Иерархия мышления: проблемы подчинённых надо прочувствовать

Иерархия мышления: проблемы подчинённых надо прочувствовать

[107]

Среди расхожих объяснений катастрофического для нашей страны начала Великой Отечественной войны на одном из почётных мест – краткая формула «армию обезглавили». Статистика пугает: из пятерых первых Маршалов Советского Союза трое расстреляны, из дюжины первых командармов второго ранга не выжил никто… В целом за 1937–40-й годы советские вооружённые силы лишились примерно сорока тысяч командиров.

Пристальный взгляд на ту же статистику не подтверждает легенду. Из тех самых сорока тысяч командиров по политическим мотивам уволено менее четверти. Самые же частые причины отставки – банальные разгильдяйство, пьянство, хулиганство, рукоприкладство. Более того, около десяти тысяч командиров – в том числе половина обвинённых в политических преступлениях – ещё до начала войны вернулись в строй.

Но главное – армия изначально сконструирована в расчёте на неизбежность потерь, даже на верхушке пирамиды. На смену командирам – в том числе и казнённым – пришли другие – и не обязательно худшие.

Посмотрим на первую пятёрку маршалов. Военные теоретики могут ещё долго спорить, как вписывались в экономическую реальность первой пятилетки рассуждения Михаила Николаевича Тухачевского, расстрелянного в 1937-м, о необходимости сотни тысяч танков – пусть и слепленных навешиванием котельного железа на трактора (в Одессе во время осады в 1941-м так делали легендарные танки НИ – «На испуг»; один из них, невзирая на все попытки независимой украинской власти объявить войну и победу в ней неукраинским делом, всё ещё стоит на постаменте) – для защиты Союза от всех возможных угроз одновременно. Но у западных специалистов несомненно есть основания считать основателем теории глубокого манёвра не его, а Семёна Михайловича Будённого, при Никите Сергеевиче Хрущёве объявленного конюхом, добравшимся до маршальской звезды лишь благодаря знакомству с Иосифом Виссарионовичем Джугашвили. Да и Василий Константинович Блюхер, погибший на допросе в 1938-м, в том же году воевал с японцами ещё слабее, чем маршалы второй волны Кирилл Афанасьевич Мерецков и Семён Константинович Тимошенко – с финнами в 1939–40-м. А уж если вспомнить польскую кампанию 1920-го, за которую Джугашвили якобы мстил Тухачевскому в 1937-м – так сам Тухачевский с расстрелянным в 1939-м Александром Ильичом Егоровым действовали в ней ничуть не лучше выживших Будённого с Климентом Ефремовичем Ворошиловым. Словом, гибель Блюхера, Егорова и Тухачевского вряд ли была для нашей армии непоправимой потерей.

Но за легендой – реальный печальный факт. В первые месяцы войны командование советскими войсками оказалось далеко не блестящим. По сравнению с французами, чья военная доктрина была полностью зарыта в линию Мажино, наши сражались лучше. Но всё же управленческие провалы очевидны. И, как правило, чем выше стоял управленец – тем глубже проваливался. Из этого правила вырвались разве что Генеральный штаб и Ставка Верховного Главнокомандования. А дивизионные катастрофы были страшнее полковых, фронтовые – кошмарнее армейских…

Тут сказалось и германское воинское искусство: глубокие манёвры групп армий ставили перед высшим командованием задачи куда сложнее, чем перед рядовыми бойцами. Но от внимания ограничившихся рассмотрением сражений 1941-го ускользает главная причина – болезнь роста наших вооружённых сил.

За четыре года – с середины 1937-го до начала боёв – наша армия выросла впятеро (флот – заметно меньше, но тоже подрос). Военно-учебные заведения готовили в основном низшее звено – лейтенантов. Прочие командные вакансии заполнялись повышением по службе всех, кто не проявил явной профессиональной непригодности.

Между тем каждая управленческая ступень требует новой системы мышления. Рота – строго по приказу – стоит насмерть или бьёт в заданную точку. Батальонный командир подбрасывает резервы атакованной роте или выбирает место ротного удара. Полковой – отслеживает обходы своих позиций или выискивает пути обхода противника. И так далее. Вдобавок на каждом новом уровне командир получает средства усиления, недоступные этажом ниже. Скажем, артиллерия так и делится: на ротную, батальонную, полковую, дивизионную, корпусную, РГК (резерв главного командования)… Всем инструментам – от взвода до армии, от ранцевого огнемёта до авиации дальнего действия – надо ставить взаимосогласованные задачи, выбирая каждому оптимальные места и способы приложения.

Должностной рост сопровождался дополнительным обучением. Средний уровень образования командиров к 1941-му заметно вырос по сравнению с 1937-м. Но всё же от формальной подготовки до полного вживания в новую логику размышлений и новый выбор объектов приложения мысли проходит немалое время. А главное – без опыта хотя бы манёвров (не говоря уж о реальных боевых действиях), мышление остаётся абстрактным, не учитывает в полной мере окружающую действительность.

В мирное время офицера повышают в звании через несколько лет службы, давая время освоиться с новыми задачами и способами их решения. Теперь же сотни тысяч командиров перескочили через ступень, а то и две, за пару лет. Понятно, их мысль оставалась в плену шаблонов и приёмов, усвоенных ранее.

Дмитрий Григорьевич Павлов лихо командовал республиканской танковой бригадой в испанской гражданской войне. За это возглавил автобронетанковое управление Рабоче-Крестьянской Красной Армии, где тоже оказался неплох. Да и в финской войне действовал куда лучше большинства. Так что командовать Белорусским военным округом его поставили не без оснований. Но когда округ в одночасье стал Западным фронтом, Павлов начисто утратил управление. Не только из-за того, что проводную связь рвали диверсанты и осколки, а использование радиосвязи ограничивал тогдашний устав – во избежание прицельного огня по командным пунктам, выявленным радиопеленгацией. Главная ошибка Павлова – постоянные разъезды по армиям, а то и дивизиям. Он пытался управлять на привычном, уже освоенном, уровне, ибо задач фронтового масштаба и методов их решения не чувствовал. В измене его обвинили зря – но смертную казнь он несомненно заслужил хотя бы тем, что согласился перейти на уровень, явно не соответствующий его возможностям, и не отдал управление более подходящим людям.

Впрочем, у Павлова были основания самолично управлять дивизиями. Ведь их возглавляли, как правило, тоже недавние выдвиженцы с приличным опытом командования разве что батальоном. Может быть, потому и было в армии к концу 1930-х столько пьяниц, что они понимали нехватку своих возможностей?

К концу 1941-го года наши командиры постепенно усвоили тактические приёмы остановки немецких глубоких прорывов и вытеснения немцев со статических позиций. Добить окружённых немцев впервые удалось к концу 1942-го под Сталинградом. А уже в 1944-м планирование ударов шло по всему фронту от моря до моря: советское командование изучило тонкости мышления на высшем стратегическом уровне.

Экономические битвы не столь явно кровопролитны. Но тоже идут на самых разных уровнях – от тактики размещения дополнительной кассы в магазине до стратегии выбора принципиально новых направлений развития целых отраслей, а то и общих рынков десятков стран. Понятно, на каждом уровне нужны свои типовые рецепты, свои навыки мышления.

Хороший менеджер, как правило, здраво оценивает масштаб, в котором может эффективно работать. И зачастую, доведя фирму или подразделение до предела своей компетентности, переходит на новое место, уступая своё кресло специалисту большего размаха. Даже если дело – его собственное.

Стивен Пол Джобс ушёл из основанной им Apple, когда размах и разнообразие проектов превысили его управленческие возможности. Когда рыночная доля фирмы вновь сократилась до посильного ему предела, он вернулся – и первым делом свёл число моделей до 4–6 вместо прежних десятков. Да и ключевое направление работы теперь одно – дизайн ради комфорта. Зато на этом пути Джобсу, похоже, нет равных: никто из моих знакомых, опробовавших яблочную продукцию, не хочет переключаться на иную. Сооснователь же Apple Стефен Гэри Возняк не вернулся до сих пор: нашёл себя в затеях покомпактнее. Вот достойная позиция ответственного руководителя!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.