Глава 1 На пути к Полтаве

Глава 1

На пути к Полтаве

Царь Федор Алексеевич вступил на престол, когда ему было четырнадцать лет. Не отличаясь хорошим здоровьем, Федор Алексеевич умер в 1682 г., не оставив потомства. Еще во время его царствования при дворе сложились две группировки, враждовавшие между собой. Во главе одной из них стояла Наталия Кирилловна Нарышкина, вторая жена царя Алексея Михайловича, мачеха царя Федора Алексеевича. Во главе другой стояла родная сестра Федора — умная и энергичная царевна Софья. Она опиралась на родственников своей матери, первой жены Алексея Михайловича Марии Ильиничны Милославской (1648–1669). В связи со смертью Федора Алексеевича возникла проблема престолонаследия. По действовавшему обычаю отцу наследовал сын, но у Федора не было детей, поэтому нового царя пришлось избирать. Кроме Федора, у царя Алексея Михайловича от первого брака был еще старший сын Иван, а от второго брака — младший сын Петр. В 1682 г. Ивану исполнилось 15 лет, в то время как Петру было всего 10 лет. Однако Иван, как и его родной брат Федор, не отличался крепким здоровьем. Он страдал глазами, заикался и часто болел. В отличие от Ивана, Петр напротив был крепким, здоровым мальчиком. В итоге выбор пал на Петра. Вступление Петра на престол вызвало недовольство среди Милославских. Они спровоцировали 15 мая 1682 г. мятеж стрельцов, в результате которого на царство были возведены оба брата Иван и Петр. По малолетству братьев, правительницей при них стала царевна Софья (1682–1689).

Во время правления Софьи Нарышкины были отстранены от власти. Петр рос в подмосковном селе Преображенском, где проводил время в военных забавах. Отношения между Петром и Софьей оставались сложными и обострялись из года в год. В ночь на 8 августа 1689 г. тайные сторонники Петра донесли ему, что будто бы Софья готовит стрельцов к походу на Преображенское. Позже выяснилось, что слух был ложным. Однако перепуганный тревожными известиями Петр ускакал из Преображенского в Троице-Сергиеву лавру. Назревала вооруженная борьба, в которой последнее слово оставалось за стрельцами. Но стрелецкие полки, не желая кровопролития, перешли на сторону Петра. Оставшись без вооруженной поддержки, Софья отказалась от власти. По приказу Петра она была заточена в Новодевичий монастырь. После свержения Софьи Петр в течение пяти лет не принимал деятельного участия в управлении государством, перепоручив государственные заботы правительству, сформированному из сторонников Нарышкиных. В январе 1694 г. умерла Наталия Кирилловна Нарышкина. Похоронив мать, Петр I вскоре оставил «марсовые потехи» и занялся неотложными государственными делами.

Для России XVII в. был сложным и противоречивым. Наряду с крупными успехами были и тяжелые поражения. Самым тяжелым и обидным поражением стала утрата Балтийского побережья по Столбовскому мирному договору 1617 г. со Швецией. Вместе с тем были очевидные успехи. Россия вошла в круг ведущих государств Восточной Европы, заставляя считаться с собой Речь Посполиту, Швецию, Австрию, Крымское ханство и Персию. Активно развивались политические и экономические связи с Англией, Голландией и Францией. Успешно закончилась начатая в 1653 г. война с Польшей за Украину. В 1667 г. было подписано Андрусовское перемирие, а в 1686 г. «Вечный мир», по условиям которых Россия возвращала себе Смоленск, Новгород-Северский, Чернигов, захваченные в начале века Речью Посполитой. Киев, Левобережная Украина и Запорожье на правах широкой автономии перешли под власть русского царя.

Медленно, но неотвратимо шло наступление России на владения крымского хана. К 1680-м гг. южная граница Московского государства была прочно закрыта Изюмской, Белгородской, Симбирской и Сызраньской оборонительными линиями, каждая из которых состояла из непрерывной полосы крепостей, частоколов и засек. Укрепления начинались неподалеку от Полтавы, тянулись на Белгород, Воронеж, Тамбов и южнее Симбирска, у города Сызрань, выходили к Волге[429]. В конце века эти укрепления стали надежной базой для организации походов на Крым и Азов.

Однако главным препятствием на пути дальнейшего развития России оставалось отсутствие выхода к удобным морским путям. На юге выход к Азовскому морю запирала сильная турецкая крепость Азов. Турции же принадлежала крепость Очаков, охранявшая выход к Черному морю через Днепр. На северо-западе Россия была отрезана от берегов Балтийского моря и Финского залива шведами. Лишь на севере Россия имела выход к Белому морю, но стоявший здесь Архангельск не мог обеспечить в должной мере торговых связей с Западом. Белое море было сковано льдом в течение 6 месяцев, а путь в Западную Европу через Ледовитый океан был в два раза длиннее, чем путь через Балтийское море. К тому же наиболее развитый в экономическом отношении центр России не имел речного пути к Архангельску. Грузы из Москвы доставлялись зимой гужевым транспортом через Ярославль до Вологды и лишь оттуда следовали по Сухоне и Северной Двине к порту. В этих условиях борьба за выход к морю приобрела первостепенное значение для дальнейшей судьбы Российского государства. Именно на достижение этой цели были направлены все военные и дипломатические усилия Петра I.

В 80-е гг. XVII в. сложилась весьма благоприятная обстановка для начала борьбы с Турцией за Азов. Оттоманская Порта была занята войной в Европе против императора Священной Римской империи германской нации Леопольда I[430]. Для отражения агрессии Османской империи Австрия, Польша и Венеция объединились в союз, который получил название «Священная лига». Вступление России в войну против Турции обеспечивало Петру I поддержку Священной лиги в борьбе за выход к Черному морю. Летом 1695 г. русские войска под командованием Ф. А. Головина, Ф. Я. Лефорта и П. И. Гордона выступили под Азов. Однако овладеть крепостью не удалось. Отсутствие флота не позволило русским блокировать Азов с моря, и турки беспрепятственно доставляли подкрепление своему гарнизону. Гарнизон отбил два штурма, и осенью осада была снята.

В 1696 г. 70-тысячная русская армия при поддержке наскоро построенного флота, лишь после двухмесячной осады смогла овладеть крепостью, которую защищало менее 5000 турок. Но взятие Азова еще не открывало морских путей на Запад, т. к. Керченский пролив и Черное море оставались в руках Турции. Предстояла длительная борьба с Оттоманской Портой. В целях подготовки к новой войне в Воронеже началось строительство крупных военно-морских кораблей. Петр принимает меры по укреплению металлургической промышленности России. Еще находясь под Азовом, царь распорядился усилить поиск полезных ископаемых на Урале.

Наряду с военными приготовлениями, Петр начинает дипломатическую подготовку к предстоящей войне. Азовские походы окончательно убедили его в том, что вести борьбу за выход России к морю невозможно без союзников. Поиск союзников и нейтрализация противников стали главными задачами российской дипломатии и дипломатической разведки. В конце января 1697 г. русский посланник Кузьма Нефиманов после долгих и тяжелых переговоров добился заключения с Австрией и Венецией договора об оборонительном и наступательном союзе против Турции сроком на три года[431]. В том же году в марте Петр направляет в Европу Великое посольство во главе с Ф. Я. Лефортом, Ф. А. Головиным и П. Б. Возницыным. Однако фактически всей работой посольства руководил сам Петр, вписавший себя в состав посольства под именем Петра Михайлова.

Официальная цель Великого посольства была сформулирована думным дьяком Посольского приказа Е. И. Украинцевым как «подтверждение древней дружбы и любви для общих всему христианству дел к ослаблению врагов Креста Господня салтана турского, хана крымского и всех бусурманских орд»[432]. Другими словами, целью посольства была активизация Священной лиги. Кроме того, посольство имело еще одни наказ, составленный лично Петром. Посольству предписывалось нанять на русскую службу иностранных морских офицеров и матросов, закупить морское снаряжение и вооружение для кораблей, вплоть до тканей на морские флаги.

Таким образом, посольство имело как бы две цели: дипломатическими средствами усилить военную активность Священной лиги и обеспечить России выход к Черному морю, а с помощью закупок в Европе военно-морского снаряжения модернизировать отечественный флот для закрепления на море. Петр думал не только о создании современного флота, но и о формировании современной армии. Поэтому не случайно, что в состав посольства был включен майор Преображенского полка Адам Адамович Вейде. В его задачу входило собирать, обрабатывать и обобщать материалы по организации и боевой подготовке иностранных армий. Доклад А. А. Вейде о деятельности саксонской, австрийской, французской и нидерландской армий вошел в историю как «Устав Вейде»[433].

Великое посольство выехало из Москвы 9 марта 1697 г., а 31 марта посольство прибыло в Ригу, которая тогда принадлежала Швеции. Из-за ледохода на Западной Двине посольство задержалось здесь на 11 дней. Шведы встретили Петра достаточно прохладно. Когда царь со своими спутниками хотел осмотреть укрепления Риги, шведские часовые пригрозили стрельбой. То же случилось и при попытке Петра проехать к стоянке голландских кораблей. Этот недружественный прием послужит в дальнейшем одним из поводов к объявлению Швеции войны. В начале мая Великое посольство прибыло в Кенигсберг, где Петр был вынужден задержаться из-за тревожных известий о положении в Польше.

Отношения между Россией и Польшей ко времени начала активной внешнеполитической деятельности Петра I были относительно нормальными. Только два вопроса оставались предметом постоянных разногласий: вопрос о религиозной терпимости и вопрос об Украине. Православное духовенство и миряне постоянно жаловались русским патриархам и царским представителям на притеснения православных со стороны католиков. На Украине же польская шляхта постоянно интриговала, поддерживая недовольство отдельных групп казачества, помогая дезертирам, повстанцам и сторонникам отделения Украины от России. Но неразрешение этих вопросов больше всего беспокоило Петра. Польша, которая по размерам своей территории была вторым государством в Европе после России, находилась после смерти в 1696 г. короля Яна Собеского в состоянии полной анархии.

Особенностью политического устройства Польши было то, что по конституции Речь Посполитая являлась шляхетской республикой с избираемым королем. Отсутствие наследственной монархии приводило к тому, что смерть короля сопровождалась всегда периодами «бескоролевья» и смутой. Соседние с Польшей государства начинали вести между собой ожесточенную борьбу за право посадить на польский престол своего ставленника и этим обеспечить проведение своей политики. Шляхта выбирала короля на заседании сейма. Борьба за голоса депутатов сопровождалась кровопролитными беспорядками и массовой коррупцией выборщиков. Вторая особенность польской конституции заключалась в том, что наряду с королем существовал парламент — сейм, где все решения принимались единогласно: каждый депутат (посол) пользовался правом вето. Это право давало возможность срывать любое предложение или голосование выкриком «Не позволяй!». Подобной процедурой широко пользовались не только польские политические партии, но и иностранные государства: подкупить одного или нескольких депутатов было делом нетрудным.

После смерти короля Яна Собеского, который был союзником России в борьбе против Турции, в Польше развернулась борьба между разными партиями. На престол реально претендовали два кандидата: французский принц де Конти и курфюрст Саксонии Фридрих-Август II. По конституции, на время «бескоролевья» наместником короля являлся архиепископ города Гнезно, так называемый примас[434]. В это время примасом был кардинал Михаил Стефан Радзиевский, который был противником Собеского и поддерживал сторонников французской партии. Голос примаса во время выборов нового короля мог сыграть решающую роль. Поскольку Франция находилась в дружественных отношениях с Турцией, то возникла прямая опасность выхода Польши из антитурецкого союза. Обеспокоенный этим обстоятельством, Петр I дал указание русскому резиденту в Варшаве А. В. Никитину начать борьбу против французской партии и всячески поддерживать кандидатуру Фридриха-Августа. Но принятые Никитиным дипломатические и агентурные меры не дали ощутимых результатов.

В этих условиях Петр I направил 12 июня 1697 г. сейму особое послание, в котором напомнил, что Польша состоит в союзе с Россией, Австрией и Венецией против Турции. Избрание же на престол де Конти приведет к нарушению союзнических обязательств Польши. «Посему, — писал Петр, — мы такого короля французской и турецкой стороны видеть в Польше не желаем»[435]. Послание было дипломатическим шагом Петра, направленным на поддержку в Польше тех, кто выступал против кандидатуры де Конти. Никитин, получив грамоту, немедленно распространил ее копии. Несмотря на противодействие примаса, положение стало меняться в сторону Августа. В июне 1697 г. состоялись выборы короля, на которых победил Фридрих-Август. Но сторонники де Конти не смирились с поражением своего кандидата. Они стали готовить в Польше вооруженное восстание. Мятежники должны были присоединиться к французским частям, которые де Конти намеривался доставить морем, чтобы изгнать Августа из Польши. Получив это известие, Петр написал А. В. Никитину, чтобы он объявил полякам, что Россия не допустит вооруженного вмешательства французов. В противном случае русский корпус во главе с боярином М. Г. Ромодановским, предусмотрительно выдвинутый к литовской границе, войдет на территорию Польши.

Тем временем русская разведка получила информацию о координации французской политики в Польше с политикой Швеции. В октябре 1697 г. к Петру поступили секретные сведения из Вены. Царю доносили, что французы послали к шведскому королю Карлу XII посла де Афона с заданием помочь принцу Конти получить помощь от Швеции. Французы намеревались нанести удар по Польше одновременно: с севера — объединенными франко-шведскими силами, и с юга — турецко-татарскими. Русские дипломаты располагали сведениями, что Швеция склоняется к тому, чтобы принять французский план[436]. Полученная информация позволила Петру принять срочные меры к обеспечению безопасности польских границ. Он направил предупреждение к бургомистру Данцига, чтобы тот не пропускал Конти с войсками в Польшу. Еще раньше Петр послал грамоту датскому королю, в которой просил сделать все возможное для того, чтобы помешать французским войскам переправиться по Балтийскому морю в Польшу. В результате сторонники французского принца де Конти потерпели поражение. Август II в конце 1697 г. окончательно укрепился в Польше. Русской дипломатии удалось удержать Польшу в составе Священной лиги. Однако обстановка в стране оставалась сложной. Король имел свою партию, польская шляхта имела свои партии, поэтому внешняя политика Полыни никогда не была представлена как единая политика государства.

Петр в это время находился в Голландии, где вел переговоры о закупке военных и корабельных припасов в обмен на предоставление Голландии права вести транзитную торговлю с Персией. Вопреки ожиданию, правительство Голландии на просьбы русских послов ответило отказом, пообещав рассмотреть их в будущем. Не добившись от Голландии помощи в оснащении флота, послы начали сами усиленно разыскивать и приглашать на русскую службу специалистов по строительству флота и производству вооружения. В общей сложности Великое посольство завербовало 800 офицеров, инженеров, врачей, матросов и т. п. Кроме того, было закуплено несколько десятков тысяч ружей новейшего образца со штыками, много всякого морского оборудования и военных материалов. В начале января 1698 г. Петр прибыл в Англию, где прошел теоретический курс кораблестроения под руководством инспектора королевского флота сэра Энтони Дина. В апреле Великое посольство оставило Англию и направилось в Австрию. По дороге в Вену Петр остановился в Амстердаме. Здесь он получил первые сведения о распаде антитурецкой коалиции.

Еще в феврале 1697 г. в тайне от России Австрия и Венеция начали переговоры с Турцией при посредничестве Англии и Голландии. Объяснялось это тем, что в это время в Испании доживал последние дни бездетный король Карл II Габсбург. На его наследство претендовали две королевские династии, находившиеся в родственных связях с испанскими Габсбургами, — австрийские Габсбурги и французские Бурбоны. Юридически права Бурбонов были несколько весомее: Людовик XIV был женат на старшей сестре Карла II — Марии Терезии, и их сын считался наследником испанского трона. Император Леопольд I был женат на второй сестре Карла II — Маргарите Терезии и имел от этого брака сына — эрцгерцога австрийского Карла. Оба монарха выступали за права своих жен и сыновей. Европа находилась на пороге большой войны за Испанское наследство. Накануне решающей схватки Австрия не была заинтересована в продолжение войны с Турцией и желала заключить с ней мир.

Англия и Голландия, выступившие посредниками на переговорах, преследовали свои цели. В войне за Испанское наследство между Австрией и Францией Англия и Голландия решили поддержать Австрию. Помогая Австрии заключить мир с Турцией, Англия и Голландия в то же время были заинтересованы в продолжении войны между Турцией и Россией. Цель английской и голландской дипломатии заключалась в том, чтобы оставить Россию в войне с Турцией один на один. В этом случае Австрия получала свободу рук в войне с Францией, а Россия отвлекала на себя силы союзной Франции Турции.

1 мая 1698 г. в Амстердаме Петр получил от русского посланника в Варшаве А. В. Никитина грамоту от императора Леопольда I, в которой тот приглашал Петра принять участие в переговорах о мире и сообщал мирные предложения Турции. К грамоте были приложены и копии шести документов, которыми обменивались между собой Турция, Австрия, Англия и Голландия. Подготовив все в тайне и за спиной России, император хотел лишь соблюсти видимость приличия, приглашая царя присоединиться к уже достигнутой договоренности. Петр все же надеялся спасти антитурецкий союз во время личных переговоров с императором. 11 июня 1698 г. Великое посольство прибыло в Вену. Однако дипломатическая миссия Петра закончилась неудачей. В Австрии и слышать не желали о продолжении войны с Турцией. Тем не менее император пообещал на переговорах поддержать требование России передать ей Керчь.

15 июля 1698 г., получив известие от князя Ф. Ю. Ромадановского о восстании стрельцов, царь спешно покинул Вену. Священная лига окончательно распалась, и нужно было искать новые политические комбинации для достижения стратегической цели — выхода к морям. 24 июля 1698 г. в Кракове Петр узнал, что восстание стрельцов подавлено. Воспользовавшись ситуацией, он решил встретиться с королем Августом. 31 июля 1698 г. в городе Рава-Русская произошла личная встреча Петра и саксонского курфюрста Августа Сильного. Внешне они были очень похожи. Оба высокие, стройные, физически очень сильные, оба молоды (Петру 30 мая исполнилось 26 лет, Августу II было 28 лет). Но в отличие от Петра, Август тратил время не на учебу, а на амурные дела и беззаботное веселье. Неспособный к длительным и планомерным усилиям, курфюрст жаждал быстрой воинской славы. Он выхлопотал себе командование в Венгрии императорской армией, присоединил к ней 8000 своих саксонцев и принял участие в войне против Турции. Но в 1695–1696 гг. войска Августа понесли большие потери. После этого Август перешел из протестантства в католичество и ввязался в борьбу за польский престол. При поддержке России в 1697 г. он стал королем Польши. Между Петром и Августом сразу же сложились дружеские отношения. В ходе переговоров было заключено устное соглашение о союзе против Швеции. Расставаясь, Петр и Август в знак приязни и верности слову обменялись шляпами и шпагами[437]. Так было положено начало нового союза, который получил название «Северный». Окончательное оформление Северного союза произошло 11 ноября 1699 г. в Москве. Август II как саксонский курфюрст обязался немедленно начать войну против Швеции и склонить к союзу Речь Посполитую. К Северному союзу присоединилась и Дания.

Заключение Северного союза означало коренной поворот во внешней политике России. Вместо борьбы за выход к южным морям, Петр ставит своей целью овладение вначале побережьем Балтийского моря. Изменению направления внешней политики России благоприятствовала расстановка сил в Западной Европе. Внимание Франции, Англии, Голландии и Австрии было сосредоточено на подготовке к войне за Испанское наследство, что лишало их возможности оказывать поддержку Швеции.

Однако свободе рук России на севере мешали неурегулированные отношения с Турцией. В 1698 г. в Карловицы, где проходил мирный конгресс Священной лиги и Турции, была направлена русская делегация во главе с Прокофием Богдановичем Возницыным. В ходе переговоров он попытался помешать заключению мирного соглашения между Австрией и Турцией. Свои надежды Возницын связывал с турецким делегатом драгоманом греком Маврокордато, с которым у него были давние связи. Действуя на свой страх и риск, он задобрил Маврокордато подарками и постарался убедить его в необходимости заключить мир с Россией и продолжить войну с Австрией. Австрия в скором времени должна была начать войну против Франции за Испанское наследство. Возницын убеждал Маврокордато в том, что на два фронта Австрия бороться не сможет и Турция легко ее разобьет. Однако из этого ничего не получилось[438]. У турецких властей не было никакого желания воевать. Русской делегации не оставалось ничего другого как продолжить переговоры с Османской империей о мире.

С самого начала работы Карловицкого конгресса союзники поставили Возницына в сложное положение. Послы Австрии, Венеции и Польши, преследуя собственные цели, старались всячески помешать его переговорам с турецкой делегацией. В итоге Турция подписала мир со всеми участниками Священной лиги кроме России. Возницыну пришлось довольствоваться только перемирием. В январе 1699 г. он писал Петру: «Я, сие покорно доношу и очень твоей государевой милости молю: помилуй грешного своего…, а лучше я сделать сего дела не умел…»[439]. Известие от Возницына пришло в то время, когда Петр I вел интенсивные переговоры по заключению военного союза против Швеции. По условиям договора, подписанного 11 ноября 1699 г., Россия обязывалась начать военные действия сразу же после подписания мира, а не перемирия с Турцией. Однако Оттоманская Порта продолжала требовать возвращения Азова и оттягивала подписание мирного договора.

Тогда, по совету Возницына, Петр решает послать к султану послов на корабле. Делегацию во главе с одним из самых талантливых дипломатов России Емельяном Игнатьевичем Украинцевым посадили на 30-пушечный корабль «Крепость» под командой капитана Памбурга. Делегацию снабдили мехами, чаем и другими «предметами воздействия» на турецких чиновников и дали задание: добиться заключения мира, а по дороге разведать все, что можно, описать турецкие берега и положить их на карту. 5 августа 1699 с послы из Таганрога вышли морем в Константинополь, причем до Керчи «Крепость» сопровождали 22 военных судна боле скромного ранга. По замыслу Петра, эта демонстрация морской силы должна была сделать Турцию уступчивой. Появление русского корабля в Константинополе произвело колоссальное впечатление. Все прибежали смотреть на первый русский военный корабль на Черном море. Но реакция турецких властей оказалась совсем иной, чем ожидалась. В правительстве возобладали сторонники войны с Россией. Они уверяли султана, что когда царь построит еще 30 таких кораблей, то он захватит Стамбул.

Переговоры начались 19 ноября 1699 г. и проходили очень трудно. Обычный прием дипломатов заключался в том, чтобы, завышая требования в начале переговоров, добиться желаемого в конце. На требование Украинцева предоставить свободу мореплавания по Черному морю и через проливы турецкая сторона ответила, что «Оттоманская Порта бережет Черное море, как чистую и непорочную девицу, к которой никто прикасаться не имеет»[440]. Переговоры затянулись. Петр торопил Украинцева с заключением мира, дав ему срок закончить переговоры до января 1700 г. Емельян Игнатьевич развернул активную деятельность по вербовке осведомителей и подкупа турецких чиновников. Но только 3 июля 1700 г. Украинцеву удалось наконец подписать мирный договор сроком на 30 лет, отказавшись от требования предоставления свободного мореплавания по Черному морю.

Как только 8 августа 1700 г. курьер доставил в Москву известие о заключении мира, Петр на другой же день вызвал к себе шведского посланника Книпперкрона и объявил войну Швеции. Союзники России — Саксония и Дания — к этому времени уже находились в состоянии войны со Швецией.

Военные действия начались зимой 1700 г. 2 февраля Август II без объявления войны вторгся в Лифляндию и осадил город Ригу. Через месяц в войну вступил датский король Фредерик IV. Русские войска должны были выступить в Ингерманландии и Карелии сразу после подписания мира с Турцией.

Война началась несчастливо для союзников. Датчане были разбиты и в августе 1700 г. заключили мир со шведами. Россия объявила войну Швеции 9 августа 1700 г. В тот же день было послано уведомление Августу II о том, что русские войска начали наступление на город Нарву. По плану главным местом военных действий должна была быть Ингрия — побережье Финского залива. Взятие крепости Нарвы должно было обезопасить русские войска от неприятельского удара с фланга. Первые русские полки подошли к стенам города 23 сентября. Вскоре сюда прибыл Петр I.

26 сентября царь поручил графу Борису Петровичу Шереметеву произвести разведку по дороге к городу Везенбергу, со стороны которого ожидалось наступление шведов. С отрядом нерегулярной конницы численностью 6 тыс. человек Шереметев дошел до Везенберга и, не встретив неприятеля, вернулся с главными силами к городу Пурцу, а отсюда к Пованде, расставив по пути в разных местах для наблюдения кавалерийские отряды. Карл XII, узнав о появлении русских разъездов, отдал приказ разгромить отряд Шереметева. Шведский отряд в 5 тыс. человек занял оставленный Шереметевым Везенберг и двинулся вслед русским войскам. У местечка Вириэла шведы напали на авангард русских войск, но Шереметев успел подойти на помощь и разбить шведов, захватив в плен двух начальников отряда. Пленные показали, что к Нарве движется шведская армия в 30 тыс. человек. Шереметев принял решение отступить, оправдываясь тем, что «в такое время без изб людям невозможно, и больных зело много, и ротмистры многие больны». Петр I был очень недоволен действиями Шереметева и велел ему возвратиться на прежнее место. Шереметев выполнил указ царя. «Пришед назад, — писал он Ф. А. Головину, — в те же места, где стоял, в добром здоровьи. Только тут стоять никакими мерами нельзя для того: вода колодезная безмерно худа, люди от нее болят; поселения никакого нет — все пожжено, дров нет. Кормов конских нет»[441].

Позицию, которую занял Б. П. Шереметев, была очень удобна для обороны. Войска обороняли единственную дорогу, проходившую между двумя утесами. Обойти ее было невозможно, так как кругом лежали болота. Однако вместо того, чтобы разрушить два моста через речушку и изготовиться для сражения со шведскими войсками, Шереметев спешно отступил к Нарве, не собрав сколько-нибудь точных сведений о противнике. Вслед за Шереметевым к Нарве подошел Карл XII. 18 ноября 1700 г. русская армия потерпела здесь самое жестокое поражение за свою историю. Петр потерял всю артиллерию и почти весь офицерский корпус.

Впоследствии главнокомандующий русской армией под Нарвой, наемный австрийский генерал герцог фон Кроа чуть ли не всю вину за поражение свалил на Б. П. Шереметева. В письме к Петру I он писал о себе в третьем лице: «О случае под Нарвой герцог не ведал пока под самым окопом были (шведы); Шереметев никакой ведомости не принес, как что чинится; а как шведы пришли, то ушел он со своею конницею и не пришел до боя: что ж мог герцог вяще чинить, когда все солдаты поушли?»[442] Трудно сказать, в какой мере неточные данные о противнике, полученные Шереметевым, повлияли на исход сражения. Сам Петр I видел причину поражения в недостаточной подготовленности русской армии. Через две недели после жестокого поражения под Нарвой Петр поручил Шереметеву командование конными полками и поставил задачу: «итить в даль для лучшего вреда неприятели». В Восточной Прибалтике началась «малая война», на ведение которой согласились обе стороны. Русской армии требовалось время для реорганизации и восстановления морального духа. Карл XII также не стремился к генеральному сражению. Он считал Россию окончательно выбывшей из войны, поэтому обрушился всеми силами на польского короля Августа.

Первые неудачи в войне, а вслед за этим начавшиеся неурядицы в Польше беспокоили Петра. Приходилось все время следить за тем, что происходит в лагере у саксонцев и поляков. Укрепление дружбы с единственным союзником Августом II стало главной задачей русской дипломатии. В феврале 1701 г. в местечке Виржи Двинского уезда впервые после начала войны оба монарха встретились. После долгих пиршеств и обильного возлияния, на которые Петр не скупился, монархи заключили договор. Петр обещал королю помощь людьми и деньгами, а поляки обязались держать фронт в Лифляндии и Эстонии. В качестве аванса для «награждения» польских сенаторов Петр выложил королю 20 000 рублей[443].

План Петра достиг цели: шведы были вовлечены в длительную войну и увязли в Польше. Кампании 1702, 1703, 1704 гг. проходили по одному сценарию: Карл XII выступал в поход из района Варшавы, Август II, пользуясь уходом шведов, занимал свою столицу. Тогда шведский король возвращался и начинал гоняться за Августом по всей Польше. Саксонцы никогда не отличались искусством в ратном деле, а о польской армии, состоявшей из ополченцев («посполитое руженье»), вообще говорить не приходится. Собственно, войну вели саксонцы и шведы, но на территории Польши. Часть поляков воевала на стороне Августа, часть на стороне Карла XII. Шведский король одерживал победу за победой, но нисколько не заботился об укреплении и организации власти в завоеванных областях. Этот политический промах весьма искусно использовала русская дипломатическая разведка. Стоило Карлу XII удалиться из какой-нибудь местности со своей армией, как ее немедленно занимали сторонники Августа и русского царя. Поэтому все завоевания шведского короля в Польше оказались бесплодными[444].

Но поведение Августа и его отношения со шведами постоянно внушали опасение Петру. Следить за польским королем в 1701 г. был приставлен русский посол при Августе II князь Григорий Федорович Долгорукий. Петр видел в нем человека весьма прозорливого, верного и искусного в дипломатии. Долгорукому потребовалось немного времени, чтобы составить полное представление о польском короле. Это был легкомысленный, тщеславный человек, склонный к авантюрам. Король питал слабость к итальянской опере, увлекался певицами, щедро осыпал их деньгами, которые без стеснения брал из казны. Но аппетиты росли, а денег не хватало, поэтому Август был весь опутан долгами. Кроме того, разведка Долгорукого выявила шведских агентов среди польских министров, духовных особ и королевского окружения. Все это убеждало русского посла в том, что Август ненадежный союзник. О своих наблюдениях князь подробно информировал Петра.

Помимо наблюдения за Августом, Г. Ф. Долгорукий занимался разложением враждебного России лагеря в Польше, состоявшего из сторонников С. Лещинского, Я. Сапеги и примаса Радзиевского. Он старался укрепить позиции сторонников России, добиваюсь предоставления им государственных постов и привилегий. Искушенный в политике, Долгорукий умело использовал весь арсенал дипломатических средств, не гнушаясь лести, угроз и прямого подкупа. В последнем случае мзда выплачивалась «ефимками», медными деньгами, и, как тогда выражались, «мягкой рухлядью», то есть дорогими мехами. В помощь Долгорукому в Польшу из России направлялись также агенты со специальными заданиями. Так, в 1702 г. в Литву был послан урядник Преображенского полка Павел Никифорович Готовцев. В начале задания Готовцеву носили только военно-разведывательный характер: он должен был снабжать русские войска сведениями о движении шведских войск, о шведском короле и отношении к нему польской общественности. Но вскоре Петр поручил ему сложную работу по дипломатической разведке. П. Н. Готовцев был приставлен к сенаторам Вишневецкому и Огинскому с тем, чтобы следить за их связями со шведами. Русской разведке стало известно, что Карл XII и его агентура в Польше (Сапега, Радзиевский и др.) ведут большую работу по привлечению польских магнатов на свою сторону. Готовцев должен был помешать этому и склонить магнатов на сторону России, пообещав им царскую милость и некоторое «знатное число денег»[445].

В 1703 г. Долгорукий установил, что польские магнаты кардинал Радзиевский и князь Сапега на шведские деньги развили необычайную активность, стремясь подкупить или завербовать как можно больше сторонников Карла XII из польской шляхты. В ответ на эти действия Долгорукий начал перекупать польских магнатов на русскую сторону. Но аппетиты польской аристократии постоянно росли. Князь Долгорукий предупреждал Петра, что если шведы закроют доступ к Гданьску (Данцигу), то польские вельможи «и Богу солгут, не токмо нам». Для укрепления союза Долгорукий просил главу Посольского приказа Ф. А. Головина дополнительно «обнадежить мягкой рухлядью» гетмана Вишневецкого, канцлера, епископа Варминского, подканцлера господина Шембека и министра саксонского Флюка[446].

Но ни деньги, ни «мягкая рухлядь» не могли повысить боеспособность армии польского короля. В январе 1704 г. Карл XII ввел войска в Варшаву. Созванный им сейм «свергнул» Августа II, а в конце года Карл «выбрал» нового короля — Станислава Лещинского. Август понял, что без помощи России вновь стать королем ему не удастся. Для Петра было очевидным, что чем дольше станет сопротивляться Август, тем продолжительней будет отсрочка вторжения шведов в Россию. Поэтому Петр I пошел на заключение нового союза с Августом. Оба государя обязались воевать «до безопасного и обоим государствам полезного мира» и не вступать в сепаратные переговоры. Учитывая, что Август не обладал боеспособными войсками, Россия обязалась отправить в его распоряжение 12-тысячный корпус и выдавать польскому королю ежегодную субсидию в 200 тыс. руб.[447]

Осенью 1704 г. в Польшу были двинуты два соединения русских войск: одно под командованием генерал-фельдмаршала Аникиты Ивановича Репнина, другое — генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева. В 1705 г. общее командование русскими войсками в Польше Петр поручил недавно нанятому на русскую службу генерал-фельдмаршалу Георгу Огильви. Осенью 1705 г. русская армия расположилась в Гродно на зимние квартиры. В декабре того же года Карл XII внезапно вывел большую часть своей армии, находившейся в Силезии на отдыхе, совершил стремительный марш на восток к Гродно и отрезал русскую армию от тех мест, из которых она должна была получать продовольствие. Положение русской армии особенно ухудшилось после того, как Август увел из лагеря саксонцев и кавалерию. Русские войска вынуждены были терпеть жестокие лишения, так как из-за отсутствия кавалерии не могли производить фуражировок. В лагере быстро развилась цинга, тиф и другие болезни, от которых к концу зимы погибло 8000 человек — примерно третья часть всего войска. Надежда на помощь от союзников пропала для русских после известия о страшном разгроме русско-саксонских войск шведами при Фрауштадте. Август II бежал в Краков и в тайне стал готовить союз с Карлом XII[448].

Петр предпринял все меры, чтобы спасти свою армию, осажденную в Гродно. Он послал приказ своим войскам отступать, причем дал подробное разъяснение, как беспрепятственно совершить это отступление. 30 марта 1706 г. Г. Б. Огильви и А. И. Репнин вывели русскую армию из Гродно, уничтожили за собой мост и быстрыми переходами вышли к Днепру. Карл XII смог переправиться через Неман лишь 3 апреля, нагнать же русских ему уже не удалось. Предоставив своей армии двухмесячный отдых, шведский король повернул на запад к границам Саксонии, чтобы здесь в наследственных владениях Августа нанести ему решительный удар. Как только шведские войска вторглись на территорию Саксонии, дипломаты Августа вступили с Карлом в тайные переговоры в замке Альтранштадт, который находился недалеко от Лейпцига[449]. В те самые дни, когда министры Августа II вели переговоры с представителями Карла XII, сам Август, рыдая, выпрашивал у князя А. Д. Mеншикова деньги. Растроганный слезами, Александр Данилович выдал королю из собственных денег 10 тыс. ефимок. Петр одобрил действия Меншикова[450].

Август II оказался в весьма затруднительном положении. С одной стороны, он уже санкционировал унизительный Альтранштадтский мир с Карлом XII, по которому он отрекался от польской короны в пользу Станислава Лещинского, разрывал союз с Россией и обязывался выплачивать за содержание шведской армии колоссальную контрибуцию в 625 тыс. рейхсталеров в месяц. С другой стороны, он хотел сохранить союз с Россией, тем более что под боком находилась русская армия во главе с А. Д. Меншиковым, рвавшимся атаковать шведского генерала Мардефельда у города Калиша. Август II нашел, как ему показалось, самый безопасный выход из этой щекотливой ситуации. Он предупредил шведского генерала о том, что его собираются атаковать объединенные русско-польско-саксонские войска. Август надеялся, что Мардефельд, не ввязываясь в сражение, отступит, но генерал ему не поверил. Сражение началось в 2 часа дня 18 октября 1706 г. Русские войска под командованием Меншикова и «союзные» войска Августа на голову разбили шведского генерала. Большая часть шведской армии полегла на поле боя, лишь немногим кавалеристам удалось выбраться из окружения. 1800 шведов во главе с Мардефелвдом оказались в плену. Потери русских войск были ничтожны — 80 убитых и 320 раненых[451].

После этой победы Август чувствовал себя не как победитель, а как преступник. Чтобы загладить свою вину перед шведами (за то, что он принимал участие в сражении), Август выпросил у Меншикова пленных генералов, якобы для обмена, и послал их Карлу XII в виде подарка. Затем, отпраздновав с Меншиковым победу под Калишем, двинулся в шведский лагерь. 16 декабря Август прибыл в Лейпциг, где отобедал с Карлом и своим противником Лещинским. В знак капитуляции он вручил Карлу XII ту самую шпагу, которую подарил ему в 1698 г. в Раве-Русской Петр I[452]. Тем не менее Август II не внушал доверия Карлу XII. Чтобы заставить Августа выполнять условия договора, шведский король опубликовал тайный Альтранштадский договор и пригрозил оккупацией Саксонии, если Август возобновит союз с Россией. Вероломство Августа оказалось полной неожиданностью для Петра. «Бог весть, какую нам печаль сия ведомость принесла, и только дачею денег беду себе купили», — писал Петр Ф. А. Головину по поводу этой измены[453].

После предательства Августа II вся тяжесть войны легла на плечи одной России. В этой ситуации Петр I решил искать нового кандидата на польский престол. Среди кандидатов были Яков Собеский, сын Яна Собеского, и семиградский князь Ракоци. Но переговоры с ними не дали желаемых результатов. Русской дипломатии ничего не оставалось, как сделать все возможное, чтобы удержать в своих руках влияние на польскую общественность — шляхту. С этой целью Петр решил усилить разведывательную и дипломатическую деятельность в Польше. В 1707 г. новый руководитель Посольского приказа Г. И. Головкин успешно провел переговоры с посольством генеральной конфедерации из Львова, приехавшим в Петербург требовать денег и возвращения Польше украинских территорий. Петр приказал Головкину не скупиться на деньги и не торговаться из-за территорий, а отложить обсуждение этого вопроса. Вскоре Головкин командировал в Люблин Емельяна Украинцева, имевшего уже достаточный опыт тайной дипломатии. Он привез с собой секретный фонд для оплаты польской агентуры и тут же пустил его в дело. Украинцев докладывал, что выплатил «секретно ночным временем» жалованье примасу Шебеку, епископу Куявскому и коронному подканцлеру.

Но не все польские магнаты оказались столь покладисты. Некоторые из них последовали примеру Августа и переметнулись в лагерь шведов. Среди предателей оказались гетманы Вишневецкий и Синицкий. Как только были получены первые сведения о том, что они ненадежны, Петр дал указание усилить за ними наблюдение. Синицкого же царь приказал заманить на вечеринку, напоить и арестовать. Затем ему нужно было предложить впустить в Быков русский гарнизон, а если он не согласится, то разоружить весь его отряд и отправить в Смоленск[454]. В борьбе за влияние на Польшу прошли 1707, 1708 и 1709 гг. Поиски кандидата на польский престол результата не принесли. Единственной подходящей кандидатурой оставался все тот же Август, который не раз по секрету подтверждал свое желание при подходящих условиях снова сесть на польский трон. В России понимали, что такие условия могут возникнуть только после разгрома Карла XII.

В годы Северной войны деятельность российской дипломатии и дипломатической разведки направлялась не только на развитие отношений с союзниками, но и на установление дружественного нейтралитета со странами Европы и Турцией.

Турецкая проблема сводилась к необходимости установления прочного мира с тем, чтобы иметь возможность сосредоточить все силы на северном, балтийском направлении. По условиям заключенного Карловицкого перемирия, а затем Константинопольского мира был найден компромисс, по которому за Россией оставался Азов с прилегающими районами и прекращалась выплата дани крымскому хану. Взамен этого Россия отказалась от захваченных в 1696 г. приднепровских городков и от требования свободы судоходства по Черному морю. Для поддержания мирных отношений с Турцией Петр направляет туда в апреле 1702 г в качестве постоянного дипломатического представителя от России Петра Андреевича Толстого. Таким образом, Петр Андреевич открыл новый этап в истории дипломатической службы Русского государства.

В августе 1702 г. русское посольство торжественно въехало в Адрианополь, где тогда находился султанский двор. При себе Толстой имел наказ Петра в виде «тайных статей», представлявших собой разведывательное задание из 17 параграфов. Русскому послу предлагалось выведать и описать «тамошние народы и их нравы», государственное устройство, определить круг лиц, которые управляют страной. «Разузнать», с какими государствами Порта поддерживает военные и дипломатические отношения, к чему больше склоняется правящая верхушка — к сохранению мира или к подготовке войны. Разведать с какими странами Турция вероятнее всего может начать войну, «какие государства больше всего уважает и какой народ больше любит». Петр интересовался финансовым положением Оттоманской Порты и состоянием ее вооруженных сил. Особое внимание обращалось на морской флот и его действия на Черном море. Толстому предстояло выяснить: не началось ли строительство крепости у Керчи, укрепляются ли, и как, по-старому или «фортециями», города Очаков, Белгород на Днестре, Килия и другие. Не ведется ли обучение турецкой конницы и пехоты по европейскому образцу, каков уровень подготовки бомбардиров и пушкарей, турки они или иноземцы и т. д.[455]

Таким образом Толстому предписывалось вести разведывание всех сторон жизни Оттоманской империи — военной, политической и экономической. Кандидатура П. А. Толстого для выполнения этого задания оказалась более чем удачной. Первым делом он устанавливает дружественные отношения с патриархом Иерусалимским Досифеем. Иерусалим находился тогда под владычеством Османской империи, и духовная власть Досифея распространялась на все ее православное население. Патриарх имел немало влиятельных и верных друзей не только в отдельных провинциях империи, но и в самой Турции. Они то и стали по его просьбе оказывать Толстому помощь в сборе секретной информации.

Сотрудничество Досифея с Толстым оказалось на редкость плодотворным. Так, например, в переписке Толстого с руководителем Посольского приказа Ф. А. Головиным содержится сообщение, что патриарху Досифею удалось получить весьма ценные контрразведывательные материалы. По приказанию Петра на Украине было начато строительство крепости Каменный Затон. Крепость эта привлекла внимание турок, и они направили туда свою агентуру. Видимо, турецкой разведке удалось завербовать кого-то из строителей, ибо силистрийский Юсуп-паша прислал в Великий диван (правительственный орган при султане) чертеж крепости. Патриарху удалось получить копию этого чертежа, которую он передал П. А. Толстому. В августе 1703 г. стараниями патриарха удалось добыть агентурным путем копию грамоты султана с инструкцией турецкому послу. Досифей выполнял поручения, невзирая на смертельную опасность, и Толстой ходатайствовал перед царем о выражении ему благодарности.