Глава 17. ТЕЛЕСКОП: ИЗОБРЕТЕНИЕ ДРЕВНИХ?

Глава 17. ТЕЛЕСКОП: ИЗОБРЕТЕНИЕ ДРЕВНИХ?

Археологам пока еще не удалось найти хотя бы фрагменты настоящего телескопа, созданного в древние времена. Причины этого вполне понятны. Даже если много тысячелетий назад действительно существовали подобные приборы, в силу особой сложности их изготовления они были чрезвычайно редкими. А поскольку их было крайне мало, их шансы уцелеть были ничтожно малы. По той же самой причине археологи на раскопках имеют куда больше шансов найти битые глиняные черепки, чем остатки ювелирных украшений, сделанных из драгоценных металлов и камней. Керамика ведь вещь несравнимо менее редкая, чем драгоценности. Кроме того, корпус древних телескопов наверняка делали из древесины, а она весьма недолговечна. Другая причина, по которой древние телескопы до сих пор не найдены, связана с тем, что археология лишь относительно недавно обрела статус серьезной науки, который она имеет в наши дни. Более того, поскольку от древних телескопов могли уцелеть в лучшем случае отдельные фрагменты, ибо всесокрушающую поступь времени способны выдержать разве что линзы да отдельные металлические крепления, даже если они и были бы найдены, их по ошибке легко могли спутать с какими-то другими артефактами. К тому же печальная истина гласит, что невозможно найти то, в существование чего не веришь. А для большинства археологов древний телескоп — нечто совершенно невероятное.

Кольца Сатурна и пять его основных спутников, луны Юпитера и достоверная оценка размеров этой планеты, а также две небольших луны Марса — все это доступно для наблюдений невооруженным глазом. Правда, надо отметить, что луны Юпитера невооруженным глазом можно наблюдать лишь при весьма специфических условиях. Если мы намерены доказать, что масса странных фактов, встречающихся в ранних греческих мифах, на (самом деле свидетельствует о том, что сами греки или некая более ранняя культура, у которой они заимствовали эти мифы, действительно обладали теми астрономическими знаниями, о которых шла речь в предыдущей главе, вполне естественно предположить, что астрономы далекого прошлого имели в своем распоряжении телескоп. Всегда трудно избавиться от предубеждений, вбитых в наши головы еще со школьной скамьи. Подобно истории об Архимеде, воскликнувшем свое знаменитое «Эврика!», или Стефенсоне, который, наблюдая за кипящим чайником, изобрел паровой двигатель, мы все помним рассказ о Галилее, который в 1609 г. изобрел телескоп. На самом же деле Галилей не изобрел телескоп, что называется, с нуля, а просто усовершенствовал некий прибор, существовавший до него. Действительно, телескоп следует считать изобретением не знаменитого итальянского ученого, а некоего голландского мореплавателя.

Не следует думать, что 4000 лет тому назад еще не существовало материалов для создания телескопа. Такие материальные объекты можно увидеть во многих музеях мира. Так, в Каирском музее выставлены линзы, сделанные из стекла и горного хрусталя несколько тысяч лет тому назад. Такая же линза выставлена в экспозиции Британского музея. Она сделана из горного хрусталя и найдена при раскопках в Египте. Английский ученый сэр Дэвид Брюстер (1781–1848) на выставке в Бедфорде, представил линзу, найденную в древнем городе Ниневии в Месопотамии. Эпоху своего расцвета Ниневия пережила за несколько веков до 600 г. до н. э.

Линзы, сделанные из горного хрусталя, очень легко отличить от стеклянных, поскольку они, в отличие от стекла, не подвергаются пагубному воздействию времени, многие века и даже тысячелетия находясь в земле. В кладовых и запасниках многих музеев хранится множество античных стеклянных линз, большинство которых повреждено настолько сильно, что даже трудно установить назначение этих артефактов. Стекло — изобретение далеко не новое. Знаменитый греческий комедиограф Аристофан сообщает, что около 460 г. в Афинах можно было приобрести «стеклянные сферы». На раскопках римского города Помпеи, уничтоженного в результате извержения вулкана Везувий в 63 г. н э., были найдены оконные стекла почти столь же высокого качества, как и современные. Более того, существовали и некие прототипы современных очков. Так, известно, что римский император Тиберий, правивший в годы земной жизни Господа Иисуса Христа, приказал казнить изобретателя, создавшего весьма совершенный образец «контактных линз», под предлогом того, император считал, что столь смелое изобретение не будет иметь практического применения.

Известно, что правитель Египта Птолемей III, родившийся в 281 г. до н э., приказал возвести в Александрии знаменитый маяк, свет которого был виден с кораблей, находившихся на огромном расстоянии от него.

В Новом Свете был найден кристалл горного хрусталя, обработанный с поразительным совершенством. Хотя линз в собственном смысле слова в Америке пока не найдено, в Лубаантоне (Белиз) был обнаружен поразительный череп, сделанный из цельной глыбы горного хрусталя и весящий 5,2 кг. На нем не сохранилось никаких следов инструментов, позволявших судить, как он был сделан. Этот череп — настоящий шедевр раннего искусства. Для мастера, способного создать столь превосходный артефакт со множеством сложных контуров, не составило бы труда сделать высококачественную линзу.

Недостаток археологических артефактов культуры Центральной и Южной Америки восполняют лингвистическими свидетельствами. Так, сохранился старинный «Лексикон», книга, составленная монахом-доминиканцем по имени Доминго де Сен — Томас. Книга эта была издана в 1560 г. и представляет собой своего рода словарь-разговорник на двух языках: индейском языке киче и испанском. На 132-й странице этой книги мы находим слово «килпи», которое в переводе на испанский буквально означает «оптический инструмент для наблюдений с большого расстояния». Слово килпи по происхождению связано со словами в языке киче, означающими «планета» и «космическая система». Вполне возможно, что индейцы киче в прошлом умели создавать подобные приборы, раз в их языке существовало даже особое слово для них, но испанские конкистадоры уничтожили их все до единого. Испанские завоеватели беспощадно уничтожили множество памятников культур Месоамерики, особенно если испанским священникам казалось, что те или иные артефакты и книги выглядели кощунством в глазах католической церкви. В эту категорию автоматически попадало все, что имело хоть какое-то отношение к изучению неба. Галилей несколько десятилетий спустя на собственном опыте убедился, что католическая церковь не намерена терпеть никаких гипотез об устройстве Солнечной системы, противоречащих церковным догмам.

Что касается минойцев, то они умели делать линзы. Одна из таких линз выставлена в музее Гераклиона, и ее минойское происхождение не вызывает сомнений. Считается, что такими линзами пользовались мастера-резчики, вырезавшие печати со сложным рисунком, которые во множестве встречаются на Крите. Многие из таких печатей совсем мелкие, и мастер, вырезавший их, должен был иметь невероятно острое зрение, если, конечно, не пользовался какими-нибудь оптическими устройствами. Мы вполне можем предположить, что мастера-ремесленники, пользовавшиеся такими линзами постоянно, могли догадаться расположить их одну за другой, чтобы усилить увеличение. Если такой эксперимент закончился успешно, от него было рукой подать до применения сдвоенных линз не только для изготовления печатей, но и для наблюдений далеких объектов.

В XX в. появилось немало авторов, которые перед лицом громадного количества удивительных памятников и артефактов, не поддающихся научному объяснению, а также начитавшись научно-фантастических опусов, с легкостью заявляют, что людям древности помогали… инопланетяне, обладавшие более высокоразвитым интеллектом. Подобные заявления в высшей степени оскорбительны для интеллектуальных и творческих возможностей наших далеких предков. Более того, подобные спекулятивные объяснения едва ли нужны, особенно в том, что касается древней астрономии, поскольку даже наиболее высокоразвитые цивилизации древности знали об устройстве нашей Солнечной системы ничуть не больше, чем мы какой-нибудь век-другой тому назад. И если высказывались предположения, что ранние культуры знали о существовании планеты Уран, которую иногда действительно можно наблюдать невооруженным глазом, то уж наблюдать Сатурн со всеми его кольцами и спутниками было вполне в рамках досягаемости для древних астрономов. А это делает беспочвенной и ненужной гипотезу «инопланетного вмешательства», поскольку пришельцы с дальних звезд наверняка обладали куда более обширными знаниями о Солнечной системе, чем те скудные крупицы информации, которые древние смогли почерпнуть при изучении Сатурна. Более того, было бы заблуждением полагать, что минойцы, жившие на Крите 4000 лет тому назад, были менее сообразительны, чем мы, люди сегодняшних дней.

Гюнтер Д. Ротерс в своей книге «Справочник наблюдателя планет» высказывает мнение, что для сколько-нибудь четкого наблюдения колец и лун Сатурна необходим оптический телескоп с линзами около 13 сантиметров в диаметре: Другие специалисты полагают, что для этого достаточно и более скромных линз диаметром до 10 см. По современным меркам это весьма слабый телескоп или, лучше сказать, подзорная труба, хотя, учитывая ограниченные технические возможности людей, живших 4000 лет тому назад, даже такие линзы были абсолютно недоступны. Однако при благоприятных атмосферных условиях наблюдатель, находившийся в оптимальной точке, мог получить практически те же результаты, пользуясь линзой намного меньше 10 см в диаметре. Да, проводить наблюдения с такими приборами было нелегко, и длительные наблюдения могли оказаться достаточно трудными, но это не означает, что они были абсолютно невозможны.

Утверждение о том, что астрономы минойского Крита обладали примитивными телескопами, резко противоречит бытующим мнениям по этой теме, хотя оно способно дать ответ на многие вопросы, возникающие в результате предложенной мной интерпретации пиктограмм на Фестском диске. Тот факт, что гипотетическое существование таких приборов не подтверждается находками предметов, которые можно было бы с уверенностью признать фрагментами древних телескопов минойской эпохи, не следует понимать в том смысле, что таких приборов вообще не существовало. Отсутствие не есть доказательство, а доказать, что подобных приборов не существовало, невозможно. Если критские астрономы минойской эпохи обладали некими знаниями о движениях планет и их лун, такие знания наверняка были прерогативой правящей элиты, и когда около 1450 г. до н э. минойская цивилизация неожиданно погибла, накопленные знания погибли вместе с ней. Поэтому те знания, которые все же пережили минойскую катастрофу, сохранились лишь в форме случайных фрагментов. И в числе утраченных знаний вполне могла оказаться и технология создания телескопа.

Что касается мифов, повествующих о Кроносе и Зевсе, мы не можем с уверенностью судить, являются ли они отражением представлений людей, передававших из уст в уста предания о чем — то, что было недоступно для их понимания, или же эти мифы служили средством передачи от одного поколения к другому важной астрономической информации. Вполне вероятно, что такие мифы представляли собой тайное знание некой эзотерической секты, члены которой изложили правду о своих астрономических наблюдениях и математических достижениях в такой форме, которая была понятна только им. Но в некий момент цепь исторической преемственности прервалась, и реальные сведения превратились в мифы и легенды, дошедшие до нас.

Мы никогда не узнаем, каков истинный возраст этих мифов, повествующих о боге неба и еще более древнем боге, который в греческой мифологии считался его отцом. Но мне не кажется чем — то совершенно нереальным предположить, что информация, содержащаяся в таких мифах, восходит к гораздо более древнему источнику, и что часть этих знаний была тайной уже для самих минойцев, поскольку они тоже были наследниками еще более ранней культуры. Если допустить, что греческие мифы действительно представляют собой метафорическое описание планет и спутников нашей Солнечной системы, многие из них пришлось бы переименовать. Хотя луны Юпитера и Сатурна носят имена древнегреческих богов и героев, большинство этих названий было присвоено им в XVII–XVIII вв. и поэтому не имеют ничего общею с названиями, которые некогда дали им древние греки.