Дом мечты Павла Нащокина

Дом мечты Павла Нащокина

Свою судьбу люди разделяют с родными и близкими, иногда просто с незнакомыми, но окружающими их людьми. История знает примеры, когда судьба человека оказывалась загадочным образом связана с его… вещами.

О жизни Павла Воиновича Нащокина известно многое. Он ближайший друг Пушкина, у которого поэт жил в Москве. Впрочем, в домах (петербургском и московском) Павла Воиновича кто только не находил приюта. Весь интеллигентный мир 1820-х годов гостил, обедал и ужинал в гостеприимных обиталищах Нащокина. Часто гостей на ночь оставалось так много, что Павел приказывал стелить прямо на полу – по всем комнатам и коридорам. К тому же Нащокин бескорыстно помогал всем нуждающимся. Не раз выручал и Пушкина – деньгами, советами и творческими подсказками. Так, именно Нащокин подсказал другу сюжеты «Дубровского» и «Домика в Коломне». Дружил Павел Нащокин и с Гоголем. Тоже помогал, чем мог. Известно, что именно Нащокину Гоголь посвятил несколько лучших глав второй части «Мертвых душ». Сам же Нащокин считал себя человеком «разнонасыщенным», говорил о себе: «И мот, и кутила, и добрых дел заводила». Однако прошла по его судьбе и странная загадочная нить.

П.В. Нащокин

Нащокин был на два года младше Пушкина (родился в 1801 году), учился в Царскосельском лицее, был дружен с младшим братом поэта. Происходил из богатого семейства и был с детства избалован матерью. Отслужив в юности в блестящих гвардейских (Измайловском и Кавалергардском) полках, Павел в 1823 году вышел в отставку и поселился в доме маменьки в Петербурге на всем готовом. Но и о независимой буйной молодости позаботился: нанял целый бельэтаж огромного дома на Фонтанке, куда и созывал гостей-приятелей. Ночные карточные игры сменялись балами, кутежами и катаниями в каретах по ночному Невскому. Матери объяснял свое поведение просто: «Я еще не повзрослел. Вот остепенюсь, тогда и стану вести достойную жизнь. А пока – скучно!»

Видно, чтобы не было так скучно, этот шалун-переросток и решил поиграть в… игрушечный домик. В таких домах девочки держат кукол, но Павлу кукол было мало. Он устроил довольно вместительный двухаршинный (примерно 142 см) кукольный дом – со стеклянными стенами, чтобы было видно, что внутри. Настоящий стеклянный замок! На первом этаже располагались жилые покои, отделанные, словно во дворце: пол выложен мозаичным паркетом, стены – то мраморные, то обитые золотым штофом, кругом микроскопические картины и скульптурки, библиотека с крошечными вынимающимися книгами, бильярд с шарами и киями. На втором этаже – танцевальная зала с тремя серебряными люстрами, многочисленными канделябрами на малахитовых подставках. Посредине – стол, сервированный на 60 персон, в дальнем углу – ломберные столы с крохотными колодами карт. Вся зала украшена искусно сделанными тропическими растениями в кадках. Словом, Павел хотел воссоздать в миниатюре собственное идеальное жилище, в котором хотел бы жить. Даже о винном погребе позаботился: внизу в подвале в открытых ящиках поместил малюсенькие бутылки, но с реальными напитками. Всю обстановку Павел долго собирал по частям: что-то привез, что-то заказал со всего мира – из Франции, Германии, Голландии и даже Китая. Не просто кукольный дом для игры – для жизни. Всемирный дом. Дом мечты Павла Нащокина!

Собирая свой «домик малый», Нащокин отдыхал душой. Игрушка обрастала обстановкой и обретала собственный характер. Вот только Пушкин заметил, что «недостает живых человечков». И Павел заказал на Петербургском императорском фарфоровом заводе фигурки Пушкина, Гоголя, самого себя, ну и, конечно, прелестных дам.

Женский пол был его страстью. Актрисы, цыганки – мимо них он не мог пройти. Однажды в Москве встретил цыганку Ольгу Солдатову, дочь знаменитой цыганской певицы Стеши, которой восторгался Пушкин. Загорелась бешеная страсть. Но черноокая красавица требовала больших денег на драгоценности, наряды, золоченые экипажи. Даже у такого богача, как Нащокин, пробилась брешь в бюджете. Цыганка только плечиком повела: «Да ты можешь никогда не беспокоиться о средствах. Ты же создал собственный мир. – И красавица показала на нащокинский домик, стоявший на столе в центре залы. – Ты творец, так сотвори себе вечное богатство!» Павел удивился: «Но как?» Девушка улыбнулась: «Чтобы деньги не переводились, положи под дом купюру покрупнее!» Павел фыркнул: «Да у меня всего 100 рублей, и те потратить надобно!» Цыганка сверкнула черными глазищами: «Клади – делай, что говорю! Ну а уж коли невмоготу станет и возьмешь деньги – из первых же средств, что придут, возмести!»

Кукольный домик Нащокина

Павел засунул купюру под днище домика и… через пару дней получил нежданное наследство. С тех пор так и пошло: как деньги подходят к концу, появляются либо нежданные средства от родственников, либо друзья отдают старый долг, либо сам Павел выигрывает в карты. Впрочем, фартило не всегда. И тогда Нащокин начинал распродавать свои богатые коллекции – монеты, картины, фарфор, бронзу, но чудо-домик берег.

Впрочем, как не беречь – ведь домик напоминал ему о безвременно погибшем друге Пушкине. Когда-то именно Пушкин помогал его обставлять. Друзья даже хотели подарить его Наталье Николаевне, тогда еще невесте поэта. Но не случилось… И вот теперь Павел искренне переживал его дуэль и кончину. По преданию, когда поэт умер, Нащокин вместе с Вяземским и еще кем-то третьим разделили между собой в знак вечной памяти три последние купюры, которые лежали в бумажнике Пушкина. Это были три 25-рублевки, и друзья написали на них год, день, число и час смерти Пушкина. Впоследствии Павлу давали большие деньги за эту «смертную 25-рублевку», но он, хоть и часто находился на мели, ее не продал.

После смерти Пушкина Нащокин окончательно перебрался в Москву. Здесь было развито столоверчение и вызывание духов. И Павел начал вызывать дух незабвенного друга Пушкина. Сеансы обычно проводились за маленьким столиком, стоящим в той же зале, где на большом столе располагался кукольный дом. Надо сказать, что спиритические сеансы никак не приживались. У Нащокина начала ужасно болеть голова, ему стало казаться, что его обожаемый домик вместе со своими обитателями не одобряет магии духов. Однажды произошло неожиданное. Когда Павел начал вызывать дух Пушкина, фарфоровая скульптурка поэта, спокойно сидевшая в домике, вдруг повалилась на пол. Испуганный Павел счел это нехорошим знаком и прекратил сеансы столоверчения. Он сжег все бумаги и даже освятил свою квартиру. Так домик снова проявил свой характер, запретив хозяину заниматься магией.

Впрочем, дела у Нащокина, привыкшего жить на широкую ногу, шли все хуже. Но и тут случались маленькие чудеса. В одну из комнат своего домика Нащокин еще давно поместил фигурку своего старинного приятеля Александра Степановича Кокошина, с которым весело кутил в юности.

Но оказалось, что к зрелому возрасту Кокошин остепенился и начал заниматься благими делами – давал нищим офицерам по пять рублей, а штабс-офицерам – по десять. Однажды, когда пришла крайняя нужда, Нащокин и вспомнил о приятеле: «Что ж он у меня в домике даром живет? Пусть оплачивает проживание!» И что бы вы думали? Богач действительно стал регулярно давать Нащокину деньги. Шутил: «На проживание!» А ведь это было правдой. Домик заботился о своем хозяине из последних сил.

Но однажды Нащокин поступил крайне опрометчиво: потратил последнюю купюру, вынутую из-под днища домика, а когда снова получил деньги, не возместил траты. То ли средств не хватало, то ли он уже позабыл о наказе цыганки Ольги. И случилось страшное – пожаловали кредиторы. Пришлось Нащокину скрепя сердце заложить свой чудо-домик московскому нотариусу Пирогову за 12 тысяч. Конечно, Павел надеялся выкупить свое сокровище, собирал деньги, но тщетно – так и умер в 1854 году, не сумев вернуть свое чудо. Но и нотариусу домик не принес выгоды – долго не хотел продаваться, пока его не купил антиквар Волков, за ним – некий архитектор, который ожидал большой заказ от города. Но заказа не последовало. Словом, чудо-домик не желал помогать новым хозяевам!

На четверть века он вообще затерялся и обнаружился только уже в начале ХХ века в коллекции художников – братьев Галяшкиных. Они отреставрировали старинное чудо и в 1910 году показали на выставке. В конце концов, нащокинское сокровище попало во Всероссийский музей А.С. Пушкина в Петербурге. Там оно и до сих пор. Вот только никаких мистических свойств не проявляет – видно, скучает по своему единственному любимому хозяину. Зато оказалось, что по «барской забаве» потомки могут узнать о быте далеких 1830-х годов куда больше, чем по другим источникам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.