Николя Фуке Не по чину берешь

В высшей точке своей карьеры Николя Фуке — суперинтендант Франции, то есть министр финансов. Он образец всего яркого, но прежде всего — яркого взяточничества, умения присваивать казну и распределять присвоенное. При этом он был безоглядно щедр и безоглядно самоуверен. Его крушение стало потрясением и для него самого, и для многих современников.

Годы жизни Фуке — 1615–1680. Он родился в семье провинциального чиновника, советника парламента Бретани, и не мог ожидать многого от судьбы. Бретань и сейчас сохраняет своеобразие, например, малопонятный остальным французам бретонский язык. А в XVII веке это была глухая провинция, к которой в центре относились несколько настороженно.

В семье Фуке было шестнадцать детей. Из них выжили двенадцать — шесть девочек и шесть мальчиков. Отец умел зарабатывать деньги: он был судовладельцем и торговал с заморскими колониями. Кроме того, он достиг довольно высокого положения, став интендантом парламента Бретани. Надо сказать, это самая ненавидимая в народе должность перед Французской революцией. Ведь интендант, отвечавший за сбор налогов, получал от короля колоссальные полномочия. До революции 1789 г. интендант совмещал функции финансовые и судебно-полицейские и осуществлял надзор за всеми должностными лицами провинции. Мы не знаем, всегда ли честно пользовался старший Фуке своим исключительным положением. Но вполне может быть, что его сын Николя с детства видел примеры того, на что можно пойти ради больших денег.

Жан Эдуар Лакретель. Портрет Николя Фуке. ок. 1888. Версаль, Франция

Сам Николя с молодых лет тянул лямку чиновничьей службы. Сначала он был советником парламента Меца (это Лотарингия — другая часть Франции). Потом стал простым армейским интендантом во французских частях в Каталонии и Фландрии. Это тяжелый труд, но уже приносящий определенные материальные выгоды.

Служил Фуке старательно и был замечен уже старым, но все еще всевластным кардиналом Ришелье — главным министром короля с 1624 по 1642 г. При нем Николя стал интендантом провинции Дофине. Это очень важная область: не зря французский наследник престола называется дофином, то есть владеющим Дофине.

По-настоящему же Фуке выдвинулся, когда ему было тридцать три года. В 1648 г. он стал интендантом Парижа. Первым министром Франции в это время был кардинал Джулио Мазарини — итальянец, которого недолюбливал французский народ, зато очень любила Анна Австрийская.

Взлет карьеры Фуке пришелся на время Фронды — антиправительственных бунтов, последовавших за разорившей страну Тридцатилетней войной. Обнищание было таково, что королевское семейство, нуждаясь в деньгах, отдало в переплавку замечательный золотой сервиз. Кстати, Фуке свой золотой сервиз сохранил и даже не скрывал этого, навлекая на себя высочайший гнев.

Фронда отразила также реакцию высших слоев французского общества на окрепший абсолютизм. Королевская власть укреплялась начиная с мрачного и свирепого Людовика XI. Впереди был зенит абсолютизма при Людовике XIV. А пока аристократия пыталась после смерти несгибаемого Ришелье взять реванш и вернуть себе все права и привилегии. Ведь некогда королевская власть была значительно слабее и не могла не считаться с мнением принцев и герцогов! Они не желали, чтобы с ними обращались так же, как с другими подданными. Вероятно, на ситуацию во Франции косвенно влияли и события Английской революции: там историю вершили не только низшие, но и высшие слои общества, там тоже было недовольство неограниченной властью короля.

Робер Нантейль. Николя Фуке. 1661. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

В январе-феврале 1649 г. в Париже произошло восстание, в котором участвовали и бедняки, и члены городского парламента. Было страшно, и кардинал Мазарини не без труда вывез из бунтующего Парижа малолетнего Людовика XIV, а потом с наемниками штурмовал город. Фактически в стране шла гражданская война.

Филипп де Шампань. Портрет кардинала Ришелье. 1633–1640. Лондонская национальная галерея, Лондон

Центром Фронды был город Бордо на юго-западе Франции. На протяжении трехсот лет он находился под влиянием английского королевского дома. Там располагались последние британские владения на континенте (так называемая английская Гасконь) и всегда царили сепаратистские настроения. Местной знати выгоднее было числиться во владениях английского короля, который был далеко, а не французского, находившегося относительно близко. В Бордо Фронда доходила даже до идеи республики, что особенно пугало королевскую власть.

Когда Мазарини вернул Париж, начался завершающий этап Фронды, с 1651 по 1653 г. Это так называемая Фронда принцев. Некоторое время было непонятно, кто победит в этой борьбе. Фуке на должности интенданта Парижа решительно поддержал Мазарини и спас его имущество, когда тому пришлось отправиться в изгнание. С согласия кардинала Анна Австрийская временно назначила Фуке первым министром.

В 1650 г. он официально купил себе должность прокурора при парижском парламенте. Это было очень умное решение: Фронда привела к укреплению позиций парламента; прокурорская служба там была гарантией личной безопасности. Никто не мог принять решение об аресте Фуке или об обыске у него дома — без санкции самого Фуке.

Фамильный герб Фуке выглядел так: серебряное поле, а на нем красная белка (слово «фуке» на бретонском языке означает «белка») с девизом: «Куда я только не взберусь». Иногда переводят и по-другому: «Мне доступно все». Именно так чувствовал себя Николя Фуке в начале 1650-х гг. У него начала кружиться голова от ощущения собственной несокрушимости. Его личность была неприкосновенна, имущество увеличивалось, причем, обогащаясь, он обогащал и королевское семейство.

Жиль Русселе. Николя Фуке, окруженный аллегорическими фигурами. Дата неизвестна. Национальная библиотека Франции, Париж

Герб Фуке с девизом: «Куда я только не взберусь»

В 1653 г. Мазарини назначил двух суперинтендантов финансов — Фуке и Сервьена. Через шесть лет Сервьен умер. Фуке стал единственным «сверхминистром» финансов. Кроме того, он вел успешную дипломатическую деятельность, к которой приступил еще при Ришелье. Он участвовал в переговорах с Англией, Португалией, Польшей, Швецией, Голландией.

Уверенный в своей неуязвимости, Фуке допускал почти открытые злоупотребления. Он отдавал на откуп сбор налогов, и чиновники знали, что должны будут с ним «поделиться». Он требовал денег не только себе лично — часть шла его родственникам и любовницам.

Мазарини к концу жизни уже явно не жаловал Фуке, но тот стоял на страже его личных богатств, а для первого министра это было важно. После его смерти остались огромные деньги — миллионы ливров, а также изделия из драгоценных металлов, живописные полотна и скульптуры. Получилось так, что значительная часть национального богатства Франции перекочевала к Мазарини, а Фуке в этом активно участвовал.

У Фуке, конечно же, было много врагов. Среди них — даже родной брат Базиль, недовольный своими доходами — всего 150 тысяч ливров в год. В озлоблении он донес Мазарини на Николя, обвинив брата в присвоении 30 миллионов ливров и назвав имена женщин, на которых были потрачены эти деньги.

Главным из врагов Фуке стал интендант финансов Жан-Батист Кольбер — способный чиновник, хороший финансист, тихий, незаметный человек, который собирал документы, изобличавшие злоупотребления Фуке. Кольбер не раз докладывал об этом и Мазарини, и Анне Австрийской. Но сильные мира сего ценили свой личный капитал, а он был под защитой Фуке. Им казалось, что они пекутся о благе Франции, ведь в их глазах Франция — это они сами. К тому же Фуке пользовался авторитетом у банкиров Европы, его ловкость была оценена во многих странах.

В 1661 г. скончался Мазарини. Наутро после его смерти двор не узнал молодого короля Людовика XIV. Прежде казалось, что его интересует только театр, но тут стало ясно, что в юноше давно накопилось страстное желание править лично. Он не хотел бороться с Мазарини, но уже через несколько лет после его смерти почувствовал себя величайшим королем. Драматург Жан Расин обращался к нему с такими словами: «И я предвижу, что по мере того, как будут созревать мои способности, вы, Ваше Величество, увенчаете себя новыми лаврами. Быть может, став во главе армии, вы позволите нам завершить сравнение между вами и Александром (Македонским) и присоедините славу завоевателя к уже приобретенной вами славе мудрейшего монарха в мире».

Шарль Лебрен. Людовик XIV. 1661–1662. Версаль, Франция.

Такому Людовику не был нужен всевластный министр. Мазарини вообще советовал королю больше не назначать первого министра. Лучше, чтобы многочисленные чиновники враждовали между собой, такая ситуация только укрепляет позиции короля.

Фуке всего этого не понял. Может быть, ему казалось, что Людовику вскоре наскучит власть и он вернется в театр и светскую жизнь, а сам он, Николя Фуке, станет новым Ришелье или новым Мазарини.

Сначала Людовик несколько раз похвалил Фуке за дипломатические достижения. Тот был очень падок на похвалу, особенно королевскую. Послушав совета монарха, он ушел из парламента, с прокурорской должности, продав ее за миллион 400 тысяч ливров, причем миллион подарил королю. Фуке не сомневался, что покупает его доверие. Его состояние можно условно назвать «слепотой гибнущего высокого чиновника».

У Фуке были опытные противники, которые знали, что советовать королю. Особенно опасен оказался Кольбер. А Фуке в своей политической слепоте совершал ошибку за ошибкой. Например, он попытался подкупить Луизу де Лавальер, первую официальную фаворитку юного Людовика XIV. Министру и в голову не могло прийти, что она действительно любит короля. А ведь она любила! Причем всю жизнь. И в разлуке с ним угасла потом в монастыре. Так можно ли было предлагать ей 200 тысяч ливров за то, чтобы всегда быть в курсе настроения короля и знать, как ему вовремя польстить!

Фуке добывал информацию, подкупая королевское окружение. Но Луиза рассказала о сделанном ей предложении Людовику XIV. И видимо, в этот момент настороженное отношение короля к министру сменилось ненавистью.

А Фуке был ослеплен титулами, которые получил еще при Мазарини: он был теперь и герцогом, и маркизом. Он выстроил себе недалеко от Парижа богатейшее поместье Во-ле-Виконт. Чтобы возвести его, снесли несколько деревень. Это была резиденция королевского масштаба.

Именно там Фуке невольно подписал себе приговор. 17 августа 1661 г. он устроил пышнейший праздник в честь короля. Это была очередная попытка отвлечь Людовика от управления государством, занять при нем то положение, которое было при дворе сначала у Ришелье, потом у Мазарини.

В садах, где работали 100 фонтанов, среди великолепных статуй были накрыты 80 столов и 30 буфетов. Потребовалось 6000 тарелок и 400 блюд из серебра. Был торжественно выставлен золотой сервиз — такой же, как тот, который королевская фамилия вынужденно переплавила в тяжелые времена. За столами собралось 3000 человек. Подавали истинно королевские блюда. В зеленом театре представили пьесу Мольера «Докучные». Проводилась беспроигрышная лотерея с дорогими призами. Можно было выиграть украшенные драгоценными камнями оружие, шкатулки и табакерки. В конце праздника состоялся роскошный фейерверк, полыхало все небо. Фуке не жалел украденных из казны денег.

Размах празднества в Во-ле-Виконт должен был произвести на короля впечатление… и произвел, но это впечатление было ужасным. Еще находясь там, Людовик XIV сказал матери, что готов арестовать Фуке здесь и сейчас, тем более что честнейший Кольбер уже сообщал о злоупотреблениях. Но умная Анна Австрийская возразила: недостойно великого короля нарушать законы гостеприимства. Праздник завершился благополучно, но королевское решение было принято.

Арест Фуке поручили провести Шарлю де Батцде Кастельмору — офицеру, который выведен в романе Дюма «Три мушкетера» под именем д’Артаньяна. Именно после осуществления этой операции он стал капитаном мушкетеров. Ему зачлось успешное исполнение поручения, которое нисколько не порадовало бы романтичного литературного д’Артаньяна.

Филипп де Шампань. Портрет Жана-Батиста Кольбера. 1655. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Чтобы арестовать, Фуке заманили в город Нант, на сессию штатов Бретани. Поскольку этот регион всегда был склонен к сепаратизму, король объявил, что из уважения к дворянству Бретани прибудет лично. Фуке, который по-прежнему ни о чем не догадывался, убедил местное дворянство в честь этого великого события подарить королю три миллиона ливров. А план ареста был уже готов.

Людовик рассказал, как все произошло, в письме к матери. Он беседовал с Фуке в кабинете, окно которого выходило во двор. Увидев, что мушкетеры готовы произвести арест, король отпустил министра. У того был шанс бежать. Незадолго до этих событий он приобрел остров Бель-Иль у берегов Бретани и начал возводить там крепость. А из здания, где все происходило, подземный ход вел к берегу Луары, где всегда стояло готовое отплыть судно. Но Фуке так ничего и не понял и дал себя арестовать.

Сидя в карете, он написал коменданту Бель-Иля что передает остров королю. Он наверняка надеялся этим заслужить прощение, но Людовик XIV нисколько не умилился и приказал провести над Фуке суд. Он мог этого и не делать: уже были в ходу были lettres de cachet — бумаги, в которые король просто вписывал имя виноватого. Но в этом случае он хотел публичности, чтобы все поняли: при нем никогда больше не будет других властных людей. Недаром самый известный афоризм Людовика XIV: «Государство — это я».

После ареста Фуке его жена Мари-Мадлен, оставив детей у бабушки в Париже, бежала в Лимож и пыталась бороться за мужа, но ничего не добилась. Все братья Николя, включая предателя Базиля, были сняты с должностей и отправлены в ссылку.

Подготовка к суду заняла два с половиной года. Фуке все это время перевозили из тюрьмы в тюрьму. Около полугода длился судебный процесс. Обвинителем выступал еще один будущий персонаж Дюма — канцлер Сегье, не отличавшийся безупречной честностью. У Фуке, несомненно, были реальные грехи, но к ним добавилось немало фальсификаций.

Бывший министр умел защищаться. Он ссылался на архивные документы, доказывавшие, что он многое делал по поручению Мазарини. Суд над покойным Мазарини, состоявшим, видимо, в тайном браке с королевой-матерью Анной Австрийской, Людовику не был нужен, поэтому документы изымались и уничтожались. Суд не был праведным.

Конечно, Фуке славился злоупотреблениями, но он был блестящей личностью, склонной к аристократизму. Именно он заложил основы блестящего царствования Людовика XIV. При нем ко двору были приближены литераторы Мольер, Лафонтени Пелиссон, художник Лебрен, архитектор Ленотр и даже повар Ватель. С Фуке начался поистине великолепный Версаль.

Людовик XIV хотел для бывшего министра смертной казни — в назидание верхушке общества. 21 декабря 1664 г. был вынесен приговор, но не такой, на который рассчитывал король. За смертную казнь было подано девять голосов, за ссылку — тринадцать. Молодого монарха это окончательно взбесило. Когда он получил приговор для рассмотрения вопроса о помиловании, ссылка была заменена пожизненным заточением.

Следующие пятнадцать лет знаменитый узник провел в крепости Пиньероль на границе Франции и Италии. Власть настолько боялась даже низвергнутого Фуке, что городок Пиньероль стал закрытым. Меньше чем за год до смерти, в 1679-м, тяжело больному Фуке разрешили свидание с женой и детьми. Ходили слухи о том, что король из милосердия отпустит его на воды для поправки здоровья, но через несколько месяцев Фуке умер.

Эта печальная история ярко свидетельствовала об окончательном утверждении безоглядного французского абсолютизма — власти, ответом на которую стала потрясшая весь мир революция 1789 г.