День пастернака
День пастернака
Однако стыдно думать о Французской революции только лишь как о долгой череде кровопролития и разрушений. Среди властолюбцев было немало настоящих новаторов, которые воспользовались шансом переустроить всю общественную систему.
Помимо введения метрической системы мер, самой радикальной из новых идей был революционный календарь, на редкость бредовая схема, предусматривающая новое летосчисление и призванная перекроить календарный год в привязке к французской жизни. Эту затею изначально ждал провал, по причине, о которой мы сейчас узнаем, — но в чем-то оппоненты старого календаря были правы. В конце концов, некоторые месяца года были неправильно названы на латыни: сентябрь стал девятым месяцем, а октябрь — десятым, — что за путаница для школьников, изучающих мертвые языки?[88] И какой смысл в месяцах разной продолжительности и католических глупостях насчет семидневной недели?
Революционеры подумали, что пора избавиться от этого хлама и начать все с нуля.
Новый календарь разработал типично французский коллектив: два математика и два поэта. Математики сделали самую черную работу, решив, что год должен состоять из двенадцати месяцев по тридцать суток в каждом. К счастью, умея считать, они быстро сообразили, что этого недостаточно, и после 360 суток ввели пять (в високосном году шесть) «дополнительных» суток — с тем, чтобы французы шли в ногу с природой.
Поэты переименовали дни и месяцы, использовав названия французских растений, животных и инструментов для обозначения дней, а месяца рифмуя тройками. Зиму, например, они разделили на nivose (нивоз, месяц снега), pluviose (плювиоз, месяц дождя) и ventose (вантоз, месяц ветра). С днями получилось еще сложнее: поэты не хотели привязываться к привычным понедельнику, вторнику, среде и т. д., поэтому присвоили каждому дню года свое имя. Скажем, осенью был день пастернака (30 сентября), и тыквы (8 октября), и баклажана (17 октября), и лопаты (20 декабря). Весной, 8 апреля, был день улья, 4 мая — день тутового шелкопряда. Все очень живописно, но на практике…
«Какой сегодня день?»
«Пастернак…»
«Мерси».
«Хотя нет, постой-ка, а может, морковь? Или редис?»
Однако не в этом состоял роковой изъян идеи. Революционные недели должны были состоять из десяти дней, и вовсе не надо быть математиком, чтобы догадаться, что это автоматически сокращает количество выходных, а вот это проделывать с французами не рекомендуется. Чтобы как-то сгладить столь щекотливый момент, правительство объявило, что «воскресенье отменяется во имя революционной идеи». Кроме того, пять-шесть праздников в новом календаре — это было ничто в сравнении со старыми добрыми католическими днями святых. Народ, конечно, с большой радостью порубил несколько священников, но терять свои кровные церковные праздники никому не хотелось.
Так что для французов стало огромным облегчением, когда в 1805 году Наполеон отменил революционный календарь и восстановил нелогичную старую систему, добавив в качестве бонуса новый праздник — 14 июля, который иначе носил бы довольно хилое название «День шалфея».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.