Глава 17 О ПЕРМАНЕНТНОЙ МОБИЛИЗАЦИИ

Глава 17

О ПЕРМАНЕНТНОЙ МОБИЛИЗАЦИИ

Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом.

В.Ленин, 23 августа 1915 г.

Численность населения Советского Союза перед началом Второй мировой войны была меньше численности населения Российской империи перед началом Первой мировой войны. Однако мобилизационный потенциал страны был неизмеримо выше. Разница между Российской империей и Советским Союзом в том, что в Российской империи при нехватке продовольствия возникало недовольство, либеральная пресса ругала правительство, дерзкие юноши бросали с крыш листовки, демонстранты пели крамольные песни и завершилось революцией.

А в Советском Союзе не было ни либеральной прессы, ни дерзких юношей. Извели. И потому не только в военное, но и в мирное время нехватка продовольствия была хронической, а песен крамольных никто не пел. Нехватка продовольствия лаже в мирное время неоднократно выливалась в свирепый голод с миллионами жертв. Но прошли те славные времена, когда можно было выходить на демонстрацию протеста.

Сталин готовил страну к войне серьезно и знал, что при возникновении голода в ходе войны протест исключен. Вот почему в начале 1939 года мобилизационный потенциал Советского Союза определялся в 20 процентов от общей численности населения: заберем всех мужиков из деревень на войну, а советский народ без хлеба как-нибудь перебьется. Приучен.

20 процентов — это максимальный теоретически возможный уровень мобилизации. 20 процентов — это 34 миллиона потенциальных солдат и офицеров.

Понятное дело, страна не могла содержать в мирное время такую армию. И в военное время такую армию содержать невозможно, да она такая и не нужна. Было решено во время войны иметь миниатюрную армию всего в 10–12 миллионов солдат и офицеров. Но использовать ее интенсивно, немедленно восполняя потери. Такой подход именовался термином «перманентная мобилизация».

Говорят, что советские дивизии, корпуса и армии были небольшими по составу. Это так. Но надо помнить, что их было много, а кроме того, солдат и офицеров не жалели, использовали на пределе человеческих возможностей и сверх этих возможностей и тут же заменяли. Это как счет в банке: если у вас есть хороший источник пополнения, то деньги можно тратить легко и свободно. На каждый данный момент денег, может быть, и немного, но вы продолжаете тратить, зная, что завтра их снова будет в достатке.

Именно так дела обстояли в советских дивизиях, корпусах и армиях: людей в данный момент немного, но командование использует их интенсивно в уверенности, что не завтра, а уже сегодня пришлют замену. Численность Красной Армии в ходе войны была относительно небольшая, но в нее было мобилизовано за 4 года войны 29,4 миллиона человек в дополнение к тем, которые в ней были на 22 июня 1941 года. (Генерал армии М. Моисеев. «Правда», 19 июля 1991 года).

А в мирное время Красная Армия была вообще крохотной: 500–600 тысяч человек. Сталин вкладывал средства в военную промышленность, а численность армии держал ниже однопроцентного рубежа, чтобы не обременять экономику, чтобы не тормозить ее рост. А потом Красная Армия начала расти.

Ее численность составляла:

1923 год — 550 000 1927 год — 586 000 1933 год — 885 000 1937 год — 1 100 000 1938 год — 1 513 400 К началу 1939 года численность Красной Армии составляла один процент от численности населения. Это был Рубикон. Сталин его переступил: на 19 августа 1939 года численность Красной Армии достигла двух миллионов.

На этом Сталин не остановился. Наоборот, 19 августа он отдает тайный приказ о формировании десятков новых стрелковых дивизий и сотен артиллерийских полков. Процесс мобилизации маскировался.

Скорость мобилизации нарастала. 1 января 1941 года численность Красной Армии составляла 4 207 000 человек. В феврале скорость развертывания была увеличена. 21 июня 1941 года численность Красной Армии

— 5 500 000 человек. Это только Красная Армия, помимо нее существовали войска НКВД: охранные, конвойные, пограничные, оперативные. В составе НКВД были диверсионные части и целые соединения, НКВД имел свой собственный флот и авиацию.

В мирное время, явно не ожидая нападения Германии, Красная Армия до официального объявления мобилизации превзошла по численности армию России в военное время после завершения мобилизации.

Если тигр будет гоняться за оленем, то никогда его не догонит: олень легче и быстрее тигра. Если тигр будет осторожно подбираться, то тоже ничего не получится — олень чутко вслушивается в тишину леса, достаточно тигру хрустнуть веточкой… Потому тигр использует оба метода в сочетании. Нападение тигра четко разделено на два этапа: вначале он долго, неслышно, сантиметр за сантиметром крадется, затем следует короткий яростный рывок.

Именно таким был замысел мобилизации Красной Армии и всего Советского Союза для ведения Второй мировой войны. Вначале осторожно, крадучись, увеличить армию до пяти миллионов. Потом броситься.

Пяти миллионов для нанесения внезапного сокрушительного удара достаточно, остальные подоспеют. Вот почему в период тайной мобилизации в Советском Союзе на режим военного времени были переведены системы правительственной, государственной и военной связи, государственный аппарат, идеологическая машина, НКВД и концлагеря, комсомол, промышленность и транспорт были подготовлены кадры командного состава и специалистов на армию, превышающую десять миллионов человек, но рост самой армии искусственно сдерживался.

Когда численность армии достигла и превзошла 5 миллионов, дальнейшее продвижение — крадучись — стало невозможным. Дальше звериный сталинский инстинкт требовал бросаться.

В каждой советской квартире коммунистическая власть бесплатно установила большой черный репродуктор — тарелку, а на каждой улице ~ серебристый колокольчик. Однажды эти репродукторы должны были на всю страну прокричать мобилизацию — День «М».

Каждый советский резервист в своих документах имел «Мобилизационный листок» ярко-красного цвета, на котором стояла большая черная буква «М» и предписание, в котором часу и где быть в день, когда мобилизация будет объявлена. Кроме Дня «М», миллионам резервистов в мобилизационных листках указывались Дни «М+1», «М+2» и т. д. Это означало приказ явиться на сборный пункт на следующий после объявления мобилизации день или на второй и т. д.

Надо сказать, что механизм мобилизации был отлажен и работал четко и безотказно, как нож гильотины, падающий на чью-то несчастную шею. Каждый резервист знал, что неявка в указанный срок в указанное место приравнивается к уклонению от призыва и карается по законам военного времени вплоть до расстрела на месте. Некоторые эксперты до сих пор ищут причины Великой чистки 1937–1938 годов. А причины на поверхности — это была подготовка к мобилизации и войне.

Подробно об этом автор пишет в книге первой — «Ледокол». — Ред.

После 1937 года все знали, что Сталин не шутит. Гитлер сорвал сталинскую мобилизацию, но даже в критической ситуации, которая никакими планами и расчетами не предусматривалась, даже при отсутствии Сталина у государственного руля, даже при полном непонимании происходящего на всех этажах общества от Политбюро до самого последнего лагучастка, машина мобилизации сработала. За первые семь дней войны в СССР было сформировано 96 новых дивизий в дополнение к существующим. (СВЭ. Т. 5, с-343). За первые семь дней войны в армию было призвано 5 300 000 солдат и офицеров в дополнение к тем миллионам, которые уже шли к границам 22 июня.

Маршал авиации С.А. Красовский описывает 22 июня в Северо-Кавказском военном округе: как только сообщили о начале войны, округ немедленно приступил к формированию 56-й армии. (Жизнь в авиации. С. 117). То же самое происходило и в других округах, где формировались по одной, а то и по несколько армий одновременно. На 22 июня Сталин имел тридцать одну армию. Но у Сталина было все готово для немедленного развертывания еще двадцати восьми армий, и развертывание началось немедленно, даже без его приказов. 56-я армия — одна из них.

Система мобилизации распространялась не только на миллионы резервистов, которые должны стать солдатами и офицерами, но и на миллионы людей, профессии которых считались ключевыми в военное время. В резерве состояло 100 тысяч врачей. (Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 г.г. С. 69), и каждый из них имел «Мобилизационный листок». Кроме того, мобилизации подлежали сотни тысяч медицинских работников других профессий. На 9 июня 1941 года Красная Армия имела 149 госпиталей на 35 540 коек. На День «М+З0» планировалось развернуть одних только эвакуационных госпиталей на 450 тысяч коек. К слову сказать, их развернули.

«Мобилизационные листки» имели все работники министерства связи, министерства путей сообщения, работники средств массовой информации, стукачи НКВД и многие другие категории граждан. В День «М» и три последующих дня из народного хозяйства в Красную Армию предписывалось передать четверть миллиона грузовых автомобилей и более 40 тысяч тракторов.

Боевое планирование всегда ведется без привязки к конкретной дате. День начала операции обозначается буквой «Д», и штабные офицеры планируют мероприятия, которые надлежит осуществить в этот день. Затем они отрабатывают план на следующий день, который именуется «Д+1» и следующий за ним «Д+2» и т. д. Кроме того, отрабатываются планы на предшествующий началу операции «Д-1» и другие предшествующие дни.

Такой подход позволяет, с одной стороны, скрыть дату начала операции даже от тех офицеров и генералов, которые ее планируют. С другой стороны, если по каким-то причинам срок начала операции перенесен в любую сторону, в заранее подготовленных документах ничего не надо менять. План легко накладывается на любую дату.

Точно так же отрабатывались и советские планы мобилизации. Не зная даты, планировщики составляли детальные планы мероприятий на День «М», то есть на день, когда правительство мобилизацию объявит, а также на последующие и предыдущие дни, недели и месяцы.

Упоминаний о Дне «М» даже в открытых советских источниках мы встретим много. Подготовка велась титаническая и вымарать все это из нашей истории невозможно. Но коммунистические историки придумали трюк. Они говорят совершенно открыто о подготовке, но говорят так, как будто День «М» — это просто день начала мобилизации: если на нас нападут, мы объявим мобилизацию, увеличим армию и дадим отпор агрессору.

А я пишу эту книгу с целью доказать, что тайная мобилизация началась 19 августа 1939 года.

Поэтому День «М» — это не начало мобилизации, а только момент, когда тайная мобилизация вдруг громогласно объявляется и становится явной.

День «М» — не начало мобилизации, а только начало ее финального открытого этапа.

Коммунисты говорят, что в День «М» планировалось начать мобилизацию, а я доказываю, что в Красной Армии уже было более пяти миллионов солдат. Это уже не армия мирного времени, это армия военного времени. Развернув такую армию, Сталин был вынужден в ближайшие недели ввести ее в войну, независимо от поведения Гитлера.

В ходе тайной мобилизации основной упор делался на развитие наиболее технически сложных родов войск и оружия: танковых, воздушно-десантных, артиллерии, авиации. За два года тайной мобилизации Красная Армия выросла больше, чем вдвое, за то же время численность личного состава танковых войск возросла в восемь раз. В период тайной мобилизации создавались структуры будущих дивизий, корпусов и армий, они имели командный состав, но солдат пока не имели. В День «М» их оставалось заполнить пушечным мясом.

К июлю 1941 года все тайные подготовительные мероприятия завершались, и тогда над всей страной должен был прогреметь призыв под знамена, оставалось открыто сделать то, что ни в коем случае нельзя сделать тайно.

Вторая главная идея моей книги в том, что в День «М», в момент перехода от тайной к открытой мобилизации, кадровые дивизии Красной Армии совсем не намеревались стоять барьером на наших границах. Прикрытие мобилизации (точнее, открытой, завершающей ее части) планировалось не стоянием на границах, а внезапными сокрушительными ударами. Вот некоторые высказывания на этот счет ведущих советских военных теоретиков.

А.И. Егоров (впоследствии — Маршал Советского Союза): «Это не период пассивного прикрытия отмобилизования, стратегического сосредоточения и развертывания, а период активных действий с далеко идущими целями… Под прикрытием этих действий будет завершаться мобилизация и развертывание главных сил». (Доклад Реввоенсовету 20 апреля 1932 года).

Е.А. Шиловский (впоследствии — генерал-лейтенант): «За первым эшелоном, который вторгается на территорию противника, развертывается сухопутная армия, но не на государственной границе, а на захваченных рубежах». («Начальный период войны», «Война и революция», сентябрьоктябрь 1933 г., с. 7).

С.Н. Красильников (впоследствии — генерал-лейтенант, профессор Академии Генерального штаба): «Поднимать огромные массы по всеобщей мобилизации — рискованное дело. Гораздо спокойнее втягивать в состав отдельных войсковых частей людей путем небольших мобилизаций… Проводить мобилизацию по частям, без официального ее объявления». («Война и революция», март-апрель 1934 г., с. 35).

В.А. Медиков (впоследствии — генерал-майор): «Армия прикрытия обращается с момента решения на переход к активным действиям в армию вторжения». (Стратегическое развертывание. 1935 г.).

Комбриг Г.С. Иссерсон: «Когда эта масса вступит в сражение, в глубине страны покажутся силуэты Второго стратегического эшелона мобилизуемых войск, за ним Третьего и т. д. В конечном итоге в результате «перманентной мобилизации» будет разбит тот, кто не выдержит мобилизационного напряжения и окажется без резервов с истощенной экономикой». (Эволюция оперативного искусства. 1937 г., с. 79).

Разница с Первой мировой войной в том, что в 1941 году на западных границах государства стояла не армия мирного времени, как было в 1914 году, а 16 армий вторжения, которые за два года тайной мобилизации переросли в обычные армии мирного времени. В дополнение к ним из глубины страны тайно выдвигался Второй стратегический эшелон и уже формировались три армии НКВД Третьего эшелона.

Нам говорят, что не все сталинские дивизии, корпуса и армии были полностью укомплектованы, и потому Сталин не мог напасть. Тот, кто так говорит, не знаком с теорией и практикой «перманентной мобилизации»: Первый стратегический эшелон наносит удар, Второй — выгружается из эшелонов, Третий — завершает формирование, Четвертый… Это как зубы у акулы, они растут постоянно и целыми рядами, выпавший ряд заменяется новым рядом и еще одним, и еще. А в глубине пасти режутся ряды совсем мелких зубиков и продвигаются вперед. Можно, конечно, сказать, что акула не может напасть, пока унес не отросли все зубы… У Сталина, действительно, не все дивизии, корпуса, армии были полностью укомплектованы. Но в том и состоял его дьявольский замысел. Нельзя было все укомплектовать, нельзя тигру красться очень долго.

Из 10 воздушно-десантных корпусов 5 были полностью укомплектованы, а остальные только начинали развертывание. У Сталина было 29 механизированных корпусов. Каждый из них должен был иметь по тысяче танков. Но по тысяче танков имели только три корпуса, четыре других корпуса имели по 800–900 танков каждый, девять корпусов имели от 500 до 800 танков каждый. Остальные 13 корпусов имели от 100 до 400 танков каждый. И делают историки вывод: раз не все полностью укомплектовано, значит, не мог Сталин напасть на Гитлера в 1941 году.

А мы рассмотрим ситуацию с другой стороны. Да, у Сталина всего только 5 воздушно-десантных корпусов полностью укомплектованы, а у Гитлера — ни одного. И во всем остальном мире — ни одного. Пяти воздушно-десантных корпусов вполне достаточно для проведения любой операции, для нанесения Германии смертельного удара. Начав войну внезапным ударом и объявив День «М», Сталин мог в ближайшие дни и недели доукомплектовать еще 5 воздушно-десантных корпусов и пустить их в дело, а весь остальной мир о таком не мог и мечтать. И если кто-то решил доказать, что Сталин, имея 5 воздушно-десантных корпусов, не мог напасть, то тогда надо распространять эти доводы и на Гитлера: не имея ни одного такого корпуса, он и вовсе напасть не мог.

У Сталина не все мехкорпуса были полностью укомплектованы. Согласимся, что три корпуса по тысяче танков в каждом это ужасно мало. Но у Гитлера не было ни одного такого корпуса. И во всем остальном мире — ни одного. И корпусов по 800–900 танков ни у Гитлера, ни у кого другого не было. И корпусов по 600 танков в 1941 году ни у кого в мире не было. Они были только у Сталина. Сталин думал о будущем, готовя десантные и механизированные корпуса для последующих операций. Те десантные и механизированные корпуса, которые на 22 июня были не полностью укомплектованы, можно дополнить, доукомплектовать; парашютисты, танкисты были подготовлены, парашюты готовы, военная промышленность работала в режиме военного времени.

Все, что имел Гитлер — 4 танковых группы. Их можно было использовать в первом ударе, но в резерве у Гитлера не было ничего. А у Сталина готовились резервы.

С другой стороны, если бы Сталин укомплектовал все 10 воздушно-десантных корпусов, все 29 мехкорпусов по тысяче танков каждый, все 300 стрелковых дивизий до последнего солдата, то Сталин вспугнул бы Гитлера, и Гитлер был вынужден нанести превентивный удар. Кстати, и того, что Сталин приготовил для нанесения первых ударов, было достаточно, чтобы Гитлера вспугнуть.

Военные историки пропустили целый исторический пласт. Все, о чем я говорю, составляло государственную тайну Советского Союза. Вместе с тем в 20-х и 30-х годах советское политическое и военное руководство разработало сначала в теории, а потом осуществило на практике небывалый в истории план тайного перевода страны на режим военного времени, из которого неразрывно и логически следовали планы проведения внезапных сокрушительных ударов. Эти планы рождались в ожесточенной борьбе мнений мощных группировок, отстаивающих свой собственный подход к проблеме покорения мира. Накал страстей был столь велик, что отголоски полемики вырывались из глухих стен Генерального штаба на страницы открытой прессы и отраженным светом освещали размах подготовки.

Даже то, что публиковалось открыто, дает представление о намерениях Сталина и его генералов. Сохранились целые залежи открытой литературы о том, что должно включаться в предмобилизационный период, как надо проводить тайную мобилизацию, как наносить внезапные удары и как под их прикрытием мобилизовать главные силы и вводить их в сражения. Издавался журнал «Мобилизационный сборник». Каждому, кого интересует данный вопрос, настоятельно рекомендую статьи С.И. Венцова, книги А.В. Кирпичникова, Е.А. Шиловского, В.А. Меликова, Г.С. Иссерсона, В.К. Триандафиллова, наконец, книгу Бориса Михайловича Шапошникова «Мозг армии»

Анализ развития государственных структур, военной промышленности и Красной Армии свидетельствует о том, что все эти дискуссии и споры не были пустой схоластикой — они превратились в стройную теорию, а затем были осуществлены на практике почти до самого конца.

Историки так никогда и не объяснили, почему же Гитлер напал на Сталина. Говорят, ему жизненное пространство понадобилось. Так говорит тот, кто сам не читал «Майн кампф», а там речь идет о далекой перспективе. В 1941 году у Гитлера было достаточно территорий от Бреста на востоке до Бреста на западе, от Северной Норвегии до Северной Африки — Освоить все это было невозможно и за несколько поколений. В 1941 году Гитлер имел против себя Британскую империю, всю покоренную Европу, потенциально — Соединенные Штаты. Для того, чтобы удержать захваченное, Гитлер был вынужден готовиться к захвату Гибралтара и покорению Британских островов, не имея превосходства на море.

Неужели в такой обстановке Гитлеру нечем больше заниматься, как расширять жизненное пространство? Все великие немцы предупреждали от войны на два фронта. Сам Гитлер главную причину поражения в Первой мировой войне видел в том, что воевать пришлось на два фронта. Сам Гитлер в Рейхстаге уверял депутатов в том, что войны на два фронта не допустит. И он напал. Почему?

Граф фон Бисмарк предупреждал не только против войны на два фронта, но и против войны на один фронт, если на этом фронте Россия. И Гитлер напал. И почему-то никого из историков не заинтересовали причины его поведения. Сам Гитлер сказал графу фон дер Шуленбургу: «У меня, граф, выхода нет»

Имеется в виду порт на северо-западе Франции. — Ред.

Не оставил Сталин Гитлеру выхода. Тайная мобилизация была столь огромна, что не заметить ее было трудно. Гитлер тоже понимал, что должно случиться в момент, когда тайная мобилизация вдруг будет объявлена открыто…

А теперь представим себя на сталинской даче теплым летним вечером, где-нибудь, в 1934 году. Теоретически мы решили, что надо проводить тайную мобилизацию продолжительностью два года, А перед ней надо провести предмобилизационный период в шесть — восемь месяцев, а еще чуть раньше надо осуществить Великую чистку. Одним словом, все надо начинать заблаговременно, за несколько лет до главных событий. Когда же начинать тайную мобилизацию? В 1935 году? Или, может быть, в 1945? Начнем раньше — опустошим, разорим страну, раскроем карты и намерения. Начнем позже — опоздаем. Что же делать?

А остается делать только одно: НАЗНАЧИТЬ СРОК НАЧАЛА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. Исходя из нами установленного срока начала войны, проводить Великую чистку, предмобилизационный период, тайную мобилизацию, в заранее установленный нами День «М» нанести внезапные удары и объявить всеобщую открытую мобилизацию.

Ведущие профессиональные историки мира как бы не замечают того, что происходило в Советском Союзе в 1937–1941 годах, поэтому, читая их пухлые книги, мы никак не можем понять, кто же начал Вторую мировую войну. Выходит, что война возникла сама собой и никто в ее развязывании не виноват.

Господа историки, я рекомендую советскую теорию мобилизации сравнить с практикой, сравнить то, что говорилось в Советском Союзе в 20-х годах, с тем, что делалось в 30-х. Вот тогда вы и перестанете говорить о том, что Вторая мировая война возникла сама собой, что никто не виноват в ее развязывании, тогда вы увидите настоящего виновника.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.