Кардинал Ришелье и великий Корнель (Из «Диалогов» Вовенарга)

Кардинал Ришелье и великий Корнель

(Из «Диалогов» Вовенарга)

КОРНЕЛЬ

Правда ли, что Ваше Преосвященство ревновало к моим сочинениям?

РИШЕЛЬЕ

Почему бы мне этого не делать? Какой-нибудь скудоумный министр мог бы быть достаточно ослеплен своей властью, чтобы презирать Ваши таланты; я же сознавал ценность гения и ревновал к славе, в которой не участвовала Фортуна. Разве я в этом виноват?

КОРНЕЛЬ

Эта зависть делала честь Корнелю и не должна была повредить репутации его покровителя; ибо Вы достойны были им быть, и Вы были вознаграждены, как министр, тем же самым гением, к которому Вы ревновали как поэт. Единственное, что меня удивляло, что Ваше Преосвященство дарило своим покровительством недостойных писателей.

РИШЕЛЬЕ

Я пришел в плохое время, мой дорогой Корнель; во время моего правления было мало достойных людей, я же хотел побудить людей работать, покровительствуя всем искусствам; правда, я недостаточно выделял Вас: в этом я достоин порицания.

КОРНЕЛЬ

Мало сознаться в этом, Ваше Преосвященство. Ведь я обладал некоторым гением, но я не был придворным; я имел тот негибкий ум, которым столь часто награждал своих героев. Как и они, я имел стойкую добродетель, негибкий ум, слишком зажатый в рамках моего искусства; неудивительно, что великий министр, привыкший к почтению и лести самых могущественных лиц государства, пренебрег человеком с моим характером.

РИШЕЛЬЕ

Прибавьте, что мне было неизвестно все, что доступно Вам. Мой ум, возможно, был зажат, как и Ваш, в рамках своего таланта; у Вас не было придворного ума, мой же ум был недостаточен для занятий литературой.