От девушки к женщине, от свадьбы к смерти

От девушки к женщине, от свадьбы к смерти

Два слова употребляются исключительно в связи с Брисеидой: супруга и женщина. Первый раз, чтобы описать будущее: Патрокл обещает, что она станет супругой Ахилла. Второй раз, когда Ахилл говорит, что, прежде чем ее взял к себе Агамемнон, она разделяла ложе с ним, Ахиллом, и он ее любил, как «Добродетельный муж и разумный / Каждый свою [alochos] бережет и любит, как я Брисеиду: / Я Брисеиду любил, несмотря, что оружьем добыл!» (IX, 341—43). Не будем придавать значения утверждению, что насилие дает мужчине право обладать женщиной, а также факту матримониального соглашения[30], обозначающему здесь зарождение любви. Следовательно, можно любить (а возможно, особенно любят...) другую женщину, а не ту, что была вам передана ее отцом во время бракосочетания. Почему же, несмотря на их псевдоидентичность, Хрисеида гораздо больше Брисеиды остается kour?-своего-отца? Почему в отличие от Хрисеиды мужчины называют Брисеиду терминами, связанными словами, предназначенными для взрослой женщины?

С самого начала нашего изучения гомеровской женской лексики мы слышим только мужские слова. Ни одна ни другая сестра не говорят сами. Только один-единственный раз мы слышим голос kour?-Бриса, когда рассказчик один раз из двух употребляет слово «женщина», gyn?. Патрокл убит, его тело лежит в шатре Ахилла. Вожди ахейцев помирились, и Агамемнон совершает публичное покаяние и приносит Ахиллу несметный выкуп. Единственное, с чем можно было бы сравнить этот выкуп, это с приданым thygater, богатствами, с которыми отец отдает ее в другой «дом». Итак, из шатра Агамемнона

Семь Ахиллесу обещанных в сени треножников взяли;

Двадцать блестящих лаханей, двенадцать коней пышногривых;

Вывели вместе и жен непорочных, работниц искусных

Семь, и осьмую румяноланитую Брисову дочерь.

С златом же сам Одиссей, отвесивши десять талантов,

Шел впереди.

(XIX, 243—48)

Агамемнон добавляет клятву о сделке:

«Я здесь клянусь, что на Брисову дочь руки я не поднял,

К ложу неволя ее иль к чему бы то ни было нудя;

Нет, безмятежной она под моим оставалася кровом!»

(XIX, 261—63)

Богатство и девственность (непорочность или, скорее, воздержание, поскольку о какой девственности можно говорить, когда речь идет о вдове) — Брисеида играет здесь роль nimphe, «обычной» новобрачной. «Златой Афродите подобная ликом» Брисеида прибывает в шатер Ахиллеса, видит тело Патрокла и падает на него,

Вкруг мертвеца обвилась, возрыдала и с воплями стала

Перси терзать, и нежную выю, и лик свой прелестный

 [...] стенали и прочие жены.

(XIX, 284—856; 301)

Почему Брисеида внезапно перестает быть kour?-своего-отца, о котором больше не упоминается, почему она обретает в это мгновение зрелость, превращается в женщину? Именно она имеет отношение к произошедшему событию: смерти самого дорогого для нее человека — господина и любовника. Значит, на нее возлагается задача, характерная для взрослой женщины. Она слишком молода, чтобы выполнить погребальный обряд, возлагаемый обычно на женщину в возрасте и заключающийся в очищении тела[31], она должна просто оплакать его. Вместо молчания, которого от нее всегда требовали, она выплескивает свою боль. Этот поступок имеет ритуальное значение: «Стенали и прочие жены». Ясно, что женщины кричат ради мужчин, которые могут плакать только молча.

О мой Патрокл, о друг, для меня, злополучной, бесценный!

Горе, живого тебя я оставила, сень покидая;

В сень возвратясь, обретаю мертвого, пастырь народа!

Так постигают меня беспрерывные бедство за бедством!

Мужа, с которым меня сочетали родитель и матерь,

Видела я перед градом пронзенного медью жестокой;

Видела братьев троих (родила нас единая матерь),

Всех одинако мне милых, погибельным днем поглощенных.

Брисеида объясняет свою особую привязанность к Патроклу:

Ты же меня и в слезах, когда Ахиллес градоборец

Мужа сразил моего и обитель Минеса разрушил,

Ты утешал, говорил, что меня Ахиллесу герою

Сделаешь милой супругой, что скоро во фтийскую землю

Сам отвезешь и наш брак с мирмидонцами праздновать будешь.

(XIX, 287—299)

Как быстро эти женщины переходят от одного мужчины к другому! Она в неоплатном долгу перед Патроклом. Эта свежеиспеченная вдовушка готовится стать законной супругой божественного Ахилла — убийцы ее близких, да еще и испытывает радость от этой божественной войны. Вот каким образом из Гипподамии, супруги, потом вдовы, она становится, если не супругой, то по крайней мере подругой Ахилла и даже в более поздних источниках матерью сына Ахилла, Неоптолема... все еще оставаясь kour?-Бриса.