29. Ификрат, Хабрий и Тимофей Афинские

29. Ификрат, Хабрий и Тимофей Афинские

Афиняне, со времени освобождения своего Фразивулом, вспоминая о прежнем своем могуществе и величии, ревностно старались подняться из состояния слабости и немощи, в которое впали при неблагоприятных обстоятельствах. В этих видах принимали они участие в Коринфской и Фиванской войнах, и, смотря по тому, чего требовали их выгоды, присоединялись то к той, то к другой стороне. В Коринфской войне дело шло об уничтожении гегемонии спартанцев, которая тяготела еще и над Афинами. Потому-то в этой войне афиняне ополчились против Спарты, и им удалось, благодаря деятельности Конона, снова приобрести влияние и значительное преобладание на море. Но вследствие Анталкидова мира они опять потеряли почти все, что приобрели. Одной только Спарте этот мир придал еще большую силу. Когда вслед за тем вспыхнула война между Фивами и Спартой, Афины стали поддерживать фиванцев, чтобы ослабить перевес, бывший на стороне Спарты. Но когда в сражениях при Наксосе (376) и при Девкаде (375) спартанский флот был истреблен и Афины снова стали во главе морских государств, они стали заботиться о заключении всеобщего мира, чтобы сохранить приобретенное. Когда же фиванцы после битвы при Левктрах начали приобретать отнятую у спартанцев гегемонию, афиняне подняли оружие против фиванцев, в пользу Спарты. В сражении при Мантинее видели мы афинское войско на стороне спартанцев. Когда после этой битвы ни Спарта, ни Фивы не могли заставить признать за собой гегемонию, афиняне, увидев себя без соперников на море, пытались, ограничивая права состоящих с ними в союзе морских республик, усилить свое могущество, но тем самым довели дело до так называемой союзнической войны (357–355), после которой принуждены были признать независимость отпавших от них союзных городов (Хиоса, Родоса, Коса, Византии). В этот длинный период времени знаменитейшими полководцами афинян были Ификрат, Хабрий и Тимофей.

Ификрат был низкого происхождения, сын кожевника, и достиг славы своими личными достоинствами. Ему было не более двадцати лет, когда он получил начальство над войском в Коринфе, нанятым на деньги Конона. Первое сражение, в котором он принял участие с этим отрядом, при Лехене, близ Коринфа (393), кончилось неудачно для союзников. Но он в самое короткое время так хорошо обучил свое войско, что оно навело страх на неприятеля и обратило на себя внимание всей Греции. С гениальной изобретательностью ввел Ификрат для наемного войска, приобретавшего свое более и более значение со времени Пелопоннесской войны, новое вооружение и новую тактику. Он образовал совершенно новый род войска, который составлял нечто среднее между тяжеловооруженной и легкой пехотой и в бою с латниками должен был действовать не как масса против массы, а с помощью военной ловкости каждого отдельного ратника и посредством быстрых искусных передвижений большими отрядами. С этой целью он изменил вооружение: оружие для защиты он сделал более легким, а оружие для нападения более длинным. Копья стали вдвое длиннее, меч также получил двойную длину; вместо тяжелого щита гоплитов дал он своим воинам небольшие и более легкие пельты, — вследствие чего этот род войска получил название пельтастов, — и веревочные панцири вместо металлических. Одежда, которой покрывались ноги, была также облегчена. Этим он достиг выгоды легчайшего движения, а воины его были одеты не хуже прежнего и не менее защищены. Постоянным обучением и строжайшей дисциплиной приучил он своих людей к большой точности и быстроте движений, так что между ними всегда господствовал порядок, как будто всюду присутствовал опытный полководец. Воины следовали за ним с доверием и одушевлением во всех его предприятиях; он умел повелевать и внушать к себе уважение; в битве не избегал личной опасности, но, с другой стороны, умел благоразумием и осторожностью, хитростью и стратегической ловкостью преодолевать все препятствия и затруднения. Вместе с тем он по мере сил своих заботился о потребностях своих воинов, а в случае нужды — первый подвергал себя всевозможным лишениям.

Едва прошло несколько месяцев после битвы при Лехене, как уже ификратийцы, как называли отряд Ификрата, считались наиболее страшным войском. Флиазийцы заперлись в своем городе и едва дерзнули показаться из стен его, как лишились трехсот человек. Сикион при схватке с ификратийцами потерял пятьсот человек. До глубины Аркадии проникали их набеги; страна была разграблена, города осаждены и взяты; латники приведены в такой ужас, что не отваживались более на битву. Одни только спартанцы смотрели еще с презрением на ификратийцев и подсмеивались над своими союзниками, которые питали к ним великий страх. Но вскоре и они (летом 392 года) претерпели страшный удар. Отряд спартанских латников (около 600 человек) с несколькими всадниками провожал до окрестностей Сикиона амиклейцев, составлявших часть спартанского войска, расположенного при Коринфе, и возвращавшихся теперь восвояси для празднования Иакинфий. На возвратном пути этот отряд проходил вблизи Коринфа, не заботясь об Ификрате, который расположился со своим отрядом в стенах этого города: спартанцы думали, что пельтасты не посмеют напасть на их латников. Но отряд Ификрата и часть афинских гоплитов, под предводительством Кадлия, внезапно выступили из Коринфа, и пока спартанские латники строились перед городом, пельтасты сделали нападение на тяжеловооруженный отряд спартанцев. Повторными атаками, искусными отступлениями и наступлениями они уничтожили всю спартанскую мору (отряд). Хотя Ксенофонт говорит, что из нее убито только 250 человек, но из его описания битвы оказывается, что спаслись только немногие. Это поражение спартанских гоплитов легкими войсками произвело в Греции большое впечатление и имело необычайные последствия. Агесилай не рад был своим успехам, одержанным в это время на Исеме, и втихомолку возвратился в Спарту; чтобы избежать насмешек, он по пути через Аркадию вступал в города поздно вечером и выступал из них до рассвета; через Мантинею прошел он во время ночной темноты. Виотийские посланники, которые по случаю переговоров о мире находились в лагере Агесилая и с которыми до поражения спартанского отряда обходились так горделиво, отложили теперь мысль о мире и возвратились домой. Многие занятые спартанцами вблизи Коринфа укрепленные места взяты были Ификратом, и таким образом вся Коринфская война была почти окончена.

Два года спустя видим мы Ификрата (390) со своими пельтастами, — которые большей частью уже служили под его предводительством в Коринфе, — действующим на Геллеспонте. Афиняне послали его с восемью кораблями к фракийскому Херсонесу, опасаясь за свои владения в этой стране. Вблизи Абидоса напал он из засады на спартанского армоста Анаксивия, совершенно разбил его войско и самого его умертвил. Во Фракию делал он частые набеги, приносившие ему и войску его богатую добычу, и восстановил на трон изгнанного царя Зевфеса. Так как Анталкидов мир (387) обязывал отечественный его город воздерживаться от войны, то он многие годы оставался во Фракии, вступил в брак с дочерью царя Котиса и жил спокойно и в довольстве, пока афиняне в 379 году послали его в Персию, чтобы вести против Египтян набранное персами греческое войско. Но зависть персидского полководца Фарнабаза помешала успеху предприятий Ификрата и наконец принудила его даже к бегству. В 374 году он опять уже в Афинах и в следующем году получает главное начальство над флотом в водах Керкирских, чтобы продолжать предприятия обвиненного и отрешенного от должности Тимофея. В короткое время довел он флот до численности 70 кораблей, необычайно скоро научил своих людей необходимой в морской службе ловкости и сноровке и отважными набегами на суше и на море приобрел для афинян столько выгод, что они считали его обновителем прежнего блеска их морского владычества, и по возвращении его, после заключения мира со Спартой (371) оказали ему такие почести, какие воздавались Гармодию и Аристогитону, а именно: воздвигли в честь его медную статую, угостили его публично и прочее.

Тимофей, сын Конона, не уступал своему отцу в воинской славе, но превосходил его силой духа и образованием, которое он приобрел близкими отношениями своими с оратором Исократом и философом Платоном.

Он обладал великими дарованиями, был, как бы самой природой предназначен сделаться полководцем и государственным человеком, имел необыкновенный дар красноречия, был неутомимо деятелен, милосерд и справедлив к союзникам и побежденным, до самопожертвования полон заботливости о своих воинах. В 393 году, юный Тимофей прибыл с отцом своим в Афины и остался там, когда Конон отправился послом в Азию. Вскоре за тем, после смерти отца, он сделался владельцем значительного имения, которое, однако же, вследствие роскошной жизни его заметно уменьшалось и расстроилось. Но с того времени как он вошел в близкие отношения с Исократом, он изменил свой образ жизни и снова улучшил свое состояние. Еще в юношеских летах Тимофей вместе с Хабрием и Каллистратом избран был в 378 году предводителем флота, когда запылала фиванско-спартанская война и Афины приняли сторону Фив. Сначала его затмевала блестящая военная слава старшего по летам Хабрия, который в различных странах воевал с большим успехом и в 376 году наголову разбил спартанский флот при Наксосе; но когда после того Хабрий долгое время занят был на Фракийских берегах, для Тимофея наступила эпоха славы. В тот же самый год, после битвы при Наксосе, афиняне, по просьбе фиванцев, послали флот, состоявший из 60 кораблей, под начальством Тимофея, для наблюдения за берегами Пелопоннеса и для предохранения Виотии от нападения спартанцев. Он опустошил берега Лаконии и одним своим появлением принудил могущественный остров Керкиру, имевший тогда 80 военных кораблей, присоединиться к афинской республике. Умеренность, с какой он вел себя в Керкир, побудила и остров Кефаллинию, соседние акарнанские города и эпирского царя Алкита перейти на сторону Афин, причем Алкита заключил личную дружбу с Тимофеем.

Спартанцы захотели снова показать свою силу на море и послали флот из 55 кораблей под начальством Никодоха. Этот последний немедленно вступил в сражение с Тимофеем между акарнанскими городами Ализией и Левкадой. Тимофей послал против пелопоннесцев 20 кораблей, которые должны были произвести ложную атаку и тем занять и утомить их, а между тем действительно напал на них со свежими силами, бывшими на остальных кораблях, и обратил их в бегство. Но сам, претерпев при этом значительные потери, он не мог воспользоваться своей победой и перетащил свои суда на землю, чтобы починить их и дождаться подкрепления. Вскоре собрал он, таким образом, 70 кораблей и снова сделался сильнее Никодоха, который тщетно старался вызвать его на новое сражение, и принужден был, наконец, отступить, а спартанский флот рассеялся. Эти и другие неудачи склонили спартанцев к заключению мира, который предложили им афиняне, истощившие свои денежные средства и завидовавшие возрастающему величию Фив. Мир был действительно заключен, и афиняне обеспечили за собой настоящие свои владения. В Афинах была большая радость по случаю заключения выгодного мира, так что в воспоминание об этом событии афиняне учредили ежегодный праздник богине мира (Ирине), а полководцу, который завоевал мир и приобрел для Афин важный остров Керкиру, воздвигли обелиск и наградили другими почестями.

Но мир не был приведен в исполнение. Тимофей, несмотря на то, что получил уже известие о мирных переговорах, вмешался в споры между аристократической и демократической партиями Закинфа и Керкиры, вследствие чего спартанцы послали новые флоты к тому и другому местам; афиняне же возобновили союз свой с фиванцами и также снарядили флот, который должен был идти на Керкиру, под предводительством Тимофея. Между тем Тимофей по заключении мира отправился во Фракию и сделал там новые приобретения; но недостаток в деньгах и в людях принудил его идти на помощь к угнетаемым жителям Керкиры, и за это он был, как мы видели выше, по обвинению Каллистрата и Ификрата, отозван и сменен, а Ификрат послан вместо него в Керкиру (373). От более тяжкого наказания избавили Тимофея ходатайства эпирского царя Алкита и Язона, Ферейского тирана, которые оба поспешили в Афины, чтобы спасти своего друга.

Тимофей и Ификрат были между собой враги и соперники; последний был из простолюдинов, первый принадлежал к аристократии, к партии людей знатных, если можно говорить о партиях в этом времени. В то время когда Ификрат обвинил Тимофея и низверг его, этот последний угрожал Ификрату привлечь его к суду за незаконное присвоение себе гражданских прав. Но вскоре он изменил свое намерение, примирился с Ификратом и выдал свою дочь за сына его, Менесфея. После того как оба эти мужа в последнем десятилетии действовали порознь, в различных местах, как известные стратиги того времени, видим мы их при начале союзной войны (358) соединенными на стороне сына и зятя, Менесфея. Этому последнему поручено было тогда главное начальство над флотом в 60 кораблей, а отец и зять были приставлены к нему в качестве советников. Когда Харес, который в то же время предводительствовал равносильным афинским флотом, требовал, чтобы дано было сражение во время бури на Геллеспонте, а Тимофей и Ификрат этому воспротивились, Харес обвинил их обоих в измене. Они были отозваны и присуждены к значительной денежной пене. По словам некоторых писателей, Ификрат был избавлен от нее, но Тимофей заплатил 100 талантов. Оба они умерли вскоре после этого процесса.

Третий замечательный полководец, поочередно и одновременно с обоими вышеназванными мужами ратовавший за могущество Афин, был Хабрий. В первый раз упоминают о нем во время Коринфской войны, как о преемнике Ификрата в начальствовании наемными войсками в Коринфе (391). Славу военачальника стяжал он несколько лет спустя (388), когда был послан в Кипр с флотом для защиты Евогора. В то время спартанцы заняли войсками Эгину, утомляли афинян разбойническими набегами и препятствовали их торговле. Уже два афинские флота были с потерей отражены ими. Тогда Хабрий, прежде отправления своего на Кипр, предпринял ночную высадку в Эгину, лег в засаду со своими пельтастами, и когда на следующий день афинские латники также высадились и спартанский предводитель Горгон напал на них, кинулся на него из своей засады и поразил его вместе с большинством его воинов. Доставив таким образом афинянам снова свободное плавание по морю, Хабрий отправился на Кипр и одержал там такие великие победы, что Евогор с помощью его мог уже в скором времени противостать соединенным силам персов.

Когда после Анталкидова мира Афины вошли в дружественные отношения с персами, Хабрий должен был оставить Кипр. Он отправился в Египет и вступил в службу к царю Акорису, но и оттуда был вскоре вызван, когда персидский царь пошел войной против царя Акориса (380). При начале фиванско-спартанской войны он был послан с афинскими пельтастами на помощь к фиванцам и оказал им важные услуги, воюя с Клеомвротом и Агесилаем. Когда этот последний в первом походе своем в Виотию (378) против фиванцев и наемного войска Хабрия, овладевших высотами в 20 стадиях от Фив, вывел в дело всех своих латников, Хабрий, против обычая греков, приказал своим пельтастам спокойно оставаться на месте и ожидать неприятеля с приставленными к коленам щитами и с выставленными вперед пиками. Этот новый, неожиданный маневр, порядок строя, бесстрашие воинов до такой степени изумили Агесилая, что он не отважился сделать нападение, а так как неприятели не приняли сражение на равнине, то, опустошив окрестные поля, он отступил со своим войском. Хотя Хабрий совершил много других военных подвигов, но преимущественно этим он всегда гордился, и статуи, воздвигнутые в честь его афинским народом, изображают, по желанию его, то положение, в котором воины его отразили Агесилая.

Высшую степень славы приобрел Хабрий в последовавшей затем морской войне. В 376 году находился он во главе афинского флота, с которым действовал против спартанского флота под начальством Поллида в Эгейском море. Когда он обложил Наксос, Поллид поспешил на выручку города и вступил со своими 65 кораблями в сражение против Хабрия, которого флот состоял из 83 судов. Поллид устремился со своим правым крылом, которым он лично предводительствовал, на левое крыло афинян и нанес ему чувствительные потери, так что оно начинало уже отступать. Но Хабрий вовремя послал подкрепление и сильным напором атаковал остальную слабую линию лакедемонян. Вскоре Лакедемонские корабли были разбиты на всех пунктах и обратились в бегство. Хабрий мог бы совершенно уничтожить неприятельский флот, но так как корабли его были вооружены и защищаемы афинскими гражданами, то главная забота его состояла в том, чтобы спасти наибольшее число их и поднять павших в сражении, что воспрепятствовало ему сильно преследовать неприятеля. Тем не менее, он потопил 24 корабля, а 8 кораблей захватил вместе с находившимися на них людьми; но и прочие спартанские корабли попались, кажется, в руки победителя, потому что из совокупности сведений оказывается, что Хабрий завладел всего 49 Лакедемонскими кораблями, захватил 3000 человек пленных и получил в добычу 110 талантов.

Это была первая после Пелопоннесской войны морская победа, выигранная афинянами с помощью собственных средств, потому что сражение при Книде выиграно было собственно персами, только под предводительством афинского полководца. Следствием победы было то, что морской союз, вновь образовавшийся под руководством Афин, утвердился и значительно усилился присоединением к нему новых союзников. Начатое Хабрием дело, как мы видели, было в последующих годах продолжаемо Тимофеем и Ификратом, и потом окончено и упрочено миром 361 года.

Хабрий разделил участь этих двух великих афинских полководцев: несмотря на свои высокие заслуги отечеству, он был призван к суду по поводу своей военной и политической деятельности. В 366 году его обвиняли в государственном преступлении, но он оправдался. Афинские полководцы того времени никогда не были обеспечены против подобных наговорок и опасностей, и потому они предпочитали находиться, сколько это было возможно, вне Афин, чтобы избежать зависти и недоброжелательства своих сограждан и иметь возможность вести жизнь, сообразную со своими наклонностями. Так и Хабрий, который любил жить на широкую ногу и, когда не был занят, предавался чувственным удовольствиям, предпочитал жить подальше от Афин. Он окончил свою жизнь почти в одно время с Ификратом и Тимофеем, в эпоху союзной войны, когда он вместе с Харесом отправился против Хиоса, неизвестно, в качестве ли военачальника или простого воина. При нападении на Хиосскую гавань корабль его был пробит неприятельским кораблем; экипаж его, чтобы спастись, бросился вплавь, но он, пылкий и заносчивый в битве, тогда как в обыкновенное время бывал медлен и неповоротлив, не хотел сойти со своего погружающегося корабля и, не переставая сражаться, был убит неприятелями.

Ификрат, Хабрий и Тимофей были последними великими полководцами в Афинах. То, что они завоевали для своего отечества, было большей частью потеряно во время союзной войны. С тех пор не было уже в Греции ни одного сильного государства. В междоусобных войнах она расточили свои силы и приближалось время, когда она должна была подпасть под чужеземное владычество. Уже в продолжение союзной войны Филипп, царь Македонский, начал основывать свое господство, которое, расширяясь все далее и далее, покрыло всю Грецию своей сетью. Но прежде чем мы ближе познакомимся с этими событиями, мы должны представить здесь еще одного героя, который стяжал венец славы вне Греции, в Сицилии, а именно — Тимолеона Коринфского.