«Наши люди» в ЦРУ
«Наши люди» в ЦРУ
Кехер, Карл Ф. (Koecher, Karl F.)
Род. в 1934.
Родился в Чехословакии. Служил в Разведывательной службе Чехословакии (РСЧ).
С 1962 г. Кехер проходил подготовку для внедрения в ЦРУ. Для этого он должен был воспользоваться «легендой» перебежчика.
В конце 1965 г. Кехер и его жена Хана инсценировали «побег» в Австрию, а оттуда 4 декабря 1965 г. приехали как политические эмигранты в США.
Находясь в Соединённых Штатах, Кехер первоначально поступил в университет штата Индиана, а позднее посещал занятия в Колумбийском университете.
В 1971 г. супруги Кехеры получили американское гражданство, после чего Кехер предпринял шаги по устройству на службу в ЦРУ. Он успешно выдержал проверку со стороны ФБР, а в октябре 1972 г. столь же удачно прошёл в ЦРУ тест на «детекторе лжи».
С 1973 г. по 1975 г. Кехер работал в ЦРУ переводчиком, обладая при этом доступом к совершенно секретным материалам. В 1975–1977 гг. он являлся внештатным сотрудником нью-йоркского отделения ЦРУ.
Помимо прочих материалов, переданных Кехером чехословацкой разведке, была информация, которая помогла КГБ разоблачить Александра Огородника, советского дипломата, являвшегося агентом ЦРУ. В 1977 г. Огородник был арестован, но успел покончить с собой.
Американские контрразведчики так и не смогли раскрыть его хорошо разработанную легенду и узнать, чем он занимался до бегства на Запад. Под подозрение Кехер попал лишь после того, как в ходе дежурной проверки сотрудники ФБР засекли его встречу с сотрудниками РСЧ.
27 ноября 1984 г. Кехер был арестован на его нью-йоркской квартире, когда он готовился вылететь в Швейцарию. Ему было предъявлено обвинение в шпионаже.
В феврале 1986 г. супруги Кехеры были обменены на советского диссидента Анатолия Щаранского. Обмен был организован на мосту Глинике, разделявшем Восточный и Западный Берлин.
После возвращения в Чехословакию Кехер продолжил работу в РСЧ в качестве специалиста по США.
Барнетт, Дэвид Генри (Barnett, David Henry)
Род. в 1933.
Первый из сотрудников ЦРУ, официально обвинённый в шпионаже.
В 1955 г. окончил Мичиганский университет. В 1958 г. был принят на работу в ЦРУ в качестве аналитика. Позднее был прикомандирован к подразделениям армейской разведки в Южной Корее и в Вашингтоне.
С 1965 г. — сотрудник Оперативного директората.
В 1967 г. Барнетт был направлен для работы под дипломатическим прикрытием в Сурабайю (Индонезия). В его задачи входила вербовка находившихся там советских служащих.
Как известно, незадолго до этого в Индонезии произошёл военный переворот, в результате которого политический курс страны резко изменился, а местная компартия была почти поголовно уничтожена. Однако до переворота Индонезия считалась союзником СССР, и в то время ей в больших количествах поставлялось советское оружие. Этим обстоятельством и воспользовалось ЦРУ, спланировав и осуществив тайную операцию «Хабринк», в результате которой в руки американцев попало огромное количество документации и даже некоторые образцы советских боевых систем.
В 1970 г. Барнетт уволился с действительной службы, однако продолжал работать на ЦРУ по контракту. После своей отставки он вернулся в Индонезию, где сначала открыл креветочный заводик, а потом занялся экспортом мебели.
Однако Барнетт оказался неудачливым бизнесменом. Дела у него не пошли, и к 1976 г. он задолжал банку уже 100 000 долларов. Тут-то и пришла к нему в голову мысль поправить своё финансовое положение с помощью советской разведки. В октябре 1976 г. он пришёл в советское посольство в столице Индонезии Джакарте и предложил свои услуги в обмен на 80 тысяч долларов. Эти условия были приняты. Как позже выяснилось в ходе судебного разбирательства, всего за время сотрудничества с советской разведкой Барнетт получил от неё 92 600 долларов.
Установив связь с представителем КГБ в Джакарте, Барнетт сообщил ему детали операции «Хабринк». Кроме того, он рассказал всё, что знал об операциях американской контрразведки против советских агентов, назвал фамилии 30 сотрудников ЦРУ, работавших под различным прикрытием в Индонезии, а также имена 7 служащих советского консульства в Сурабайе, к которым американцы проявляли интерес и которых планировали завербовать. Встречи Барнетта с сотрудниками КГБ происходили в Джакарте, а затем в Вене.
В 1977 г. советские кураторы предложили Барнетту попытаться вернуться на службу в ЦРУ или же устроиться на работу в аппарат Конгресса — в комитеты по разведке Палаты представителей или Сената. После ряда поездок в Вашингтон Барнетт ликвидировал свои дела в Индонезии и вернулся в апреле 1978 г. в США. Там, в январе 1979 г., он вновь устраивается в ЦРУ временным сотрудником по контракту, в обязанности которого входило обучение агентов поведению на допросах.
18 марта 1980 г. Барнетт был арестован ФБР, признан виновным в шпионаже и 8 января 1981 г. приговорён к 18 годам тюремного заключения.
Предал Барнетта Владимир Пигузов, работавший с 1974 г. в резидентуре КГБ в Индонезии. Позднее с помощью советского агента в ЦРУ Олдрича Эймса полковник Пигузов был разоблачён и расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда.
Кампайлс, Уильям П. (Kampiles, William P.)
Род. в 1955.
После окончания университета в штате Индиана в марте 1977 г. Кампайлс был принят на службу в ЦРУ и направлен в штаб-квартиру в Лэнгли, где он должен был заниматься регистрацией поступающих сообщений. Подобная рутинная канцелярская работа была совсем не тем, на что рассчитывал Кампайлс, мечтавший о карьере оперативника за рубежом. Не удивительно, что он быстро охладел к своим обязанностям и стал выполнять их, как говорится, спустя рукава, чем неоднократно заслужил нарекания со стороны начальства.
После того, как все его попытки перевестись в Оперативный директорат окончились безрезультатно, полностью разочаровавшийся в своей работе Кампайлс в ноябре того же 1977 г. уволился из ЦРУ, прихватив с собой техническое руководство к новейшему на то время американскому спутнику-шпиону КН-11 («Биг Бёрд»). Как это ни парадоксально, но осуществить подобный поступок оказалось довольно легко. Согласно признанию тогдашнего директора ЦРУ Тёрнера, сделанному им позднее в изданной в 1985 г. книге «Секретность и демократия» («Secrecy and Democracy»), «когда стало известно, что он увёл у нас одно руководство по эксплуатации спутников Биг Бёрд, мы тут же обнаружили пропажу ещё тринадцати!».
В феврале 1978 г. Кампайлс вылетел в Афины, где продал документы военному атташе советского посольства за 3000 долларов. При этом ему посоветовали вновь устроиться на работу в ЦРУ, что он и попытался сделать после возвращения в США.
Однако о том, что Кампайлс вступил в контакт с советской разведкой, ЦРУ стало известно ещё до его возвращения домой. Дело в том, что в тот день, когда он явился в советское посольство, дежурным офицером резидентуры ГРУ там был предатель Сергей Бохан, встретивший его у входа. Разумеется, Бохан не замедлил сообщить своим хозяевам о визите некоего американца, желающего встретиться с работниками разведки.
В результате 17 августа 1978 г. Кампайлс был арестован в Чикаго сотрудниками ФБР и позднее приговорён к 40 годам тюремного заключения.
Что же касается полковника Сергея Бохана, то он в 1985 г. был разоблачён советским агентом в ЦРУ Олдричем Эймсом, однако сумел избежать заслуженного возмездия, став невозвращенцем.
Мур, Эдвин Гиббонс (Moore, Edwin G.)
Род. в 1921.
В 1952 г. поступил на службу в ЦРУ. Работал в отделе, занимавшемся картографией. В 1963 г. был арестован по обвинению в поджоге и уволен из ЦРУ. Однако во время суда Мур был оправдан, подал прошение о возвращении в ЦРУ и был принят туда повторно в 1967 г.
Согласно официальной американской версии, уволившись в 1973 г. из ЦРУ, Мур прихватил с собой множество секретных документов, которые впоследствии попытался продать советской разведке.
Вечером 21 декабря 1976 г. Мур перебросил пакет с документами через забор многоквартирного дома, в котором проживали семьи советских дипломатов из посольства СССР в Вашингтоне. Советский охранник, думая, что это бомба, вызвал американскую полицию. Прибывшие полицейские обнаружили в пакете множество документов ЦРУ и Пентагона и записку, в которой неизвестный просил за эти и другие имеющиеся у него секретные материалы 200 000 долларов, которые следовало оставить в тайнике в окрестностях Вашингтона.
В результате дело было передано в ФБР, которое устроило засаду возле места, указанного в качестве тайника, и арестовало Мура при попытке забрать оттуда деньги. Ему было предъявлено обвинение в шпионаже и незаконном хранении секретной информации, и в мае 1977 г. он был осуждён на 15 лет лишения свободы.
Однако существует версия, что на самом деле вся эта история была провокацией американских спецслужб. Дело в том, что в 1979 г. американские журналисты обнаружили Мура спокойно разгуливающим по улицам Вашингтона. Разразился грандиозный скандал. Американская администрация объяснила досрочное освобождение Мура резко ухудшимся состоянием его здоровья. Что, естественно, выглядит весьма малоубедительно.
Говард, Эдвард Ли (Howard, Edward Lee)
27 октября 1951 — 12 июля 2002.
Родился в городке Аламогордо, штат Нью-Мексико. Его отец, специалист по ракетному вооружению, служил на местной базе ВВС США, мать была домохозяйкой. Ввиду специфики профессии отца Говарда семья часто переезжала с места на место.
После средней школы Говард поступил на факультет экономики и международной торговли Техасского университета, который досрочно и с отличием закончил в мае 1972 г. Некоторое время он работал в Ирландии в компании «Эксон Корп.», а затем принял предложение Американского корпуса мира и отправился в Колумбию консультантом небольшой фирмы. Там он в 1973 г. и познакомился со своей будущей женой Мэри, также добровольцем Корпуса мира.
В 1975 г. Говард вернулся в США, однако ненадолго. Защитившись на степень магистра по управлению бизнесом и оформив в 1976 г. свой брак с Мэри, он снова уехал в Латинскую Америку, на этот раз в Перу, где работал на американское Агентство международного развития.
В 1979 г. Говард вновь возвращается в США. В поисках работы он разослал свои резюме по адресам различных компаний и организаций и вскоре устроился сотрудником в чикагскую фирму, занимавшуюся вопросами охраны окружающей среды. Однако в начале 1980 г. с ним неожиданно связались сотрудники отдела кадров ЦРУ, которые пригласили его на собеседование. После прохождения многочисленных проверок и комиссий — на благонадёжность, медицинской, психологической, на детекторе лжи — Говард был признан годным для работы в разведке.
Здесь следует отметить вот какой момент. Американские авторы, рисуя образ Говарда, по вполне понятным причинам не жалеют чёрной краски. Так, Джей Роберт Нэш в своей вышедшей в 1997 г. энциклопедии («Spies. A Narrative Encyclopedia of Dirty Deeds and Double Dealing from Biblical Times to Today») пишет, что поступая на службу в ЦРУ, Говард признал, что он «умеренно» пьющий и что он иногда употребляет наркотики. Насколько это соответствует действительности? Позднее в отчёте «Задачи контрразведки и безопасности США» подкомитета по надзору и оценке постоянного комитета по разведке американского Конгресса по этому поводу было сказано, что Говарда вообще не должны были принимать на работу в Центральное разведывательное управление. Что ж, остаётся только посочувствовать ЦРУ, которое испытывает столь сильный кадровый голод, что вынуждено принимать к себе на работу алкоголиков и наркоманов.
Так или иначе, пройдя 18-недельный курс разведывательной подготовки в учебном центре ЦРУ в Кэмп-Пири (Вирджиния), 28 января 1981 г. Говард был зачислен в штат Оперативного директората ЦРУ. Там его направили в отдел СССР и Восточной Европы, где он начал подготовку в качестве будущего оперативного сотрудника резидентуры ЦРУ в Москве. Вместе с Говардом на службу в ЦРУ была принята и его жена, ставшая секретаршей заместителя директора ЦРУ по операциям. В дальнейшем она должна была отправиться в Москву вместе с мужем.
В СССР Говард должен был работать под именем Роджера К. Шаннона и прикрытием должности сотрудника американского посольства. Это назначение могло послужить трамплином к блестящей карьере, однако весной 1983 г. при обязательной проверке на детекторе лжи выяснилось, что Говард скрыл своё пристрастие к алкоголю, наркотикам и склонность к мошенничеству. В результате назначение не состоялось. Более того, в мае 1983 г. Говард был уволен из ЦРУ.
Однако, поскольку к тому времени подготовка Говарда к работе в московской резидентуре была практически завершена, он узнал много ценной информации о методах её деятельности, а также был ознакомлен со списком псевдонимов основных советских агентов, завербованных ЦРУ.
После увольнения Говард вместе с женой уехал в родной штат Нью-Мексико и поселился в городке Эльдорадо неподалёку от столицы штата Санта-Фе. Там он смог устроиться экономистом в местные законодательные органы. Но материальное положение семьи Говардов было тяжёлым, особенно если учесть, что в марте 1983 г. у них родился сын. Кроме того, Говарда мучило чувство обиды за несправедливое, по его мнению, увольнение, которое прервало прекрасно начатую и, возможно, блестящую карьеру в разведке.
Последней каплей, склонившей его к сотрудничеству с советской разведкой, стал случившийся 6 февраля 1984 г. инцидент, когда во время пьяной ссоры Говард открыл огонь из своего револьвера, за что был арестован и приговорён к пяти годам тюремного заключения условно.
В сентябре 1984 г. (по другой версии, в начале 1985 г.) Говард тайно выехал в Австрию, где обратился в советское посольство с предложением своих услуг. Для КГБ он оказался крайне ценным приобретением, так как рассказал то, что знал об операциях ЦРУ против СССР, раскрыл методы оперативной работы ЦРУ в СССР, информировал о способах, используемых для проведения технической разведки, рассказал о проводимых так называемых активных мероприятиях ЦРУ. Но самое главное, он назвал псевдонимы нескольких важных агентов ЦРУ в СССР, указал, каким образом поддерживается с ними связь и сколько они получают за свою работу.
Благодаря сведениям, полученным от Говарда, в СССР было пресечено несколько операций американской разведки. Но самым большим успехом КГБ стал арест Адольфа Георгиевича Толкачёва, ведущего конструктора Московского НИИ радиостроения. Толкачёв сам ещё в 1976 г. предложил свои услуги ЦРУ, подбрасывая записки в машины американских дипломатов в Москве, однако американцы долгое время считали его провокатором КГБ и решились вступить с ним в контакт лишь в сентябре 1978 г. Вплоть до самого ареста Толкачёв передавал американцам совершенно секретные сведения о советских ВВС, разработках в области новейших авиационных технологий и многие другие материалы. Об ущербе, который Толкачёв своим предательством нанёс нашей стране, говорит тот факт, что за переданные секреты он получил от ЦРУ 789 500 рублей наличными, а также имел в США на банковском счёте 1 990 729 долларов.
Арестовали Толкачёва 9 июня 1985 г., а 13 июня был задержан Пол Стомбаух, оперативный сотрудник московской резидентуры ЦРУ, действовавший под прикрытием должности второго секретаря посольства США в Москве. Его задержание было произведено в тот момент, когда он шёл на встречу с Толкачёвым, роль которого исполнял загримированный сотрудник КГБ. Через некоторое время Стомбаух был объявлен персоной нон грата, а Толкачёв осуждён и расстрелян.
Работу с Говардом курировал лично начальник ПГУ КГБ Владимир Крючков. Переданные Говардом сведения были щедро оплачены. На его счёт в швейцарском банке было переведено 150 тысяч долларов. Кроме того, значительная сумма была передана ему по возвращении в США.
Однако вскоре Говард оказался под подозрением у американских спецслужб. Произошло это так. 1 августа 1985 г. в Риме исчез заместитель начальника 1-го (американского) отдела ПГУ КГБ Виталий Сергеевич Юрченко. По американской версии, он пришёл в американское посольство и попросил политическое убежище, по версии самого Юрченко — был похищен сотрудниками ЦРУ. Как бы то ни было, оказавшись в США, Юрченко дал показания об известных ему советских агентах, в том числе и о некоем «Роберте» — бывшем сотруднике ЦРУ, который проходил подготовку для работы в московской резидентуре, но ещё до начала командировки был уволен из разведки. Вычислить по этому описанию Говарда не составило особого труда.
Дело было передано ФБР, сотрудники которого установили за Говардом скрытое наблюдение. 19 сентября 1985 г. Говард был подвергнут допросу, в ходе которого ему было предъявлено обвинение в контактах с КГБ. Однако Говард полностью отверг предъявленные ему обвинения, а поскольку прямых доказательств его вины на тот момент у ФБР не было, его оставили на свободе.
Понимая, что в ближайшее время он будет арестован, Говард решился на дерзкий побег. 21 сентября 1985 г. он вместе с женой выехал на прогулку. Машину вела Мэри, а Говард сел на заднее сиденье. Рядом с собой он положил манекен с надетой на голову бейсбольной кепкой, точно такой же, какая была и на нём самом. На одном из поворотов он посадил манекен вместо себя, а сам выпрыгнул из машины в кусты. Следующие за машиной агенты ФБР не заметили подмены и вечером доложили начальству, что Говард с женой возвратились домой. 23 сентября ФБР выписало ордер на его арест, но было уже поздно.
Сам же Говард в это время через Нью-Йорк и Копенгаген вылетел в Хельсинки. Там его встретили работавшие в советском посольстве сотрудники КГБ, которые тайно переправили его в Советский Союз в багажнике посольской машины. Позднее, давая интервью советскому телевидению, на вопрос о том, как он попал в СССР, Говард ответил, что по понятным причинам не имеет возможности рассказать подробности, и добавил: «Могу лишь сказать: было темно и страшно», явно намекая на это путешествие в багажнике.
Бегство Говарда вызвало в ФБР и ЦРУ состояние шока. Его жена Мэри немедленно была подвергнута интенсивным допросам. Комитет по разведке палаты представителей Конгресса США обрушил шквал критики на действия ЦРУ в деле Говарда, назвав его «одной из наиболее серьёзных потерь в истории разведки США».
Тем временем в Москве Говарда поселили на конспиративной квартире, а позднее — в закрытом посёлке Жуково в 40 километрах под Москвой. А 7 августа 1986 г. в «Известиях» было опубликовано следующее официальное сообщение:
«В Президиум Верховного Совета СССР обратился гражданин США бывший сотрудник ЦРУ Говард Эдвард Ли с просьбой о предоставлении ему политического убежища в СССР. Свою просьбу он мотивировал тем, что вынужден скрываться от спецслужб США, которые необоснованно его преследуют. Руководствуясь гуманными соображениями, Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу Говарда Эдварда Ли, и ему предоставлено право проживания в СССР по политическим мотивам».
Находясь в СССР, Говард пользовался полной свободой, и в 1987 г. даже посетил Венгрию, где в июне в Будапеште дал интервью известному американскому писателю Дэвиду Уайзу, который на следующий год опубликовал книгу о нём. В 1989 г. он встретился с американскими корреспондентами из газеты «Вашингтон пост» и рассказал им, что живёт в загородном доме под Москвой вместе с двумя охранниками из КГБ, которые обеспечивают ему круглосуточную охрану.
После августа 1991 г. над головой Говарда сгустились тучи. Для начала его переселили с дачи на московскую квартиру и лишили охраны. А в сентябре того же года в интервью газете «Вашингтон таймс» начальник разведывательного отдела ФБР Томас Дьюхэдуэй заявил, что США следует оказать нажим на СССР, настаивая на выдаче Говарда в обмен на экономическую помощь.
Резонно опасаясь, что новое руководство страны вполне может сдать его американцам, выражаясь словами дедушки одного из столпов российской демократии, «за бочку варенья и корзину печенья», или же ЦРУ просто организует его похищение, Говард в октябре 1991 г. выехал в Венгрию. Однако власти США добились от венгерского правительства высылки Говарда, и он был вынужден под чужим именем в декабре 1991 г. нелегально переехать в Швецию. Там он поселился в одном из пригородов Стокгольма и организовал небольшую фирму «Вест-стар», занимавшуюся вывозом из стран СНГ леса и ввозом обратно товаров широкого потребления.
Но и в Швеции Говарда достала длинная рука американских спецслужб. Сотрудники ФБР, перехватив его телефонный разговор с женой, вступили с ним в контакт, предложив отказ от судебного преследования в обмен на полную информацию о работе на КГБ. К чести Говарда, он отверг это предложение, и тогда ФБР сообщило шведской полиции безопасности о его местонахождении в стране. В августе 1992 г. Говард был арестован по обвинению в шпионаже. Тем не менее, уже в конце августа с него были сняты все обвинения, и он немедленно вылетел обратно в Россию, несмотря на то, что США настойчиво добивались у шведского правительства его выдачи.
Однако на этом неприятности Говарда закончились. По данным авторов изданной в 1997 г. «Энциклопедии шпионажа» Нормана Полмара и Томаса Аллена, на момент выхода их книги Говард жил в Москве и являлся владельцем консалтинговой фирмы, обслуживающей американские компании, желающие открыть свои филиалы в России.
Умер Говард 12 июля 2002 г. на своей даче в подмосковной Жуковке.
Эймс, Олдрич Хейзен (Ames, Aldrich Hazen)
Род. 26 мая 1941.
Самый высокопоставленный и результативный на сегодняшний день из наших агентов в ЦРУ родился в небольшом фермерском городке Ривер-Фоллс (штат Висконсин) в семье потомственных преподавателей. Дед будущего разведчика Джесси Хейзен Эймс с 1919 г. по 1946 г. был президентом учительского колледжа в Ривер-Фоллсе (ныне университет штата Висконсин). Его отец Карлтон Эймс работал в том же колледже преподавателем истории Европы и Дальнего Востока, мать Рэчель Эймс — учительницей английского языка в средней школе. В семье было трое детей: Олдрич и его младшие сёстры Нэнси и Элисон.
В 1951 г. жизнь Эймсов коренным образом изменилась. Карлтон Эймс поступил на работу в ЦРУ и вместе с семьёй переехал в Мак-Лин — пригород Вашингтона, в котором размещается штаб-квартира ЦРУ. Неизвестно, что подвигло его на этот шаг: стремление защитить американскую демократию от «коммунистической угрозы» или же просто желание вырваться из рутины провинциальной жизни. Но как бы то ни было, скромный преподаватель колледжа превратился в «бойца невидимого фронта». После соответствующей подготовки Карлтон Эймс был направлен в Бирму, где в это время ЦРУ пыталось создать плацдарм борьбы против коммунистического правительства Китая, поддерживая укрывшихся в этой стране недобитых гоминьдановцев. В Бирме он пробыл до 1955 г., после чего вернулся в штаб-квартиру ЦРУ, где получил назначение в одно из аналитических подразделений в качестве эксперта по Дальнему Востоку.
В то время, пока Эймс-старший совершал свои подвиги на ниве защиты «идеалов свободы и демократии», его жена преподавала английский язык, а сын учился в средней школе. После её окончания Олдрич Эймс поступил в университет Джорджа Вашингтона. Одновременно с учёбой в 1959 г. он (не без помощи отца) устраивается на работу в ЦРУ, вначале в качестве клерка, а с июня 1962 г., достигнув по американским законам совершеннолетия, — аналитиком архивного отдела Оперативного директората, став одним из самых юных агентов за всю историю ЦРУ. В его служебные обязанности входило чтение, кодирование и архивирование материалов, связанных с операциями американской разведки против восточноевропейских стран.
Столь раннее начало «трудового пути» в разведке позволяло Эймсу рассчитывать на успешную карьеру в будущем, по крайней мере, по сравнению с отцом, который так и не поднялся выше должности аналитика среднего уровня. Кроме того, работа в ЦРУ давала возможность оплатить учёбу в университете. С другой же стороны, совмещение работы и учёбы явно не шло на пользу последней — блестяще учившийся в школе, Эймс в университете показывал весьма средние результаты и закончил обучение лишь в 1967 г., получив степень бакалавра истории.
Получив, наконец, высшее образование, Эймс в декабре 1967 г. был направлен в учебный центр ЦРУ в Кэмп-Пири (Вирджиния). Пройдя там курс обучения, в ноябре 1968 г. он получил назначение в отдел СССР и Восточной Европы Оперативного директората. В это время Эймс начал изучать турецкий язык.
В 1969 г. Эймса направляют в Турцию в резидентуру ЦРУ в Анкаре. Там он действовал под прикрытием гражданского служащего ВВС США и должен был заниматься вербовкой агентов из числа граждан СССР и социалистических стран. Однако в Анкаре Эймс проявил себя не лучшим образом. Хотя он и смог завербовать двух турецких граждан, некоторое время передававших ему информацию о положении в Турции, главной задачи так и не решил — все его попытки завязать контакты с представителями СССР заканчивались неудачей. В результате заместитель резидента Дьюи Клэрридж по окончанию командировки Эймса в 1972 г. дал ему отрицательную характеристику, аттестовав как не годного к оперативной работе сотрудника, который в силу особенностей характера не способен самостоятельно осуществлять вербовку агентов.
После возвращения в США Эймс вновь был направлен в отдел СССР и Восточной Европы, где занимался планированием и анализом операций и другой подобной кабинетной работой. Этот вид деятельности был ему ближе, соответственно, и результаты оказались более успешными — руководство отмечало Эймса как дельного и вдумчивого сотрудника.
В 1974 г. начальник латиноамериканского отделения отдела СССР и Восточной Европы Хэвиленд Смит привлёк Эймса к работе с завербованным в Колумбии третьим секретарём советского посольства Александром Огородником. Эймс был куратором Огородника вплоть до сентября 1974 г., когда последний был отозван в Москву. Работа Эймса с Огородником получила положительную оценку.
В 1976 г. Эймс был переведён в нью-йоркское отделение ЦРУ. Там он работал с агентами из числа советских граждан — сотрудником секретариата ООН Сергеем Федоренко и заместителя Генерального секретаря ООН по политическим вопросам Аркадием Шевченко, который в 1978 г. стал невозвращенцем. В этот период, в 1980 г., он женился на своей давней подруге Нэнси Сегебарт. Однако брак оказался неудачным и уже в 1981 г., когда Эймса направили в резидентуру ЦРУ в Мексике, супруга отказалась поехать с ним.
Приступив в октябре 1981 г. к работе в резидентуре в Мехико в качестве старшего офицера, Эймс попытался зарекомендовать себя активным оперативником. Но здесь вновь проявилась его слабость как оперативного работника — он не смог приобрести новых источников и довести до конца разработку переданных ему кандидатов в агенты. Так, безуспешно закончилась его попытка завербовать заместителя резидента КГБ в Мексике Игоря Шурыгина.
В начале 1982 г. Эймс познакомился со своей будущей второй женой Марией дель Розарио Касас, работавшей атташе по культуре колумбийского посольства в Мехико. Происходившая из знатной, но небогатой семьи, она в 1974 г. закончила с отличием Университет Андов в столице Колумбии Боготе, после чего осталась там в качестве преподавателя. Однако в 1982 г. неожиданно для окружающих Мария Розарио оставляет престижную и высокооплачиваемую работу в университете ради должности в посольстве.
Эймс познакомился с Марией Розарио на одном из дипломатических приёмов. Они начали встречаться, и вскоре Эймс сделал ей предложение. О его принадлежности к ЦРУ она узнала только тогда, когда ответила на его предложение согласием. Но это обстоятельство не изменило её решение, и в 1983 г., когда срок командировки Эймса закончился, Мария Розарио отправилась в Вашингтон вместе с ним. Однако, по другой версии, будущая жена Эймса вначале была завербована им в качестве агента и лишь затем их отношения переросли из служебных в личные. Как бы то ни было, в 1985 г. Эймс разводится со своей первой женой и 10 августа женится на Марии Розарио, которая вскоре после этого получает американское гражданство.
Несмотря на не совсем удачную работу в Мексике, после возвращения в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли Эймс получил повышение и был назначен начальником контрразведывательного подразделения отдела СССР и Восточной Европы Оперативного директората. Рекомендовал Эймса на этот высокий пост его бывший начальник в Нью-Йорке Родни Карсон. Следует иметь в виду, что, проявив себя слабым оперативником, как аналитик Эймс обладал многими достоинствами. Так, он очень успешно справлялся с задачами, требующими глубокого анализа, умел сопоставить огромное количество фактов, обладал интуицией и изобретательностью при разработке и реализации сложных оперативных заданий. Как писал позднее в своём докладе по «делу Эймса» Генеральный инспектор ЦРУ Фредерик Хитц, «ему были присущи гибкость ума и интеллектуальная любознательность, желание заниматься самообразованием, причём в областях, выходивших за рамки его прямых служебных задач». Кроме того, не последнюю роль при назначении на новую должность сыграло умение Эймса логично излагать свои мысли в оперативных документах и аналитических справках.
Однако имелись у Эймса и недостатки. Он довольно небрежно относился к финансовой и оперативной отчётности, постоянно опаздывая с её представлением. Более того, он не информировал руководство о своих контактах и поездках за рубеж. За годы службы, предшествующие его новому назначению, Эймс несколько раз серьёзно нарушал режим безопасности. Так, в 1976 г. он забыл в вагоне метро портфель с секретными документами, а в 1983 г. привёл на конспиративную квартиру Марию Розарио, что привело к раскрытию других сотрудников ЦРУ.
Кроме того, Эймс был, что называется, не дурак выпить. Его привычка к алкоголю к 1983 г. стала хронической и оказывала негативное влияние на выполнение им служебных обязанностей. Несколько раз он в рабочее время пьяным засыпал в своём кабинете, о чём, кстати, было хорошо известно его сослуживцам. Впрочем, алкоголизм не считался в ЦРУ большим грехом, недаром тот же Фредерик Хитц отмечает в своём докладе, что «пьянство не было чем-то непривычным в оперативном управлении во второй половине 1980-х гг.» и что «выпивки Эймса не выделялись на общем фоне, поскольку были сотрудники с гораздо большей зависимостью от алкоголя».
Как бы то ни было, вместе с повышением по службе Эймс получил и доступ к данным о всех операциях ЦРУ против нашей страны по всему миру. Будучи признанным специалистом по СССР, он участвовал в допросах бежавшего в США в августе 1985 г. полковника ПГУ КГБ Виталия Юрченко. Однако в том же 1985 г. он предложил свои услуги советской разведке.
Чем был вызван этот шаг? Материальными соображениями? Безусловно, они присутствовали. Как раз в этот период у Эймса возникли серьёзные финансовые трудности — в связи с бракоразводным процессом, требовавшим больших денег, он влез в долги, которые составили 50 тысяч долларов. Однако не последнюю роль сыграло и его разочарование в «западных ценностях» и «американском образе жизни» — тех идеалах, которые он был призван защищать по долгу службы, а также знакомство с неприглядными методами работы ЦРУ, чью деятельность он к тому времени воспринимал как «корыстный маскарад, затеянный бюрократами».
Весной 1985 г. Эймс добился, чтобы его задействовали в операции «Кортшип», проводимой совместно ЦРУ и ФБР. Целью этой операции было развить успех в проникновении в советские спецслужбы, достигнутый после вербовки подполковника КГБ Валерия Мартынова и майора КГБ Сергея Моторина из вашингтонской резидентуры, завербованных в 1982 и 1983 гг. Эймс участвовал в операции под именем Рика Уэллса и встречался с сотрудниками советского посольства в Вашингтоне, осторожно прощупывая их на предмет вербовки. Среди его контактов были сотрудники посольства СССР в Вашингтоне — советник по информации Сергей Дивильковский и советник по вопросам разоружения Сергей Чувахин. При помощи последнего Эймс и попытался установить контакт с советской разведкой.
16 апреля 1985 г. Эймс должен был встретиться с Чувахиным в отеле «Мэйфлауэр», расположенном недалеко от советского посольства. Перед встречей он подготовил записку следующего содержания:
«Я, Олдрич Х. Эймс, работаю начальником контрразведывательного подразделения в отделе СССР и Восточной Европы ЦРУ. Я служил в Нью-Йорке под псевдонимом Энди Робинсон. Мне нужно 50 тысяч долларов в обмен на следующую информацию о трёх агентах, которых мы в настоящее время вербуем в Советском Союзе».
Эту записку Эймс вложил в конверт вместе со страницей из внутреннего телефонного справочника ЦРУ, на которой подчеркнул свою фамилию. На конверте он написал: «Ген. Андросову. Резиденту КГБ», и вложил его в другой конверт, без надписи. Эймс рассчитывал передать чистый конверт Чувахину во время ленча, предполагая, что когда тот позже вскроет его и прочтёт имя адресата на внутреннем конверте, то немедленно передаст его по назначению.
Эймс отправился на встречу в «Мейфлауэр» точно к назначенному времени. Но Чувахин опаздывал на встречу более чем на 45 минут, и Эймс в нарушение всех правил пришёл в советское посольство. Там он передал конверт охраннику и немедленно покинул здание. На следующий день Эймс доложил своему начальнику Дэвиду Мерфи о несанкционированном визите в советское посольство, объяснив его тем, что Чувахин не пришёл на ленч.
Руководство КГБ по достоинству оценило свалившуюся на них удачу. Чтобы избежать провала столь ценного агента, круг лиц, знавших об Эймсе, был резко ограничен. Впоследствии это помогло ему пережить развал Советского Союза, когда во главе КГБ оказались приверженцы «общечеловеческих ценностей» вроде Вадима Бакатина.
Последующие встречи Эймса с советскими представителями проходили с соблюдением всех мер предосторожности. Так, до тех пор, пока он находился в Вашингтоне, с ним встречался исключительно Чувахин. Это не вызывало подозрений у начальства Эймса и ФБР. Что касается затребованной Эймсом суммы в 50 тысяч долларов, то она была выплачена при первой же встрече. А спустя некоторое время ему сообщили, что его услуги оценены в несколько миллионов долларов. Хотя Эймс и знал, что ему дадут много денег, он никак не ожидал такой щедрости.
Впрочем, затраты окупились сторицей. При помощи сведений, полученных от Эймса, была арестована целая плеяда предателей в рядах КГБ и ГРУ. Различные источники приписывают ему разоблачение от 12 до 25 агентов ЦРУ. Некоторых из них постигло заслуженное возмездие. Это расстрелянные в 1985 г. полковник КГБ Владимир Пигузов, подполковники КГБ Леонид Полещук, Валерий Мартынов, Геннадий Варенник и Владимир Васильев, майоры КГБ Сергей Моторин и Сергей Воронцов, расстрелянные, соответственно, в 1988 г. генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков и в 1986 г. полковник ГРУ Геннадий Сметанин, приговорённые в том же 1986 г. к длительным тюремным срокам полковник КГБ Борис Южин и научный сотрудник Института США и Канады АН СССР Владимир Поташев. Другим — полковнику КГБ Олегу Гордиевскому, полковнику ГРУ Сергею Бохану, сотруднику МИД СССР Сергею Илларионову — удалось вовремя скрыться на Западе. Тем не менее, как было признано в отчёте комитета по разведке американского Сената, деятельность Эймса «привела к потере практически всех ценных источников информации в Советском Союзе в самый разгар «холодной войны»».
Работа Эймса на благо СССР была по достоинству оценена. Полученные от КГБ деньги позволили ему рассчитаться с долгами и сделать Марии Розарио шикарные подарки к свадьбе, которая состоялась в августе 1985 г. Объясняя жене причину появления в доме крупных сумм, Эймс сказал, что его давний школьный друг, бизнесмен из Чикаго, помог ему сделать удачные инвестиции. Всего же за свою работу на советскую разведку, по американским данным, Эймс получил 2,7 миллиона долларов.
В течение всего 1985 г. и в начале 1986 г. Эймс усиленно занимался итальянским языком, готовясь к предстоящему назначению в резидентуру ЦРУ в Италии. В Рим он приехал в середине 1986 г. Там, как и в прошлых командировках, ему не удалось блеснуть успехами на оперативном поприще. Он по-прежнему много пил, часто засыпал прямо в кабинете после обеда, редко занимался оперативной работой лично и опаздывал с предоставлением финансовых отчётов. Однако, находясь в Италии, Эймс не прерывал контактов с КГБ.
В 1989 г. он возвращается в Вашингтон на прежнюю должность. В том же году у Эймсов родился сын Пол. В октябре 1990 г. Эймса переводят в созданный за два года до этого контрразведывательный центр, где он занимается аналитической работой, связанной с проникновением в КГБ. В августе 1991 г. Эймс временно возвращается в отдел Советского Союза и стран Восточной Европы начальником так называемой «рабочей группы по КГБ», в задачу которой входило окончательное разрушение КГБ СССР. В конце сентября 1991 г. группа была ликвидирована, а Эймс получил назначение в Центр по борьбе с наркотиками, организационно входящий в состав Разведывательного директората ЦРУ.
В Центре Эймс отвечал за причерноморские страны и Балканский полуостров. В его задачу входила координация действий всех спецслужб США и сотрудничавших с ними зарубежных спецслужб, а также организация обмена информацией между ними. Но и на новом месте Эймс продолжал сотрудничество, теперь уже с российской разведкой, ухитряясь по-прежнему доставать сверхсекретные материалы, не имеющие никакого отношения к его служебным обязанностям.
По официальной американской версии, аресту Эймса предшествовала кропотливая работа по выявлению советского агента в рядах ЦРУ. Начало ей положили многочисленные аресты американской агентуры в СССР в 1985–1986 гг. Первоначально все эти разоблачения приписывались сотруднику ЦРУ Эдварду Говарду, бежавшему в СССР в сентябре 1985 г. Однако через некоторое время стало ясно, что не все провалы можно отнести на его счёт.
В декабре 1985 г. директор ЦРУ Уильям Кейси распорядился принять все возможные меры по выяснению причин начавшихся провалов агентуры в СССР. Во исполнение этого приказа в ЦРУ была создана специальная группа из четырёх человек, которая занялась анализом всех имеющихся по этому вопросу материалов. Но в 1988 г. эти работы были заморожены, так как ввиду создания контрразведывательного центра ЦРУ усилия контрразведчиков были сосредоточены на решении организационных вопросов. В этом отношении история с Эймсом лишний раз наглядно показала, насколько «полезной» оказывается реорганизация спецслужб для результатов их деятельности.
Сыграла свою роль и недобросовестность ряда сотрудников ЦРУ, которые, подозревая, что многие из их агентов провалены, предпочитали из карьеристских побуждений не обращать на это внимание и готовить свои аналитические доклады на основе написанных этими агентами под диктовку КГБ сообщений. По данным сенатского комитета по разведке, президентам Рейгану, Бушу и Клинтону было направлено как минимум 11 таких недостоверных сводок.
Однако в 1991 г., после провала нескольких важных операций американской разведки, поиски советского агента в ЦРУ возобновились с новой силой. Была создана совместная группа из сотрудников ЦРУ и ФБР, которая вновь проанализировала все произошедшие с 1985 г. провалы. К марту 1992 г. список подозреваемых, первоначально включавший 20 человек, сузился, и основное внимание было переключено на Эймса. Здесь следует также отметить, что в 1986 и 1991 гг. Эймс успешно прошёл проверки на пресловутом «детекторе лжи».
В результате было решено начать негласную финансовую проверку Эймса. К августу 1992 г. путём сравнительного анализа было установлено, что имеется взаимосвязь между датами банковских вкладов Эймса и его встречами с советскими официальными представителями, которые были санкционированы руководством ФБР и ЦРУ в начале 1985 г. Выяснилось, что после возвращения из Рима Эймс купил себе дом в пригороде Вашингтона Арлингтоне, заплатив 540 тысяч долларов наличными, переоборудовал его, а также произвёл перепланировку земельного участка. В Колумбии на имя Марии Розарио были приобретены ферма и две квартиры в Боготе и Картахене. Кроме того, Эймсами был куплен автомобиль «ягуар», предметы роскоши на сумму 455 тысяч долларов и скуплены на бирже акции общей стоимостью 165 тысяч долларов.
В начале мая 1993 г. было решено начать уголовное расследование в отношении Эймса силами ФБР. 23 мая 1993 г. начальник вашингтонского бюро ФБР Роберт Брайант поручил начальнику контрразведывательного отдела ФБР в Вашингтоне Лесли Уайзеру начать слежку за Эймсом. Для выполнения этого задания было выделено 8 агентов и большая группа техников и вспомогательных специалистов. В домашнем телефоне Эймса был установлен «жучок», а напротив его дома скрытая камера, снимавшая перемещения всех членов семьи. Кроме того, было организовано электронное наблюдение за домашним персональным компьютером Эймса.
В результате наблюдения за Эймсом и прослушивания его телефонных разговоров агентами ФБР летом 1993 г. было установлено, что он, возможно, готовится передать своим операторам контейнер с информацией. В этот день за Эймсом было организовано плотное наблюдение, но ему удалось оторваться от «хвоста» и агенты ФБР не получили никаких доказательств. Тогда 15 сентября 1993 г. была тайно произведена выемка мешка с мусором из дома Эймса, в котором была обнаружена порванная записка, написанная на жёлтом клочке почтовой карточки. Как было сказано на этот счёт в докладе Генерального инспектора ЦРУ Фредерика Хитца: «В сентябре 1993 г. в бытовом мусоре в доме Эймса была обнаружена копия его оперативной записки русским, которая доказывала, что он шпион». А в ноябре 1993 г. после поездки Эймса в Каракас (Венесуэла) сотрудники ФБР зафиксировали увеличение его банковского счёта на 86 700 долларов.
ФБР надеялось взять Эймса с поличным при проведении операции через тайник. Однако затем взяли верх опасения, что подозреваемый может скрыться и бежать в Россию, тем более что в конце февраля 1994 г. Эймсу предстояла служебная командировка в Москву, где он должен был встретиться с представителями российских спецслужб с целью налаживания сотрудничества в борьбе с наркомафией. В результате 21 февраля 1994 г. ФБР арестовало Эймса недалеко от его дома, когда он возвращался с работы. В этот же день чуть позже была арестована и его жена Мария Розарио.
Что же всё-таки явилось причиной провала Эймса? Согласно официальной американской версии, его арест стал результатом кропотливой работы ЦРУ и ФБР. Кроме того, постоянно подчёркивается, что, дескать, Эймс сам виноват в своём разоблачении, поскольку вёл слишком роскошный образ жизни. Однако есть и другое мнение. Его придерживается, к примеру, генерал-лейтенант КГБ в отставке Николай Сергеевич Леонов, долгое время проработавший в ПГУ начальником аналитического управления и заместителем начальника разведки:
«Я могу с уверенностью предположить, что Эймса предали. И предали в Москве. Долгие годы я лично занимался технологией обеспечения связи с нашей агентурой в США. В течение десяти последних лет она срабатывала безупречно, была неуязвимой. Прокол был невозможен. Все эти рассказы о компрометирующих материалах против Эймса, якобы найденных в его мусорных ящиках, об обративших на себя внимание расходах рассчитаны на дураков. Эймса, как и Уокера, которого якобы предала сама жена, «сдали» в Москве. И сделали это лица, имевшие служебное отношение к делу Эймса». (Заворотный С. Прокол Эймса в США был невозможен. Его предали в Москве // Комсомольская правда. 22 декабря 1994)
26 февраля американцы объявили персоной нон грата Алесандра Иосифовича Лысенко — резидента СВР в Вашингтоне. Ответ России не заставил себя ждать. 28 февраля персоной нон грата был объявлен резидент ЦРУ в Москве Джеймс Моррис. На этом инспирированный делом Эймса «обмен любезностями» между Россией и США завершился.
Арест Эймса вызвал в США громкий политический скандал. В адрес ЦРУ посыпались во многом обоснованные обвинения в попустительстве и бездействии. В результате возглавлявший в то время ЦРУ Джеймс Вулси был вынужден подать в отставку. Если учесть, что директором ЦРУ он был утверждён лишь 5 февраля 1993 г., а до этого занимался частной юридической практикой, не имея отношения к главной американской спецслужбе, то становится очевидным, что никакой личной ответственности за деятельность Эймса в стенах ЦРУ Вулси нести не может. Таким образом, он выступил в классической роли «козла отпущения», чья отставка призвана успокоить «общественное мнение». Таковы издержки демократии.
Сменивший Вулси новый директор Джон Дейч начал в ЦРУ массовую чистку. Были уволены 1-й заместитель директора Уильям Студеман, исполнительный директор Лео Хэзлвуд, замдиректора по операциям Джек Девайн, замдиректора по разведке Дуглас Мак-Ичин, то есть практически всё высшее руководство. Пострадали и многие сотрудники более низкого ранга. Всё это не могло не дезорганизовать на какое-то время работу ЦРУ. Поэтому кадровые перетряски, вызванные разоблачением Эймса, можно рассматривать в качестве последней услуги, оказанной им России.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.