Последняя попытка «Дранг нах Остен»

Последняя попытка «Дранг нах Остен»

Летом 1943 года германское командование вновь попыталось захватить стратегическую инициативу. Вести широкомасштабное наступление, как это было в 1941–1942 годах, оно уже не могло из-за значительных людских потерь. Ресурсы для их пополнения были ограничены. Поэтому для наступления был выбран локальный участок фронта. Это был район т. н. Курского выступа, где открытая местность благоприятствовала атакам крупных механизированных сил. Гитлер планировал провести здесь операцию «Цитадель», чтобы ударами с севера и юга окружить и уничтожить крупную советскую группировку.

Подобный план рождался в борьбе мнений. В германском руководстве имелись серьезные расхождения относительно будущей стратегии. Многие немецкие руководители (прежде всего военные) предлагали перейти к обороне, чтобы максимально сохранить имеющиеся силы.

Однако Гитлер считал, что оборонительная стратегия может привести лишь к затягиванию войны, но не к победе. Он решил поставить на карту все и добиться успеха, чтобы обескровить Красную Армию, сделав ее неспособной наступать в 1943 году. Это рождало патовую ситуацию и давало немцам надежду не столько на военную победу над СССР, сколько на возможность политических решений. Однажды, в 1917 году, подобная ситуация на Восточном фронте принесла Германии политические дивиденды в виде Февральской и Октябрьской революций, которые вывели Россию из войны.

Вера Гитлера в успех «Цитадели» базировалась на опыте прежних кампаний. Ведь пока никому не удавалось остановить летний удар блицкрига. Так, летом 1941–1942 годов вермахт успешно разрушал танковыми клиньями советскую оборону. Проблемы у немцев обычно появлялись лишь при прорыве на глубину в сотни километров, когда начинались сбои в их системе снабжения и коммуникаций. Теперь же Гитлер не планировал крупного наступления в глубь советской территории, а ставил более локальную цель — парализовать наступательные возможности Красной Армии.

Гитлер считал, что после зимне-весеннего контрудара 1943 года немецкие войска преодолели психологическую подавленность и были в состоянии вновь захватить инициативу. И все же немцы больше не имели того качественного превосходства в личном составе, как прежде. Поэтому широкий и смелый маневр мог натолкнуться на равноценный отпор.

Для достижения победы в новой ситуации Гитлер меняет тактику. Он делает ставку на таранный удар на ограниченном участке фронта. Успеха предполагалось достичь за счет превосходства в качестве военной техники. Прежде всего бронетанковых частей и авиации. Большие надежды германское руководство возлагало на новые танки «Пантера» и «Тигр», истребители «Фоке-Вульф-190А». В частности, лобовая броня новых тяжелых танков (ее толщина доходила до 100 мм) была неуязвима для большинства советских противотанковых средств. Под Курском немцы решили выиграть сражение за счет победы брони над снарядом. К тому времени их промышленность уже начала массовый выпуск новой техники. Так, с февраля по май 1943 года производство тяжелых танков в Германии возросло на 200 %.

Фактор внезапности здесь не играл особой роли. В какой-то мере даже, напротив, немцы были заинтересованы притянуть к месту предполагаемого удара побольше советских войск, чтобы «перемолотить» их технической мощью. В известном смысле Гитлер воспроизводил в новых исторических условиях старую немецкую тактику крестоносцев, когда закованные в доспехи всадники раскалывали таранным ударом строй противника и уничтожали его по частям.

Германское руководство стремится максимально использовать ресурсы своей страны и подвластных ей областей для достижения успеха любыми средствами. С 1943 года борьба Германии приобретает крайне ожесточенный и бескомпромиссный характер. В стране проходит тотальная мобилизация, благодаря которой в 1943 году в ряды вермахта было призвано на 2 млн чел. больше, чем в 1942 году. В том числе, около 1 млн рабочих промышленности. Вместо них в широких масштабах начинается использование труда военнопленных и иностранных рабочих — свыше 6 млн в 1943 году. Их безжалостная эксплуатация способствовала подъему германской военной промышленности. Тем не менее, несмотря на ее резкий рост в 1943 году, она продолжала отставать от советской.

Военная промышленность СССР могла дать в руки советского воина тот меч, которым он был способен сокрушить мощь вермахта. «Решающим фактором для нас явилось то, что в результате наступления в неизведанные пространства русской территории мы обнаружили, что противник располагает не только огромными людскими ресурсами, но и обладает таким техническим уровнем военной промышленности, который вынудил нас к ведению тотальной войны и умножению наших усилий в части военной промышленности», — констатировал впоследствии генерал А. Йодль.

Общее превосходство в силах и средствах перешло к Красной Армии. На вооружение Красной Армии поступила новая, более совершенная техника — противотанковая пушка ЗИС-2, пробивавшая лобовую броню «Тигров» и «Пантер», самоходные артиллерийские установки СУ-76М, СУ-85, ИСУ-152. В авиации увеличился выпуск новых истребителей Ла-5, Як-9, штурмовиков Ил-2, бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2. Существенно расширились поставки на фронт «Катюш», производство которых выросло по сравнению с 1941 годом в три раза.

В районе Курска немцы сосредоточили около 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных). С севера на Курск должна была наступать 9-я армия из группы армий «Центр» (фельдмаршал Г. Клюге). Навстречу ей с юга готовились нанести удары: 4-я танковая армия и группа «Кемпф» из группы армий «Юг» (фельдмаршал Э. Манштейн). Общая численность немецких войск составляла 900 тыс. чел. (20 % всех сил на советско-германском фронте). Они располагали для наступления 2,7 тыс. танков, 10 тыс. орудий и чуть более 2 тыс. самолетов. Еще никогда немцы не стягивали на столь ограниченный участок такую наступательную мощь.

Производство военной техники в Германии и странах антигитлеровской коалиции в 1943 г.

Соотношение сил и средств на советско-германском фронте (июнь 1943 г.)

Сделав ставку на силу удара, они принесли в жертву фактор внезапности и перенесли сроки наступления, чтобы накопить под Курском больше новой ударной техники (в том числе тяжелых танков). По признанию немецкого генерала Ф. Меллентина, «ни одно наступление не было так тщательно подготовлено». Немцы придавали огромное значение предстоящему сражению. «Если русские отразят это наступление, то никто не сможет с ними справиться в течение многих десятилетий», — писал в своем дневнике участник Курской битвы лейтенант К. Ф. Бранд.

Не менее тщательно готовилось к сражению и советское командование, которое располагало информацией о готовящемся ударе. За этот период происходит существенное обновление советского генералитета, и на крупные командные должности выдвигаются военачальники, на деле доказавшие свои полководческие дарования. Опыт двух неудачных харьковских операций заставил Ставку более глубоко проработать планы летней кампании 1943 года и выбрать оборонительный вариант первого этапа сражения за Курский выступ с целью измотать и обескровить наступающие немецкие войска.

Теперь советское командование, уже обладавшее достаточным опытом, стремилось использовать ожесточенную и упорную оборону, как традиционно сильную сторону российской армии, где такие отличительные черты ее солдат, как стойкость и самоотверженность, проявлялись в наиболее значительной степени. В летней кампании 1943 года Ставка обращается к проверенной временем русской военной тактике — переход от изматывающей противника обороны к наступлению.

Курской битве, которая имела характерные черты генерального сражения, предшествовал титанический труд советских воинов. Впервые за войну они создали столь мощную систему обороны, которая включала 8 оборонительных полос в глубину до 300 км. Общая протяженность траншей и окопов составила 9240 км[21].

Наиболее развитой в инженерном отношении и укрепленной была тактическая зона обороны. Ее глубина впервые за время войны достигла 15–20 км при наличии развитой системы траншей и ходов сообщений. Большую роль играли минные заграждения. Например, только в полосе обороны 40-й армии было установлено почти 60 тыс. противотанковых и более 70 тыс. противопехотных мин. Особое внимание уделялось психологической подготовке бойцов к отражению танковых атак. Каждый воин «обкатывался» танками и учился их забрасывать из траншеи гранатами в наиболее уязвимые места.

Северную часть Курского выступа защищал Центральный фронт (генерал К. К. Рокоссовский), южную — Воронежский фронт (генерал Н. Ф. Ватутин). К началу битвы они насчитывали 1,3 млн чел. и имели на вооружении 19 тыс. орудий, 3,4 тыс. танков, 2,1 тыс. самолетов. Кроме того, восточнее Курска имелся крупный резерв — войска Степного фронта (генерал Конев), численность которых превышала 0,5 млн чел. Они имели на вооружении 3397 орудий и 1551 танк. Таким образом, Красная Армия имела достаточно сил не только для обороны, но и для последующего перехода в наступление. В целом, с учетом войск Степного фронта, в районе Курского выступа было сосредоточено 1,8 млн бойцов (т. е. около 30 % всех сил советского фронта).

Советское командование использовало этот выступ как своеобразную гигантскую приманку для лучших сил вермахта, которые оно надеялось «перемолотить» здесь жесткой обороной. Ему были известны не только дата, но и час начала наступления. Поэтому перед рассветом 5 июля по скоплению германских войск был открыт ураганный артиллерийский огонь. В результате немцы понесли серьезные потери (в том числе новой ударной техники), а также полностью лишились фактора внезапности. Но немецкое командование решило наступать во что бы то ни стало.

Ранним утром 5 июля 1943 года соединения групп армий «Центр» и «Юг» двинулись с двух сторон на Курск в надежде переломить ход войны. На направлении главного удара против войск Центрального фронта немцы ввели в первый день до 500 танков, против Воронежского — до 700 танков и штурмовых орудий. Первыми, группами в 15–20 машин, шли тяжелые танки «Тигр». За каждой такой группой двигалось еще по 50–100 средних танков. Далее следовала на бронетранспортерах пехота. С воздуха немецкие подвижные соединения поддерживала авиация. В группах шло по 150 бомбардировщиков, охраняемых сотнями истребителей. Немцы прощупывали танковыми ударами уязвимые места в советской обороне, а пробив брешь, устремляли туда лавину техники.

Но вся эта армада разбилась о советскую мощь. Лишь после целого ряда танковых атак немцам удалось вклиниться в лабиринт советских полевых укреплений первой линии. На этот раз немецкие бронированные силы столкнулись с гибкой, эшелонированной обороной всех родов войск — пехоты, танков, артиллерии, авиации. Немецкий натиск постоянно парировался сильными контрударами советских танковых соединений. Так, на южном участке Курской дуги, в полосе Южного фронта, немцам активно противостояла 1-я танковая армия генерала М. Е. Катукова, не позволившая им осуществить в первые дни наступления планируемый прорыв.

Вот что вспоминал об этом немецкий офицер — участник сражения: «Нас предупредили о противотанковых орудиях и некоторых статически расположенных танках, а также о возможности появления нескольких бригад менее подвижных КВ. В реальности мы встретили, казалось, бездонный поток бронированных колонн противника — никогда я не получал такого подавляющего воображение представления о русской мощи, как в этот день. Облака пыли сделали очень трудной помощь от люфтваффе, и вскоре множество Т-34 прорвались сквозь наши оборонительные сооружения и стаями устремились по всему полю битвы». Вообще, по свидетельству немецких солдат и офицеров, на Курской дуге они впервые за войну ощутили на себе такую силу удара огня и техники.

В этой решающей схватке за Восточно-Европейскую равнину советские воины сражались с высокой самоотверженностью и инициативой. Генерал Москаленко приводит потрясающие свидетельства энергии и цепкости советских солдат, которые буквально охотились за германской техникой. Боевой генерал вспоминал, что «когда в первые дни было обнаружено, что фашисты отбуксовывают поврежденные танки и, отремонтировав их, снова посылают в бой, то истребители танков с запасом взрывчатки пробирались во вражеский тыл и добивали вражескую технику, превращая ее в металлический лом».

Жестокая битва шла не только на земле, но и в небе. В ней советские летчики, прикрыв свои наземные войска, не позволили самолетам люфтваффе завоевать господство в воздухе и эффективно поддержать танковый натиск. О масштабах воздушных боев, не менее грандиозных, чем танковые, красноречиво говорят данные о потерях германской авиации. По свидетельству конструктора А. С. Яковлева, только за первые шесть дней немецкого наступления советские летчики сбили 1037 самолетов (или половину от первоначального состава). Наиболее отличился старший лейтенант Александр Горовец, который 6 июля 1943 года вступил в бой с 20 немецкими бомбардировщиками и 9 из них сбил. Это был единственный в мире летчик, добившийся таких результатов в одном бою. За этот подвиг Горовец удостоен звания Героя Советского Союза.

В целом наступавшие увязли в глубокоэшелонированной обороне, пройдя за неделю непрерывных жестоких боев навстречу друг другу лишь треть пути. Начавшиеся с 7 июля ливневые дожди также способствовали снижению темпов движения вперед. На севере немецкие войска, преодолевая яростное сопротивление советских воинов, продвинулись на 12 км, на юге — на 35 км. Резервы немцев быстро истощались, а Красная Армия сохраняла свои до поры до времени.

После 4 дней боев на южном участке дуги, где против Воронежского фронта действовала группа армий «Юг», стало очевидно, что кратчайшей путь к Курску через Обоянь труднопреодолим. Тогда командующий рвавшейся к Обояни 4-й танковой армии генерал Г. Гот решил сместить главный удар восточнее, вдоль железной дороги на Прохоровку (поселок с ж/д станцией). Он снял с обоянского и перебросил на прохоровское направление лучшее соединение группы армий «Юг» — 2-й танковый корпус СС (обергруппенфюрер П. Хауссер). Справа его должна была поддержать группа «Кемпф», наступавшая на Прохоровку с юга. На Обоянь продолжал натиск 48-й танковый корпус (генерал О. Кнобельсдорф).

Принимая это решение, Гот не знал, что в то же самое время советская сторона запланировала перейти 12 июля из района Прохоровки в наступление силами выдвигаемых туда из резерва Ставки 5-й гвардейской (генерал А. С. Жадов) и 5-й гвардейской танковой (генерал П. А. Ротмистров) армий. Основной удар наносила 5-я гв. танковая армия. Ей ставилась задача, совместно с атаковавшей западнее Обояни 1-й танковой армией Катукова, взять в клещи и уничтожить передовые части армии Гота. Этот удар Воронежского фронта наносился одновременно с началом советского наступления в районе северного участка Курской дуги.

Пока 5-я гв. ТА направлялась к месту боя, три танково-гренадерские дивизии 2-го тк СС («Мертвая голова», «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх») двинулись 10 июля на Прохоровку. Путь к Курску через Прохоровку был длиннее. Но немцы рассчитывали, что советская оборона здесь слабее. Они планировали прорвать ее и выйти на оперативный простор. В реальности же лучшие танкисты Третьего рейха шли навстречу битве, которая остановит последний порыв «Дранг нах Остен».

За 2 дня жестоких боев испытанные бойцы Хауссера преодолели лишь 3–5 км. Но они верили в успех и неуклонно пробивались к Прохоровке. Приблизившись к ней, 2-й тк СС занял рубежи, с которых намечалась атака 5-й гв. ТА. Та уже подошла к поселку и рассредотачивалась по исходным позициям. Ротмистрову пришлось менять план атаки. Для нее он выделил четыре танковых корпуса (560 танков). В резерве осталось еще 228 танков, чтобы развить успех наступления. Хауссер имел 293 танка. Соотношение сил накануне Прохоровского сражения приведено в таблице (см. таб. на с. 267).

Утром 12 июля советская танковая армада рванула вперед на фронте в 15 км. Главный удар пришелся по центральной дивизии «Лейбштандарт». На нее обрушились 29-й и основные силы 18-го корпуса. Южнее наступали 2-й и 2-й гв. корпуса. Танки с обеих сторон поддерживали: пехота, авиация, артиллерия. Это была битва всех родов войск.

* Перечислены в расположении с севера на юг.

«Они атаковали нас утром. Они были вокруг, над нами и среди нас. Мы дрались врукопашную, выскакивали из окопов, чтобы швырнуть магнитные гранаты во вражеские танки, прыгали на свои бронетранспортеры, чтобы попасть в любой танк или солдата врага, какой только удавалось заметить. Это был ад!» — вспоминал комвзвода штурмовых орудий унтерштурмфюрер Гюрс.

Из-за превосходства брони и вооружения новейших немецких машин легкие и средние танки 5-й гв. ТА (они бились под Прохоровкой) искали успеха в ближнем бою. Но их лишил преимуществ маневра переход немцев к обороне. Толстая броня, мощные орудия, хорошие прицелы позволяли немцам точно стрелять на дальних дистанциях, без особого ущерба от огня атакующих.

Из-за неразвитой связи действия советских танкистов были слабо согласованы. Радиопередатчик имел командирский танк. Другие обычно имели приемники и не могли общаться по рации. Неразбериху усилил новый план наступления, изменивший взаимодействие частей, их дислокацию, график артподдержки. «Не было ни времени, ни места оторваться от противника, выстроить боевой порядок или сражаться организованно в составе своей части», — сетовал Ротмистров.

Все это превратило поражающий масштабами удар в ряд сумбурных, часто разрозненных атак. К вечеру бои на центральном участке стихли из-за крайнего утомления войск. 29-й и 18-й корпуса не смогли сокрушить фронт «Лейбштандарта». Но немецкий прорыв через Прохоровку они все же предотвратили.

Главная опасность возникла на флангах 5-й гв. ТА. Так, в 20 км к югу от Прохоровки части группы «Кемпф» (3-й тк) прорвались на участке 69-й армии. Это вынудило 2-й гв. корпус прервать атаку на левом фланге и развернуть основные силы навстречу этой угрозе. В помощь ему Ротмистров направил часть резервов. На другом фланге «Мертвая голова» нанесла после полудня таранный удар, угрожая обойти Прохоровку с севера. Туда были брошены остальные резервы. С задуманным наступлением Ротмистрову пришлось распрощаться. В результате своего контрудара 5-я гв. танковая армия утратила наступательную мощь.

Успешней действовала 1-я танковая армия Катукова. Она прорвала оборону 48-го танкового корпуса и овладела рядом населенных пунктов. Хотя ей также не удалось достичь намеченной цели, но ее удар разрушил планы Кнобельсдорфа пробиться к Обояни.

В тот день под Прохоровкой сражалось (с учетом ввода резервов и 3-го тк группы «Кемпф») порядка 1200 танков. Это была одна из крупнейших танковых битв. Но это не был единый классический бой. Прохоровка стала сплетением разновекторного натиска, часто неожиданных столкновений и не связанных атак на больших, удаленных друг от друга территориях.

По советским данным, 5-я гв. ТА потеряла ок. 300 танков (особенно пострадал 29-й корпус, лишившийся 60 % машин). Такой крупный урон объясняется недостатками подготовки и обеспечения наступления, преимуществом немцев как обороняющейся стороны, высоким уровнем их техники и тактических навыков.

О немецких потерях точных сведений до сих пор нет. Советские источники завышают цифру до 350 танков. Немцы подчас занижают свой урон до нескольких танков. По ряду оценок на основе немецких отчетов 2-й тк СС потерял 60–70 танков. Он сохранил атакующий потенциал. На 13 июля Хауссер намечал: совместный удар «Мертвой головы» и «ЛАГ», соединение правофланговой дивизии «Рейх» с группой «Кемпф» для прорыва к Прохоровке с юга.

Итак, 12 июля не стало днем одновременного советского наступления на Курской дуге. Если на севере Центральный фронт начал Орловскую наступательную операцию, то на юге перелом не наступил. Немцы не только отразили удар Воронежского фронта, но и готовились продолжить натиск на прохоровском направлении. Прибывший 13 июля в Ставку фюрера «Вольфшанце» Манштейн просил выделить ему резервный 24-й тк, как последний шанс успешно завершить битву. Но Гитлер больше не верил в успех «Цитадели».

На то имелись веские основания. На севере удар провалился, и немцам приходилось уже обороняться. На юге наступление частично продолжалось. Но оно не походило на былые блицкриги, а скорее напоминало гонки улиток. Оказалось, что хорошо подготовленная пехота, совместно с танками и авиацией, может остановить танковый блицкриг. Этот «меч-кладенец», которым немцы добывали победы в 1939–1942 годах, был разбит под Курском советским солдатом.

Отныне вермахт нуждался в новых дивизиях уже для сдерживания натиска. И не только на севере Курской дуги, но и в Сицилии, где 10 июля высадились союзники. При такой ситуации Гитлер решил закончить «Цитадель». Манштейн получил не резервы, а лишь разрешение нанести последние удары.

Бойцы под Прохоровкой не знали о «Вольфшанце». Их одолевали иные заботы. 13 июля советские войска сумели оттеснить части «Мертвой головы» на исходные рубежи и отразили мощный удар «Лейбштандарта». К вечеру на этих участках воцарился кровавый пат. Никто не мог наступать.

Но германский натиск не остановился. На правом фланге на 2 км продвинулась дивизия «Рейх». С юга к ней пробивался 3-й тк группы «Кемпф». Именно им пришлось сражаться в последнем броске вермахта к югу от Прохоровки, где борьба шла с яростью прежних дней.

Гордость, упрямство, покорность приказам продолжали гнать немцев вперед. История дивизии «Рейх» за 14 июля сообщает, что гренадеры авангардного полка «Фюрер» были равнодушны к потерям на минных полях и прокладывали свой тернистый путь в жестоких, порой рукопашных, боях. «Рейх» и «Кемпф» все же соединились 15 июля, окружив часть сил 69-й армии. Но это не повлияло на ход операции. До Прохоровки «Кемпф» надо было преодолеть еще 10 км — окопов, мин, брони и советского мужества.

Тем временем, 17 июля к югу от Курской дуги началось наступление Южного фронта, грозившее охватом группировке Манштейна. Ей стало не до Прохоровки. Хауссер получил приказ отходить на позиции, с которых он начинал марш на Курск. Утешением обергруппенфюреру стал Рыцарский крест с Дубовыми листьями.

Прохоровское сражение завершилось несбывшимися планами сторон. Но стратегически выиграла Красная Армия. Она разрушила последний натиск «Цитадели», закрыв эпоху побед немецкого блицкрига.

Тактико-технические характеристики некоторых советских и немецких танков периода Второй мировой войны

12 июля завершился, в целом, семидневный оборонительный период Курской битвы, который определил весь дальнейший ход войны. Наступило время перехода в контрнаступление. Оно оказалось полной неожиданностью для германского командования, которое рассчитывало, что после такого мощного удара советские войска не смогут наступать. Немцы ждали передышки, но она не наступила.

В разгар сражения под Прохоровкой началась Орловская наступательная операция (12 июля — 18 августа). Ее провели в районе Орла пополненные резервами войска Центрального (генерал К. К. Рокоссовский), Брянского (генерал М. М. Попов) и Западного (генерал В. Д. Соколовский) фронтов.

Роли поменялись. И теперь уже советским войскам пришлось прорывать глубокоэшелонированную оборону, которую держали ветераны Ржевской битвы из 9-й армии генерала В. Моделя, а также 2-я танковая армия генерала Р. Шмидта. Продвижение советских войск составляло, в среднем, 4–5 км в сутки. На сдерживание темпа наступления серьезно повлияло большое количество минных полей, преодоление которых стоило больших потерь.

На переднем крае (обычно в масштабе армии) большую помощь немецкому командованию в отражении советских ударов, по мнению генерала Типпельскирха, оказывала хорошо поставленная армейская разведка. Негустая сеть советских железных и шоссейных дорог могла легко контролироваться разведывательной авиацией, благодаря которой немцы вовремя узнавали о перебросках войск. Сюда стоит добавить тщательную работу радиоразведки, следившей за советской радиосвязью. Интенсивная деятельность воздушной и радиоразведки дополнялась взятием языков на переднем крае. Все это часто позволяло немцам весьма эффективно использовать ограниченные силы для отражения готовящегося натиска на локальных участках.

Несмотря на ожесточенное сопротивление германских войск, они не смогли отстоять Орел — свой важнейший и сильно укрепленный бастион. Он пал 5 августа. Важную роль в этом успехе сыграла 11-я гвардейская армия (генерал И. Х. Баграмян). Она нанесла сильный фланговый удар с севера и, прорвав немецкую оборону, создала угрозу выхода в тыл орловской группировке. К 18 августа советские войска вышли на подготовленный немцами оборонительный рубеж «Хаген» в районе Брянска, где были остановлены.

Отступая, немцы применяли тактику выжженной земли. Так, по приказу генерала Моделя они сожгли все зерно на полях и угнали в Германию более 250 тыс. жителей. За лето 1943 года на Орловщине был сожжено и разрушено 172 650 домов, более половины школ. Население области к моменту освобождения уменьшилось вдвое.

О тяжести боев на данном участке фронта свидетельствуют потери советской стороны в Орловской наступательной операции — около 430 тыс. чел. (50 % всех людских потерь Красной Армии в Курской битве), более 2,5 тыс. танков (40 % от общего числа потерь) и свыше 1 тыс. самолетов (св. 60 % от общего числа потерь).

Во время проведения Орловской операции войска Южного фронта (генерал Ф. И. Толбухин) попытались 17 июля прорвать немецкую оборону на реке Миус (в районе Таганрога). Им удалось вклиниться в оборону немцев. Однако, 30 июля части 6-й армии (генерал К. Голлидт) нанесли по наступавшим сильный контрудар, в результате которого советские войска были отброшены на исходные рубежи, потеряв только пленными 20 тыс. чел. Несмотря на эту неудачу, активность Южного фронта не позволила германскому командованию перебросить необходимые резервы в район Курской битвы.

На южном участке Курского выступа, после оперативной паузы, Воронежский и введенный в сражение Степной фронт с 3 по 23 августа провели Харьковско-Белгородскую операцию. Она отличалась высокой концентрацией советской техники на участках прорыва (до 230 орудий и минометов, 70 танков на 1 км). 5 августа был освобожден Белгород.

В честь освобождения Орла и Белгорода в Москве впервые состоялся праздничный салют. По мнению маршала Жукова, это событие стало глубоко символичным. «До Берлина было еще далеко, но в этих огнях была видна уже окончательная победа», — вспоминал прославленный военачальник. 23 августа советские части ворвались в Харьков, отразив в этом районе мощные контрудары немецких войск. Наступление под Харьковом осуществлялось во взаимодействии с Донбасской операцией. С освобождением Харькова Курская битва завершилась.

С середины лета 1943 года начинает явственно проступать новая советская наступательная тактика, использующая метод ступенчатости (в еще больших масштабах он был применен в 1944 г.). Учтя, что за неимением крупных резервов немцы вынуждены перебрасывать одни и те же войска на разные участки фронта, Ставка организовала такой график своих наступательных операций, который не позволил германскому командованию эффективно маневрировать скудными ресурсами для латания прорех. Об этом, в частности, свидетельствуют даты начала основных советских наступательных операций лета 1943 года.

Летние наступательные операции Красной Армии в 1943 г.

Из приведенной таблицы видно, что разрыв в сроках начала наступления на различных участках фронта колебался в промежутке от 5 до 13 дней. Подобное быстрое и ритмичное чередование ударов приводило к постоянному возникновению то там, то здесь опасных для вермахта ситуаций. Это не позволило немцам в полной мере использовать их традиционный метод контрударов за счет четкой и быстрой перегруппировки сил. Новую тактику советского командования английский военный теоретик Б. Г. Лиддел Гарт образно сравнивал «с игрой пианиста, ударяющего по клавишам то в одном месте клавиатуры, то в другом».

В ходе Курской битвы германская армия потеряла около 500 тыс. чел., свыше 1,5 тыс. танков, 3700 самолетов. Советские потери составили 863 тыс. чел., 6046 танков, 5244 орудия (из них три четверти в оборонительный период), 1626 самолетов. По урону танков это одно из самых неблагоприятных для Красной Армии сражений Великой Отечественной войны. Об интенсивности и крайней ожесточенности Курской битвы свидетельствуют одни из наиболее высоких за войну суточные потери советских войск, которые на отдельных ее этапах достигали в максимуме: св. 12 тыс. чел., 89 танков и 27 самолетов. Прежде всего, это были боевые потери (убитыми, ранеными и т. п.) без большого количества захваченных в плен бойцов и техники, которые часто составляли высокую долю в уроне операций первого периода войны.

С учетом введенных резервов, в этом гигантском «сражении техники» участвовало с обеих сторон свыше 4 млн чел., 13 тыс. танков, до 12 тыс. самолетов. По данным масштабам Курская битва превзошла все предыдущие. В этом крупнейшем «противостоянии огня стали и выдержки» советские войска впервые одержали решительную победу в летней кампании, противопоставив немцам грозную и умело управляемую техническую мощь.

Применение новейшей техники не принесло вермахту ожидаемого результата. Ни «Тигры», ни «Пантеры» не оказали существенного влияния на ход Курской битвы. В том числе по причине технических недоработок. Так, из 196 участвовавших в этой битве «Пантер» только по техническим причинам из строя вышло 162 машины. Что касается «Тигров», то германская промышленность не выполнила запланированный объем выпуска. Их доля в общем количестве немецких танков, наступавших на Курск, составила всего 7,5 процента.

Впервые во Второй мировой войне такое крупное немецкое наступление окончилось полной неудачей. Последний крупный «натиск на Восток» («Drang nach Osten») германских вооруженных сил окончился полным провалом.

Под Курском были навсегда похоронены имперские амбиции нацистской Германии. Больше вермахт не выдвигал никаких крупных тактических новшеств в области наступления. Германская наступательная тактика себя исчерпала. Отныне стратегическая инициатива окончательно перешла к Красной Армии, которая не выпускала ее из рук вплоть до уничтожения Третьего рейха. Период с августа 1943 года по август 1945 года стал звездным часом российских вооруженных сил, когда они добивались блестящих побед над лучшими армиями Запада и Востока благодаря хорошему уровню вооружения и энергичной наступательной тактике.

В период контрнаступления под Курском, на центральном участке советско-германского фронта, началась Смоленская наступательная операция (7 августа — 2 октября 1943 г.). Она предваряла начало Донбасской операции и упреждала тем самым попытки немецкого командования перебросить на южный участок фронта подмогу с центрального направления. Смоленскую операцию осуществили войска Западного (генерал В. Д. Соколовский) и Калининского (генерал А. И. Еременко) фронтов. Против них действовали войска группы армий «Центр» (фельдмаршал Г. Клюге). Соотношение сил к началу операции приведено в таблице:

Операция проводилась в болотисто-лесистой местности, где немцы в полной мере использовали оборонительные возможности. Опираясь на ржевско-вяземский опыт боев, немецкие войска создали глубокоэшелонированную (из пяти-шести полос), привязанную к особенностям местности оборону. Ее передний край прикрывался тройным рядом колючей проволоки, перед которым находилась сплошь заминированная полоса шириной 200 м. На каждый километр фронта приходилось, в среднем, по 6 ДЗОТов. Основные центры коммуникаций в данном районе (Духовщина, Дорогобуж, Ярцево, Ельня, Спас-Деменск и др.) были превращены в мощные бастионы, способные выдержать длительный натиск.

В результате атакующие наткнулись на крепкую оборону, прорвать которую с ходу не смогли. Смоленская операция отличалась медленными темпами продвижения и оперативными паузами. Она началась с наступления Западного фронта. Бои приняли упорный, затяжной характер. За две недели войска продвинулись незначительно (менее 10 км). Такая же участь постигла начавшееся 13 августа наступление войск Калининского фронта. Им за неделю удалось лишь вклиниться в немецкую оборону на 3–5 км. Тем не менее эти удары способствовали успеху Орловской наступательной операции, вынудив немцев перебросить до 18 августа на смоленское направление 13 дивизий (в основном из-под Орла и Брянска).

После оперативной паузы и перегруппировки сил Западный фронт 28 августа возобновил натиск. За два дня его войска прорвали немецкую оборону на глубину 15 км и заняли Ельню. Но дальнейшее наступление не перешло в маневренную стадию, а свелось к продавливанию немецкой обороны. К 9 сентября Западный фронт продвинулся вперед на 40 км, после чего его движение вновь было остановлено. В это время Калининский фронт настойчиво, но безуспешно пытался прорвать оборону немцев.

Новый этап начался 14–15 сентября, когда после очередной паузы оба фронта вновь атаковали немецкие позиции. На этот раз им удалось в первый же день взломать немецкую оборону. Этому способствовали успешные действия Брянского фронта, войска которого форсировали Десну, грозя ударом с юга защищавшей Смоленск группировке. Развивая наступление, войска Западного и Калининского фронтов начали охватывать Смоленск с юга и севера, что вынудило германское командование начать отход. 25 сентября наступавшие овладели Смоленском и Рославлем.

Немцы отошли к оборонительному рубежу по линии Витебск — Орша — Могилев, на котором смогли организовать эффективное сопротивление. Близ данного рубежа советское наступление было остановлено до лета 1944 года. Смоленская операция знаменательна еще и тем, что в ней с конца сентября 1943 года в составе Западного фронта стало участвовать первое крупное соединение союзной иностранной армии Войска Польского — 1-я дивизия Тадеуша Костюшки под командованием генерала Берлинга. Потери Красной Армии в Смоленской операции превысили 450 тыс. чел.