Глава 17. Полёты на гробах

Глава 17. Полёты на гробах

С хрущёвских времён как образец сталинского самодурства и нетерпимости преподносится «расправа» над начальником Главного управления ВВС Красной Армии П.В. Рычаговым. На служебном совещании в Кремле, где обсуждались перспективы развития авиации, молодой авиационный генерал отважно бросил в лицо Сталину: «Вы заставляете нас летать на гробах!», за что и был репрессирован.

Вот как рассказывал об этом адмирал И.С. Исаков в беседе с писателем Константином Симоновым 21 мая 1962 года:

«Это происходило на Военном совете, незадолго до войны, совсем незадолго, перед самой войной. Речь шла об аварийности в авиации, аварийность была большая. Сталин по своей привычке, как обычно на таких заседаниях, курил трубку и ходил вдоль стола, приглядываясь к присутствующим, иногда глядя в глаза, иногда в спины.

Давались то те, то другие объяснения аварийности, пока не дошла очередь до командовавшего тогда военно-воздушными силами Рычагова. Он был, кажется, генерал-лейтенантом, вообще был молод, а уж выглядел совершенным мальчишкой по внешности. И вот когда до него дошла очередь, он вдруг говорит:

–  Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах.

Это было совершенно неожиданно, он покраснел, сорвался, наступила абсолютная гробовая тишина. Стоял только Рычагов, ещё не отошедший после своего выкрика, багровый и взволнованный, и в нескольких шагах от него стоял Сталин. Вообще-то он ходил, но когда Рычагов сказал это, Сталин остановился.

Скажу своё мнение. Говорить это в такой форме на Военном совете не следовало. Сталин много усилий отдавал авиации, много ею занимался и разбирался в связанных с нею вопросах довольно основательно, во всяком случае, куда более основательно, чем большинство людей, возглавлявших в то время Наркомат обороны. Он гораздо лучше знал авиацию. Несомненно, эта реплика Рычагова в такой форме прозвучала для него личным оскорблением, и это все понимали.

Сталин остановился и молчал. Все ждали, что будет. Он постоял, потом пошёл мимо стола, в том же направлении, в каком и шёл. Дошёл до конца, повернулся, прошёл всю комнату назад в полной тишине, снова повернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно и тихо, не повышая голоса:

–  Вы не должны были так сказать!

И пошёл опять. Опять дошёл до конца, повернулся снова, прошёл всю комнату, опять повернулся и остановился почти на том же самом месте, что и в первый раз, снова сказал тем же низким спокойным голосом:

–  Вы не должны были так сказать.  – И, сделав крошечную паузу, добавил: – Заседание закрывается.

И первым вышел из комнаты.

Все стали собирать свои папки, портфели, ушли, ожидая, что будет дальше.

Ни завтра, ни послезавтра, ни через два дня, ни через три ничего не было. А через неделю Рычагов был арестован и исчез навсегда» [815] .

Заметим, что хотя беседа происходила в самый разгар развязанной Хрущёвым антисталинской истерии, адмирал Исаков считает, что Рычагов был неправ. И в самом деле, если советские военные лётчики и впрямь летали на «гробах», кто в этом виноват? Кто заказывал самолёты у авиаконструкторов? Кто принимал авиационную технику на вооружение? Кто закрывал глаза на низкое качество самолётов, поставляемых авиационной промышленностью? Сталин или руководство ВВС во главе с Рычаговым?

Впрочем, если верить нынешней пропаганде, всё, что было в сталинском СССР хорошего, делалось не благодаря, а вопреки Сталину. А самое главное сталинское преступление – в том, что «кровавый тиран» осмелился спрашивать за порученное дело по всей строгости, невзирая на чины и звания.

«Наконец, власти особенно поощряли привлечение к ответственности тех командиров производства, которые допускали аварии и перебои в производственном процессе. Точно так же, как “порча тракторов ” стала уголовно наказуемым преступлением на селе в 1930 г., “порча оборудования ” и “дезорганизация производства ” в промышленности стали предлогом для уголовного преследования» [816] .

«Вина за аварии была переложена с плеч политических руководителей (например, самого Сталина) на плечи работников промышленных предприятий.

В начале и середине 30-х годов любая крупная авария в СССР, в результате которой имелись человеческие жертвы, обычно давала повод для возбуждения уголовного дела» [817] , – негодует современный канадский исследователь Питер Соломон.

Но вернёмся к предвоенной советской авиации. Кроме низкого качества техники у аварийности есть и другая причина – безграмотность и разгильдяйство. И здесь вина Рычагова как заместителя наркома обороны по ВВС и начальника Главного управления военно-воздушных сил Красной Армии вполне очевидна.

В определившем судьбу Павла Васильевича решении Политбюро ЦК ВКП(б) от 9 апреля 1941 года подчёркивалось, что аварии и катастрофы в авиации «всё более увеличиваются из-за расхлябанности лётного и командного состава, ведущей к нарушениям элементарных правил летной службы… Руководство ВВС не только не борется за соблюдение правил лётной службы, но иногда само толкает лётный состав на нарушение этих правил… Руководство ВВС часто скрывает от правительства факты аварий и катастроф, а когда правительство обнаруживает эти факты, то руководство ВВС старается замазать эти факты».

Выписка из протокола решения

Политбюро ЦК ВКП(б)

№ 26

9 апреля 1941 г.

ЦК ВКП(6) и СНК СССР устанавливают, что аварии и катастрофы в авиации Красной Армии не только не уменьшаются, но всё более увеличиваются из-за расхлябанности лётного и командного состава, ведущей к нарушениям элементарных правил лётной службы.

Факты говорят, что из-за расхлябанности ежедневно в среднем гибнет у нас при авариях и катастрофах 2–3 самолёта, что составляет на год 600–900 самолётов.

Нынешнее руководство ВВС оказалось неспособным повести серьёзную борьбу за укрепление дисциплины в авиации и за уменьшение аварий и катастроф. Руководство ВВС, как показывают факты, не только не борется за соблюдение правил лётной службы, но иногда само толкает лётный состав на нарушение этих правил. Так было, например, при перелёте 27 марта 1941 года 12 самолётов ДБ-ЗФ с аэродрома завода № 18 в г. Воронеже в 53 авиаполк (Кречевицы), когда начальник отделения оперативных перелётов штаба ВВС Красной Армии полковник Миронов В.М., несмотря на заведомо неблагоприятную погоду, разрешил указанный перелёт. В результате этого явно преступного распоряжения произошло 2 катастрофы и одна вынужденная посадка, при которых погибли 6 человек и 3 человека получили ранения.

Расхлябанность и недисциплинированность в авиации не только не пресекаются, но как бы поощряются со стороны руководства ВВС тем, что виновники аварий и катастроф остаются по сути дела безнаказанными. Руководство ВВС часто скрывает от правительства факты аварий и катастроф, а когда правительство обнаруживает эти факты, то руководство ВВС старается замазать эти факты, прибегая в ряде случаев к помощи наркома обороны. Так было, например, с катастрофой в Воронеже, в отношении которой т. Рычагов обязан был и обещал прислать в ЦК ВКП(б) рапорт, но не выполнил этого обязательства и прикрылся авторитетом наркома обороны, который, не разобравшись в деле, подписал «объяснение», замазывающее все дела.

Такая же попытка т. Рычагова замазать расхлябанность и недисциплинированность в ВВС имела место в связи с тяжёлой катастрофой, имевшей место 23 января 1941 года, при перелёте авиационного полка из Новосибирска через Семипалатинск в Ташкент, когда из-за грубого нарушения элементарных правил полета 3 самолёта разбились, 2 самолёта потерпели аварию, при этом погибли 12 и ранены 4 человека экипажа самолётов.

О развале дисциплины и отсутствии должного порядка в Борисоглебской авиашколе правительство узнало, помимо т. Рычагова.

О нарушениях ВВС решений правительства, воспрещающих полёты на лыжах, правительство также узнало, помимо ВВС.

До чего дошёл развал нравов в ВВС, показывает небывалый для нашей авиации факт, когда в 29 авиадивизии пропал самолёт под управлением командира звена младшего лейтенанта тов. Кошляка М.В., а командование дивизии и руководство ВВС не предприняло серьезных мер к розыску пропавшего лётчика. Через двадцать дней лейтенант Кошляк был случайно обнаружен в кабине самолёта замерзшим. Из оставленных им писем видно, что лётчик после посадки был здоров, жил 8–9 дней, последнее письмо им было написано на 8-е сутки после посадки. В письме написано, что он пытался найти населённый пункт, но из-за глубокого снега был вынужден вернуться к самолёту. Летчик Кошляк умер от голода и холода. Поскольку самолёт т. Кошляка был обнаружен случайно при учебном полёте недалеко от населённого пункта, совершенно очевидно, что при принятии ВВС или 29 авиадивизией элементарных мер по поискам самолёта, тов. Кошляк был бы спасен.

ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют:

1. Снять т. Рычагова с поста начальника ВВС Красной Армии и с поста заместителя наркома обороны, как недисциплинированного и не справившегося с обязанностью руководителя ВВС.

2. Полковника Миронова предать суду за явно преступное распоряжение, нарушающее элементарные правила лётной службы.

3. Исполнение обязанностей начальника ВВС Красной Армии возложить на 1-го заместителя начальника ВВС тов. Жигарева.

п.126. О главных недостатках в военной авиации (Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР) Объявить выговор наркому обороны т. Тимошенко за то, что в своём рапорте от 8 апреля 1941 г. он по сути дела помогает т. Рычагову скрыть от ЦК ВКП(б) и СНК СССР недостатки и язвы, имеющие место в ВВС Красной Армии [818] .

Три дня спустя, 12 апреля был издан приказ наркома обороны СССР № 0022 «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии»:

«Главный военный совет Красной Армии пришёл к выводу о необходимости снятия т. Рычагова с поста начальника Главного управления ВВС Красной Армии и с поста зам. наркома обороны как недисциплинированного и не справившегося с обязанностями руководителя ВВС, что и утверждено правительством.

Как мы видим, Исаков немного ошибся: за «подвиги» на ниве руководства военной авиацией Павла Васильевича через неделю не арестовали, а сняли с должности и отправили на учёбу в академию.

Арестован Рычагов был 24 июня, расстрелян 28 октября 1941 года [820] . Вместе с ним были казнены ещё несколько бывших высоких чинов из руководства ВВС. Надо полагать, одной из причин столь суровой кары стал разгром советской авиации немцами в первые дни боевых действий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.