Корпорация «Орда»

Корпорация «Орда»

Окончательное падение Хазарского каганата состоялось, как считает С. А. Плетнева, в 985 году, когда Владимир Святославич совершил поход на Волгу, на Булгар и Хазарию: «и на Козары шед, победиша и дань на них положи» (ПВЛ,1, с.59).

Безусловно, борьба за политическое влияние в хазарских степях не сопровождалась каким-либо геноцидом, и об уничтожении тех же хазар речи не идет. Если ал-Бекри сообщает о распространении среди хазар славянского языка, очевидно вследствие смешения, то, можно предполагать, что и славяне достаточно хорошо знали тюркский язык.

Вообще-то, Нижнее Поволжье и Южнорусские степи представляются этаким плавильным котлом, где сходились и, очевидно, сливались две людские группы — славянские и тюркоязычные племена. Земледельческое хозяйство и кочевое животноводство в Хазарии были тесно переплетены и глубоко интегрированы. По степени оседлости население данного региона варьировалось от таборного и полукочевого до полностью оседлого. Кроме того, на хазарской территории располагалось весьма значительное количество городов. Напомню, что города в те времена имели торгово-ремесленное значение, как, в принципе, и сегодня, когда они имеют значение торгово-промышленное.

После погрома каганата города были довольно быстро отстроены и, например, место Итиля в торговле и ремесленном производстве занял Саксин.

«Путь из Болгар на Саксин по Волге и дальше в Каспийское море (по словам арабского географа Якута, из Саксина морским путем ездили в XII–XIII ее. на Мангышлак) (Якут. Географический словарь, изд. Вюстенфельда, т. IV, с. 670.) находился целиком в руках половцев, которые, подобно хазарам IX–X ее., собирали с торговых судов пошлины, доставлявшие половецким ханам, по-видимому, огромные доходы. Есть известия, что в XII в. по Волге вплоть до кавказских берегов Каспийского моря ходили русские суда, причем не только торговые, но и военные (выделено мной. — К.П.). В. В. Бартольд в своей статье «Кавказ, Туркестан, Волга» (стр. 7) пишет: «В XII в. мусульмане на некоторое время лишились Дербента и даже некоторых областей к югу от него. В этих войнах принимали участие и русские; около 1175 г. говорится о поражении русского флота близ Баку» (Б. Д. Греков, А. Ю. Якубовский. Золотая Орда и ее падение; http://book-case. kroupnov. ru.).

По словам Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского, нижнее Поволжье вело почти не прекращавшуюся торговлю с русскими княжествами, лежавшими по бассейну как Днепра и его притоков, так и Оки. Из Болгар, Рязани и Поднепровья шел в степи и в нижнее Поволжье хлеб, лен, на который был большой спрос как в Средней Азии, так и на Кавказе и в Иране, а рынок Дербента в X в. славился как рынок русского льна.

Вопрос состоит только в том, насколько верным можно считать утверждение Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского о контроле половцев над волжским торговым путем? Если принять несложную схему, что путь этот ранее контролировали хазары, затем, после разгрома хазар Святославом, в степь пришли половцы и утвердили свой контроль над Нижним Поволжьем, то, в принципе, это утверждение можно принять. Другое дело состоит в том, что половцы пришли в степь (или политически себя проявили) только лишь воспользовавшись образовавшимся вакуумом власти после падения каганата, и никакой борьбы, по их приходу, за Нижнее Поволжье отмечено не было.

У хазар было довольно могущественное государство, поддерживаемое весьма серьезной торговой группировкой «Хазария». После разгрома каганата государством-корпорацией Русь последняя стала, и это очевидно, полновластной хозяйкой всего волжского торгового пути, учитывая, что вместе с Хазарией была разгромлена Волжская Булгария и буртасы.

И вдруг половецкие ханы, совершенно не имея никакого централизованного государства, уже контролируют волжскую торговлю! И это при том, что по Волге ходит русский военный флот!

Как же тогда быть с сообщением ПВЛ о том, что хазары как минимум до 1113 года находились под владением русских князей: «володеють бо козары русьскии князи и до днешнего дне»?

При этом сами же Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский утверждают: «Живя в условиях кочевого общества, половецкие ханы не достигли еще того уровня, на котором в XIII и особенно в XIV в. находились монголы, обладавшие почти централизованным аппаратом власти как в Золотоордынском, так и в Хулагидском государствах».

С. А. Плетнева сообщает: «Сохранились сведения, что в конце XII в. город (Саксин. — К.П.) часто грабили отдельные кипчакские отряды. Тем не менее он продолжал существовать вплоть до монгольского нашествия и даже дал области вокруг него свое имя» (С. А. Плетнева. Половцы.).

Считается, что Саксин отстроился на месте хазарской столицы Итиля и соответственно выполнял те же функции. Как бы отдельные «кипчакские отряды» грабили этот город, если бы он находился под кипчакской же властью? И вряд ли речь идет о междоусобных стычках, поскольку у половецкого хана, по предположению, контролировавшего волжский торговый путь, должны были быть в распоряжении весьма серьезные средства (что и утверждают Б. Д. Греков и А. Ю. Якубовский), чтобы противостоять разного рода наскокам. Следует признать, что вряд ли какие половецкие ханы имели контроль над волжской торговлей. А вот то, что половцы к концу XII века весьма усилились и стали позволять себе терроризировать один из главных торговых городов Нижнего Поволжья, вполне вероятно.

Кстати сказать, представляет большой интерес наличие у половцев-кочевников городов, о чем говорится в Типографской летописи: «В лето 6620 идоша на Половци Святополкъ и Володимеръ, Святославъ, и Ярополкъ, Мстислав, Давыд Святославичь съ сыном Ростиславом, Давыд Игоревичь. И доидоша града Осенева и Соугроба (выделено мной. — К.П.) и вземше вежи Половечькие и бишяся с Половци на Салне репе марта 24, и победиша Половець Роустии князи.

В лето 6624 Ярополкъ ходи на Половци и взя три городы на Доноу: Балинъ, Чекшоуевъ и Сугробъ (выделено мной. — К.П.), и възвратися съ многымъ полономъ»

Однако следует задаться вопросом — кто же жил в этих городах?

Дело в том, что как, сообщает Ипатьевская летопись, в 1111 году Владимир на Долобьском княжеском съезде уговорил князей выступить в совместный поход против половцев. Поход начался 26 февраля и 19 марта русские войска подошли «к Донови». Здесь «оболичишася во броне и полки изрядиша и поидоша ко граду Шаруканю».

Q дальнейших событиях рассказывает С. А. Плетнева: «Жители этого городка вышли навстречу русскому войску и приветствовали его подношением угощения рыбой и вином. Судя по тому, что Владимир приказал подходить к городку с пением молитв, встреча их была организована также христианами. Факт этот представляет значительный интерес, поскольку свидетельствует о наличии в степях среди донских половцев населения, готового перейти на сторону Руси как по религиозным, так, возможно, и по политическим соображениям» (Там же)…

Т. к. Владимир приказал подходить к городу Шаруканю с молитвами, следовательно, он знал, что население Шаруканя — христиане, причем очевидно, что христиане православные, а не несториане. Таким образом, следует полагать, что значительную часть городского населения Половецкой степи составляли славяне, что подтверждает Б. Д. Греков, слова которого следует повторить: «С X в. особенно энергично стали проникать сюда (в Хазарию. — К.П.) славяне из Киевского государства в связи с победоносными походами на хазар Киевского князя Святослава. К XI в. Саркел (Белая Вежа. — К.П.) стал, во всяком случае, городом с преимущественно славянским населением» (Б. Д. Греков. Киевская Русь.).

Стоит, пожалуй, несколько ближе рассмотреть кипчакское проникновение в степь и связанные с этим проникновением угрозы.

«Кипчаки фактически получили самостоятельность уже на рубеже X и XI ее. С начала XI в. они двинулись к западу. Примерно в 30-х годах этого века персидский автор Байхани фиксирует их местонахождение у границ Хорезма, а другой восточный писатель-таджик Насири Хусрау в середине XI в. называет приаральские степи уже не гузскими, как это делали его предшественники, а кипчакскими» (С. А. Плетнева. Половцы.).

С. А. Плетнева сообщает, что о начале кипчакского движения сохранились сведения только у ал-Марвази, служившего в конце XI — начале XII в. придворным врачом сельджукских шахов, и армянского историка Матвея Эдесского, писавшего в середине XI в. «Оба они говорили, очевидно, об одном и том же событии, что подтверждается упомянутыми ими идентичными по смыслу наименованиями».

Матвей Эдесский пишет о миграции кипчаков: «В 1050 г. (499 г. армянской эры) какой — то «народ змей» разбил «светловолосых», а те разбили узов и печенегов, после чего все вместе выступили против страны ромеев» (Цит. по Кумеков Б. Е. Государство кимаков IX–XI ее. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972, с. 128.)).

Шараф аз-Заман Тахир ал-Марвази, в начале XII в. в книге «Лабаз ал-хайван» сообщает: «Среди них [тюрков. — Прим. перев.] есть группа племен, — говорится в одном из них, — которые называются кун, они прибыли из земли Вытай, боясь Кыта-хана. Они были христиане-несториане. Свои округа они покинули из-за тесноты пастбищ. Из них был хорезмшах Икинджи ибн Кочкар. За кунами последовал (или: их преследовал) народ, который назывался каи. Они многочисленнее и сильнее их. Они прогнали их с тех пастбищ. Куны переселились на землю шары, а шары переселились на землю туркменов. Туркмены переселились на восточные земли Огузов, а Огузы переселились на земли печенегов поблизости от Армянского (Черного) моря» (Цит. по: Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. СПб., 2000).

Но из данных сообщений вовсе не следует, что куны и шары тождественны.

Надо полагать, что кипчаки потеснили не земледельцев и горожан, а именно кочевые племена. Очевидно, что славяне, как издавна живущие в Хазарии, так и устремившиеся сюда вслед военным экспедициям русов, занимали свою нишу, не конкурирующую с кочевым животноводством, а дополняющую его, т. е. славяне занимались земледелием и торговлей.

Кипчаки же, придя в степь, вовсе не выдавили из нее жившие здесь до этого кочевые племена, а слились с ними, поскольку очевидно составляли довольно незначительную по численности общность.

Как сообщает С. А. Плетнева: «Что же касается археологических и антропологических данных, то они позволяют уже сейчас говорить о том, что пришедшие в днепро-донские степи кипчакские и кимакские орды очень быстро, буквально через одно, от силы два поколения, стали иным народом с измененным физическим и отчасти культурным обликом. Они как бы снивелировались со всеми остальными обитавшими до них в степях этническими группировками» (С. А. Плетнева. Половцы.).

Одно, от силы два поколения — это в тех условиях 15–30 лет. Срок ничтожный.

С другой стороны, есть сообщения, что куманы (половцы) обитали в Южнорусских степях достаточно давно, во всяком случае, во времена Хазарского каганата они уже представляли из себя политическую силу. Никоновская летопись сообщает о событиях 860 года: «роди же, нарицаемые руси, аже и кумане [половцы], живяху у Ексинопонта [Черного моря] и начаше пленовать страну Римлянскую [Византию] и хотяху пойти на Константинград…» (Цит. по: В. Егоров. Русь и снова Русь; http://www.ipiran.ru.).

Между прочим, «аже» переводится как «если», «что», «который», «даже», «и вот». Вот и представьте себе сами, если переводить «роди же, нарицаемые руси, [которые] и кумане», то что же выходит в результате? Выходит, что куманы участвовали в военно-торговых корпорациях руси. При этом следует учесть, что сообщение Никоновской летописи относится ко временам, на два века отстоящим от предполагаемого «вторжения» половцев в южнорусские степи, которое по всем справочным данным состоялось в середине XI века. Между тем следовало бы точнее разобраться с этнической принадлежностью половцев, а то наблюдается любопытная череда «вторжений и исчезновений» целых народов в южнорусских степях и потом на выходе мы получаем в данном регионе казаков-славян, говорящих на прекрасном русском языке. Если утверждать, что славянам свойственно только лишь оседлое земледелие, то народы южнорусских степей, безусловно, предстают достаточно чуждым элементом, однако следует отметить, что землепашество у тех же казаков не допускалось, как о том сообщает С. М. Маркедонов в статье «Государевы слуги или бунтари-разрушители?» (Консерватизм и традиционализм на Юге России: Сборник. Ростов-на-Дону, 2002; http://www.gumer.info.), а именно казаки и есть наследники Половецкой степи.

От славян половцы получили свое название от слова «полова» — солома, мякина, отвеянная лузга. Эта трактовка термина может вызывать определенные возражения. Почему?

Половцы были тюркоязычным племенем (по крайней мере, так обычно утверждается), а обычно считается, что «тюрки — все черноволосые». На самом деле тюрки — это понятие прежде всего лингвистическое и не имеет никакого отношения к расовым и этническим особенностям. Возьмем, к примеру, туркмен. О туркменах нам из БЭКМ (не будем углубляться далеко) известно, что они говорят на туркменском языке (относится к тюркским языкам, огузская группа). «Антропологически туркмены — европеоиды с небольшой монголоидной примесью (выделено мной. — К.П.). Верующие туркмены — мусульмане-сунниты. Наиболее раннюю основу в этногенезе туркмен составили древние местные ирано-язычные дахо-массагетские и сармато-аланские племена. В середине первого тысячелетия в прикаспийских степях появились тюркские племена, а в 9—11 веках — гузы (сельджуки), сыгравшие главную роль в этногенезе туркмен».

Возьмем для сравнения другой тюркоязычный народ — якутов, они «характеризуются наиболее сильным проявлением монголоидного комплекса (выделено мной. — К.П.), окончательное оформление которого происходило в середине второго тысячелетия нашей эры уже на Лене» (БЭКМ). Так вот, «якуты сформировались в результате поглощения южными тюркоязычными переселенцами (вероятно, из Прибайкалья) местных племен среднего течения Лены» (БЭКМ). Язык якутов относится к северо-восточной ветви тюркской группы алтайских языков. Верующие — православные.

Другой тюркоязычный народ — чуваши. «Основную роль в этногенезе чувашей сыграли тюркоязычные волжско-камские булгары, заселившие в последней четверти первого тысячелетия нашей эры лесостепные районы правобережья Волги, где смешались с местными финно-угорскими племенами» (БЭКМ). Верующие чуваши — православные. В антропологическом типе чувашей сочетаются европеоидные и монголоидные элементы (выделено мной. — К.П.). И кто же дал монголоидность? Булгары или финно-угры?

Так вот. Название «европеоидная раса» совершенно не предполагает ее происхождение из Европы. Так, например, вопрос о существовании белой расы на территории Центральной Азии можно считать доказанным. «Европеоидная антропологическая раса первого порядка прослеживается в Центральной Азии и Сибири с верхнего палеолита и генетически восходит к кроманьонскому типу, являясь особой ветвью, развивавшейся параллельно с расами Европы и Ближнего Востока (выделено мной. — К.П.) (Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР, с. 83. Цит по: Л. Н. Гумилев. В поисках вымышленного царства)… Г. Е. Грумм-Гржимайло выделяет светловолосое племя динлинов (ди, лили), которое считает автохтонами (аборигенами) Китая. К V веку динлины оказались вытеснены из долины Желтой реки пришлыми китайцами на север в Манчжурию, к Байкалу и в Алтайско-Саянский горный район. В Алтайеко-Саянском горном районе они смешались с тюркоязычными племенами и образовали народ уйгуров.

«… Относительно же киргиз имеется следующее мерило: в начале IX века высокий рост, белый цвет кожи, румяное лицо, рыжий цвет волос и зеленые (голубые) глаза преобладали у них настолько, что «черные волосы считались нехорошим признаком, а [люди] с карими глазами почитались потомками [китайца] Ли-лин»; к XVII же веку, когда с ними впервые столкнулись русские, киргизы оказались уже совершенно иным народом — черноволосым и смуглым» (Г. Е. Грумм-Гржимайло. Белокурая раса в Средней Азии; http://rusograd.hotmail.ni.).

Что же касается половцев, то многие исследователи связывают их происхождение с теми же динлинами-европеоидами (См.: Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия…, гл. I; Гумилёв Л. Н. Динлинская проблема // Известия Всесоюзного географического общества. 1959. № 1).

По этому поводу И. О. Князький сообщает: «Если обобщить имеющиеся мнения о ранней истории кипчаков, то получается следующая картина: кипчаки являются западной ветвью динлинов, проживавшей в бассейне Иртыша, и впервые упомянуты в числе племен, покоренных хуннами, в 205–203 гг. до н. э. Западные динлины-кипчаки — потомки носителей андроновской культуры (2000–1200 гг. до н. э.)» (И. О. Князький. Русь и степь; http://www.gumer.info.).

Так что здесь все не так уж и просто, как это представляется многим гражданам.

Первый контакт половцев со славянами произошел в Ю55 году и был он мирным, как сообщает Типографская летопись: «В лето 6563 (1055) — Пришедъ Изяславъ, сьде на столе в Киеве, а Святославъ в Чернигове, Всеволод в Переаславли, Игорь въ Володимери, Вечеславь въ Смоленце. Того же лета приходи Булушь с Половци, и сътвори Всеволод миръ съ ним, и возвратишася Половци вспять, откоуду беша пришли».

Но уже начиная с 1061 года мирное сосуществование стало потихоньку сменяться враждой: «В лето 6569 (1061) приидоша Половци пръвое на Роускоую землю воевати. Всеволод же изыде противу имъ месяца февраля въ 2. И бившимся имъ, победиша Всеволода и, воевавше, отъидоша. Се бысть пръвое зло отъ поганых и безбожных врагъ. Бысть же князь ихъ Соколъ. Того же лета поставленъ бысть Новоугородоу архиепископъ Стефанъ» (Типографская летопись).

Следует признать, что у половецкого князя, начавшего боевые действия, было весьма любопытное имя. Здесь вот что интересно. Южнорусские степи были заселены тремя основными группами кочевников, собственно половцами-куманами (куманами их называют западные источники), торками и печенегами. С. А. Плетнева находит вероятной гипотезу, по которой в южнорусских степях XI–XII ее. протекало сложение не одного, а двух близкородственных этносов: кунов-куманов, и половцев, объединявшихся вокруг орд шары-кипчаков (желтых кипчаков). Как полагает С. А. Плетнева, «куманы занимали земли западнее Днепра, они значительно чаще, чем половцы, сталкивались с Византией и другими западными государствами, и потому в хрониках этих последних фигурировали обычно куманы (вполне возможно, даже и в тех случаях, когда на самом деле они встречались с половцами).

Половецкие кочевья располагались восточнее куманских. Их территория очень четко определяется благодаря распространению каменных изваяний, характерных, очевидно, только для шары-кипчаков (половцев) (выделено мной. — К.П.)» (С. А. Плетнева. Половцы.).

Вот здесь опять следует вспомнить сообщение «Саги об Инглингах»: «Один ввел в своей стране те законы, которые были раньше у Асов (выделено мной. — К.П.). Он постановил, что всех умерших надо сжигать на костре вместе с их имуществом. Он сказал, что каждый должен прийти в Вальгаллу с тем добром, которое было с ним на костре, и пользоваться тем, что он сам закопал в землю. А пепел надо бросать в море или зарывать в землю, а в память о знатных людях надо насыпать курган, а по всем стоящим людям надо ставить надгробный камень (наводит на ассоциацию с половецкими «каменными бабами». — К.П.). Этот обычай долго потом держался».

Так же напомню, что местоположение «страны Асов» указывается «Сагой об Инглингах» весьма конкретно: «Страна в Азии к востоку от Танаквисля (Танаис, Дон. — К.П.) называется Страной Асов, или Жилищем Асов, а столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином».

Иногда указывается, что половцы придерживались религии Тенгри, но в любом случае они не были в XI–XIII веках мусульманами, и это совершенно точно. А. Л. Никитин в книге «Основания русской истории» (http://library.narod.ru.) утверждает, что половцы, скорее всего, являлись христианами несторианского толка. Известно, что несторианство было широко распространено среди кочевников и пользовалось значительным влиянием вплоть до XIII в. в Иране и от Средней Азии до Китая. В конце концов, ибн-Баттута, в своих записках прямо заявляет, что «все кыпчаки — христиане» (Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. I, с. 279).

Здесь следует повторить слова ал-Марвази, приведенные выше: «Среди них [тюрков. — Перев.] есть группа племен, — говорится в одном из них, — которые называются кун, они прибыли из земли Кытай, боясь Кыта-хана. Они были христиане-несториане».

А. Л. Никитин обращает внимание на особые отношения половцев именно с христианскими народами: «Как ни мало нам известно о половцах, их жизни и обычаях, можно видеть, что и сами они в своих контактах и симпатиях отдают явное предпочтение христианским народам. На половчанке — внучке Шарукана, дочери Атрака и сестре Кончака — женился в 1118 г. вторым браком грузинский царь Давид IV Строитель, хотя придворная грузинская традиция строго соблюдала выбор царицы исключительно из круга христианских народов. Вместе с родственниками жены Давид пригласил для защиты Грузии 40 тысяч половцев, которые в нескольких решающих битвах спасли страну от порабощения турками-сельджуками, особенно прославив себя в битве при Дидгори 12 августа 1121 г.» (А. Л. Никитин. Основания русской истории; http://library.narod.ru.).

Обращает на себя внимание также и тот факт, что русские князья весьма охотно женились на половецких княжнах, хотя, следует признать, своих дочерей замуж за половцев не отдавали. От брака с половчанкой был рожден, к примеру, Андрей Боголюбский. Известный скульптурный портрет Герасимовн весьма утрирует черты князя Андрея, поскольку ясно видный на портрете эпикантус — складка века, характерная для монголоидного населения Азии, вряд ли могла оставить следы на костях, доставшихся в распоряжение исследователю, тем более, как признавался сам исследователь, данное «монгольское веко» есть «плод художественного осмысления материала». Поймите меня правильно, я не против монголов, я против «монголизации» и соответственно демонизации истории.

Л. Н. Гумилев также сообщает, что «половецкие красавицы были матерями многих русских князей, в том числе Александра Невского» («Древняя Русь и Великая степь»). В данном случае я не собираюсь как-либо комментировать утверждение Л. Н. Гумилёва, но то, что первая жена Ярослава, отца Александра, была половчанкой, есть совершенно установленный факт. Справочная же литература числит Александра (1221(?) 1263) сыном Ярослава и княгини Феодосии, дочери Мстислава Удалого.

А. Андреев в книге «Великий князь Ярослав Всеволодович Переяславский» (http://www.a-nevskiy.narod.ru.), собрал все летописные сведения об Ярославе и в том числе следующие:

«В лето 6713 (1205). На зиму великий князь Всеволод ожени сына своего Ярослава и приведоша завы Юрьевну Кончаковича.

В лето 6715 (1207). Прииде Ярослав из Русского Переяславля с женою своею в Володимер Суждальскии к отцу своему, великому князю Всеволоду, княжи в Руси

лет 7»

О женитьбе Ярослава на дочери Мстислава Удалого значится запись под 1214 годом, когда Ярославу было уже 23 года, возраст, по тем временам, солидный:

«В лето 6722 (1214). Ведена бысть Ростислава из Новгорода, дщи Мстиславля Мстиславича, за Ярослава, сына великого князя Всеволода, в Переяславль Суждальский».

Такой вот генеалогический вопрос. Впрочем, он не является в данном случае важным.

И. О. Князький отмечает (И. О. Князький. Русь и степь; http://www. gumer. info.), что в начале XIII в. в южнорусских степях сложились следующие половецкие союзы — во главе с ханом Котяном в Приднепровье и на правобережье Днепра и во главе с ханом Юрием Кончаковичем (первым тестем Ярослава Всеволодовича) на левобережье Днепра, в донецких и донских степях. В степях Нижнего Подунавья он отмечает «подунайских половцев»; союз половцев в степях Северного Кавказа, но особенно интересным является его сообщение о наличии в низовьях Волги союза так называемых «половцев-саксинов».

Куда же исчезло жившее до этого в здешних местах славянско-хазарское население? Даже если предположить, что хазары-иудеи разбежались вследствие похода Святослава, то зачем было бежать славянам? Напрасно предполагать какой — то геноцид славян со стороны половцев, русский контроль над Волгой держался очень долго и даже в 1175 году, по словам Б. Д. Грекова, мы получаем сведения о боевых действиях руси на Каспии, кроме того, славянское население в Нижнем Поволжье занимало земледельческую, оседлую нишу и кочевникам половцам не было нужды (да и возможности тоже) здесь кого-то уничтожать, торговля представлялась куда более выгодным делом.

Продолжим рассмотрение русско-половецких отношений.

«В лето 6576 приидоша иноплеменници на Роускоую землю, Половци же мнози» (Типографская летопись).

«В лето 6579 (1071) воевавъша Половци, оу Растовца оу Неятина. Се же лето выгна Святославъ Святополка ис Полтьска. В се же лето победи Ярополкъ Всеслава оу Голотичька» (Типографская летопись).

«В лето 6587 (1079) приде Роман с половцы ко Иваню. Всеволод же помирися с ними. Половцы же возвратився, убиша Романа, сына Святославля, внука великого Ярослава, августа въ 2 день, и суть кости его тамо и до сего дни. А Ольга емше козаре, поточиша за море к Царюграду. Всеволод же посадив Тмутаракани посадника Ратибора» (Пискаревский летописец).

Далее половецкие рати следуют одна за другой. Дело здесь в общем не в каких-то принципиальных расхождениях между «лесом и степью», постоянные войны происходили в XI–XII ее. между половцами и печенегами, между радимичами и северянами, а следовательно дрались не только кочевники с земледельцами, но и кочевники с кочевниками, и земледельцы с земледельцами. Одной из выгоднейших статей торговли была торговля рабами, а захватить рабов без военных действий было невозможно.

В начале XII века Владимир Мономах навел некоторый порядок на Руси и в 111 — 1116 гг. предпринял ряд походов в степь. Половцы были разбиты, но на этом их участие в политической жизни Руси не закончилось, их стали нанимать те же русские князья для междоусобных войн. Л. Н. Гумилёв в книге «Древняя Русь и Великая степь» отмечает, что некоторая часть независимых, или «диких», половцев осталась за Доном и стала союзником суздальских князей.

Что же происходит в половецкой среде при таком развитии событий? Происходит, если так можно выразиться, «ордизация» кочевой массы. Т. е. из совокупности племенных объединений выделяются военные корпорации, которые комплектуются не по национально-племенной принадлежности, а по профессионально-социальным критериям.

Если «русь», как военно-торговая корпорация имела то отличие, что передвигалась в основном по рекам и морям и они были зоной ее операций, то степные военные корпорации («орды») были чисто сухопутными, кавалерийскими подразделениями. Вели ли орды какую — то торговлю? Безусловно. Основным пунктом их коммерческих операций была торговля скотом и рабами.

Организация степных орд, живущих, не в последнюю очередь, грабежом и наемничеством, уходит в совсем древнюю историю тюркютов. Л. Н. Гумилёв по этому поводу сообщает: «Вокруг тюркютских царевичей группировались, кроме тюркютов, остатки разбитых жужаней и множество разных людей, почему-либо не ужившихся в родной юрте или на китайской службе. Происхождение их было различно, но говорили они между собой на древнетюркском языке (выделено мной. — К.П.) с небольшими отличиями в произношении. Они составляли «bu-dun» — народ, но не в смысле «этнос» а в смысле, близком к понятию «демос», так как «budun» противопоставлялись беги (baglar). Это видно из контекста фраз: «turk baglai budun» — «тюркские беги и народ» или, может быть, «народ тюркских бегов» и «turk qara budun» — «тюркский черный народ», причем qara budun — масса — понятие без оскорбительного оттенка; «alti bag budun» — «народ шести бегов», т. е. шести подразделений. Отсюда видно, что «budun» — это рядовой состав орды, беги — командный, а вся система, т. е. орда в целом, понятие не этническое, а военно-организационное» (Л. Н. Гумилев. Древние тюрки.).

Широкой «ордизации» половецких племен способствовал длительный период междоусобицы среди русских князей, начавшейся приблизительно со второй половины XII века. Половцы стали широко привлекаться в качестве наемников.

«Характерно, что не стремились в те (вторая половина XII в. — К.П.) десятилетия половцы и к заключению миров и брачных контрактов (династических браков), которые нередко фиксировались летописью в предыдущий период. Половцы предпочитали быть военными наемниками русских князей, разорявших в междоусобьях собственные княжества. Это было много выгоднее им, поскольку самое главное для степняков было восстановление пошатнувшейся экономики, а на русских землях они находили скот, пополнявший их стада, рабов для домашних работ и продажи, хлеб и разнообразные предметы ремесленного производства. Беспрепятственный грабеж был чрезвычайно выгоден половцам» (С. А. Плетнева. Половцы.).

Здесь следует отметить, что Рюриковичи не роднились ни с кем из степных народов, будь то печенеги, торки, берендеи, угры, болгары или даже хазары, породнившиеся в свое время с Византией, кроме половцев. Причем родственные связи с половецкими ханами вовсе не исключали военных столкновений с ними, так же как не исключали военных столкновений родственные связи между русскими князьями. В этом отношении половцы занимали совершенно исключительное положение по сравнению с другими степняками.

По поводу заключений брачных союзов между половцами и русскими в конце XII века есть и другое, обратное, мнение. И. О. Князькии в исследовании «Русь и степь» (http://www.gumer.info.) утверждает: «Еще более частыми становятся брачные союзы между русскими и половецкими знатными родами». Между тем, И. О. Князький так же подтверждает мнение С. А. Плетневой о превращении половцев из врагов в наемников русских князей.

Естественно, что такая политика приносила половцам немало дивидендов, половецкие ханы богатели, а их орды крепли. Возможно, что данное обстоятельство привело к тому, что половцы стали подрывать торговлю Руси.

В. В. Каргалов утверждает, что половецкие орды стали отрезать Русь от черноморских портов и нарушать торговлю с Востоком и Византией. Ссылаясь на исследования М. В. Фехнера, он отмечает нарушение русской торговли с Востоком в XII столетии, основываясь на исчезновении из инвентаря деревенских погребений этого времени обычных ранее бус восточного происхождения. Л. Н. Гумилёв, в книге «Древняя Русь и Великая степь», не придает этому факт) большого значения.

Однако в 1170 году киевский князь Мстислав, обращаясь к другим русским князьям, отмечал: «Уже у нас и Гречьскии путь переслупаюче, и Солоныи, и Залозный». Это позволило В. В. Каргалову сделать вывод, что господство половцев в южных степях имело «губительные последствия» для торговли Руси с Востоком, в том числе по Балтийско-Волжскому пути. «Половецкие орды перерезали древние торговые пути от Киевской земли к Черному морю: «Греческий» (в Византию), «Соляной» (через Лукоморье к соляным озерам), «Залозный» (к Азовскому морю и Тмутаракани). Известно, что движение торговых караванов по Залозному пути почти полностью прекратилось уже в конце XI в. Имеются данные даже о том, что половцы пытались нарушить соляную торговлю Киевской земли с Галицией. Нарушение кочевниками древних торговых путей Руси неблагоприятно сказывалось на экономике страны» (Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси.).

Таким образом, к концу XII века международная торговля государства-корпорации Русь стала находиться под угрозой. Возможно, В. В. Каргалов некоторым образом сгущает краски. Но тем не менее какая — то фактическая база для подобных выводов у него есть.

Есть два мнения насчет роли половцев и их отношений с русскими княжествами: с одной стороны, половцы объявляются чуть ли не губителями Руси (В. В. Каргалов и др.), это мнение часто подкрепляется негативным отношением русских летописцев к «безбожным куманам», с другой стороны (Л. Н. Гумилёв и др.), половцы объявляются чуть ли не закадычными друзьями русских. Возможно, как обычно, истина находится «где — то рядом», т. е. посередине. Скорее всего, речь стоит вести не о дружбе или вражде, а о соперничестве. Известно, что соперничество не есть вражда (соперничать могли и Москва с Рязанью), а соперничать было за что.

И еще одно замечание, которое может иметь парадоксальный характер. Ордизация степного населения (по своей численности оно резко уступало населению русских княжеств) не в последнюю очередь была вызвана военными потребностями этих русских княжеств, которые видели в половцах дешевый источник военной силы, что и подтверждается широким участием половцев в русских междоусобицах. Между прочим, эта тенденция дожила до XX века, и не случайно С. М. Маркедонов замечает о политике уже Александра III и Николая II в отношении тех же казаков: «Императоры заботились лишь о дешевой военной силе (С. М. Маркедонов. Государевы слуги или бунтари-разрушители? В кн.: Консерватизм и традиционализм на Юге России: Сборник. Ростов-на-Дону, 2002; http://www. gumer. info.)… давая земли и привилегии Войску Донскому, империя требовала многолетней обязательной воинской службы. Если в XVI–XVII ее. казаки Дона поддерживали вооруженные силы Российского государства лишь тогда, когда им это было выгодно, то, начиная с первой четверти XVIII столетия, их стали использовать во всех войнах, которые вела Россия на территориях, весьма удаленных от Северного Причерноморья, — в Прибалтике, Польше, Финляндии, на Дунае и на Балканах, а также для освоения Поволжья и Кавказа. Для империи казак подтверждал свой статус лишь отправляясь на военную службу. Вне службы он не мыслился».

Есть определенная линия отношений Русского государства и Степи, и эта линия, на мой взгляд, выдерживалась сотни лет. Степь по отношению к Руси (стране, а не корпорации) имеет военно-служивое значение. Возможно, эта линия ведет свое начало с середины XII века, возможно и ранее…

Но это уже предмет другого исследования.

Меня же занимает иной вопрос. Обычно славян считают чисто земледельческим, оседлым народом. Так ли это представление верно? Я не имею возможности однозначно утверждать, что в южнорусских степях, кроме тюркоязычных племен, кочевали и славянские. Однако есть много указаний на то, что кочевое скотоводство было занятием не только тюрков.

Как утверждает академик В. П. Алексеев: «Несомненно, что большая часть населения, проживавшая в южнорусских степях в середине 1 тыс. до н. э. является физическими предками восточнославянских племен эпохи средневековья» (В. П. Алексеев. Палеоантропология и история. Вопросы истории, 1985, № 1, с. 35, 38–39).

Обычно ход истории в данном регионе представляется как череда иноземных нашествий, т. е. пришли в южнорусскую степь хазары и стали всем владеть. Куда исчезло жившее до этого население — неясно. Далее хазар разгромил Святослав — пришли половцы и стали всем владеть. Куда исчезли хазары — опять же совершенно неясно. И вот только в начале XIII века приходят татары и появляются какие-то сведения, что кипчаков-куманов из степи частично вытеснили, частично уничтожили. Но кто такие татары, также не совсем понятно. Если это монголы, так об уходе монгольских корпусов на родину в 1240 году упоминается в «Сокровенном сказании», в «Юань Ши» и в «Истории Вассафа». При этом эль-Омари сообщает: «В древности это государство было страной кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они смешались и породнились с кыпчаками, и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их, и все они стали точно кыпчаки, как будто одного с ними рода» (Л. Ы. Гумилёв. Древняя Русь и Великая степь.). А из «Истории Польши» Яна Длугоша достаточно ясно следует, что монгольское войско, выделенное для похода на Запад, было по составу русско-половецким.

Кроме того, С. А. Плетнева утверждает, что пришедшие половцы ассимилировались якобы с основной массой населения степи за какие-то 15–30 лет. А хазары, как это представляется совершенно обоснованными образом, никуда не исчезали, а как жили себе, так и продолжали жить, поскольку военные действия корпорации Русь касались только отдельных торговых центров и были направлены против властной верхушки, а не против всего населения. Как всю эту пеструю картину следует объяснять?

Здесь не стоит ничего выдумывать оригинального. Г. В. Вернадский писал в свое время: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной, и несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев» (Г. В. Вернадский. Древняя Русь. Тверь, ЛЕАН-АГРАФ, 1996, с. 69).

Вот и все. Состав населения южнорусских степей не менялся кардинальным образом и в основном только лишь разбавлялся отдельными группами. И отдельные группы из степи выходили на завоевание новых земель. А иначе откуда на Рюгене появились такого рода жители, которые «…употребляют в пищу мясо лошадей, используя в качестве питья их молоко и кровь, что, говорят, доводит этих людей до опьянения. Обитатели тех краев голубоглазы, краснолицы и длинноволосы. Будучи затеряны в непроходимых топях, они не желают терпеть над собой никакого господина» (Адам Бременский. Деяния архиепископов гамбургской церкви; http://www.vostlit.info).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.