3.4. 2-я рота 4-го отдельного разведывательного батальона (Косалмский разведывательный пункт; отряд майора Куйсманена) (1942–1944)

Особая роль в тайной деятельности финских спецслужб в Карелии в период войны отводилась 2-й разведывательной роте 4-го особого разведбатальона под командованием Инто Куйсманена, или отряду майора Куйсманена. Э. П. Лайдинен объясняет это рядом причин:

1) это связано с тем, что в период войны 1941–1944 гг. на территории оккупированной Карелии в полном составе находился только одна разведывательная рота финской разведки — это рота майора И. Куйсманена. Рота находилась на передовой линии военных действий. Остальные разведывательные роты финской разведки находились в финском тылу и даже на территории Финляндии;

2) ее пыталось использовать в стратегических целях Верховное командование нацистской Германии, при этом финское высшее командование этому не сопротивлялось, если не сказать больше, оказывало содействие;

3) деятельность 2-й разведывательной роты во многом схожа с деятельностью других разведывательных рот финской разведки (задачи, структура, личный состав и т. д.). Отличие заключалось только в местах дислокации, объектах, подлежащих разведке, и масштабах разведывательной деятельности[333].

В силу этих причин карельская контрразведка придавала большое значение изучению и разработке указанной роты, выявлению личного состава, района разведывательных действий роты, форм и методов ведения разведки для выработки соответствующих контрмер.

Систематическое изучение деятельности финских спецслужб в период войны и особенно в послевоенный период позволило карельской контрразведке собрать достаточное количество материалов по разведывательной роте майора И. Куйсманена. В карельских архивных материалах эта рота значится под разными названиями: «Косалмский разведывательный пункт», «Косалмский разведпункт. 2-я рота 4-го разведбатальона», «отряд майора Куйсманена» (по фамилии командира разведпункта), «разведывательно-диверсионный отряд майора Куйсманена», а также как «Косалмская разведывательная школа. Командир майор Куйсманен» (полевая почта — 1 КПК 9453)[334]. Мы будем использовать название «2-я рота 4-го разведывательного батальона финской разведки, или отряд Куйсманена».

По мере продвижения финских войск вглубь советской территории в 1941 г. происходило передвижение и 2-й разведывательной роты 4-го отдельного разведбатальона. После оккупации Петрозаводска она переехала сначала в столицу Карелии, а затем, в апреле 1942 г., разместилась в местечке Косалма (Петровский, позже Прионежский район Карелии)[335].

По мнению Э. П. Лайдинена, причин передислокации 2-й разведывательной роты в Косалму было, по крайней мере, две: во-первых, в начале 1942 г. стали формировать Петрозаводскую разведывательную школу, а помещений для двух разведывательных структур катастрофически не хватало; во-вторых, обеспечение вопросов конспирации: Косалма находилась в 35 км от Петрозаводска, достаточно далеко от основных дорог, в безлюдном и глухом месте, и что было важно, там были необходимые помещения для размещения роты — в хорошем состоянии сохранился комплекс зданий Дома отдыха правительства КФССР, который располагался на берегу оз. Укшезера[336].

Анализ российских архивных документов дает основание полагать, что в Косалме разведывательная рота Куйсманена была переведена и начала действовать не позже 11 апреля 1942 г. Именно тогда в роте были проведены первые назначения на должности.

В составе отряда числился заместитель военной разведки майор М. Й. Котилайнен (с 11 апреля 1942 г. до августа 1944 г.) и начальник Петрозаводской разведывательной школы майор Р. Раски (с 11 апреля по 25 июня 1942 года)[337]. Вероятно, майор Котилайнен был куратором указанной роты со стороны руководства военной разведки Финляндии, а майор Раски числился в штате отряда в период формирования Петрозаводской разведывательной школы, начальником которой он затем и стал.

В июле 1943 г. заместителем Куйсманена был назначен опытный разведчик капитан Владимир Мармо, который служил в отряде с 29 сентября 1942 г. руководителем разведывательных групп. До этого он работал в Петрозаводской разведшколе[338]. Опытными разведчиками были и другие офицеры роты, например Ласси Колехмайнен, Матти Райпала, Оссиан Рафаэль Холлмен, Пентти Юппала и другие, они неоднократно ходили в советский тыл[339]. По данным финансовых документов, ведомостей на получение зарплаты финской разведки, всего со дня создания роты (11 апреля 1942 г.) и до ее расформирования (октябрь 1944 г.) в отряде Куйсманена проходило службу не менее 300 человек[340]. При этом следует учитывать, что состав роты достаточно часто менялся.

В российских архивах мы не найдем точных данных о количестве личного состава Косалмского разведывательного пункта. Так, М. А. Зазюля в августе 1945 г. на допросе показала, что «в м. Косалма находилось примерно 200 финских солдат…». А. А. Мохова на допросе в ноябре 1950 г. говорила, «что в отряде было около 100 человек…». По информации разведывательного отдела Управления войск НКВД по охране тыла Карельского фронта, в июне 1944 г. в Косалмском разведывательном пункте насчитывалось 130 человек[341]. И только в книге генерала Р. Хейсканена мы находим точное количество личного состава в каждой из четырех рот 4-го особого разведывательного батальона — 156 человек[342].

На первоначальном этапе существования 2-й роты (11 апреля 1942 — 25 июня 1942 г.) была большая текучка кадров, что объясняется становлением роты, притиркой коллектива. В дальнейшем в кадровом составе происходили незначительные изменения, что было связанно, главным образом, с переходом военнослужащих в другие подразделения военной разведки или воинские подразделения. В июле 1942 г. 2-я рота значительно расширилась, многие военнослужащие пришли из Военного управления Восточной Карелии, когда эвакуировались из Петрозаводска.

Первую категорию разведывательной роты, ее костяк составляли финские граждане, имевшие опыт разведывательной работы в довоенный период и в Зимнюю войну. В то же время значительную лепту в разведывательную деятельность отряда И. Куйсманена внесли и выходцы из бывшей Российской империи и СССР.

Следует отметить, что в отряде Куйсманена в разные годы проходили службу в общей сложности 62 советских военнопленных. Первая партия советских военнопленных в количестве 12 человек поступила в отряд в феврале — апреле 1942 г. Все они воевали на Карельском фронте и добровольно перешли на сторону финнов. До вступления в отряд являлись военнопленными Петрозаводского лагеря № 5. Куйсманен брал в свой отряд не всех желающих, а прежде всего тех, кто был репрессирован при советской власти. Многие из них отбывали срок заключения и ссылку в Карелии. Куйсманен считал, что эти лица пострадали от советской власти, могли быть ею недовольны и потому будут с оружием в руках воевать против нее[343].

Однако следует подчеркнуть, что число советских военнопленных не превышало 8 % от общего числа военнослужащих отряда. Наибольшее количество советских военнопленных (21), по показаниям Сташковой, было в марте 1943 г.[344] При вступлении в отряд Куйсманена никаких формальностей не было, бывшие военнопленные получали 300 финляндских марок в месяц и продукты питания по нормам финского солдата[345].

Многие военнопленные регулярно в составе разведывательных групп ходили на разведку в тыл РККА, в то же время другие после одной разведходки в советский тыл переводились на хозяйственные работы в отряде: работали прачками, банщиками и т. п.[346]

Вторую категорию составляют бывшие уроженцы Российской империи (42 человека), ставшие после переезда в Финляндию известными сотрудниками финской военной разведки и внесшие существенный вклад в безопасность финляндского государства и служившие ему верой и правдой. В их числе майор М. Котилайнен (уроженец Санкт-Петербурга), майор И. Куйсманен (родился в Сибири), капитан В. Мармо (уроженец Орла), майор Р. Раски (родился в Петроградской губернии)[347].

Третью категорию составляют финны-ингерманландцы (около 10 человек), бежавшие в 1920–1930-е гг. из СССР в Финляндию, среди них были такие известные разведчики, как Микко Пелле, Тойво Васки и др.[348]

Значительная тяжесть в обеспечение бесперебойного функционирования разведывательной роты легла на плечи женщин. В разные годы в отряде Куйсманена 26 женщин из числа финских и советских граждан работали уборщицами, прачками, поварами, канцелярскими работниками, медсестрами[349].

Вопросы дисциплины в отряде соблюдались строго, ибо от этого зависела безопасность подразделения в целом и каждого его члена в отдельности, а самое главное, зависело решение поставленных перед ротой Куйсманена боевых задач. За непослушание курсанты подвергались наказанию. Так, осенью 1943 г. за недисциплинированность и отказ выполнить приказ были отчислены из отряда и направлены в финский концлагерь № 24 четверо военнопленных: Н. Г. Парфимович (Пархимович, Порхачев), И. Сидоров, Г. П. Ушаков, фамилия четвертого неизвестна. От наказания их не спасло и то, что они неоднократно ходили в советский тыл[350].

С первых дней пребывания в Косалме в отряде были жесткие меры конспирации. Доступ посторонних лиц в часть был закрыт, контакты в первую очередь советских военнопленных с местными жителями и обслуживающим персоналом были запрещены. Так, А. А. Сташкова на допросе в НКГБ КФССР 26 апреля 1945 г. рассказала следователю А. В. Ефимову следующее: «Доступ посторонних лиц в часть был закрыт, на дорогах была выставлена вывеска о воспрещении входа в помещения Дома отдыха, и из местных жителей там никто не бывал. Нам разговаривать с находившимися в разведывательно-диверсионных группах советскими гражданами не позволяли. В июне 1942 г. меня застали при разговоре с Г. Гайнатулиным, за что я просидела в арестной будке семь дней»[351].

За дисциплину, подбор кадров и конспирацию отвечал, в первую очередь, командир отряда И. Куйсманен. Есть основания полагать, что большую помощь Куйсманену на первоначальном этапе оказывал сотрудник отдела надзора (военной контрразведки) А. Таурамо (бывший Доброумов), родившийся в дер. Импилахти и с конца 1920-х гг. проходивший службу в финской военной контрразведке. С началом войны он вместе с майором Ю. Палко ездил по лагерям советских военнопленных с целью подбора кадров в разведывательные школы. С 11 апреля по 25 июня 1942 г. Таурамо числился в штатах разведывательной роты И. Куйсманена[352]. Можно предположить, что в это время он налаживал в отряде Куйсманена контрразведывательный процесс. Как указывалось выше, именно в этот период в отряд поступили первые советские военнопленные.

Следует отметить, что подбор кадров для отряда, а также контрразведка были на высоком уровне, об этом говорит и тот факт, что из разведывательной роты не было ни одного побега, в том числе и со стороны советских военнопленных.

Определенный интерес представляет подготовка и обучение разведывательно-диверсионных групп для выполнения задания. Из показаний Сташковой: «Специальных учебных комнат не было. Занятия проходили в столовой и на улице, на них изучали стрелковое дело, радиодело, топографию, учились ходить по компасу. Часто были практические занятия на улице или в лесу. Изменники и финны занимались вместе. Занятия были все время, как до похода, так и после него»[353].

Сначала группой занимался сержант Сунемяги, он же Николай Михайлов, выступавший одновременно переводчиком. Михайлов учил обращению с оружием, взрывчатыми веществами, вел занятия по топографии. Летом 1943 г. он уехал в Петрозаводскую разведшколу, но позже вернулся обратно к Куйсманену. Лейтенант Смирнов учил, как вести себя в тылу РККА. Обучение длилось две недели[354].

Обмундирование выдавалось по сезону: зимой комбинезоны белого цвета, у части членов разведывательных групп имелась красноармейская форма. У финского старшего сержанта Ментонена в кошелке были ордена Красной Звезды и Красного Знамени. Уходя в тыл РККА, они брали с собой автоматы, гранаты, взрывчатку и радиопередатчик.

Та же Сташкова показывала, что «каждая разведывательно-диверсионная группа состояла из восьми-девяти человек, в которую обязательно входили один или два финских офицера. В тыл РККА ходили на 3–10 дней, бывали случаи, что не возвращались около месяца. Насколько мне известно, они ходили по одной группе. Одна группа возвращалась и отдыхала, а в это время выходила другая группа. В период моего пребывания в Косалме я не наблюдала случаев, чтобы в советский тыл направлялись поодиночке». М. А. Зазюля на допросе отмечала, что «финских солдат отправляли на разведку в тыл РККА на самолетах, которые находились на озере, здесь же в Косалме, обратно их примерно через две недели привозили на автомашине»[355].

3.4.1. Разведходки 2-й роты 4-го разведбатальона в советский тыл (1941–1944)

9 июля 1941 г. за один день до начала основного наступления финской Карельской армии на Онежско-Ладожском перешейке диверсионная группа отряда Куйсманена совершила диверсию на железной дороге недалеко от г. Суоярви, подорвав шедший поезд. В результате железная дорога, очень важная для снабжения советских войск на данном театре военных действий, была выведена из строя на двое суток. В начале августа 1941 г. сводный диверсионный отряд, сформированный из солдат 50-го пехотного полка финской армии и отделом Куйсманена, заминировал участок Кировской железной дороги в районе ст. Ладва, но мины были устранены до взрыва. В этом же месяце диверсионный отряд под командованием Куйсманена осуществил успешный рейд на территорию Лодейного Поля. После того как один разведчик был ранен, отряд захватил грузовик и, проделав на нем путь в 60 км, вышел к своим позициям[356].

В сентябре 1941 г. разведотряд из отдела Куйсманена, возглавляемый старшиной Вильо Суокасом, уничтожил в южной части Сямозера автомобиль, в котором погибли советские военнослужащие. Благодаря документам и картам, найденным в машине, финны получили точные сведения о расположении некоторых советских войск на данной территории[357].

Когда осенью 1941 г. наступающая финская Карельская армия подошла к Масельскому перешейку, разведывательный отряд Вильо Суокаса из отдела Куйсманена получил задание провести разведку на отрезке дороги Юстиярви — Медвежьегорск, выяснить расположение оборонных объектов по обочинам дороги, а также транспортное сообщение. 10 октября 1941 г. после выполнения задания разведотряд вернулся на свою территорию. В конце ноября 1941 г. этот же отряд на лыжах проводил разведку на Масельском перешейке, но натолкнулся на 132-й полк, входивший в состав Медвежьегорской оперативной группы. По финским данным, в ходе столкновения погибли 53 советских солдата. Из финских разведчиков смертельную рану получил младший сержант Арво Варис, руководитель отряда Суокас был ранен в руку[358].

Следует отметить, что летом и осенью 1941 г. успех во многом сопутствовал диверсионному отряду Куйсманена потому, что на данном участке фронта советские войска быстро отступали.

В российских архивах, в отличие от финских, сохранилось немного материалов о разведывательной деятельности отряда Куйсманена. Но даже имеющиеся документы свидетельствуют об активной работе отряда в военный период. Так, в конце августа 1942 г. группа из 14 финских солдат под командованием фельдфебеля Суокаса была переброшена на самолете в район Беломорска для выполнения разведывательных задач. В советском тылу они находились около полутора месяцев. По рации группа передавала сведения о выявленных советских войсках. В начале сентября финские разведчики заложили 30 кг взрывчатых веществ и подорвали паровоз и несколько вагонов воинского поезда, следовавшего в сторону Архангельска[359]. После выполнения задания группа вернулась на базу.

8 сентября 1942 г. по заданию майора Куйсманена Н. Я. Кумбышев, Сироткин (старший) и С. Д. Гуменюк были направлены в район Сегежи, где в течение 10 дней наблюдали за передвижением частей РККА. Задания финские разведчики не выполнили, так как заблудились и не смогли выйти в район Сегежи, поэтому через семь дней вернулись обратно к финнам.

10 октября 1942 г. И. Г. Филь с группой разведчиков ходил в советский тыл для сбора информации о РККА[360].

Есть основания полагать, что в ночь с 11 на 12 февраля 1942 г. (в 2 часа) разведывательно-диверсионная группа отряда Куйсманена вместе с коллегами майора Марттина участвовала в нападении на советский гарнизон в Петровском Яме[361].

В процессе послевоенных допросов бывшие члены отряда Куйсманена из числа советских военнопленных рассказывали, что в течение 1942 г. несколько раз ходили на выполнение разведывательно-диверсионных заданий в тыл Красной Армии, в Сегежский и другие районы КФССР, а также в Онежский район Архангельский области[362].

3.4.2. Потери 2-й роты в 1942–1944 гг.

За период боевых действий 1942–1944 гг. и походов в советский тыл отряд И. Куйсманена, по карельским архивным данным, понес небольшие потери: всего восемь человек. Шесть военнослужащих были убиты во время разведывательных ходок в советский тыл: Э. Койвистойнен погиб в бою 18 января 1943 г. в северной части Шотозера (Sotjarvi), Реппонен (Ребонен) и В. Солдатов погибли в бою 13 августа 1943 г. вместе с финскими солдатами в северной части оз. Шотозера, лейтенант Л. Вехнияйнен погиб в 1944 г. на участке 77-го пограничного полка Карельского фронта, капрал В. И. Ихакси и фельдфебель С. А. Кекки погибли 18 июня 1944 г. Военнослужащий М. Рюети пропал без вести 15 августа 1943 г., лейтенант К. А. Мустонен попал в плен в 1944 г.[363]

Столь незначительные потери, безусловно, связаны с руководством отряда, которое хорошо владело военной и оперативной обстановкой в районе действий. Кроме того, следует отметить высокую профессиональную подготовку командиров и личного состава и тщательную отработку разведывательного задания перед уходом разведчиков в тыл противника. Особая роль в этом принадлежит майору И. Куйсманену. Очевидцы отмечают его храбрость и некабинетный стиль руководства. В июле 1942 г. он с разведывательной группой сам ходил в тыл Красной Армии, где пробыл восемь дней. Группа вернулась в Косалму без потерь.

И. Куйсманен поддерживал контакты с местным карельским населением, особенно хорошие отношения у него сложились с жителем дер. Намоево стариком Михалкиным. Он ездил к нему в гости, а Михалкин часто приезжал в Куйсманену в Косалму и обедал с ним. Разговаривали они на карельском языке. Правда, эти встречи сыграли печальную роль в жизни Михалкина, которого после войны арестовали как агента финской разведки[364].

3.4.3. Последнее дело майора Куйсманена

16 июня 1944 г., практически за неделю до начала наступления РККА в южной Карелии, финские военные власти отдали приказ о подготовке к эвакуации, последний солдат ушел из Петрозаводска утром 28 июня 1944 г., за несколько часов до вступления в город советских войск.

Российские архивы не дают точной даты отхода 2-й роты из Косалмы. Так, М. А. Зазуля на допросе 10 августа 1944 г. сообщила следователю НКВД о том, что обслуживающий персонал отряда Куйсманена отправили из Косалмы примерно 4 июня 1944 г., а весь отряд выехал раньше, неизвестно куда[365].

Поэтому можно предположить, что отряд майора Куйсманена эвакуировался из Косалмы не позднее 27 июня 1944 г. Отход был поспешным: уничтожали документы, грузили вещи. В этой спешке была допущена серьезная ошибка. При уничтожении документации не все важные документы были полностью уничтожены. В июле 1944 г. при осмотре здания, где размещался Косалмский разведывательный пункт, советскими войсками был обнаружен «Список личного состава Косалмского разведпункта» (на финском языке) по состоянию на июнь 1944 г. Всего в «Списке…» значилось 130 фамилий, однако 45 фамилий установить не удалось — страница сгорела. На основании сохранившихся документов 22 августа 1944 г. разведывательный отдел Управления войск НКВД по охране тыла Карельского фронта направил в НКГБ КФССР указанный «Список…», а также «Список бывших военнопленных Красной Армии (27 человек), сдавшихся в плен и поступивших на службу в финскую армию в Косалмский разведпункт в качестве разведчиков-диверсантов». С этого «Списка…» началось установление деятельности Косалмского разведпункта, целенаправленное выявление всего личного состава и поиск изменников[366].

Есть все основания полагать, что, уходя из Косалмы, майор Куйсманен не исключал возвращения обратно если не всего разведывательного отряда, то, по крайней мере, разведывательных групп финской разведки. С этой целью перед отходом он отдал приказ о подготовке тайника с боеприпасами и продовольствием для будущих разведывательных групп. Не вызывает сомнения, что Куйсманен готовил тайник для будущих разведгрупп, которых направят в Карелию после окончания войны, если не по приказу, то по согласованию с руководством военной разведки.

После долгих поисков тайник создали в скале примерно в 800 метрах северо-западнее здания разведывательного пункта. В тайник были заложены следующие предметы:

— два деревянных ящика взрывчатого вещества — тола. Ящики размером 20×25×30 см, с наклеенной этикеткой на финском языке: «Опасное взрывчатое вещество 2-й группы, 30 шт.»;

— ящик с патронами (2500 шт. для финского автомата, выпущены в феврале 1944 г.), ящик с гранатами и шесть противопехотных мин. Гранаты были грушевидной формы, всего их было 12 шт., к ним же в отдельной коробке из белой жести были запалы.

Кроме боеприпасов, в тайник было заложено и продовольствие:

— картонный ящик с мясными консервами (50 шт. 200-граммовых банок и три банки по 3 кг);

— пять коробок размером 25×25×80 см с индивидуальными наборами, которые находились в небольших коробках размером 11×11×12 см.

Состав индивидуального набора:

• сухари — 400 г;

• печенье — 400 г;

• сыр — 400 г;

• сахар — 400 г;

• шоколад — 2 пл. по 25 г;

• консервы — 1 б. 200 г;

• кофе — 1 п. 20 г;

• чай — 1 г;

• соль — 20 г;

• концентраты — 2 пачки;

• сухой напиток — 1 пачка;

• сигареты — 8 шт.

В большой коробке находилось пять индивидуальных пакетов. На этикетке пакета было написано «Провиант для партизана».

В картонном ящике находилось 80 пачек сигарет, в каждой пачке по 25 шт. и деревянный мундштук. Сигареты Гельсингфорсской фабрики, выпущены 2 декабря 1943 г.

Всё было накрыто толью и замаскировано мхом, продовольствие и сигареты были обернуты листами станиоли (фольгой)[367].

Этих боеприпасов и продовольствия хватило бы по крайней мере одной разведывательной группе финской разведки для выполнения задания в течение продолжительного времени в советском тылу, чтобы не входить в контакт с местным населением. Как показало время, тайник был приготовлен наспех и не мог бы долго храниться в надлежащем виде. Да и выбор места оказался ошибочным из-за оживленности передвижения населения.

После окончания войны с Финляндией в Косалме был организован Дом отдыха для инвалидов Великой Отечественной войны, и окрестности Косалмы, в том числе скалы и лес, стали излюбленным местом прогулок отдыхающих. Утром 26 мая 1945 г. один из отдыхающих в ходе прогулки примерно в 800 метрах от Дома отдыха «заметил в камнях скалы… отверстие диаметром в 30 см… около отверстия на поверхности земли пять консервных банок и объеденный (видимо, грызунами) шоколад». Предметы, хранившиеся в тайнике, «были мокрые в результате попадания туда воды».

Не позже 5 июня 1945 г. информация о найденном тайнике поступила в НКГБ КФССР, откуда в Косалму выехала оперативная группа в составе начальника Прионежского районного отделения НКГБ КФССР капитан А. В. Ефимова и ст. оперуполномоченного 2-го (контрразведывательного) отдела НКГБ КФССР ст. лейтенанта госбезопасности Ковалева.

С учетом места обнаружения схрона и его содержания Ефимов и Ковалев сделали вывод о том, что «обнаруженная база могла быть организована разведывательно-диверсионным отрядом майора Куйсманена, который в 1942–1944 гг. дислоцировался в м. Косалма, в момент отступления финнов с данной территории для диверсионных групп». С данным выводом согласился и нарком госбезопасности КФССР полковник госбезопасности А. М. Кузнецов, который 6 июня 1945 г. отдал приказ начальнику 2-го (контрразведывательного) отдела полковнику К. П. Вьюнкову усиленно заниматься разработкой Косалмской разведшколы[368].

Представляет интерес указание А. М. Кузнецова «усиленно заниматься разработкой Косалмской разведшколы». Почему заниматься? Дело в том, что к этому времени в производстве 5-го (разыскного) отделения 2-го отдела НКГБ КФССР находилось дело по разработке Косалмского разведпункта, в ходе которого контрразведчики выявляли агентуру Куйсманена и его пособников, многие к этому времени уже были арестованы. Однако с учетом вновь выявленных фактов к разработке было подключено 2-е (контрразведывательное) отделение 2-го отдела, которое занималось выявлением агентуры противника[369].

После 6 июня 1945 г. началась активная разработка Косалмского разведывательного пункта финской военной разведки, его сотрудников и агентуры. Существенную роль в розыске агентуры 2-й роты оказал зафронтовой агент Особого отдела НКВД Карельского фронта Ленинградец, о чем будет написано ниже.