17. А.И. Сулакадзев и его знаменитая коллекция книг и рукописей

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

17. А.И. Сулакадзев и его знаменитая коллекция книг и рукописей

Александр Иванович Сулакадзев (1771–1832) известен как коллекционер древних книг и рукописей, в том числе и по русской истории. За долгие годы он собрал огромную коллекцию, насчитывавшую несколько тысяч единиц. В конце жизни он издал каталог своей коллекции. Вокруг деятельности Сулакадзева многие десятилетия не утихали бурные споры. Сегодня историки сходятся во мнении, что он — злостный и «наиболее известный отечественный фальсификатор исторических источников, „творчеству“ которого посвящен не один десяток специальных работ… Он наиболее масштабный фабрикант подделок… Непостижимая дерзость в изготовлении и пропаганде фальшивок, размах и „жанровое“ или видовое разнообразие изделий, вышедших из-под его пера» (Козлов В.П. Тайны фальсификации).

Большой интерес в среде русской интеллигенции XIX века к историческим материалам, собранным Сулакадзевым, сочетался с активными обвинениями в якобы присущей ему страсти «собирать древние рукописи и вместе тем портить их своими приписками и подделками, чтоб придать им большую древность», как говорил в 1850 году академик А.Х. Востоков. Крупный историк и археограф академик П.М. Строев в 1832 году писал: «Еще при жизни… (Сулакадзева — Авт.) я рассматривал книжные его сокровища, кои граф Толстой намеревался тогда купить… Подделки и приправки, впрочем весьма неискусные, на большей части рукописей и теперь еще мне памятны».

Тем не менее ситуация, оказывается, далеко не столь однозначная, как нам сегодня это представляют. Например, В.П. Козлов признает: «Столь суровые, скептически-уничижительные оценки коллекции Сулакадзева тем не менее далеко не во всем оказались справедливыми. За годы своей жизни он сумел собрать действительно большую и ценную коллекцию печатных и рукописных материалов. Основу ее… составили библиотека и рукописное собрание деда и отца (считается, что Сулакадзев был потомком грузинского князя Г.М. Сулакидзе — Авт.). В дальнейшем она пополнялась покупками, дарениями, а возможно, и изъятиями при подходящих случаях из церковных и государственных хранилищ и библиотек… Загадочным путем в его коллекцию попали уникальные документы — реестры рукописей, присланных в конце XVIII в. в Синод по указанию Екатерины II (до начала XIX века они хранились в делопроизводстве Синода). В настоящее время известна рукопись, числившаяся в коллекции под номером 4967».

Этот номер показывает, что в огромной коллекции Сулакадзева насчитывалось как минимум 4967 книг и рукописей! В.П. Козлов замечает: «На одной из рукописей Сулакадзев записал, что у него „более 2 тысяч рукописей всякого рода, окромя писанных на баргаментах“. Трудно проверить в настоящее время достоверность этих свидетельств: сохранившиеся каталоги библиотеки называют от 62 до 294 славянских и западноевропейских рукописей… Сегодня известно местонахождение более 100 рукописей, принадлежавших Судакадзеву».

Именно из коллекции Сулакадзева вышли такие знаменитые сегодня источники по русской истории, как «История о Казанском царстве» в списке XVII века, Хронографическая Палея XVI века, Сказание А. Палицына (сегодня это один из основных источников по истории Смутного времени начала XVII века), Хронограф южнорусской редакции, отрывок Никоновской летописи в списке XVII века. Эти источники сегодня историки отнюдь не считают фальсифицированными, а напротив, тщательно изучают и используют при написании научных монографий и диссертаций. Таким образом, сегодня коллекцию Сулакадзева делят как бы на две части: «правильные источники» (хорошие) и «неправильные источники» (плохие). Последние — якобы сфальсифицированные документы. Важно понять, на каком основании это делается.

Скажем сразу: мы ни в коей мере не собираемся выступать судьями в вопросе о том, был ли Сулакадзев фальсификатором. Мы не анализировали подробно историю его коллекции и не держали в руках приобретенных им рукописей и книг. Тем более что большинство из них погибло или было намеренно уничтожено, об этом мы расскажем ниже. Но теперь, после нашего анализа русской истории, должны отметить, что вся история яростной борьбы вокруг коллекции Сулакадзева начинает освещаться новым светом и, возможно, становится понятнее.

Давайте посмотрим, на каком основании историки обвиняют собирателя коллекции в «фальсификации и злостном искажении истории». Пишут так. «Корни этой „страсти“… Сулакадзева следует искать в общественной и научной атмосфере первых десятилетий XIX века. Начало века было ознаменовано замечательными открытиями в славянской и русской литературе и письменности: в 1800 г. вышло в свет первое издание „Слова о полку Игореве“… На страницах периодики появились сенсационные известия о книгах Анны Ярославны, „древлянских рукописях“, писанных руническими буквами, славянском кодексе VIII в., обнаруженном в Италии, и т. д.» (В.П. Козлов).

В 1807 году Сулакадзев сообщил Державину об имеющихся у него «новгородских рунах». Вскоре коллекционер приобрел «Боянову песнь Славену» или «Гимн Бояну». Сегодня этот текст считается фальсификацией Сулакадзева. Историк В.П. Козлов уверенно пишет: «Данный образец „рунического“ текста красноречиво показывает, что в нагроможденных здесь псевдоанахронизмах, образованных от корней славянских слов, бесполезно искать какой-либо смысл».

В.П. Козлов приводит далее пример, по-видимому, наиболее яркого «по бессмысленности», с его точки зрения, фрагмента «Гимна Бояну» в переводе Сулакадзева. Однако ничего «бессмысленного» мы тут не нашли. Этот текст, кстати, на первый взгляд несколько напоминает этрусские тексты, о которых мы рассказали в томе 6 настоящего издания. Их, судя по всему славянский, язык имеет много особенностей по сравнению с привычным нам старо-русским. Таким образом, существуют заведомо подлинные образцы старых текстов, напоминающих по языку «Гимн Бояну». Из этого, конечно, не следует, что «Гимн Бояну» — не подделка. Но то, что это подделка, надо специально доказывать. А таких доказательств, например, в книге В.П. Козлова мы не нашли.

Отметим некую странность в системе обвинений Сулакадзева. В той же книге В.П. Козлова «Тайны фальсификации. Пособие для преподавателей и студентов вузов» Сулакадзеву посвящена отдельная глава под красноречивым названием, начинающимся словами «Хлестаков отечественной „археологии“». Тем не менее во всей этой пространной главе, занимающей более 30 страниц, нам не удалось найти ни одного конкретного доказательства обвинения Сулакадзева в подлогах. Не приведено ни одного примера доказанного подлога. Все обвинения строятся в виде довольно расплывчатых рассуждений о том, какой «плохой Сулакадзев», нехороший человек.

Его интерес к театральному искусству В.П. Козлов называет «фанатическим»; он намекает далее без каких бы то ни было обоснований, будто Сулакадзев выдумал свое происхождение от грузинского князя Г.М. Сулакидзе. Особое негодование историка вызывает неизданная историческая пьеса Сулакадзева «Московский воевода Иоанн». Якобы «ее герои живут… в мифическом мире». Сулакадзеву списком вменяются в вину: «бессистемная любознательность, романтическое фантазерство и в то же время дилетантизм, стремление выдавать желаемое за действительное, решение проблем не столько с помощью знаний, сколько самоуверенным напором и остроумными выдумками». И тому подобное. И, повторим, ни одного реального доказательства, ни одного конкретного примера!

В чем дело? Чем объясняется такая, чуть ли не на подсознательном уровне, глубокая неприязнь к Сулакадзеву? Трудно однозначно ответить на этот вопрос. Но, на наш взгляд, причина заключается в следующем. Оказывается, Сулакадзев «в патриотическом воодушевлении… последовательно раскрывает тему славы, победоносных походов славян… Он явно преследовал цель пополнить доказательствами ту точку зрения, согласно которой славяне оказались едва ли не преемниками Древнего Рима, опережая по своему развитию все остальные народы Европы» (В.П. Козлов).

В свете нашей реконструкции истории становится ясным, что Сулакадзев во многом был прав. Во всяком случае, в том, что славянская Ордынская Империя была преемницей Древней Римской империи. То есть Древней Ромеи = Византии XI–XIII веков. А романовские историки уже проводили в жизнь другую, искаженную и растянутую хронологию древней истории, придуманную в основном в Западной Европе. В которой славянам отводилось одно из последних мест. Основополагающие документы, рассказывавшие о Великой = «Монгольской» Империи, были уже уничтожены в течение первых двух веков царствования Романовых на Руси. Остались жалкие остатки, косвенные свидетельства, разрозненные документы. Но и они все еще сильно беспокоили романовскую историческую «науку».

Такие уцелевшие документы, по-видимому, и собирал Сулакадзев. Не будучи профессионалом, он не имел намерения поддерживать или опровергать романовскую версию истории. Он просто собирал. В этом, по-видимому, и состояла его главная вина с точки зрения романовских историков — в «непрофессионализме». А эта точка зрения признавала профессионалом только того, кто работает на поддержание скалигеровско-романовской версии. Тот, кто идет против «романовского течения», должен быть уничтожен. Одна из форм такого уничтожения — объявить человека «злостным фальсификатором», а его рукописнокнижное собрание по возможности распылить и «почистить» от нежелательных свидетельств. Имя коллекционера — запачкать в грязи. Приклеить ярлыки: «фанатик», «дилетант», «фантазер». Написать в школьных и вузовских учебниках: «занимался подлогами». Студенты, естественно, верят.

Вернемся еще раз к якобы подделанному Сулакадзевым «Гимну Бояну». Он вызывает особый гнев комментаторов. В то же время, по признанию самих историков, «Гимн Бояну» «первоначально произвел сильное впечатление на современников… Об этом можно судить и по переводу Державина, по тому, что… („Гимн Бояну“ — Авт.) как вполне достоверный исторический источник использован в биографии Бояна, опубликованной в 1821 году в „Сыне Отечества“» (В.П. Козлов).

Итак, в русском обществе XIX века и среди литераторов, то есть в кругу людей образованных, многие из которых прекрасно разбирались в древнерусской литературе, «Гимн Бояну» имел большой успех и сомнений не вызвал. Однако через некоторое время среди профессионалов-историков «к „Гимну Бояну“… сложилось недоверчивое и даже откровенно скептическое отношение».

«Объяснение» историков было таково: «Некоторые… хвалились… находкою якобы древних славено-русских рунических письмен… коими написан Боянов гимн… Руны сии очень похожи на… славянские буквы, и потому некоторые заключали, якобы славяне еще до христианства имели… свою рунную азбуку и что Константин и Мефодий уже из рун сих с прибавлением некоторых букв из греческой и иных азбук составили нашу славянскую!» (В.П. Козлов).

Ну как такое можно перенести! Могла ли скалигеровско-романовская «наука» допустить крамольную — и, как мы теперь понимаем, правильную — мысль, что кириллица — это всего лишь некоторая модификация, с привлечением западных алфавитов, древнего славяно-русского рунического письма! То есть письма, памятники которого фактически покрывают всю Западную Европу. В том числе и под названием «этрусских». Зная, что за всем этим скрывается, становится понятно, почему комментаторы так возмущены. Ведь это — серьезный удар по всему зданию скалигеровской хронологии. Русское общество XIX века уже слишком смутно помнило свою собственную историю Великой = «Монгольской» Империи. А вот романовские историки-профессионалы, видимо, еще хорошо понимали, в чем тут дело. И потому стояли стеной. Реакция историков была четкой, быстрой и грамотной. Все подобные старые славянско-рунические тексты были немедленно объявлены подлогами. Сулакадзева обвинили в злостных фальсификациях. И во множестве других грехов, стараясь как можно сильнее дискредитировать всю его коллекцию. В которой, по-видимому, было очень много интересного.

Об этом говорит уже хотя бы список книг и рукописей коллекции, составленный самим Сулакадзевым. Весьма выразительно само название списка: «Книгорек, то есть каталог древним книгам как письменным, так и печатным, из числа коих по суеверию многие были прокляты на соборах, а иные в копиях сожжены, хотя бы оные одной истории касались; большая часть оных писана на пергамине, иные на кожах, на буковых досках, берестяных листах, на холсте толстом, напитанном составом, и другие».

Вот некоторые из интереснейших названий разделов «Книгорека» Сулакадзева: «Книги не признаваемые, коих ни читать, ни держать в домах не дозволено», «Книги, называемые еретические», «Книги отреченные». Историки признаются, что «Книгорек» упоминал ряд реально существовавших, но неизвестных в оригиналах или списках произведений отечественной и славянской письменности. Ученые мечтали разыскать их. Почему мечтали? Одни — чтобы прочесть и изучить. Другие — чтобы прочесть и тут же уничтожить. Надо полагать, что успеха, к сожалению, добились вторые. Потому что судьба огромной и, как мы теперь начинаем понимать, исключительно ценной коллекции Сулакадзева была трагической. Фактически ее уничтожили. Вот как это было сделано.

В.П. Козлов: «Рукописное и книжное собрание Сулакадзева… было распылено после смерти владельца, а значительная часть, по-видимому, вообще оказалась утраченной». Получается, что во всем «виноват» сам Сулакадзев. Это он якобы неправильно убедил свою жену в мнимой ценности своей коллекции. А потому «обманутая мужем вдова» не хотела распылять коллекцию и хотела продать ее только в одни руки. Сообщается далее, что «петербургские и московские коллекционеры, поначалу проявившие живой интерес к коллекции Сулакадзева, вскоре объявили вдове едва ли не бойкот».

И далее: «О печальной судьбе…, по-видимому, большей части рукописей и книг рассказал библиограф Я.Ф. Березин-Ширяев. В декабре 1870 года на Апраксином дворе в Петербурге в книжной лавке он увидел „множество книг, лежавших в нескольких кулях и на полу. Почти все книги были в старинных кожаных переплетах, а многие из них даже в белой бараньей коже… На следующий день я узнал, что книги, виденные мною в лавке Шапкина, принадлежали известному библиофилу Сулакадзеву, они сохранялись несколько лет, сложенные в кулях где-то в сарае или на чердаке, и куплены Шапкиным за дешевую цену“. Березин-Ширяев приобрел у купца Шапкина „все иностранные книги, которых было более ста томов, а также часть и русских“». О ценности коллекции Сулакадзева красноречиво говорит уже хотя бы тот факт, что в числе валявшихся у Шапкина на полу книг были издания середины XVI века.

Обращает на себя внимание любопытное обстоятельство. Первые покупки книг у вдовы Сулакадзева были сделаны известными петербургскими коллекционерами П.Я. Актовым и А.Н. Кастериным. Надо полагать, они скупили наиболее ценные книги коллекции. И что же мы видим? Именно эти книги Сулакадзева «почему-то» не сохранились полностью. Например, Кастерин распродавал книги Сулакадзева еще в 1847 году. Уничтожил «крамольные книги», а остальные, проданные ему «в нагрузку» якобы алчной вдовой Сулакадзева, продавал за ненадобностью? Характерно, что книги Сулакадзева, купленные уже после этого Березиным-Ширяевым и Дуровым у Шапкина, сохранились полностью. Не потому ли, что Березин-Ширяев и Дуров приобретали книги уже из вторых рук, после того как коллекция Сулакадзева прошла жесткую «цензурную чистку». Все «опасное» в ней, надо полагать, уже успешно уничтожили.

Между прочим, Сулакадзев сам указывал, что некоторые особо ценимые романовско-скалигеровскими историками источники являются позднейшими подделками. Так, он писал: «Песни древние Кирши Данилова я считаю все новыми XVII века, ибо в них весь стиль и действие не древние, даже имена являют смесь выдуманного с мнимыми названиями, схожими на старинные». Историки по этому поводу не удерживаются от того, чтобы не разразиться гневными комментариями: «Поражают апломб, самоуверенность его (Сулакадзева — Авт.) суждения и оценок» (В.П. Козлов).

Сильное раздражение историков вызывает также исследование Сулакадзева по истории Валаамского монастыря, так называемая «Оповедь». В нем Сулакадзев приводит свидетельства о путешествии из Иерусалима на Валаам апостола Андрея Первозванного. И опять мы видим ту же историю, что и с «Гимном Бояну». Русское общество восприняло исследование Сулакадзева как добротную историческую работу. В самом деле, «в четырех первых изданиях „Описания Валаамского монастыря“, начиная с 1864 г. и вплоть до 1904 г… „Оповедь“ использовалась как „подлинный исторический источник“».

Но историки не устают повторять, будто источники Сулакадзева, использованные им в «Оповеди», являются «подложными». В.П. Козлов уверенно, но опять-таки бездоказательно заявляет: «С помощью фальсифицированных источников Сулакадзев доказывал в своем труде, что Валаам издревле был заселен не карелами и финнами, а славянами, создавшими здесь государство… по типу новгородского, имевшее связи даже с римским императором Каракаллой».

Уже отсюда мы видим, что Сулакадзев, скорее всего, ничего не фальсифицировал. Как следует из наших результатов, Валаам действительно должен был принадлежать Великому Новгороду = Ярославлю, имевшему связи с босфорским Царь-Градом = Новым Римом. Да и сам Великий Новгород во многих источниках называли Римом или Новым Римом. Сюда, по-видимому, и приходил апостол Андрей. См. нашу книгу «Царь Славян».

Таким образом, наша реконструкция радикально меняет точку зрения на деятельность Сулакадзева. А также и на деятельность тех, кто постарался сделать все возможное, чтобы собранные им уцелевшие подлинные исторические свидетельства канули в Лету.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.