ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ

ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ

Театральная площадь по праву считается одним из старейших градостроительных объектов Петербурга. Возникновение ее относится к тридцатым годам XVIII века. С постройки Большого театра, открытого в 1783 году, начал складываться классицистический облик Театральной площади. В середине XVIII века обширный пустырь, примыкавший к левой части набережной Крюкова канала между Офицерским и Торговым мостами, называли Каруселями. Здесь устраивались зрелищные представления. На разрисованных подмостках выступали комедианты. За балаганами тянулся ряд качелей и каруселей. Театральной Карусельная площадь стала называться с 1783 года, когда на ней появился Большой, или Каменный, театр. Позднее смена архитектурных стилей в середине XIX века и переход от классицизма к эклектике изменил и оформление и облик общественных и жилых зданий, расположенных на этой уникальной петербургской площади.

Театральная площадь. Гравюра конца XVIII в.

Композиция Театральной площади образована объемами двух крупных зданий – Консерватории и Мариинского театра в сочетании с фасадами импозантных жилых домов, значительная часть которых возведена в 1870-1890-х годах.

Многие жители Петербурга, даже те, кто неплохо знает свой город, обычно связывают название Театральной площади с Мариинским театром оперы и балета. Мало кому известно, что имя площади старше его на целых 77 лет.

К. П. Беггров. Петербургский Большой театр. Литография по рисунку К. Ф. Сабата. 1820 г.

Щеголь в дрожках. Литография по рисунку А. О. Орловского. 1820 г. Слева здание Большого театра

Разгадку происхождения названия, оказывается, заключают в себе массивные стены расположенной напротив Мариинского театра Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, первого в России музыкального учебного заведения. Под слоем штукатурки можно обнаружить стены некогда стоявшего здесь Большого Каменного театра. Он занимал место, на котором сейчас расположено левое крыло Консерватории, включая вход в учебные помещения и Малый зал. Действительно, по своему архитектурному оформлению эта половина здания выглядит вполне самостоятельной. Семь окон ее фасада, обращенного к площади, когда-то смотрели в просветы между мраморными колоннами выступающего вперед изящного классического портика.

В конце 1773 года «повелением Екатерины Вторыя…» на малозастроенной просторной Карусельной площади в Коломне, прямоугольном пространстве, открытом к Крюкову каналу, началось возведение первого в России каменного театра. Его проектирование и сооружение осуществлялось архитектором А. Ринальди и инженером М. А. Деденевым. Долгое время разработку проекта театра связывали с именами театрального живописца Л. Тишбейна и инженера Ф. Бауэра. Однако недавно историк Т. А. Николаева обнаружила архивный документ, подтверждающий, что создателем проекта и главным строителем театра все же был А. Ринальди. В донесении действительного тайного советника и кавалера М. Деденева говорится: «Ваше императорское величество высочайше соизволили поручить мне строение здесь публичного театра по сделанным планам и смете обер-архитектора Ринальди». В 1779 году в переписке Екатерины II упоминается о падении Ринальди с лесов. Старый зодчий с тех пор не мог лично следить за всеми постройками, осуществлявшимися по его проектам, поэтому в 1791 году окончание строительства театра поручили генерал-инженеру Федору Бауэру.

Архитектор А. Ринальди – автор проекта Большого Каменного театра в Петербурге

Г. Бухгольц. Портрет Екатерины II. 1773 г.

Торжественное открытие театра состоялось 22 сентября 1784 года, в день коронации императрицы Екатерины II. Князь А. А. Шаховской в «Летописи русского театра» писал, что Большой Каменный театр был открыт премьерой итальянской оперы «На Луне» – творения драматурга К. Гольдони и композитора Дж. Паизиелло. Автор музыки долго жил в Петербурге, занимал место дирижера в опере и даже некоторое время был инспектором театральных оркестров. На заглавном листе пьесы Карло Гольдони, напечатанной в Санкт-Петербурге, было сказано, что «На Луне» – «веселое театральное празднество, имеющее быть представленным в новом Каменном императорском театре, по случаю дня открытия, назначенного на торжественный день коронации ея императорского величества Екатерины Вторыя». В комедии было три акта, но так как торжественный спектакль не мог продолжаться долго, то автору пришлось переделать пьесу, составив из нее большое театральное действо в пяти картинах. Музыка Джованни Паизиелло сопровождается несколькими составами хоров, дуэтов и инструментальных интерлюдий. Артисты, исполнявшие оперу, – итальянской труппы, хористы из придворной капеллы…». Именно с этого торжественного спектакля (22 сентября 1784 года) старая Карусельная площадь в столице стала официально называться Театральной.

Член Российской Императорской академии наук, член многих зарубежных королевских академий И. Г. Георги в 1794 году издал в Петербурге свой капитальный труд «Описание Российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга», в котором подробно, как очевидец, описал торжественное открытие Каменного театра. Автор книги, как и все петербуржцы, был потрясен его красотой и блеском: «Снаружи представляет оный громадное здание величественного вида. Над главным входом стоит изображение сидящей Минервы из карарского мрамора, с ее символами, а на щите надпись: Vigilando quiesco (покоясь продолжаю бдение). Все здание определено для комедий, трагедий, опер, концертов и маскарадов. Поелику в комедии и трагедии требуется, чтоб можно было явственно слышать говоренное и различать черты лиц актеров, то и неудобно было сделать залу весьма великую. Для достижения же первого отверстие театра сделано столь велико, как обширность места позволяла. Императорская ложа находится в середине, против театра, в горизонте онаго и так, что все перспективные линии в оной смыкаются, отчего разнообразные представления здесь наиболее пленяют. Под кровлей находятся четыре большие водохранилища с восьмью мехами и двумя насосами; сверх того, в этом здании восемь крылец и 16 выходов, которые все имеют взаимную связь между собою. Ради громовых ударов сделан при сем театре профессором Кольрейфом громовой отвод, где копие Минервы управляет молниею».

Театральный зал, освещенный органтовыми лампами и великолепной массивной люстрой, представлял собой величественное сооружение, которое вполне бы соответствовало своему назначению, если бы «не один важный недостаток: отсутствие резонанса; в ложах, расположенных напротив эстрады, голоса актеров едва слышны».

Спектакли обычно начинались в 5 часов и заканчивались не позднее 10 часов вечера.

Цены на билеты в новый театр были для того времени довольно высоки. Билет в ложу первого яруса стоил 12 рублей, в кресла – 2 рубля, а вход в партер – 1 рубль медью. В момент открытия Большого театра в партере было 3 ряда кресел и скамьи. Кресла, как правило, занимались стариками и первыми сановниками государства. Офицеры гвардии и «все порядочные люди» размещались на скамьях. В ложах второго яруса в те времена нередко можно было видеть старых женщин в домашних чепцах с вязанием в руках и стариков-купцов в атласных халатах, вальяжно расположившихся со всеми удобствами, по-домашнему. В то время билетов, поступающих в открытую продажу, было очень мало. Абонементы на ложи и кресла заранее раскупались знатной и богатой публикой, которая в то время имела право декорировать и обставлять купленную ложу по своему вкусу. Это придавало театру «ужасную пестроту», которую отметил И. А. Крылов: «Театр здешний показался мне довольно велик… но, осматривая вокруг, представилася мне ужасная пестрота, потому что каждая ложа обита особливого цвета обоями, а у каждой такого же цвета занавески, так что было тут смешение всех разных цветов».

Зодчий Тома де Томон – автор реконструкции петербургского Большого театра

Несколько позже партер стал делиться на две части: несколько рядов кресел и «стоячие» места. Обычно в «стоячем» партере и в верхних ярусах размещалась разночинная публика – журналисты, учителя, студенты, причем в левой стороне партера, как правило, собирались любители и знатоки театра. Здесь можно было встретить Пушкина, Грибоедова, Глинку, Шаховского, Одоевского и молодых людей, из среды которых впоследствии вышли декабристы.

При императоре Павле I театр реконструировали – амфитеатр ликвидировали и все освобожденное пространство заняли под кресла и места партера. Царскую ложу, которая была выдвинута к сцене, перенесли в первый ярус.

В царствование Александра I провели новую реконструкцию Большого театра. Его зал был богато декорирован и блестяще отделан архитектором Ж.-Ф. Тома де Томоном. По настоятельному желанию императора царская ложа была размещена, не выдаваясь вперед, в середине первого ряда лож.

В первые годы существования Каменного театра, при Екатерине II, репертуар был довольно ограничен и однообразен. Новая пьеса становилась выдающимся событием. Поразительно, но зрители российской столицы могли по десять, двадцать раз смотреть одни и те же спектакли. Однообразие и монотонность прослеживались и в самой игре актеров. Как правило, их речь была неестественна: стихотворные тексты скандировали, а прозаические произносили речитативом. Современного зрителя могли бы также поразить бедность декораций и костюмов артистов той эпохи. Герои театральных спектаклей были одеты в довольно однообразные бесформенные балахоны. Лишь некоторые постановки «спонсировались» императрицей. Так, в 1788 году для представления пьесы «Олег» Екатерина II подарила Большому театру роскошные костюмы и весь гардероб двух своих царственных предшественниц.

Русская актриса Екатерина Семенова

Балерина столичного Большого театра Авдотья Истомина

Театральные рецензенты екатерининских времен были весьма учтивыми и вежливыми людьми. Их печатные отзывы в прессе об игре актеров походили на мадригалы, лучшие артисты непременно удостаивались возвышенных эпитетов – «единственный, незабвенный, славный» и т. д.

Уже в те времена закулисная и частная жизнь актеров возбуждала всеобщее любопытство, а истории и анекдоты о них пользовались постоянным вниманием театралов-обывателей. Поклонники артисток Екатерины Семеновой и Марии Вальброховой гонялись за их каретами, останавливали актрис на улице, выражая свой восторг, и даже нередко заводили ссоры с противниками обожаемого кумира.

На балетной сцене Большого театра блистала Евгения Колосова – талантливая исполнительница русских народных танцев, балерина, которая первая в балетных спектаклях создала образ русской современницы. Позже, в 1816 году, здесь дебютировала сверстница А. С. Пушкина, балерина Авдотья Истомина, талант которой во всей силе раскрылся в начале 1820-х годов.

В конце 1818 года на сцене Большого театра состоялся дебют юной Александры Колосовой (дочери балерины), а двумя годами позже здесь же начал свою блистательную карьеру ее будущий муж – знаменитый трагик Василий Каратыгин.

Зрительный зал театра того времени был довольно шумным, овации раздавались вперемешку со свистками и шиканьем. Игра и пение артистов хотя и приводили зрителей в восторг, но не вызывали неистовых «бис» и требований повторных выходов на сцену. В начале 1800-х годов вызов актера был таким происшествием в театре, о котором неделю рассказывали в столице. Никого не удивлял в те далекие времена и обычай кидать любимым артистам на сцену кошельки с деньгами. В зале и фойе зрители нередко обменивались театральными и политическими новостями. Молодежь, собиравшаяся в левой части зрительного зала и прозванная «левым флангом», вела себя достаточно раскованно. Здесь всегда можно было услышать и громко рассказанный театральный анекдот, и смелую политическую остроту.

В Большом театре состоялось сценическое рождение многих работ русских авторов, составивших впоследствии славу и гордость отечественного искусства. В 1831 году на его сцене была поставлена комедия в стихах «Горе от ума» А. С. Грибоедова, а в 1832-м – «Моцарт и Сальери» А. С. Пушкина. В 1836 и 1842 годах на подмостках Большого театра дебютировали оперы «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила» М. И. Глинки. Однако следует отметить, что первые русские оперы, бурно приветствовавшиеся передовой интеллигенцией, встречали тогда недоброжелательную оценку у знатной публики, воспитанной на итальянской опере и скептически относящейся к национальным авторам. Эта публика в дни рядовых русских спектаклей, как правило, театр не посещала.

В эпоху царствования Екатерины II и Павла I цензура пьес для Большого театра была поручена столичному обер-полицмейстеру и совершалась довольно оперативно вперемежку с повседневными делами этого ведомства. Было любопытно видеть, как в канцелярию полицмейстера, куда собиралось множество всякого народа, кто с прошением, кто арестованный за пьянство или буйство, приходили авторы пьес и либретто опер с рукописями, просмотр которых происходил тут же, в присутствии автора. Обер-полицмейстер бегло прочитывал рукопись и визировал ее, нередко в зависимости от своего настроения и личного отношения к драматургу.

На обустроенной площади около Большого театра были возведены беседки (грелки) из дикого камня, в которых в морозную погоду разводились костры для обогрева кучеров и прислуги, коротающих время на улице в период «театрального съезда». Этот момент точно запечатлел А. С. Пушкин в романе в стихах «Евгений Онегин»:

Еще, прозябнув, бьются кони,

Наскуча упряжью своей,

И кучера, вокруг огней,

Бранят господ и бьют в ладони…

Благодаря Каменному театру и обновленной Театральной площади одна из заштатных окраин столицы – Коломна – превратилась в уникальный центр петербургской культуры. Довольно невзрачный, суетливый коломенский люд теперь оживлялся известными всей России лицами – знаменитыми актерами, великими музыкантами, талантливыми композиторами, художниками, которые стали снимать здесь квартиры и особняки. По вечерам в старую Коломну съезжался весь столичный бомонд.

Ж.-Ф. Тома де Томон. Проект Большого театра в Петербурге. 1802 г.

Пожары были бичом Петербурга. Не пощадили они и Большой театр, который горел неоднократно. В 1802 году зодчий Ж.-Ф. Тома де Томон провел работы по перестройке здания театра, по существу создав новое сооружение, которое не уступало лучшим европейским зрелищным заведениям той эпохи. Внутренний и внешний вид театра напоминал храм, им восторгались и восхищались многие современники архитектора. Однако в день его торжественного открытия после реконструкции на сцене возник небольшой пожар. Давали балет «Медея и Язон». В сцене разрушения чертогов в огне одна из кулис загорелась и упала на ногу первого танцовщика Балашова, который после выздоровления был уволен из театра «с полным пансионом», а «переломанная» нога не помешала ему впоследствии стать самым популярным учителем танцев в богатых и знатных домах столицы.

Большой театр в Петербурге. 1803 г.

В ночь на первое января 1811 года Большой театр вновь загорелся. Пожар возник через два часа после представления «Русалки». Как сообщала «Северная почта», «крыльца и двери объяты были дымом и наконец все здание сделалось подобным аду, изрыгающему отовсюду пламя… Удалось спасти лишь некоторые декорации, часть хранившихся в конторе бумаг, небольшое количество костюмов. Зарево… до утра освещало весь испуганный Петербург. Люди, которые ждут беды, во всем готовы видеть худое предзнаменование. Один только директор Императорских театров А. Л. Нарышкин не терял веселости и присутствия духа; он сказал прибывшему на пожар встревоженному царю: «Ничего нет более: ни лож, ни райка, ни сцены, все один партер!». Большой театр превратился в руины.

Поэт Н. И. Гнедич в письме К. Н. Батюшкову сообщал: «…наш театр – Большой, Каменный вспыхнул на воздух… А несчастный Тома архитектор, чертом побужденный влезть на полугорелые стены созерцать руины и размышлять о тленности мира сего и о том, можно ли что-нибудь из развалин создать и, погрузясь в сладкую меланхолию, рухнулся со стеною и от высот до основания и катяся по ней и меж ней – немного измял себе голову и руки, и ребра, и ноги…».

Превратившись в калеку, великий архитектор прожил еще около двух лет. Он умер, не успев восстановить свое детище. Здание было восстановлено только через семь лет французским архитектором Антоном Модюи.

Директор столичных Императорских театров, А. Л. Нарышкин

Автор проекта реконструкции Большого театра в 1836 г., А. К. Кавос

Отстроенный практически заново, Большой театр открылся 3 февраля 1818 года. В процессе перестройки общий план здания сохранили, но при этом существенно изменили его пропорции и детали, лишившие театр прежней классической строгости и величия. Из-за тяжеловесности новых форм Большого театра заядлые петербургские театралы стали называть его «комодом». Зато зрительный зал реконструированного театра стал более вместительным. В нем теперь насчитывалось пять ярусов, и он поражал не своей прежней классической красотой, а броской позолотой архитектурных деталей, театральных помещений.

Петербургский Большой театр. Гравюра начала XIX в.

Новый голубой цвет шелковой и бархатной обивки кресел заменил прежние теплые малиновые тона. В первые годы эксплуатации театрального помещения зрителей постоянно раздражали недоработки зодчих, допустивших существенную ошибку в конструкции купола здания, дававшего при прохождении спектаклей «почти бесконечное эхо». Правда, в 1835 году этот архитектурный брак ликвидировали, частично переделав купол.

В 1836 году Большой театр реконструировали по проекту архитектора А. К. Кавоса. Из отчета дирекции Императорских театров за этот год следует, что «от прежнего здания остались одни только стены, все остальное сделано вновь». Темп перестроечных работ для того времени оказался довольно высоким – реконструкция театра продолжалась всего семь месяцев.

Зрительный зал Большого театра. Гравюра начала XIX в.

В процессе капитальной перестройки Большого театра по собственному оригинальному проекту архитектор А. К. Кавос все свои усилия направил на то, чтобы создать более технически усовершенствованный театр. Зрительному залу зодчий придал форму более выгодную для обозрения сцены. Число лож и кресел было увеличено. Убрав колонны, Кавос значительно улучшил не только обзор сцены, но и акустику. Для улучшения резонанса плафон над залом был опущен на два метра. Ярусы украсили золоченой резьбой. Мебель для театра изготовила мастерская Гамбса. На сцене впервые установили металлический пожарный занавес, а над ним укрепили большой резервуар, доверху наполненный водой.

Теперь в зале насчитывалось 515 мест в партере, 16 лож первого яруса, 28 лож бельэтажа и второго яруса, 32 ложи в третьем и четвертом, 4 ложи в пятом и 50 мест в шестом ярусе. Светло-серая окраска стен создавала мягкий переход к белым барельефам лож с позолоченной резьбой и бархатной малиновой драпировкой. Императорская ложа разделялась четырьмя кариатидами на три отделения, украшенные драпировками из расшитого золотом малинового бархата. В центральном фойе театра установили статуи, два больших трюмо в рамах из искусственного мрамора.

После отделки фасада театр стал выше, на нем появились круглые окна. Восемь выходов позволяли публике быстро покинуть театр.

Торжественное открытие реконструированного зрительного зала состоялось 26 октября 1836 года первым представлением оперы «Жизнь за царя». Зрители восхищенно встретили творение великого русского композитора. Определенную торжественность премьере придавала и новая архитектура зрительного зала, поражающая своей роскошью и блеском отделки.

В соответствии с инструкцией 1800 года при продаже билетов в первые два яруса предпочтение отдавалось «генералитету», в ложи остальных ярусов, кресла, партер и верхнюю галерею билеты давались приходящим по порядку их за оными».

Позже сложилась негласная традиция: первые два яруса лож и 10 рядов кресел занимала великосветская публика, ложи третьего яруса предназначались для семей средних чиновников, а партер заполнялся средними чиновниками, литераторами, художниками, учителями, студентами и купеческой просвещенной молодежью.

Парадиз (раек, галерка) являлся традиционным местом представителей «низшего» столичного сословия – приказчиков, ремесленников, писцов и лакеев.

Как и прежде, в Большом театре проводили бенефисы отдельных актеров, планировались театральные постановки, требующие сложных сценических эффектов (по ходу спектакля на сцене блистали молнии, разгорался пожар и т. д.).

Зрителей особенно изумляли прекрасные декорации и «механизация театрального действа». На сцену в спектакле мог вдруг выйти механический слон, как «живой, поворачивая глаза и размахивая хоботом»; герои спектаклей меняли обличье прямо на глазах у публики.

Начиная с 1836 года на сцене Большого театра преимущественно ставились балетные и оперные спектакли. Лишь изредка давали здесь водевили с драматическими актерами и юбилейные торжественные спектакли драматической труппы столицы.

Изменение репертуара отразилось на составе зрителей, хотя он по-прежнему оставался довольно пестрым. В 1844–1847 годах столичная «Литературная газета» периодически уточняла характер публики этого театра: «В бельэтаже и первом ярусе теперь располагается „высший круг“, во втором ярусе кресла занимает купечество и среднее чиновничество. В третьем и четвертом – служащие помельче, в том числе приобретшие ложу в складчину. Разделенный на галерею „амфитеатр и парадиз“ являются в наше время „исключительным владением простого народа“».

Однако и в этот раз театр просуществовал сравнительно недолго. В ночь на 26 января 1859 года его здание вновь сгорело почти полностью.

Восстановленный после пожара «Большой» стал, в основном, использоваться для гастрольных выступлений иностранных трупп и перестал быть главным театром столицы. В 1891 году его закрыли. Участок, на котором он находился, отвели под строительство первого в России высшего музыкального учебного заведения – Консерватории. По проекту архитектора В. В. Николя стены Большого театра в значительной степени были снесены, и лишь часть их оставили и встроили в новое консерваторское здание. Таким образом закончил существование первый музыкальный театр России – уникальный центр русской театральной культуры и родоначальник двух других, не менее знаменитых театров города – Мариинского театра оперы и балета и Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова.

12 ноября 1896 года стало торжественной датой в истории Петербургской консерватории. Вечером здание осветилось сотнями огней. К парадному входу подъезжали экипажи, шли люди. Городское торжество по случаю открытия Консерватории началось выступлением председателя дирекции Петербургского Императорского русского музыкального общества Цезаря Кюи, а завершилось увертюрой Антона Рубинштейна, написанной для этого дня.

Директор Петербургской консерватории А. Г. Рубинштейн

В своей «Автобиографии» директор столичной Императорской консерватории Антон Григорьевич Рубинштейн написал, что он и его коллеги «остановились на мысли создать такое в России учреждение, из которого выходили бы музыканты с дипломом свободного художника, подобно тому, как Академия художеств выпускает из своих недр живописцев, скульпторов и архитекторов».

Государственный секретарь А. А. Половцев, имевший привычку следить за событиями столичной жизни и отмечать их в своем знаменитом дневнике, между прочим, записал после посещения торжественной церемонии открытия Консерватории на Театральной площади: «Рубинштейн объясняет мне, что подаренный консерватории Большой театр слишком мал, потому что Рубинштейн считает необходимым иметь в здании консерватории одну залу на 2 тыс. слушателей, одна на 800, и одна на 300, 52 класса, не говоря о квартирах служащих…».

В марте 1889 года комиссия по перестройке Большого театра отдала предпочтение проекту инженера-архитектора Владимира Владимировича Николя, сумевшего не только разместить Консерваторию с ее классами и Малым концертным залом в старых стенах Большого театра, но и дополнительно пристроить к нему новые, довольно вместительные помещения. Для пристройки выделили участок земли в 645 квадратных саженей со стороны площади, выходивший к Торговой улице (ныне Союза печатников).

Окончательно проект сооружения Консерватории утвердили 6 февраля 1892 года. 14 июня состоялось торжество по случаю закладки здания. По обычаю, в основание будущей консерватории заложили бронзовую доску с датой закладки и именами основных строителей. Рабочим раздали в подарок красные рубахи и угостили праздничным обедом, на котором архитектор В. В. Николя обратился к ним с речью и здравицей в честь строителей.

В процессе строительства «для избежания сырости и проникновения воды в период наводнений» подвальные отсеки здания забили глиной и зацементировали.

Для звукоизоляции классов устроили двойные перекрытия между этажами и звуконепроницаемые перегородки между учебными помещениями. Кирпичные стены обоих концертных залов для лучшего резонанса специально обшили еловыми досками, а потолки собирали из кленовых деревянных щитов.

На Санкт-Петербургском металлическом заводе для Большого зала Консерватории вместо деревянных рам изготовили металлические. Перила для консерваторских лестниц поставил известный столичный завод «Сан-Галли».

Окончательная стоимость всех строительных работ при возведении Консерватории составила 1 978 390 рублей. Вместо запланированных трех лет они продолжались семь.

Консерватория с ее учебными классами и Большой зал представляли собой единое монолитное сооружение с двумя главными фасадами. Главный фасад Консерватории обращен на север, к Офицерской улице, а главный фасад Большого зала – на юг к Торговой улице. Западный и восточный фасады нового музыкального учебного заведения смотрят, соответственно, на Мариинский театр и жилую застройку Театральной площади.

Театральная площадь. Большой концертный зал Консерватории. 2006 г.

В целом здание Санкт-Петербургской Императорской консерватории выглядело значительно и довольно сдержанно, с декором в духе итальянского Возрождения. Ее учебные классы были рассчитаны на 654 студента.

Величественный главный фасад Консерватории, представленный автором проекта В. В. Николя в классических ордерных формах, обработан рустом. Его центр зодчий выделил четырехколонным портиком ионического ордера и завершил треугольным фронтоном с барельефом. На нем изображены крылатые фигуры Слав в развевающихся одеждах и лира с ветвями лавра. Боковые части главного фасада декорированы пилястрами ионического ордера, объединяющими два верхних этажа. Общую композицию, увенчанную аттиками, украшают мраморные балконы, разнообразные по рисунку наличники окон и сандрики. Лепной фриз, опоясывающий фасад в его верхней части, составлен из гирлянд цветов и музыкальных инструментов, перевязанных лентами, отражающих функциональное назначение здания.

В 1912 году Главный фасад Большого зала был несколько изменен и в таком виде дошел до наших дней. Оформлен он довольно сдержанно. В основном его украшают пилястры ионического ордера. Царский подъезд, смещенный несколько вправо, сохранив прежние размеры, изменил свое оформление. Его выделили колоннами ионического ордера и треугольным фронтоном. Во внутреннем поле фронтона (тимпане) – две лепные женские фигуры с лирами.

В конце XIX века Большой зал выглядел более богато и представительно. Публика поднималась в зрительный зал по трем красивым лестницам. В партер вела роскошная лестница из ревельского мрамора с расходившимися маршами. Ее стены расписали «под рустик» и имитировали каменную кладку. Широкие мраморные марши, двухъярусная обходная галерея с прочной колоннадой ионического ордера и балюстрадой создавали у публики праздничный настрой. Парадную лестницу перекрыли сомкнутым сводом с фризом вокруг него, украшенным масками трагедии и букраниями – стилизованными бараньими головами. Стены галереи членились пилястрами коринфского ордера, их завершал классический антаблемент. Стенные панно украсили лепными рамами. Убранство галереи дополняли хрустальные люстры и светильники. Арки обходной галереи связывали пространство парадной лестницы с хорами, служившими фойе для зрителей балкона. На них входили по двум боковым лестницам.

Большой зал Консерватории имел вытянутую прямоугольную форму. Партер насчитывал 30 рядов кресел, 10 рядов стульев и 20 лож, включая главную ложу – императорскую. Балконы Большого зала вмещали 400 человек. Сцена отделялась от зала порталом и могла иметь трехцветное освещение.

В отделке зала преобладали мотивы эпохи Возрождения. Стены были оформлены пилястрами коринфского ордера, между которыми выделялись арочные ниши, соответствовавшие очертаниям оконных проемов на фасаде. В центр каждой ниши вписывался изящный лепной барельеф в форме полного круга. Барельефы лож партера и балкона украшала лепка с растительными мотивами и изображениями лиры. Большая хрустальная люстра дополняла убранство зала.

Праздничность помещения подчеркивалась позолоченной резьбой вокруг панно, блеском хрусталя большой люстры. При открытии Консерватории в Малом концертном зале установили орган, доставленный в Петербург из Дрездена. В 1961 году, после реставрационных работ Малого зала, этот орган заменили новым, чехословацкой фирмы «Ригер», с пятьюдесятью семью регистрами, четырьмя ручными и одной ножной клавиатурами.

Ныне существующее оформление фасада Большого зала и его интерьера было выполнено в 1912 году по просьбе столичного архитектора Т. Я. Бардта.

Ранее, в 1911 году, дирекция Русского музыкального общества возбудила ходатайство о перестройке Большого зала Консерватории. Публика и специалисты жаловались на его неудовлетворительную акустику. Журнал «Театр и искусство» тогда довольно язвительно писал: «Позаботились щегольнуть шикарной лестницей, лепными украшениями на стенах и расписными потолками и упустили из виду акустику. Вообразите себе только сцену, величиной с чайное блюдечко, и театральный зал узенький и длинный, как огромный коридор, в котором никакая акустика немыслима». И действительно, сцена зала была мала. Видимость с балкона и отдаленных мест – неудовлетворительная. Да и сам творец Большого зала, зодчий В. В. Николя, в записке, датированной 1897 годом, с сожалением отмечал: «Хотя первоначально зал предполагался для ученических спектаклей, однако уже впоследствии, во время производства работ, когда стены были уже выведены, по требованию высоч. утвержд. комиссии по перестройке Большого театра для потребностей С. – Петербургской консерватории, были устроены боковые балконы и ложи, а также расширена, насколько возможно, арка сцены и сделаны своды над зрительным залом. Несомненно, что если бы эти требования были заявлены своевременно, залу можно было бы придать более отвечающий по всем требованиям вид».

Автор проекта перестройки Большого зала столичной Консерватории, архитектор Т. Я. Бардт с супругой

Выпускник Академии художеств 1903 года архитектор Т. Я. Бардт представил проект перестройки Большого зала, который был дешев и давал возможность завершить работы в один строительный сезон.

Новый зал зодчий предполагал превратить в трехъярусный, расширить площадь сцены и устроить удобное фойе, присоединив часть территории Театральной площади со стороны Торговой улицы.

Академия художеств одобрила проект архитектора, но при этом рекомендовала в убранстве зала «придерживаться, по возможности, большей простоты и в линиях, не подчеркивать крупными мотивами архитектурные формы, не делать пилястров, а по возможности убрать стены и арки легкими тягами и орнаментами».

13 ноября 1912 года члены Петербургского общества архитекторов, осматривая новый зрительный зал, отметили его превосходство над первым. Вместимость зала теперь составляла 1935 мест (876 – в партере, 176 – в боковых частях и ложах первого яруса, 296 – на балконе, 110 – в боковых частях второго яруса, 363 – в амфитеатре, 112 – в боковых частях и ложах третьего яруса и 12 – в литерных ложах четвертого яруса). Вместо 40 рядов кресел оборудовали 24.

Ярусы в новом зале теперь расположились по наклонной линии к сцене.

Архитектор укоротил зал, приблизил зрителей к сцене и увеличил ее площадь вдвое. Площадка для оркестра в новом варианте могла автоматически опускаться и подниматься.

К своему 50-летию Консерватория получила новое, улучшенное помещение Большого зала.

При открытии учебного корпуса Консерватории в ее здании насчитывалось тридцать пять классов, Малый концертный зал, библиотека, церковь и квартиры для служащих.

Сегодня мало кто знает, что при Санкт-Петербургской Императорской консерватории в 1896 году на средства, завещанные действительным статским советником Викулиным, устроили церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Храм освятили в 1896 году. В начале 1922 года его закрыли, а помещение, которое он занимал в здании Консерватории, перестроили.

Интерьеры основного здания Консерватории практически не изменились со времен постройки здания. Малый зал расположен на третьем этаже учебной части и оформлен довольно выразительно. Он декорирован в манере раннего классицизма и рококо. Его стены украшают пилястры коринфского ордера и панно с лепными сплетениями цветочных гирлянд и музыкальных инструментов, обвитых бантами. С общим декором зала гармонирует роспись потолка, выполненная художниками А. Рябушкиным и В. Беляевым. На центральном панно изображена женская фигура в белой одежде, с венком на голове и лирой в руках. Крылатые гении в хитонах грациозно парят в воздухе, поддерживая гирлянды цветов.

В первом российском высшем музыкальном учебном заведении преподавали крупнейшие русские композиторы – Н. А. Римский-Корсаков, А. К. Лядов, А. К. Глазунов и другие известные музыканты.

Выпускниками консерватории в разные годы являлись: П. И. Чайковский, А. К. Лядов, А. К. Глазунов, А. С. Аренский, Б. В. Асафьев, Д. Д. Шостакович, Е. А. Мравинский, А. В. Гаук, В. С. Софроницкий и многие другие знаменитые музыкальные деятели России.

Ректор Консерватории А. К. Глазунов

По обеим сторонам здания Петербургской консерватории теперь возвышаются памятники М. И. Глинке (авторы Р. Р. и А. Р. Бах) и Н. А. Римскому-Корсакову (авторы В. Я. Боголюбов, В. И. Интан, М. А. Шепелевский). Бронзовая фигура композитора М. И. Глинки поднята на четырехметровый профилированный пьедестал из красного гранита, на котором высечены названия его лучших произведений. Памятник Н. А. Римскому-Корсакову установлен на постаменте из валаамского полированного гранита. Интересно отметить, что памятник основоположнику русской оперы – композитору М. И. Глинке первоначально был установлен посреди улицы Глинки, где сейчас проходят трамвайные линии. Поскольку это затрудняло движение транспорта на оживленной городской магистрали, памятник передвинули к главному фасаду Большого зала.

25 ноября 1892 года Городская дума приняла решение назвать именем Глинки Никольскую улицу, по сторонам которой располагались Мариинский театр и здание новой Консерватории. Одновременно с этим постановлением Русское музыкальное общество выступило с инициативой установки памятника, приурочив его закладку к 100-летию со дня рождения М. И. Глинки – 20 мая 1903 года.

Специальная комиссия признала наиболее целесообразным установить монумент русскому композитору на Театральной площади, на пересечении двух улиц – Глинки и Торговой, расположив памятник спиной к Никольскому собору, а лицом к площади, оперному театру и Консерватории. Считали, что при таком положении монумент станет своеобразным связующим звеном между этими историческими зданиями.

Объявленный всероссийский сбор средств на возведение памятника превзошел все ожидания. В комиссию поступило несколько десятков тысяч рублей.

В результате конкурса, в котором участвовали известные скульпторы и молодежь, первую премию завоевал молодой скульптор Н. А. Андреев, однако после многодневных обсуждений комиссия все же отдала предпочтение представленной модели академика Р. Баха. В его варианте монумента преобладали стремления к портретному сходству и детализации. В трактовке фигуры композитора, отлитой из темной бронзы, отсутствовали значительность, обобщенность, столь необходимые столичному монументу. Стоявшая на пьедестале скульптура несколько терялась в центре Театральной площади.

Тем не менее горожане восприняли установку памятника М. И. Глинке как хвалу отечественному музыкальному искусству.

Памятник М. И. Глинке. 2006 г.

При торжественном открытии памятника, после речей многочисленных депутаций и выступления ректора Консерватории А. К. Глазунова, оркестр и хор под управлением Э. Ф. Направника исполнили кантату ученика Глинки М. А. Балакирева.

Газета «Новое время» отмечала, что «Открытие памятника композитору М. И. Глинке являет собой поворот русской истории, когда должен наконец заговорить доселе безмолвный народ. Создавалась новая Россия – и к ней уже обращается новый гранитный Глинка».

Впоследствии, в период реконструкции улицы Глинки в 1925 году, монумент пришлось перенести в сторону от новой трамвайной линии, на озелененную площадку между Консерваторией и домом Мордвинова. В настоящее время памятник, установленный на низком пьедестале, окруженный зеленью разросшихся деревьев, смотрится привычно и естественно вблизи Большого зала Консерватории.

Памятник Н. А. Римскому-Корсакову. 2006 г.

30 ноября 1952 года в сквере напротив здания Ленинградской консерватории установили монумент композитору Н. А. Римскому-Корсакову. Среди деятелей отечественной культуры и искусства, музыкантов и литераторов на торжественной церемонии присутствовал внук Николая Александровича, преподаватель Консерватории и композитор Г. М. Римский-Корсаков. Перед собравшимися предстала бронзовая фигура композитора, склонившегося над партитурой, лежащей у него на коленях. С теплыми и проникновенными словами на торжестве выступили композиторы Ю. А. Шапорин и В. П. Соловьев-Седой.

Памятник воспринимается в гармоническом единстве с фасадом Санкт-Петербургской консерватории, носящей имя великого композитора. Прекрасным фоном памятнику в весеннее время служат белые свечки цветущих каштанов.

В Большом и Малом залах Консерватории, выстроенной на месте Большого театра, давались симфонические и камерные концерты, нередко с благотворительной целью.

После открытия Большого зала в нем работал новый оперный коллектив Театра музыкальной драмы (1912–1919), возглавляемый И. Лапицким. Он организовал товарищество на паях по примеру Московского Художественного театра. Позже товарищество было преобразовано в акционерное предприятие, что повлияло на репертуар театра. Наряду с постановками «Евгения Онегина», «Кармен», «Бориса Годунова», «Нюренбергских мейстерзингеров» появлялись и слабые спектакли. Однако лучшие постановки этого театрального коллектива пользовались огромным успехом и даже иногда позволяли молодому театру конкурировать с императорским – Мариинским.

В столичной Консерватории – в этом мире высокого искусства, происходили события, связанные с искусством, по традиции считающимся легким. Так, в апреле 1902 года прославленная исполнительница опереточных партий, любимица столичной публики, королева романса Анастасия Вяльцева решила выступить в оперной партии Кармен. Ее появление на сцене Большого концертного зала консерватории было встречено овациями поклонников и возмущенными отзывами критиков, блюстителей чистоты оперного жанра. Петербургский журнал «Театр и искусство», в частности, писал, что «артистка обнаружила прекрасный голос, но пела робко и неуверенно из-за сверхъестественного волнения, в которое ее не могла не повергнуть атмосфера предустановленной враждебности».

А. Д. Вяльцева

В 1909 году Большой зал наполнила непривычная для Консерватории публика. На ее сцене тогда прошел «первый в Петербурге Олимпийский праздник» – так восторженно писали столичные газеты. Зрители разразились громом оваций, когда Иван Заикин, чемпион России по тяжелой атлетике, поднял стальной рельс с двадцатью людьми. В 1912 году в прессе появилось сообщение о необычной премьере в Консерватории: «Обществом любителей древнееврейского языка поставлена будет опера „Самсон и Далила“, музыка Сен-Санса, в первый раз на библейском языке». Опера разучивалась под руководством капельмейстера Л. Компанейца.

И. М. Заикин

Эстафету Большого зала подхватил и Малый зал. В его репертуар стали включаться спектакли, далекие от «академического» искусства.

Осенью 1915 года в Малом зале состоялся концерт, в котором выступления знаменитых артистов российского балета перемежались цыганскими романсами в исполнении Юрия Морфесси и хора цыган Алексея Шишкина.

В первую годовщину Октября в Большом зале прошел спектакль «Мистерия Буфф» В. Маяковского в постановке Всеволода Мейерхольда.

15 февраля 1919 года в помещении Большого зала Консерватории трагедией Шиллера «Дон Карлос» открылся первый советский драматический театр, организованный при участии М. Горького, А. Блока и М. Андреевой, задуманный как театр больших страстей и революционной патетики.

А. Премацци. Театр-цирк. 1849 г.

В 1922 году Консерватория приступила к созданию оперной студии, сыгравшей огромную роль в практике студентов и выпускников.

До середины XIX века часть Театральной площади, примыкающая к Крюкову каналу, не была застроена. В 1844 году на гастроли в Петербург приехала из Рима цирковая труппа антрепренера и артиста Гверра, который получил разрешение на строительство здесь деревянного цирка. Выступление популярных цирковых артистов вначале пользовалось у публики огромным успехом. Власти столицы покровительствовали труппе и во всем ее поддерживали. Воспользовавшись этим, Гверра сумел получить разрешение на постройку казенного каменного цирка на месте деревянного. Проектировать здание поручили архитектору Альберту Катариновичу Кавосу. 25 апреля 1849 года строительной комиссией был принят план цирка с прямоугольником центрального здания и двумя боковыми пристройками конюшен, представлявший собой композицию в форме креста.

Однако со временем интерес петербуржцев к однообразным цирковым представлениям пропал. Уже к осени 1851 года цирковые представления практически прекратились. В здании цирка начали ставиться драматические спектакли.

В ночь на 26 января 1859 года в здании возник пожар, после которого остались лишь каменные стены, сводчатые перекрытия коридоров и лестницы. По указу Александра II, театр был восстановлен архитектором А. К. Кавосом и 2 октября 1860 года в Петербурге, вместо театра-цирка, постановкой оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя» открылся новый Мариинский оперный театр, названный так в честь жены российского императора.

Мариинский театр. 1915 г.

Мариинский театр, построенный «по всем правилам оптики и акустики», являлся, по отзыву дирекции Императорских театров, «сооружением с наилучшими условиями резонанса. Его стены обили очень тонкими досками, а потолок отражал звук без утраты».

Здание Мариинского театра не без оснований претендовало на право считаться одним из лучших театров Европы. Оно сочетало в себе роскошное убранство зрительного зала с новейшим техническим оборудованием сцены. Партер и пять ярусов вмещали 1600 кресел. Белые ложи украшала золоченая лепнина. Бархатная обивка и тяжелый шелк портьер были голубого цвета. Рисунок занавеса представлял античный храм со статуей Аполлона в центре, окруженный увитой розами и поддерживаемой амурами рамкой. Голубизну занавеса контрастно оттенял малиновый бархат свисавших по бокам драпировок. Перед началом спектакля зал сверкал огнями большой хрустальной люстры. Устройство сцены предусматривали нужды балетных спектаклей. Покато сбегавший к рампе планшет из крепкого эластичного дерева был вполне удобен для танца. При этом в нем смонтировали приспособление для продвижения по сцене изображений плывущих лодок, лебедей и двигающихся колесниц. Из специальных реек монтировались экзотические сады и сказочные леса. В люки сцены могли проваливаться или из них возникать фантастические персонажи балетных сказок. На колосниках располагалась сложная система подвесных люлек для полетов через сцену кордебалетных сильфид. Из глубины сцены по ходу театрального действа мог взметнуться мощный цветной фонтан, подсвеченный осветительными приборами.

План Мариинского театра. Начало XX в.

Правда, своим местоположением Мариинский театр похвастаться не мог. Его тылы были плотно прижаты к набережной Крюкова канала.

На сцене Мариинского театра ставились произведения выдающихся русских композиторов М. И. Глинки, М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова, П. И. Чайковского и др. В 1900-х годах в театре выдвинулась блестящая плеяда оперных артистов, мастеров русской реалистической вокальной школы, таких как Ф. И. Шаляпин, И. В. Ершов. На его подмостках танцевали замечательные артисты – А. П. Павлова, Т. П. Карсавина, М. Ф. Кшесинская, В. Ф. Нижинский и иные талантливые представители русской балетной школы.

Кировский театр. 1975 г.

В 1920 году бывший Императорский Мариинский театр был переименован в Государственный академический театр оперы и балета, в 1935 году ему было присвоено имя С. М. Кирова.

В годы Великой Отечественной войны вражеские бомбы и снаряды нанесли театру серьезный ущерб. 19 сентября 1941 года в правое крыло здания попал фугас, в результате обрушилась кирпичная кладка стен и сводов, сильно пострадали сцена, зрительный зал, сместился в сторону тяжелый противопожарный занавес.

Вид с моста Декабристов. Слева здание Кировского театра. 1955 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.