10. Очевидная магия и неочевидная технология

10. Очевидная магия и неочевидная технология

Все неизвестное кажется грандиозным.

Тацит

А все-таки, как и зачем их строили?

Будем исходить из того, что строительство мегалитов было возможно без всяких сверхъестественных приемов, просто за счет опыта и хорошего знания механики и геометрии — и попробуем представить себе, как решил бы эту задачу современный человек.

Раз есть тяжелые предметы, которые надо поднять и переставить — значит нужен подъемный кран.

Если подъемного крана нет — значит нужно его сделать.

Для этой цели собирается П-образный каркас из бревен, на верхней перекладине закрепляем еще одно бревно — рычаг с неравными плечами, которое будет выполнять роль стрелы.

Дальше все понятно: на коротком плече — груз, на длинном — противовес. Если они уравновешивают друг друга, можно свободно перемещать груз по воздуху вправо-влево (поворотом стрелы) или вверх-вниз (регулированием противовеса).

С задачей набросать десять — двадцать тонн камней на поддон противовеса — задача, с которой команда из дюжины здоровых троглодитов справится за несколько часов.

Будучи поставленной на катки, вся эта конструкция может перемещаться (в том числе и с грузом) по двум рядам бревен, уложенным горизонтально на манер рельсов.

Описанная модель не является просто досужими домыслами. Во-первых, на плитах дольменов встречаются рисунки, подозрительно напоминающих фронтальную проекцию П-образной рамы со стрелой и подвешенным грузом. Во-вторых подобная конструкция очень похожа на «гражданский» аналог простейшей противовесной катапульты (только у катапульты противовес на коротком плече, а снаряд выбрасывается с длинного). В-третьих, в легендах о пришельцах — строителях мегалитов часто встречается описание огромных камней, которые (разумеется, вследствие применения магии) медленно летели по воздуху и послушно ложились на свои места.

Разумеется, даже с использованием подобной машины, процесс строительства все равно является достаточно трудоемким, так что вряд ли кто-либо стал бы заниматься этим просто для развлечения.

Здесь мы переходим к самому интересному вопросу — «зачем». На первый взгляд — это совершенно бессмысленные сооружения. На второй и на последующие взгляды, кстати, тоже. Грубо говоря, все основные версии о назначении мегалитов никуда не годятся.

Распространенная версия о функции дольменов и каирнов как погребальных сооружений, смотрится слабовато. Тот факт, что в дольменах и каирнах зачастую находят захоронения, далеко не значит, что они для этой цели и строились. Как бы ни были сноровисты неолитические строители, возведение подобной постройки (с учетом необходимости подготовки материалов и механизмов) уж точно занимало не одну неделю. Сколько же времени покойник должен был лежать непогребенным? Предположение, что дольмен или каирн под будущего покойника строили заранее (на манер тех же великих пирамид Египта) выглядит уж совсем сомнительно.

Кроме того, в некоторых дольменах и каирнах вообще нет никаких следов захоронений, в других есть одиночное захоронение, а в третьих находят несколько десятков, а то и сотен скелетов. Наконец, дольмены типа «стол на четырех ножках» вообще не могли быть использованы для какого-либо захоронения в силу своей сугубо открытой конструкции.

Ориентация кромлехов по точке восхода в день весеннего равноденствия совершенно не обязательно указывает на их календарно-астрономическое назначение. Какой смысл возводить громадину из 10–50 тонных камней просто для фиксации определенных астрономических направлений? Для этой цели достаточно в 100 раз более легкой конструкции. Кстати, круги и лабиринты из камней в 100–200 кг весом, ориентированные на те же астрономические точки, достаточно широко распространены в приморских регионах.

Если жители Марианских островов когда-то строили хижины на крышах составных дольменов, это совершенно не означает, что упомянутые дольмены возводились в качестве подставки под такие хижины. Никто же не будет говорить, что, например, останкинская телебашня построена специально для размещения высотного ресторана (хотя лет через 500, когда современные методы телекоммуникации уйдут в далекое прошлое, подобная версия вполне может возникнуть).

Пример с телебашней показывает, что для понимания функции того или иного сооружения, следует прежде всего разобраться в социальном устройстве и базовых технологиях той эпохи, когда данное сооружение было возведено. Следствие: пока мы находимся в полном неведении относительно базовых технологий и социальных обычаев т.н. «каменного века», мы не разберемся и в назначении мегалитических построек.

Приписывать всем непонятным сооружениям древних культовое назначение — это еще более дурной тон, чем считать телебашню декоративной частью ресторана. Но именно такой дурной тон «официальная» история демонстрирует сплошь и рядом.

Так о шумерских зиккуратах (к каковым относится и упомянутая выше «Вавилонская башня») «официальные» историки обычно говорят, как о «культовых постройках, имитирующих горы».

А как на самом деле? Ранние зиккураты возведены в 4-м, а возможно, и в 5-м тысячелетии до н.э. Это широкие трехярусные прямоугольные террасы из сырцового кирпича с небольшим зданием на верхнем ярусе. Их общая высота составляла 15–20 метров. Эти ранние зиккураты имели простое и понятное назначение: они служили одновременно городской площадью и акрополем. Строили первые зиккураты, согласно шумерским мифам, пришлые полубожественные существа — аннунаки (к ним мы еще вернемся). Позже, в «историческую» эпоху, месопотамцы стали строить зиккураты самостоятельно, без помощи «иностранцев». Иногда зиккураты называют «месопотамскими пирамидами», поскольку более поздние из них действительно напоминают пологие ступенчатые пирамиды (от 3 до 7 ступеней). Вернее, это египетские пирамиды напоминают зиккураты, поскольку являются их грубыми копиями. Более ранние египетские пирамиды (например, Джосер) — ступечатые и насчитывают ровно 7 ступеней. Позже начинается некое безумное соревнование с предшественниками в высоте подобных построек и, судя по всему, поздние пирамиды строятся уже просто как бесполезные искусственные горы из тесаного камня. Лишь тогда их содержательное значение утрачивается.

Это не единственный пример. Культовой имитацией гор считались и сардинские нураги. Последние 2200 лет они и выглядят как горы, а точнее — холмы. Само слово «нураг» означает «сквозной холм». А как на самом деле? Во времена основания первых средиземноморских городов (7–4 тысячелетие до н.э.), на острове возникают колонии еще одних «морских королей» — шерданов (от которых и происходит нынешнее название Сардинии). Центром каждой колонии была мегалитическая башня-форт. Башни достигали 20 м. в высоту и имели форму усеченной круглой пирамиды из массивных каменных глыб от 3 до 4 м. в диаметре. Размер камней уменьшался по мере увеличения высоты постройки. В основании башни находилась круглая комната, отделенная от башенного колодца куполообразной крышей. Встречаются башни с несколькими комнатами, нависающими одна над другой и соединенными винтовой лестницей. Лестница обычно выходит к верхнему входу в башню на высоте 6 м. от земли (этот вход, вероятно, был оборудован подъемным мостом). Вокруг центральной башни была мощная кольцевая крепостная стена с четырьмя башнями меньшего размера. Внутри кольца существовал колодец, склад продовольствия и прочие элементы жизнеобеспечения. Нетрудно заметить, что нураг — это прототип средневекового замка (точнее, средневековые замки — это поздние копии нурагов). Назначение таких сооружений предельно понятно — они служат или укрепленным поселением и факторией. Откуда же взялась версия о «культовых искусственных горах»? Дело в том, что шерданы, в III веке до н.э. покидая Сардинию (по причинам, о которых мы поговорим позже) закрывали все входы каменными плитами и засыпали грунтом все сооружение до самого верха, так что образовывался высокий с плоской, площадкой на вершине. Напрашивается аналогия с каирнами Бретани и Ирландии. Когда мы будем говорить о легендарных данах (данайцах и детях богини даны — сидах), станет ясно, что эта аналогия с шер-данами далеко не случайна.

Разумеется, нураги и их строители окружены не менее жутким набором легенд, чем «полые холмы сидов» на Британских островах. Легенды приписывали шерданам исполинский рост (как у циклопов), свойство уходить сквозь камень (как у сидов) и, разумеется, общение с демонами и вообще с потусторонним миром посредством самой что ни на есть черной магии. Рассказывают, в частности, что молодые вожди шерданов, выпив из особой чаши некого специального (психотропного надо полагать) напитка, на три дня живыми ложились в склеп рядом с покойниками разной степени свежести, и в состоянии транса общались с ними (а также с прочими потусторонними сущностями), спрашивая всяческих советов и представляя на их суд планы мирных дел и военных походов.

Поскольку мы еще вернемся к ритуалам «священной чаши», следует сказать несколько слов о роли естественных психотропных веществ — галлюциногенов (содержащихся в ряде растений) на развитие технологии. Практика их употребления с целью получения нового знания фиксируется по археологическим данным (в т.ч. по специфическим петроглифам) с 13-го тысячелетия до н.э. За подробным анализом этой традиции лучше обратиться к книге О.Эрика и О.Осса «Псилоцибин», здесь же изложим лишь некоторое резюме. В наше время увлечение галлюциногенами свойственно некоторым художникам и писателям-сюрреалистам, которые черпают в т.н. «раскрытом» или «расширенном» состоянии сознания, возникающем под влиянием этих веществ, сюжеты для своего творчества. В эпоху мезолита такое состояние, вероятно, использовалось для порождения идей новых методов деятельности, инженерных конструкций и технологических приемов. Все, что при последующем рассмотрении выглядело достаточно разумно, немедленно проверялось на практике.

Не стоит абсолютизировать роль таких методов изобретательства в прогрессе человечества (в частности, приписывать этим методам ведущую роль в т.н. «неолитической революции» — первом и главнейшем рывке человечества к технологической цивилизации) — но недооценивать «психотропный» фактор на ранних стадиях технологического прогресса тоже нельзя. О роли этого фактора свидетельствует, в частности, волшебная чаша (или волшебный напиток), как символ знания, проходящий через историческую традицию всех цивилизованных народов.

К этой чаше мы тоже еще вернемся — а сейчас продолжим наше путешествие вдоль линии прогресса цивилизации.