Глава 12 ВОЙНА, КОТОРОЙ НЕ МОГЛО БЫТЬ

Глава 12

ВОЙНА, КОТОРОЙ НЕ МОГЛО БЫТЬ

Давайте представим, что Гитлер еще раз отложил войну против Сталина, а Сталин 6 июля 1941 года нанес бы удар.

В. Суворов. «День М»

1

Представим себе, как развивались бы события в июле 1941 года, если бы Гитлер, осознав угрозу со стороны Советского Союза, начал готовиться к обороне, а советские планы остались точно такими, какие вытекают из трудов В. Суворова.

Итак: «6 июля 1941 года в 3 часа 30 минут по московскому времени десятки тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, возвестив миру о начале великого освободительного похода Красной Армии. Артиллерия Красной Армии по количеству и качеству превосходила артиллерию всего остального мира. У советских границ были сосредоточены титанические резервы боеприпасов. Темп стрельбы советской артиллерии стремительно нарастает, превращаясь в адский грохот на тысячекилометровом фронте от Черного моря до Балтики».

Грохоту много, толку мало. Советская артиллерия бьет по тем местам, где, по данным разведки, сосредотачивались немецкие части, но на самом деле эти части приготовились к обороне где-то в глубине Польши, зарылись в землю позади водных преград, а у границы присутствовали только инженерные батальоны, занимавшиеся минированием дорог и мостов, устройством лесных завалов и т. д. Так что сокрушительный удар советской артиллерии приходится по пустому месту.

«Первый артиллерийский залп минута в минуту совпал с моментом, когда тысячи советских самолетов пересекли государственную границу».

Зададимся вопросом, а куда летят эти тысячи самолетов? Как известно, Сталин строжайше запретил накануне войны советским самолетам перелетать границу и вести воздушную разведку. Приходилось ограничиваться облетами вдоль границы и пытаться рассмотреть, что же там делается в глубине бывшей Польши. Сверху видно многое, но далеко не все. И проникнуть взглядом хотя бы на десяток-другой километров за линию границы не реально. Значит, никаких аэродромов противника советская разведка обнаружить не могла (еще и потому, что их там не было, ведь, как нам показал В. Суворов, готовясь к обороне, нужно аэродромы отодвинуть подальше). Как же в таких условиях ставить задачи летчикам? Выход один: прикинуть, где могли бы располагаться немецкие аэродромы, и послать туда самолеты, в надежде, что хотя бы в половине таких мест действительно будет что бомбить. Увы, надежды не оправдались. Но гораздо хуже то, что еще на подлете к предполагаемым аэродромам наши самолеты встречают сотни и тысячи немецких истребителей.

Германская система оповещения сработала прекрасно, в тот самый момент, когда «тысячи советских самолетов пересекли государственную границу», на немецких аэродромах была сыграна тревога. Летчики беспрепятственно заняли свои места в самолетах (даже если самолеты эти стояли крыло к крылу) и вылетели на перехват. В небе над Польшей начинается избиение младенцев. Ведь советских летчиков «НЕ УЧИЛИ ВЕДЕНИЮ ВОЗДУШНЫХ БОЕВ» («Ледокол». Гл. 3), а противостоят им асы, совсем недавно с успехом сражавшиеся с английскими истребителями.

Пилоты советских бомбардировщиков спешно вываливают бомбы в чистом поле и пытаются удрать. Удается это немногим, но в тот момент, когда они совершают посадку на своих аэродромах (придвинутых прямо к границе), в воздухе над ними появляются армады немецких бомбардировщиков, тоже своевременно поднятых по тревоге. Советская ужасно агрессивная авиация перестает существовать как реальная сила.

2

Собственно говоря, тут можно было бы и кончить наш рассказ. Ведь сам Владимир Богданович неоднократно указывал в своих трудах, что без господства в воздухе ловить Красной Армии было нечего. Хотя бы потому, что воздушно-десантные корпуса свою работу выполнить не смогут. «Без абсолютного господства в воздухе выброска крупных десантов обречена на провал». («Последняя республика». Гл. 20.) «Было очевидно, что выброска миллиона парашютистов может быть осуществлена только при условии абсолютного советского господства в воздухе». («Ледокол». Гл. 13.) Да и советские автострадные танки превращаются в ненужный хлам. Напомню, что в реальной войне в июне 41-го, когда у немцев было превосходство в воздухе, советские танковые корпуса теряли массу машин еще до вступления в бой. Немецкие бомбардировщики и даже истребители отлавливали танковые колонны на марше и безнаказанно расстреливали их с воздуха.

Впрочем, для закрепления материала приведу еще несколько цитат с комментариями:

«3-я советская армия наносит внезапный удар на Сувалки. Ей навстречу идет 8-я армия из Прибалтики. С первых минут тут развернулись кровопролитные сражения с огромными потерями советских войск. Но у них преимущество: советские войска имеют новейший танк KB, броню которого не пробивают германские противотанковые пушки. В воздухе свирепствует советская авиация. Позади германской группировки высажен 5-й воздушно-десантный корпус, 8, 11 и 3-я советские армии увязли в затяжных кровопролитных боях со сверхмощной германской группировкой в Восточной Пруссии, но позади этого гигантского сражения советская 10-я армия, прорвав почти не существующую оборону, устремилась к Балтийскому морю, отрезая три германские армии, две танковые группы и командный пункт Гитлера от остальных германских войск».

В воздухе свирепствует вовсе не советская, а, напротив, немецкая авиация, так что три советские армии действительно могут увязнуть в кровопролитных затяжных боях, даже если германская группировка в Восточной Пруссии будет и не такой уж сверхмощной.

10-я армия, может, и прорвет несуществующую оборону немцев, но тут же увязнет в полосе обеспечения. «Попав в полосу обеспечения, агрессор теряет скорость движения, его войска несут потери еще до встречи с главными силами обороняющейся стороны. В полосе обеспечения действуют только небольшие, но очень подвижные отряды обороняющейся стороны. Эти отряды действуют из засад, совершают внезапные нападения и быстро отходят на новые заранее подготовленные рубежи. Легкие отряды стараются выдать себя за главные силы. Агрессор вынужден останавливаться, развертывать свои войска, тратить снаряды по пустым площадям, в то время как легкие отряды уже скрытно и быстро отошли и готовят засады на новых рубежах». («Ледокол». Гл. 9.) Добавим сюда еще непрерывные удары с воздуха, и ситуация для 10-й армии станет совсем кислой. Впрочем, даже если, паче чаяния, эта армия прорвется к Балтийскому морю, отрезать «три германские армии, две танковые группы и командный пункт Гитлера от остальных германских войск» она не сможет, потому как ничего такого там просто нет.

«Под прикрытием этого сражения две советские горные армии, 12-я и 18-я, наносят удары вдоль горных хребтов, отрезая Германию от источников нефти. В горах высажены советские десантные корпуса, которые, захватив перевалы, удерживают их, не позволяя перебрасывать резервы в Румынию». Десантные корпуса уничтожены еще в воздухе, а советские горные армии встречают на горных хребтах прекрасно подготовленную оборону, которую проломить без поддержки с воздуха невозможно.

«Главные события войны происходят не в Польше и не в Германии. В первый час войны 4-й советский авиационный корпус во взаимодействии с авиацией 9-й армии и Черноморским флотом нанес удар по нефтяным промыслам Плоешти, превратив их в море огня. Бомбовые удары по Плоешти продолжаются каждый день и каждую ночь». Первый удар по Плоешти, может быть, и увенчается успехом, но при его проведении 4-й авиационный корпус и авиация 9-й армии понесут такие потери, что продолжать удары каждый день и каждую ночь будет некому. То есть максимум, на что тут можно рассчитывать, это сократить производство и переработку румынской нефти вдвое, как это и случилось в реальной истории летом 1941 года. Однако в реальности это сокращение не помешало немцам вести активные наступательные действия, стало быть, не могло помешать им в нашей гипотетической ситуации вести оборонительные действия.

«В горах, севернее Плоешти, высажен 3-й воздушно-десантный корпус, который, действуя небольшими неуловимыми группами, уничтожает все, что связано с добычей, транспортировкой и переработкой нефти». Тут я только отмечу в очередной раз, что воздушно-десантный корпус свою задачу выполнить не смог.

«В порту Констанца и южнее высажен 9-й особый стрелковый корпус генерал-лейтенанта Батова. Его цель — та же: нефтепроводы, нефтехранилища, очистительные заводы». Ладно, эта операция вполне могла увенчаться успехом, но какой в ней прок? Ведь нефть в Германию идет отнюдь не морем.

«На просторы Румынии ворвалась самая мощная из советских армий — 9-я». Тут нужно обратить внимание, что В. Суворов не указывает даже примерно времени, когда 9-я армия ворвалась на просторы Румынии. Для того чтобы понять почему, достаточно посмотреть на карту.

Советско-румынская граница в то время проходила там же, где сейчас проходит граница Румынии с Молдавией и Украиной. Граница с Украиной — это дельта Дуная. Даем слово Владимиру Богдановичу: «Дельта Дуная — это сотни озер, это непроходимые болота и камыши на сотни квадратных километров. Не будет же противник нападать на Советский Союз через дельту Дуная!» («Ледокол». Гл. 14.) Все правильно, только ведь и Советскому Союзу нападать на Румынию через ту же дельту затруднительно.

Идем дальше. С того места, где Дунай поворачивает на запад, граница идет по реке Прут. Не бог весть какая река, но все же в нижнем течении достаточно полноводная. Остановить продвижение 9-й армии она не могла, но замедлить даже очень могла. Мостов через Прут и сейчас кот наплакал, а тогда, летом 1941 года, их, можно сказать, вообще не было. Значит, даже если советским войскам удалось бы внезапным ударом форсировать Прут и захватить плацдармы на правом берегу, переправлять главные силы пришлось бы по понтонным мостам, которые еще нужно построить. Получается, что сразу же начать продвижение в глубь Румынии 9-я армия не могла, сколь бы сильна она ни была. Нужно было несколько суток для сосредоточения основных сил армии на румынском берегу Прута.

Но и это еще не все. Румынский берег в нижнем течении Прута представляет собой почти сплошные болота. Значит, для того, чтобы развернуть армию в боевые порядки, нужно сначала вывести ее из болот. Но в глубь Румынии отсюда ведут всего несколько весьма посредственных дорог, так что даже при отсутствии противодействия противника армия сможет приступить к выполнению своей задачи гдегто через неделю.

Но выйти на оперативный простор после форсирования Прута и болот 9-й армии все равно не удастся. Очень быстро она упрется в следующую водную преграду — Серет. Тоже не самая крупная водная артерия, но очень удобная для обороны. Еще во времена русско-турецких войск появился не очень приличный каламбур: «Как русский за Прут, так румын за Серет». То есть при переходе русской армии через Прут румынская (вернее, турецкая) армия начинала строить оборону на Серете. Есть свидетельства (например, в дневнике Гальдера), что и весной 1941 года на этой реке сооружалась оборонительная линия (на всякий случай). Так что к тому моменту, когда до Серета доберутся части Красной Армии, ни одного моста на ней не останется. Да еще и на левом берегу будет создана более-менее приличная оборона. Значит, на форсирование Серета и развертывание 9-й армии на его левом берегу нужно положить еще как минимум неделю.

Наконец, последнее. Если, преодолев все эти преграды, 9-я армия устремится к нефтяным полям Плоешти, двигаться ей придется по сравнительно узкому коридору между Дунаем и Карпатами. Так что противник будет иметь возможность ударить ей в правый фланг и отрезать от тылов.

Теперь подумаем, что будет делать противник, пока 9-я армия почти ползком преодолевает водные преграды? Даже если бы в Румынии никаких немецких войск не было, за две недели можно их перебросить из Германии, сосредоточить в выгодном для контрудара месте. В сценарии 33-й главы «Ледокола» немцы этого сделать не могут, потому как к моменту выхода 9-й армии Румыния практически отрезана от Германии, да и свободных сил у Гитлера нет. Но в нашем варианте ситуация совершенно иная.

Вспомним, что ни воздушно-десантные корпуса, ни две горные армии своей задачи не выполнили, так что немцы имеют полную возможность перебрасывать резервы. Кроме того, основные силы РККА в это время все еще преодолевают полосу обеспечения в Польше, и немцы имеют свободу маневра. Их танковые группы пока что в сражение вообще не вступали, так что можно их использовать там, где нужно.

Впрочем, если бы немцы задумали оборонять Румынию не «обычной обороной», а по классическим образцам, ими же самими придуманными и опробованными, они могли бы сосредоточить нужные войска заранее. Ведь направление главного удара для 9-й армии очевидно, есть только один путь, по которому она может пробиться к «нефтяному сердцу Германии», так что немцам не нужно гадать, куда и каким путем пойдут части РККА.

Резюмируем: к тому времени, когда 9-я армия вырвется на простор, она будет уже не такой уж мощной. Ведь все те две недели, что она занимается форсированием водных преград, по ней успешно действует немецкая авиация. Ну а как только армия устремится к Плоешти, она тут же получит мощный фланговый удар.

3

Что же мы имеем: советская авиация практически уничтожена, советские воздушно-десантные войска перестали существовать, советские танковые корпуса лишились практически всех своих танков, и так далее и тому подобное. Конечно, Германия тоже понесла потери, но не столь уж значительные. Ведь ни одна из планируемых «грандиозных операций на окружение» нашей армии не удалась, а при простом фронтальном наступлении обороняющиеся несут значительно меньшие потери, чем наступающие. И главное, Германия смогла сохранить свое «нефтяное сердце» и без самоубийственного нападения на СССР.

Можно искать утешение в том, что в СССР вовсю запущен маховик мобилизации:

«Кроме того, к моменту начала войны в Советском Союзе объявлена мобилизация, которая дает советскому командованию пять миллионов резервистов в первую неделю войны на восполнение потерь и более трехсот новых дивизий в течение ближайших месяцев для продолжения войны.

Пять советских воздушно-десантных корпусов полностью истреблены, но на советской территории остались их штабы и тыловые подразделения; они принимают десятки тысяч резервистов для восполнения потерь, кроме того, завершается формирование пяти новых воздушно-десантных корпусов. Советские танковые войска и авиация в первых сражениях понесли потери, но советская военная промышленность не разрушена авиацией противника и не захвачена им. Крупнейшие в мире танковые заводы в Харькове, Сталинграде, Ленинграде не прекратили производство танков, а резко его усилили». («Ледокол». Гл. 33.)

Но поможет ли это? Ведь по сценарию 33-й главы именно первый удар РККА оказался роковым для вермахта. И, хотя наша армия при этом понесла грандиозные потери (вспомним: «10-я советская армия не сумела выйти к Балтийскому морю. Она понесла чудовищные потери, 3-я и 8-я советские армии полностью уничтожены, а их тяжелые танки KB истреблены германскими зенитными пушками. 5, 6 и 26-я советские армии потеряли сотни тысяч солдат и остановлены на подступах к Кракову и Люблину»), но главную задачу выполнила. После чего смогла начаться фаза окончательного разгрома Германии:

«В августе 1941 года Второй стратегический эшелон завершил Висло-Одерскую операцию, захватив мосты и плацдармы на Одере. Оттуда начата новая операция на огромную глубину.

Войска идут за Одер непрерывным потоком: артиллерия, танки, пехота. На обочинах дорог груды гусеничных лент, уже покрытых легким налетом ржавчины; целые дивизии и корпуса, вооруженные быстроходными танками, вступая на германские дороги, сбросили гусеницы перед стремительным рывком вперед». («Ледокол». Гл. 33.)

А в нашей ситуации до этого еще далеко. Так что быстроходные танки все еще не могут выступить в своей роли «королей скорости». Впрочем, вполне возможно, что их у РККА и вовсе не осталось. Ведь если входившие в состав механизированных корпусов «тяжелые танки KB истреблены германскими зенитными пушками», так тем более истреблены входившие в состав этих же корпусов БТ, броню которых пробивали даже крупнокалиберные пулеметы.

В. Суворов постоянно нас убеждает, что для Красной Армии под руководством великого Сталина неразрешимых задач не было. Стало быть, и Германию доломать она смогла бы и в такой крайне невыгодной ситуации. Однако легко доказать, что выиграть Вторую мировую войну Советский Союз уже не смог бы.