Августин

Августин

Предлагаю принять точку зрения Ле Гоффа (даже сомневаясь иногда в его датировках), что в католической церкви имело место некое развитие, которое, после ожесточенных дискуссий, привело к появлению чистилища. Развитие это продолжалось довольно короткий период, а именно с XI по XV век.

Разумеется, в хронологии Ле Гофф тоже не новичок. Он позволяет себе известную долю критики текстов, даже по отношению к Священному Писанию, по меньшей мере в случае не самых священных текстов. Книга Еноха [73], по его мнению, составлена из разных, противоречащих друг другу частей, и вряд ли могли быть написаны самим «Енохом» (третье тысячелетие до н. э.). Некоторые части не могли появиться ранее XII века. Однако Енох принадлежит дохристианской эпохе, то есть он должен быть минимум на тысячелетие старше. И все-таки Ле Гофф избегает единственно возможного вывода о том, что текст был написан после крестовых походов, продолжая придерживаться прежней датировки, более ста лет назад оспоренной христианскими учеными.

Существует также 4 книга Ездры (самое позднее – «120 год н. э.»), иудейский текст, долженствующий служить доказательством дохристианского происхождения чистилища. Старейшая рукопись должна относиться к IX веку, хотя, возможно, следовало бы прибавить одно-два столетия. Греческий оригинал, разумеется, утрачен. В книге содержится спор: покоятся ли умершие до Страшного суда (как считали верующие вплоть до эпохи возрождения) либо тотчас же по смерти подвергаются наказанию за грехи содеянные (идея чистилища). Очевидно, что спорный вопрос перенесен в прошлое, в XII век, однако исследователь не хочет признать того, что обращение к дохристианским временам затеяно для того, чтобы задним числом создать остов для Нового Завета. С точки зрения догмы XII века спор решен безукоризненно: после смерти злодеи блуждают впотьмах, а добрые христиане покоятся в своих гробиках до Страшного суда. То, что Климент Александрийский цитирует этот текст, выдает его с головой: по Ле Гоффу, он является одним из двух «отцов чистилища».

Святой Амвросий тоже попался на эту удочку: обильно цитируя (и считая языческой) 4-ю книгу Ездры, он саморазоблачается как продукт эпохи гуманизма. К сожалению, он обращается и к Евангелию от Иоанна (14, 2; «в доме Отца моего обителей много»), ставя тем самым и этот стих под подозрение: а не написан ли и он много позже, не поздняя до это вставка?

Существует также несколько апокалипсисов, например Ездры (в трех частях), дошедший до нас в двух рукописях – XI и XII века. Древнееврейский оригинал, как всегда, утрачен (см. О. Валь, Лейден, 1977).

Есть также Апокалипсис Петра, «написанный около 1000 н. э.», высоко ценимый святым Патриком (около 1200 года). Апокалипсисом Петра восхищался Данте. Помимо греческого, существует его эфиопский список (Хеннеке и Шнеемельхе).

Ле Гофф сообщает простодушному читателю новейшие данные об операции подлога, но никаких выводов не делает. Например: известный текст Петра Дамиани (умер в 1072 году) восходит (самое раннее) к Никола Клерво, секретарю святого Бернара, который в 1176 году был еще жив. Рукопись состарена на 100 лет, фальшивка приписана славившемуся безукоризненным поведением человеку, но ни возмущения, ни выводов мы не слышим. В том же стиле тексты Хильдеберта фон Мана (ум. в 1133) приписаны – как я предполагаю, по стилистическим соображениям – некоему «Петру Обжоре», учителю колледжа парижской Богоматери, скончавшемуся пятьюдесятью годами позже. Тем не менее Ле Гофф, ради спасения идеи «рождения чистилища» в 1170 году, эти тексты признает (с. 490).

Еще один вопиющий пример: текст, который в средневековье, возможно, рассматривался как доказательство подлинности Августина, – De vera et falsa poenitentia (О наказаниях истинных и мнимых), – происходит из XII века; старейшая рукопись написана незадолго до 1200 года. Как же могли его знать писатели раннего средневековья? Могли, если сами были вымышлены позже.

Кстати, согласно Ле Гоффу, самое раннее наглядное изображение чистилища – это миниатюра 1296 года; следующее – миниатюра 1380 года, и еще фреска в Старом соборе в Саламанке, причем датировка (ЭРА 1300 = 1262 год н. э.) проставлена на самой фреске. В последнем случае Ле Гофф при помощи цитирования мнения экспертов убедительно доказывает (а я после осмотра фрески подтверждаю), что для стилевого соответствия выставлена более поздняя (приблизительно на 100 лет) дата. Как мы видим, даже зафиксированные окаменевшей известью сведения могут лгать.

Ле Гофф, конечно же, прав! Разумеется, чистилище появилось поздно, что видно хотя бы по реакции на это понятие некатолических церквей, например, чешской. Гус страстно возражал против подобной идеи. Вальденсы [74] насмехались над ней. Катары [75] находили ее абсурдной. Но если бы идея чистилища было заповедана отцами церкви еще тысячу лет назад, какой христианин – вне зависимости от догматики того или иного течения – смог бы отрицать ее?

Итак: отцов церкви, о которых пишет Ле Гофф, никогда не существовало. Или, по крайней мере, они жили никак не раньше, чем в XII веке, а некоторые лишь в эпоху Возрождения.

Отрывок из Книги Маккавеев, который старые церковные авторы считали доказательством дохристианских представлений о чистилище (2 кн. Маккавеев, 12, 41-46), считается большинством современных богословов позднейшей вставкой, так как темы жертвы за мертвых и страшного греха, заключающегося в ношении амулета, выглядят анахронизмом для того времени. Да и жертвенный сбор в 2000 драхм, посланных в Иерусалим, – это звучит несерьезно: не та сумма! Спрашивается: как вычленить подобные вставки? Как объяснить их и широту их распространения? Существовал ли вообще некий первоначальный текст? Или – напрашивается мысль – все это написано в позднем средневековье или раннем Ренессансе?

Конечно, Блаженный Августин для Ле Гоффа – «истинный отец чистилища» (с. 92), особенно после 413 года; но мы теперь знаем, как воспринимать даты. В 1413 году жили известные нам сегодня монахи, чьи мысли и чувства полностью соответствовали мыслям и чувствам Августина. Честь точного воспроизведения их имен и биографий я оставляю добрым христианам, буде они заинтересуются этим вопросом.

Еще одну серьезную проблему Ле Гофф (с. 133) представляет так: «После Григория Великого и до XII века, – то есть в течение 5 столетий, – понятие о чистилище не развивалось». Он приводит длинные объяснения, но все гораздо проще: этого времени никогда не существовало, оно выдумано. Ибо без развития жизнь немыслима.

Чтобы спасти пропавшие пятьсот лет, на сцену выводится тройка испанских епископов: Тахон Сарагосский, Исидор Севильский и Юлиан Толедский. Так как они освещают исследуемую тему практически одинаково и цитируют греческих отцов церкви, то их выход на сцену истории доказывает то, во что я не хотел верить. В VII столетии в варварской Испании (так выражаются епископы, упоминая вестготов) эти церковные писатели познакомили нас с истинным учением о чистилище. Несмотря на массу сохранившихся рукописей книг Исидора, они по ряду причин (как показал в свое время Оливейра) никак не могли быть созданы ранее X века. Не древнее Исидора и Юлиан. Кто его придумал, мы тем временем знаем. Помните? Антонио де Гевара. А Тахон практически никому не известен.

То, что тексты Исидора восходят к X веку, – это очень важно. Вот когда начинается неарианское христианство Западной Европы: примерно в одно время с Византией и не более чем поколения спустя после Армении и Аравии.

Что с того, что известный теолог Мануэль Диас и Диас (1972) приписывает один из текстов Исидора его некоему безвестному современнику-ирландцу. Не географические, но лишь хронологические обстоятельства способны приблизить нас к истине.