Глава 36 РЕЙХСТАГ В БЕЗАНСОНЕ И НАЧАЛО ВТОРОГО ИТАЛЬЯНСКОГО ПОХОДА

Глава 36

РЕЙХСТАГ В БЕЗАНСОНЕ И НАЧАЛО ВТОРОГО ИТАЛЬЯНСКОГО ПОХОДА

Напряженность в отношениях между Фридрихом I и римской курией, которая возникла после заключения договора в Беневенте (гл. 34), еще более обострилась событиями 1157 года. В начале года в Риме Адриан IV передал главенство над шведской церковью архиепископу Эскилю Лундскому. Когда Эскиль, возвращаясь из Рима в Бургундию, подвергся нападению и был пленен, Фридрих, несмотря на призыв папы, ничего не предпринял для его освобождения. Причина заключалась в том, что Эскиль принадлежал к противникам короля Дании Свена, которого в 1152 году Фридрих привел к власти.

В ответ на это папское посольство, включавшее, помимо канцлера Роланда, еще и кардинала-священника Бернарда, предъявило серьезные жалобы на рейхстаге в Безансоне в октябре 1157 года (см. гл. 35). В одном из посланий Адриан напомнил императору о том, что он передал ему всю полноту императорской власти, но охотно предоставил бы еще большие «beneficia» («благодеяния»). Когда Райнальд передал при переводе послания это двойственное понятие «beneficium» как «лен», на рейхстаге поднялась волна возмущения. Благодаря вопросу одного из легатов «От кого же у императора императорская власть, если не от папы?» это негодование еще более возросло. Только личное вмешательство императора смогло предотвратить рукоприкладство. Посланники папы, в багаже которых были найдены порочащие документы, принуждены были покинуть империю. Немецким духовным чинам было отказано в апелляциях и миссиях в Рим. В своем ответе Фридрих решительно не соглашался с представлением папы об императорской власти. Адриан пытался заручиться поддержкой немецкого епископата, однако тот полностью встал на сторону императора. Генрих Лев также поставил курию в известность о своей непреклонной позиции. Адриан вынужден был признать, что он не может больше рассчитывать на внутреннюю германскую оппозицию светских или духовных князей. Тогда он пошел на попятную. Через новых посланников он объявил, что слово «beneficium» было употреблено не в значении «лен» («feodum»), а в значении «благодеяние» («bonumfactum»).

В манифестах об этих событиях, которые выпустила в свет имперская канцелярия и которые, возможно, составлялись при участии Райнальда фон Дасселя, впервые получило свое программное выражение монархическое сознание окружения Барбароссы. Эта штауфеновская теория государства, включающая учение о мирном сосуществовании и сотрудничестве обеих властей, связана с тем традиционным христианско-естественноправовым взглядом на обязанности государя, что в форме старого учения о двух властях представляла имперская публицистика в эпоху борьбы за инвеституру. В то же время Барбаросса, заявляя, что императорской короной он обязан только милости Божьей и свободному выбору князей, провозглашал независимость императорской власти от церкви.

Для дальнейшего развития имперской идеи в эти годы начинает приобретать значение римское право. С 1157 года в язык имперской канцелярии входит понятие «sacrum imperium» («священная империя»). Священность империи обосновывается тем, что Фридрих продолжает не только традицию Карла Великого и его последователей, но и первых христианских императоров. Германские правители являются законными наследниками римских императоров и поэтому могут воспринять старые имперские права в Италии.

Это акцентирование римского права вызвало также вопрос, может ли и в какой степени император претендовать на мировое господство. Идея о том, что мировое господство, «dominium mundi», принадлежит ему по праву рождения, повторяется в поэзии той эпохи. Архипиита из окружения Райнальда фон Дасселя, имя которого неизвестно, — вероятно, один из самых одаренных представителей зарождавшейся в то время в Германии поэзии вагантов — в одном из гимнов славит Барбароссу как «господина мира». Также «Игра об Антихристе», которую около 1160 года сочинил один из верхненемецких священников (возможно, в монастыре Тегернзе), проникнута представлением об императоре как о властителе мира, которому должны подчиняться князья остальных стран. Сам Фридрих был далек от этой идеи. Целью его была политика союзов с западноевропейскими странами. Он даже не претендовал на особое положение («auctoritas») по отношению к ним. Впрочем, имперская канцелярия иногда использовала идею о мировом господстве в качестве дипломатического оружия. Равным образом такие понятия, как «rex provinciarum» и «regulus» («провинциальный король», «царек»), которые употреблялись при дворе императора для обозначения иностранной знати, вызывали недоразумения, даже если они не предполагали ленную зависимость от империи. Так, за пределами империи, особенно в Англии, возобновился в более резкой форме отпор предполагаемым притязаниям имперской власти на мировое господство.

Обновление империи, которое Барбаросса объявил своей обязанностью в начале правления (см. гл. 33), должно было обернуться прежде всего восстановлением имперских прав в Германии и Италии. Возрождению имперской власти в Италии должен был служить второй итальянский поход, в который Фридрих выступил летом 1158 года. Его целью было вернуть все те права и владения короны в Северной и Средней Италии, которые были потеряны за последние десятилетия. Благодаря этому корона должна была также получить в Италии сильную экономическую основу для своей власти. Таким образом, в итальянской политике Фридриха I с самого начала существенную роль играли фискальные и экономические интересы. Но было бы неверным говорить, как это делалось временами, о смещении германской королевской власти в Италию.

В середине июня 1158 года император во главе государственного войска отправился в Италию. Райнальд фон Дассель и баварский пфальцграф Оттон фон Виттельсбах были отправлены в Италию еще раньше, чтобы подготовить поход дипломатически. Часть городов принесла им клятву верности. После прибытия в Италию императорское войско получило пополнение. Только Милан пытался продолжать сопротивление, но после многонедельной осады 7 сентября оно было сломлено, и город вынужден был принять условия Фридриха. Все жители города принесли императору клятву верности. Город не только заплатил крупный денежный штраф, но и вернул регалии. Он, однако, сохранил право избирать своих консулов, хотя утверждать их должен был император.

Покорение Милана означало быстрое достижение важнейшей военной цели похода. Теперь Фридрих мог приняться за политическую реорганизацию страны. Это было задачей рейхстага, который собрался 11 ноября 1158 года на Ронкальских полях в долине реки По. Для определения регалий была назначена комиссия, в состав которой входили четверо уважаемых юристов из Болоньи и 28 представителей городов. Регалиями называли право распоряжаться герцогствами, маркграфствами и графствами, право назначения консулов, распоряжение всеми путями сообщения и доходами от них, права монетной чеканки, возведения пфальцев (дворцов) и другие. Все правители и города должны были отказаться от этих регалий, пока не смогут ясно подтвердить законность обладания ими. К этому списку регалий добавились три других закона. Первый касался исполнения подобающей императору юрисдикции. Второй устанавливал право императора владеть пфальцем на любой территории. Третий закон закреплял на основании прежних обычных налогов формы поземельных или личных податей. Завершен был этот обширный законодательный труд всеобщим земским миром и ленным законом, который подтверждал и усиливал предписания первого принятого в Италии ленного закона от 1154 года (гл. 34). Тогда же была обновлена привилегия для студентов Болоньи.

Хотя эти Ронкальские законы и позволяют распознать в отдельных словесных оборотах влияние римского права, фактически они лишь восстанавливали старую королевскую власть такой, какой она была до середины XI века. Для штауфеновского королевства это имело результатом чрезвычайное усиление власти. Фрейзингенский пробст Раэвин оценивает ежегодные поступления от регалий в 30 000 фунтов серебра. Они не должны были вновь выдаваться в форме лена, но находились в распоряжении королевских служащих.

Для городов выполнение этих решений означало конец городской свободы и самоуправления, которые завоевывались десятилетиями. Их правовые взгляды противоречили императорским. Таким образом, проведение в жизнь этих постановлений должно было почти неизбежно вызвать сопротивление. В дополнение к рейхстагу в отдельные города были отправлены императорские посланники, чтобы назначить ректорами или подеста^{39} преданных императору людей и определить регалии в каждом конкретном случае. Постепенно эти императорские легаты распространили свою деятельность за пределы Ломбардии, на Тоскану. В то время как одна часть городов подчинилась, например Павия, Кремона, Пьяченца и Лоди, в Милане и Креме Фридрих столкнулся с сопротивлением. Поэтому в последующие месяцы оба города попали в опалу. В июле 1159 года Фридрих начал осаду Кремы. Только в январе 1160 года, после упорного сопротивления, город сдался. Император пощадил жителей, но город приказал сравнять с землей. Сопротивление Милана, напротив, осталось несломленным.