Стражи «вождя национальной революции»

Стражи «вождя национальной революции»

«Будет буря — мы поспорим

И поборемся мы с ней!».

Из русской революционной песни

Тем не менее, Гитлер, по прошествии всего пары месяцев, распустил Штабную охрану, заменив ее новой «лейб-гвардией», снискавшей себе известность под названием Ударного отряда Адольфа Гитлера (по-немецки: Штострупп Адольф Гитлер). Данное название нового подразделения телохранителей вождя национал-социалистов, возглавлявшегося капитаном Йозефом Берхтольдом, рождало в сознании большинства немцев, только что вернувшихся домой из окопов, ассоциации с ударными отрядами времен Великой войны и создавало иллюзию, что война все еще продолжается. Подобно большинству штурмовиков описываемого периода в истории НСДАП вообще и СА — в частности, чины Ударного отряда Адольфа Гитлера были обмундированы в полевые серо-зеленые армейские брюки и френчи без погон и знаков различия, ботинки с обмотками (а кое-кто — с кожаными крагами). Редко у кого были сапоги, считавшиеся предметом роскоши в разоренной войной и сотрясаемой пароксизмами инфляции веймарской Германии! «Ударники» Гитлера носили красную партийную повязку с черным коловратом в белом круге на левом рукаве («НС-кампфбинде»), одинаковый для всех чинов СА кожаный ремень с «партийным» орлом НСДАП на латунной пряжке и защитного цвета австрийские армейские кепи. Их кепи, как и у всех штурмовиков в описываемый период, было украшено круглой чёрно-бело-красной «имперской» кокардой бывшей кайзеровской армии (замененной к 1929 году «партийным» орлом на коловрате — первоначально небольшим и лишь к 1936 году увеличившимся в размерах и изменившим свою форму), но отличалось от кепи других чинов СА тем, что к нему под кокардой была прикреплена серебряная металлическая «мёртвая голова» («прусского типа»). Таким образом, головной убор чинов Ударного отряда Адольфа Гитлера, в сущности, ничем не отличался от головных уборов многих белых германских добровольческих корпусов 1918–1921 годов (например, оперировавшей в Прибалтике «Железной дивизии» майора Йозефа Бишофа), как правило, носивших «мертвую голову» в сочетании со «старорежимной» черно-бело-красной кокардой. Новую республиканскую черно-красно-золотую кокарду они не признавали, пренебрежительно и даже презрительно именуя ее «еврейской» («юденкокарде»).[85]

Ситуация в Германии все больше обострялась. «Ленинская», а в действительности сталинская теория о «возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране» еще не завладела умами, и в воспаленном воображении вождей СС СР безраздельно господствовала теория «перманентной революции» Троцкого (а в действительности — Гельфанда-Парвуса). Советская Красная армия полным ходом готовилась к «освободительному походу» в страны Запада, намереваясь «прощупать Европу штыком», чтобы «красноармейский штык, вонзившись под Варшавой, вышел под самым Берлином»— это всего лишь несколько наиболее хлестких тогдашних лозунгов пропаганды «мирового пожара». Председатель Реввоенсовета тов. Л.Д. Троцкий громогласно призывал с трибуны Коминтерна «поддержать германскую революцию». Британский министр иностранных дел лорд Керзон предъявил красной Москве ультиматум с угрозой объявления Британской империей войны Советскому Союзу в случае перехода «Рабоче-Крестьянской Красной Армией» (РККА)советско-польской границы. В ответ в СС СР был выпущен плакат с изображением аэроплана со сжатым красным кулаком (или кукишем) вместо пропеллера и подписью «Наш ответ лорду Керзону» («Ультиматум»), растиражированный даже на спичечных коробках. Смысл плаката был ясен, как день: «Штаб мировой революции буржуазных ультиматумов не боится, ответим Керзону выпуском тысяч новых самолетов — и тогда посмотрим, кто кого!». Советские спецслужбы лихорадочно готовили тайные склады оружия, тщательно законспирированные агентурные сети. Верховный штаб Антанты санкционировал оккупацию французскими и бельгийскими войсками «промышленного сердца Германии» — Рурской области. Заняв Рур и начав вывозить из области уголь — в счет репараций! — французы одновременно пестовали местных сепаратистов, стремясь отделить регион, да и все левобережье Рейна от Германии, реанимировав давнюю, шедшую еще со времен «короля-солнца» Людовика XIV и императора Наполеона I, традицию превращения его в «Рейнский союз», вассальный по отношению к Франции. Против французских оккупантов начали борьбу тайные организации немецких патриотов-националистов. Многие из них, как, например, бывший ветеран штурмовых отрядов в годы Великой войны, боец белого добровольческого корпуса в Прибалтике в 1919 году, член НСДАП, а затем — отколовшейся от нее Великогерманской рабочей партии[86] лейтенант Альберт Лео Шлагетер, совершив ряд террористических актов против французских и бельгийских оккупантов и диверсий на рурских железных дорогах, был схвачен оккупационными властями и расстрелян. И вот парадокс: выступая на заседании расширенного пленума Исполнительного комитета Коминтерна, его председатель Карл Радек (Собельсон)от имени Коммунистического интернационала предложил германским национал-социалистам союз и сотрудничество в борьбе с Антантой и даже разразился хвалебной речью в память Шлагетера: «Мы не должны замалчивать судьбу этого мученика германского национализма, имя его много говорит германскому народу… Шлагетер, мужественный солдат контрреволюции, заслуживает того, чтобы мы, солдаты революции, мужественно и честно оценили его… (о том, как большевики в действительности «честно оценивали» мужество солдат контрреволюции, могли бы поведать десятки тысяч сдавшихся на их милость в 1920 году в Крыму и в других местах и беспощадно истребленных красными палачами бывших белогвардейцев! — В.А.). Если круги германских фашистов, которые захотят честно служить германскому народу, не поймут смысла судьбы Шлагетера, то Шлагетер погиб даром… Против кого хотят бороться германские националисты? Против капитала Антанты или против русского народа? С кем они хотят объединиться? С русскими рабочими и крестьянами для совместного свержения ига антантовского капитала или с капиталом Антанты для порабощения немецкого и русского народов?.. («Пламенный интернационалист» товарищ Радек, для которого, как и для всякого истинного «пролетария», «по Марксу, Энгельсу и Ленину» вообще не должно было бы существовать никакого «отечества», вдруг вспомнил и заговорил о русском народе! — В.А.). Если патриотические круги Германии не решаются сделать дело большинства народа своим делом и создать таким образом фронт против антантовского и германского капитала, тогда путь Шлагетера был дорогой в ничто».

Соблазн был внсьма велик, и многие, очень многие германские «национал-большевики» и «консервативные революционеры» (даже такие «солдаты контрреволюции», как член ариософского общества «Туле» и командир белого добровольческого корпуса «Оберланд» капитан Беппо Рёмер, активный участник разгрома Баварской Советской республики в 1919 году), клюнули на эту удочку. Многие, но не все.

9 ноября 1923 года члены «Ударного отряда Адольфа Гитлера» отличились в ходе так называемого мюнхенского «пивного путча»— предпринятой Гитлером и генералом Людендорфом неудачной попытки свергнуть «бело-голубое»[87] сепаратистское земельное правительство Баварии, взявшее курс на отделение от остальной Германии (неисцелимо пораженной, по мнению лидеров баварских сепаратистов, фон Кара и Зейсера, «бациллами марксизма»!) и одновременно низложить «черно-красно-золотое»[88] берлинское правительство «ноябрьских преступников» силами коричневорубашечников СА (большинство из которых было, впрочем, обмундировано еще не в коричневую партийную, а в старую кайзеровскую армейскую форму!) и некоторых других примкнувших к путчистам праворадикальных организаций. В то время как штурмовики сражались на мюнхенских улицах с войсками и зелёной полицией[89] баварского сепаратистского режима, чины «Ударного отряда Адольфа Гитлера» заботились лишь о личной безопасности фюрера. К моменту подавления мюнхенского путча силами баварского Рейх свера и «зелёной» полиции(названной так по цвету мундиров) баварского правительства не менее десяти бойцов Ударного отряда Адольфа Гитлера, не колеблясь, пожертвовали собой ради того, чтобы их фюрер остался жив.

Гитлер, находившийся под сильным впечатлением подобной преданности, проявленной его телохранителями, поручил своему водителю Юлиусу Шреку, в чьей верности он не сомневался, сформировать еще более крупную и эффективную службу безопасности. Шрек выполнил его поручения после освобождения Гитлера (и самого Шрека) из тюремного заключения, к которому они были приговорены за участие в путче против баварского правительства. В апреле 1925 года Юлиус Шрек и небольшая группа активистов нацистской партии (в том числе восемь бывших бойцов Ударного отряда Адольфа Гитлера) сформировали подразделение под названием Охранная команда (Шуцкоммандо),[90] ставшее ядром новой организации — упоминавшихся нами выше СС (чье название, как мы уже знаем, первоначально расшифровывалось как Заальшуц, а затем как авиационный термин Шуцштаффель). Во главе СС стояли последовательно Йозеф Берхтольд(1926–1927 гг.) и Эргард Гейден(1927–1929 гг.). В 1929 году Гитлер поставил во главе СС Генриха Гиммлера(бывшего заместителя Гейдена) — одного из наиболее преданных лично ему представителей партийного руководства НСДАП и участника «пивного путча» 8–9 ноября 1923 года в Мюнхене — правда, Гиммлер тогда еще состоял не в НСДАП, а в союзной ей полувоенной организации «Рейх скригсфлагге», или «Имперский военный флаг»— просьба не путать, как это, к сожалению, нередко делается, с другой полувоенной организацией германских правых — «Рейх сфлагге», или «Имперский флаг», и, тем более, с упоминавшейся ранее военизированной социал-демократической организацией «Рейх сбаннер» («Имперский стяг»)! — в качестве члена которой и был запечатлен на известной фотографии у баррикады перед баварским военным министерством, с имперским военным флагом кайзеровской Германии в руках (кстати, именно под этим кайзеровским военным флагом выступал и вышеупомянутый зародыш СС — Ударный отряд Адольфа Гитлера, что также засвидетельствовано сохранившимися фотоснимками).

Как уже упоминалось выше, СС номинально входили в состав гораздо более многочисленных нацистских штурмовых отрядов СА. Но, оставаясь подразделением в рамках СА, СС быстро увеличивали свою численность, формируя все больше собственных местных подразделений в разных частях Германии и даже за ее пределами (например, в отделенном от Германии по условиям Версальского договора так называемым «Польским коридором» и объявленном «вольным городом» Данциге, или на территории Австрии). Хотя Гитлер не стремился к раздуванию численности своей новой организации любой ценой путем приема без разбора всех желающих, он и не слишком ограничивал ее численный рост, чтобы создать в лице СС противовес влиянию шефа СА Эрнста Рёма и обмундированных в коричневые рубашки членов его чересчур недисциплинированной, чересчур беспокойной, чересчур самостоятельной организации. Когда Гитлер в конце 1930 года дал Рейх сфюреру («имперскому вождю») СС Генриху Гиммлер уубедить себя вывести СС из подчинения командованию СА, в СС состояло около двух тысяч человек. К концу 1932 года эсэсовцев насчитывалось уже тридцать тысяч. Столь быстрый численный рост СС позволил Гиммлеру заменить их прежнюю организационную структуру, при которой в каждом «участке»(«абшните»), на которые была разбита территория Германии, имелось лишь одно подразделение СС (численностью всего десять человек), новой структурой, в соответствии с которой в каждом абшнитеформировалось три пехотных штандарта (полка)СС. Каждый штандарт, возглавлявшийся штандартенфюрером(полковником), состоял из трех линейных штурмбанов (батальонов)и одного резервного «штурмбана». Во главе каждого «штурмбана» стоял штурмбанфюрер(майор). Каждый штурмбан подразделялся на три штурма(роты) со штурмфюрерами во главе. В каждом «штурме» насчитывалось по три труппа(взвода) во главе с труппфюрерами, в каждом «труппе»— по три шара (секции)во главе с шарфюрерами, а в каждом «шаре»— по три ротте (отделения)во главе с роттенфюрерами. Каждые три «участка» («абшнита») объединялись в территориальное отделение («оберабшнит») СС, соответствующее армейскому военному округу. Впоследствии эта структура, усложненная введением с мая 1934 года дополнительных званий обертруппфюрера и гаупттруппфюрера(между званиями труппфюрера и штурмфюрера), оберштурмфюрера и штурмгауптфюрера(между званиями штурмфюрера и штурмбанфюрера) и оберштурмбанфюрера (между званиями штурмбанфюрера и штандартенфюрера) стала основой так называемых СС общего назначения(Альгемайне СС). Чтобы чины СС даже по внешнему виду отличались от штурмовиков СА, Гиммлер (отнюдь не входивший в число друзей Эрнста Рёма), в 1932 году ввел для чинов Альгемайне СС черную форму, хотя эсэсовцы сохранили общие для всех чинов СА коричневые (а точнее — табачногоцвета) рубашки, в некоторых случаях надевавшиеся под черный эсэсовский френч. Разработанную оберфюрером СС (это эсэсовское звание, не имевшее эквивалента в армейской иерархии чинов, занимало промежуточное положение между штандартенфюрером СС, то есть полковником, и бригадефюрером СС, то есть бригадным генералом) Карлом Дибичем новую черную, с серебряной отделкой и одним витым серебряным погоном на правом плече, эсэсовскую форму полагалось носить с упомянутой выше нарукавной повязкой с коловратом, с черными ремнем и портупеей. Все это в сочетании давало черно-бело-красную ударную «корниловскую» цветовую гамму. Именно на правой петлице данного варианта эсэсовской формы впервые появилась ставшая известной на весь мир эмблема СС — сдвоенная древнегерманская руна «cиг» (именно «сиг», а не «зиг»!), или «совуло» («руна победы», или «руна солнца»), иногда неверно истолковываемая, как «сдвоенные молнии», или «молнии СС». Данную руническую эмблему, разработанную Вальтером Гекком, эсэсовцам полагалось в свободное от службы время носить и в петлице штатского костюма, на черном круглом значке с серебряным ободком. До перехода на черную форму чины СС, подобно чинам СА, носили кители, а в холодное время года — шинели светло-коричневого (табачного)цвета. В летнее время чины СС продолжали, подобно штурмовикам, носить «коричневые» (табачного цвета) рубашки с двумя накладными карманами на груди (к тому времени уже имевшие погоны и петлицы «земельных» цветов со знаками различия). В отличие от штурмовиков, носивших на рубашках, кителях и шинелях петлицы различного цвета, в зависимости от принадлежности их подразделений к тем или иным землям Германии, все эсэсовцы носили петлицы единообразного черного цвета. При этом у рядовых эсэсовцев черная левая петлица оставалась пустой; унтер-офицеры и младший офицерский состав СС носили знаки различия только в левой петлице; на черной правой петлице рядовые эсэсовцы, унтер-офицеры и младшие офицеры носили номер штандарта и эмблему воинской специальности (позднее на правой петлице большинства частей СС помещались сдвоенные «руны победы», у обмундированных в землисто-коричневую форму эсэсовцев частей Тотенкопф (Мёртвая голова) — изображение черепа с костями, а у чинов добровольческих дивизий войск СС, сформированных уже позднее, в годы Второй мировой войны, за пределами Германии — соответствующие эмблемы этих эсэсовских дивизий — например, руна «одал»(означавшая, в частности, общее родство по крови) — у чинов 7-й горной дивизии СС Принц Ойген (Евгений)и т. д.). Единственным чином СС, носившим в описываемый период однобортный китель «фирменного эсэсовского» черного цвета с двумя накладными нагрудными карманами и серебряными пуговицами, без знаков различия и без погон, еще за четыре года до официального введения для СС черной формы, был казначей НСДАП, Франц-Ксавер Шварц, ветеран мюнхенского путча 1923 года. Шварц был очень близок к Рейх сфюреру СС Гиммлеру, присвоившему Шварцу высокий чин оберстгруппенфюрера СС (соответствовавший по рангу генерал-полковнику германского вермахта; выше которого по званию в эсэсовской «табели о рангах» был только сам Рейх сфюрер СС Генрих Гиммлер). «В знак благодарности за оказанные ему СС и партией высокие доверие и честь», Шварц, со своей стороны, всегда заботился об удовлетворении всех финансовых нужд СС — нередко в ущерб интересам других партийных подразделений НСДАП — будь то СА или НСKК (Национал-социалистический моторизованный корпус). Еще раньше, в 1925 году (а по некоторым сведениям — даже в 1923 году, сразу после «пивного путча» Гитлера-Людендорфа) для чинов СС в составе СА, в отличие от прочих чинов СА (носивших кепи «общепартийного» коричневого цвета) были введены особые черные кепи с серебряными черепом и костями, носившимися под черно-бело-красной кокардой(общей для всех чинов СА). С этого же года, в качестве дополнительного отличия для чинов СС, были введены черные галстуки и двусторонняя черная кайма на общей для всех чинов СА красной нарукавной «боевой» повязке[114] с черным коловратом в белом круге. К черным галстукам нередко крепился, на манер галстучной булавки или заколки, круглый партийный значок НСДАП[115] с черным коловратом в белом кружке и красным ободком с названием партии золотыми буквами. Переход СС от черного кепи к черной же фуражке армейского типа, начавшийся после прихода Гитлера к власти в 1933 году, был окончательно завершен только к началу 1935 года. А в 1936 году для тридцати доживших до того времени ветеранов старого мюнхенского Ударного отряда Адольфа Гитлера(многие из которых состояли по-прежнему в рядах СА, а некоторые — в рядах СС), наряду с черно-серебряным, углом вниз, нарукавным шевроном «старого бойца», была введена для ношения на правом рукаве мундира памятная манжетная лента белого цвета с черной каймой по краям и названием подразделения черными готическими буквами «StosstruppAdolfHitler»(«Ударный отряд Адольфа Гитлера»).

Сделавшись в 1933 году Рейх сканцлером (премьер-министром) Германии, Гитлер воспользовался поджогом Рейх стага как предлогом для проведения в жизнь целого ряда декретов, позволивших ему установить в стране тоталитарный режим. По мере того, как НСДАП, которую теперь уже с полным основанием можно было назвать гитлеровской партией, консолидировала свою власть над страной и ликвидировала последние попытки сопротивления со стороны своих политических конкурентов, численный и организационный рост частей СС в стране все более упорядочивался и систематизировался. В каждом округе местные власти мобилизовали примерно по сотне эсэсовцев, официально наделенных правом ношения оружия (включая пистолеты, карабины, ручные гранаты и пулеметы) в ряды местной штабной охраны. Эти подразделения стали ядром формирования военизированных частей СС, численность которых неуклонно возрастала. Когда число чинов в составе каждой «штабной охраны» достигало уставной численности учебного полка германской армии (Рейх свера), она приобретала статус зондеркоманды (спецподразделения, или отряда специального назначения), выполнявшей задачи вспомогательной полицейской части. В случае, если подразделение СС превышало по численности армейскую роту, командир подразделения мог придать ему статус политише берейтшафт (политического подразделения повышенной боеготовностиили политического подразделения быстрого реагирования)[118] — по аналогии с полицейскими частями быстрого реагирования (берейтшафтсполицей) — и организовать его на манер воинской части, подразделив на секции, взводы, роты и батальоны. Со временем общегерманская сеть политических подразделений быстрого реагирования была включена в состав СС — Ферфюгyнгструппе(н) — сокращенно СС — ФТ, или частей СС особого (специального) назначения, переименованных в 1940 году в Войска СС (Ваффен СС).