойд Джордж, — если Япония на этот раз будет против нас? Вы нуждаетесь в СССР, — обращался оратор к скамьям правительства, — но вы не хотите союза с ним».

В итоге в мае 1939 г. в Москве начались переговоры представителей Англии, Франции и СССР о создании военного союза с целью обуздать агрессора. Однако и Лондон, и Париж не желали разгрома Германии, а лишь хотели стравить Москву и Берлин. Их уполномоченные в Москве даже не имели полномочий для подписания военного союза.

Мало того, СССР не имел тогда общей границы с Германией. Нежелание Польши в столь ответственный момент пропустить советские войска объясняется двумя причинами. Во-первых, это боязнь восстания белорусов и украинцев, которые при виде советских танков пошлют помещиков и осадников[70] к известной матери.

18 августа французский министр иностранных дел Боннэ запросил польского посла в Париже Ю. Лукасевича о причинах отказа в пропуске советских войск. Тот ответил, что «Бек никогда не позволит русским войскам занять те территории, которые мы у них забрали в 1921 г. Пустили бы вы, французы, немцев в Эльзас-Лотарингию?» На это Боннэ заметил, что угроза столкновения с Германией делает «для вас необходимой помощь Советов». В ответ Лукасевич заявил, что «не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!» Тем не менее он пообещал передать запрос французского правительства в Варшаву. А на следующий день, 19 августа, Бек заявил французскому послу, что «у нас нет военного договора с СССР, мы не хотим его иметь».

Польша 4 августа 1939 г. предъявила ультиматум вольному городу Данцигу. «6 августа, в День легионов Пилсудского, польский маршал Рыдз-Смиглы произнес в Кракове большую праздничную речь. Он заверил, что Польша готова отвечать за все последствия в споре вокруг Данцига. Тогда толпа как по команде закричала: "Отдайте нам Данциг! Отдайте нам Данциг! " Годами ведшаяся психологическая война против Германии переживала апогей...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.