Правда и ложь об Уайетте Эрпе

Правда и ложь об Уайетте Эрпе

Они быстро шли по улицам Тумстоуна, и замершие в ожидании худшего горожане напряженно всматривались в их решительные, суровые лица. Их было всего четверо против пятерых вооруженных до зубов бандитов, но они не желали больше терпеть творящееся беззаконие. Кто-то должен был, наконец, переломить хребет банде Клэнтона, и именно они намеревались сделать это. И вот уже показался О-Кей Корраль[52], и видны уже силуэты заметивших их бандитов. Пришло время платить по счетам! Когда после короткой перестрелки пороховой дым рассеялся, трое негодяев были мертвы, а двое других позорно бежали. Позже об этой бесстрашной четверке напишут сотни книг, снимут десятки художественных и телевизионных фильмов, чтобы Америка помнила свою историю, чтобы Америка помнила своих героев… Вот только в большинстве из них забудут упомянуть, что «бандиты» вовсе не были отпетыми головорезами, что трое из пятерых «негодяев» были безоружными, что перестрелка эта скорее напоминала бойню, хладнокровное убийство, чем честную схватку, что биографии самих Настоящих Героев полны отвратительных деяний…

Открытие Эдом Шиффелином залежей серебра привело к основанию Тумстоуна

Нет в Аризоне города, более известного в истории штата, чем Тумстоун[53]. Мрачным названием своим обязан он ироничному, но безрассудно храброму старателю Эду Шиффелину. Как и многие другие, Эд пытался найти залежи серебра, каковым славилась Аризона. Но помимо драгоценного металла земли эти славились еще и воинственными апачами. Племя было маленьким — всего-то пара сотен бойцов. Но благодаря непревзойденным воинским качествам апачи умудрялись держать в постоянном страхе огромную территорию — Аризону, Нью-Мексико, Сонору и Чиуауа[54]. До сегодня военные историки считают их лучшими партизанскими формированиями всех времен и народов. Недаром старожилы американского юго-запада хмуро наставляли новичков: «Будь настороже, если видишь признаки апачей, но если не видишь их вовсе — будь настороже вдвойне». Мало кому удавалось выжить после встречи с этими дикими воинами, и многочисленные кресты вдоль дорог и тропок с надписью «Убит апачами» служили подтверждением правоты старожилов.

Раз за разом, когда в поисках серебра Эд Шиффелин в одиночку покидал армейский форт Кэмп-Уачука, солдаты пытались образумить его:

— Ты найдешь там не серебро, а надгробный камень.

Но Шиффелин не сдавался, и ему повезло! Он нашел богатую серебром жилу и сохранил свой скальп. Памятуя о несбывшихся предсказаниях солдат, при оформлении на себя участка земли, на котором находилось месторождение, он иронично назвал его «Тумстоун» — «надгробный камень». Вскоре, прослышав об удаче Шиффелина, в те места подались толпы желавших быстрого обогащения сорвиголов. Началась «Великая серебряная лихорадка». Следом за старателями потянулись торговцы, строители, кузнецы, проститутки, и вот уже вырос город, и город тот назывался Тумстоун.

Когда влекомые жаждой легкой наживы братья Эрпы появились в тех местах, Тумстоун уже был полноценным городом с населением в две тысячи человек. Правда, многие из горожан все еще жили в видавших виды палатках и грубо сколоченных лачугах, но это не мешало им проводить время в великолепном двухэтажном «Хрустальном Дворце» и других менее вычурных салунах. С каждым днем в Тумстоун прибывали все новые и новые люди, возводились новые дома, рестораны, салуны, прачечные и цирюльни[55]. Город рос и вместе с ним росли проблемы горожан. Многочисленные преступники всех мастей не обошли вниманием богатый Тумстоун, и стрельба на его улицах вскоре мало кого удивляла. Въезжая в город, Эрпы не знали, что он станет злым роком для их семьи…

Семья у Николаса и Вирджинии Эрпов была большая: дочь Аделия и пятеро сыновей — Джеймс, Вирджил, Уайетт, Морган и Уоррен[56]. Все они оставили свой след в истории, но ни один не получил такой широкой известности, как Уайетт. Более того, можно смело утверждать, что в памяти людей они остались только благодаря Уайетту.

Несмотря на сложившийся в обществе образ честного и неподкупного борца с беззаконием, Уайетт Эрп никогда таковым не являлся. Он был храбр, это правда, но не безрассуден. Не известно ни единого случая, когда бы он выходил на бой с противником один на один, не заручившись предварительно помощью и поддержкой своих сторонников. Многочисленные красивые легенды, окружающие жизнь Уайетта, не находят фактического подтверждения и возникли не без его прямого участия. Недаром даже Ли Сильва, современный американский историк, чье восхищение Эрпом не вызывает сомнений, с сожалением признал в октябре 2006 года: «Некоторые историки не верят, что Уайетт Эрп хоть когда-либо в жизни говорил правду».

Самая ранняя фотография Уайетта Эрпа, сделанная в 1872 году в Пеории, штат Иллинойс, где он несколько раз привлекался к суду за содержание борделя.

Уайетт часто служил закону, но легко переходил грань дозволенного. Если в 1870 году, в возрасте 22 лет, он был констеблем в миссурийском графстве Ламар, то уже в апреле 1871 года спасался бегством из арканзасской тюрьмы форта Силл, где находился по обвинению в конокрадстве. Несколько суток бедолага скакал без сна и отдыха, пытаясь скрыться от погони, но его нагнали, и он снова очутился за решеткой. Залог в 500 долларов Уайетт воспринял как дар судьбы и, расплатившись, незамедлительно покинул территорию штата. Спустя много лет Уайетт утверждал, что зиму 1871–1872 года он провел, охотясь в прериях на бизонов, однако обнаруженные недавно документы ясно свидетельствуют, что находился он в городе Пеория, штат Иллинойс, где вместе со своим братом Морганом несколько раз привлекался к суду за общение с проститутками и содержание борделя.

В апреле 1875 года Уайетт снова стал обычным полицейским, на этот раз в Вичите, штат Техас. И снова он «щипал мзду» с проституток и пытался заработать немного лишних денег за карточным столом, особо не проявляя себя на посту представителя закона. И все же его надолго запомнили в городе, но причиной тому стало не служебное рвение, а курьезный случай. Как-то раз, во время очередного посещения салуна, револьвер выскользнул у него из кобуры и упал на пол. Раздался выстрел, и вылетевшая из ствола пуля проделала большую дыру в рубахе перепуганного полицейского. Попади она несколькими сантиметрами правее, мир никогда бы не узнал о существовании Уайетта Эрпа! Долго продержаться на посту полицейского ему, однако, не удалось, и он был уволен с должности за избиение человека, решившего баллотироваться на место городского маршала. А через некоторое время безобразное поведение Уайетта и Моргана настолько допекло отцов города, что они рекомендовали маршалу арестовать их. Разумно рассудив, что незачем далее испытывать судьбу, братья оседлали лошадей и спешно покинули Вичиту. Путь их лежал в Додж-Сити…

Житель этого ковбойского городка, Уильям Райн, так писал о нем: «Додж был диким, необузданным степным волком, и нескончаемый вой его слышался в округе каждую ночь. Он был молод, беспутен и беззаконен». Забавный случай, произошедший на некой станции в Канзасе, не менее хорошо характеризует городок.

«В вагон остановившегося на станции поезда влез пьяный ковбой:

— Ваш билет, — встал на его пути кондуктор.

— Нету у меня, — икнув, ковбой вытянул перед собой ладонь с горстью золотых монет.

— Куда вы хотите доехать? — поинтересовался кондуктор.

— Да прямо в ад.

— С вас один доллар. Сойдете в Додже…»

Салун «Длинная Ветка» в Додж-Сити

Прибыв в Додж-Сити в мае 1876 года, братья быстро нашли работу — Уайетт стал помощником маршала, а Морган помощником шерифа. В свободные от работы часы братья снова просиживали за карточными столами. К этому времени они уже хорошо понимали, сколько привилегий и возможностей дает должность представителя закона. Уайетт, например, помимо ежемесячной платы в 75 долларов получал еще мзду с проституток и владельцев салунов «за защиту», а также имел по два доллара за каждою арестанта, признанного судом виновным. Немудрено, что он старался арестовать как можно больше людей, и ни один законник в городе не мог сравниться с ним в количестве лично взятых под стражу «плохих парней» — в городе, переполненном расслабляющимися после долгого перегона ковбоями, это было несложно. Ко всему прочему, Уайетт не стеснялся использовать свое положение служителя Фемиды даже на любовном фронте. Очень уж нравилась ему одна из девушек салуна «Длинная Ветка», но на пути к вожделенному телу стоял ее ухажер Патрик Суини. Уайетт попытался запугать его, а когда слова не возымели результата, пустил в ход кулаки. Не учел он, однако, что противник был хорошим боксером. Патрик сильно избил домогателя, после чего, опасаясь ареста, был вынужден вместе с девушкой скрыться из города. В следующий раз Уайетт пострадал за свою несдержанность, поссорившись с работницей салуна Фрэнки Белл. Девушка, которую Уайетт задел плечом, посоветовала ему ходить аккуратней, добавив при этом пару крепких выражений. Уайетт не раздумывая ударил ее по лицу… Арестовали обоих. Но если высокого, полного сил мужчину оштрафовали всего на один доллар и отпустили, то хрупкой Фрэнки пришлось провести ночь в камере, названной местной газетой «собачьей будкой», и заплатить штраф в двадцать долларов!

Таким был Герой американского Запада, восхваляемый сегодня в кинематографе и многочисленных романах. Герой, чьи подвиги стали достоянием гласности лишь благодаря его собственным россказням и хвастовству. На деле же Уайетт мало проявил себя на службе закону, и тот же Уильям Райн, описывая Додж-Сити тех времен, лишь вскользь упомянул его, посвятив страницы своих мемуаров Бэту и Эду Мастерсонам, Бену Томпсону, Льюку Шоту, таинственному Дэйву Мазеру и Билли Тилтмэну…

Первым в Тумстоуне в декабре 1879 года появился Уайетт, вскоре к нему присоединились Джеймс, Вирджил, Морган, Уоррен и их давний друг Док Холлидэй. Док, как верно подметил Леон Метц, жил «в одном кашле от могилы». Туберкулез убивал его и, зная об этом, Док прожигал свою жизнь в беспробудном пьянстве. Так, по его словам, ему было веселее умирать. В прежние годы Холлидэй некоторое время работал дантистом, почему и получил прозвище Доктор (сокращенное — Док). Некоторые исследователи утверждают, что Холлидэй не имел соответствующего медицинского образования, а вырывать зубы научился, наблюдая за работой профессиональных дантистов, но это не так, — он учился в Пенсильванском колледже зубной хирургии и даже написал дипломную работу «Болезнь зубов». В любом случае прозвище приклеилось настолько, что никто уже не помнил его настоящего имени — Джон Генри[57]. Холлидэй был «плохим парнем», на счету которого к тому времени числилось несколько трупов, а такой человек Эрпам всегда мог пригодиться.

Док Холлидэй

Вирджил Эрп

За первый год пребывания в Тумстоуне Уайетт успел немного поработать помощником шерифа, но вскоре был заменен Джоном Беханом. После этого он подрядился в агентство «Уэллс-Фарго» охранять дилижансы. Больше повезло Вирджилу, который устроился помощником маршала. Иногда он привлекал братьев в качестве своих помощников.

Вокруг Тумстоуна и вдоль границы с Мексикой действовала многочисленная банда, называемая «Ковбоями». В основном она промышляла кражами лошадей и скота в Мексике, переправляя ворованные стада и табуны на американскую территорию. К 1879 году слова «ковбой» и «скотокрад» в Аризоне стали синонимами. И хотя управление банды приписывают Старику Клэнтону[58], он вряд ли был ее главарем. Да и сама банда по структуре своей не была единым целым. Скорее, она представляла собой разрозненные группы, оказывающие друг другу поддержку в преступном бизнесе. Среди населения Тумстоуна и его окрестностей у Ковбоев было очень много друзей. Слишком много, чтобы пытаться рисовать их отпетыми, кровожадными мерзавцами, как это впоследствии любил делать Уайетт Эрп. Жительница Дикого Запада Эмма Муир вспоминала, что «десперадос[59], когда не занимались своими делишками, были такими же, как все другие люди, — тактичными, благочестивыми, добрыми соседями». Кроме того, деятельность Ковбоев приносила жителям Тумстоуна серьезную выгоду, поскольку цены на говядину в округе были значительно ниже, чем в других местах. В итоге все оставались в плюсе: Ковбои получали деньги за свой нелегкий и опасный труд, а жители экономили деньги благодаря низким ценам.

Ни для кого не было секретом, что расположенные недалеко от города ранчо Старика Клэнтона, где он жил с тремя сыновьями, и ранчо Тома и Фрэнка Маклоури служили перевалочными базами для ворованного скота. Если сыновья Старика — Айк, Фин и Билли — принимали участие в набегах Ковбоев, то их близкие друзья братья Маклоури, скорее всего, принадлежали к разряду «сочувствующих» и занимались лишь перекупкой скота. Из-за этого произошло их первое столкновение с Эрпами.

В июле 1880 года у солдат из форта Кэмп-Ракер кто-то похитил шесть мулов. Лейтенант Херст с эскортом из четырех солдат сразу отправился в Тумстоун, где заручился поддержкой помощника маршала Вирджила Эрпа и двух его помощников — Уайетта и Моргана. Они решили поискать пропавших мулов на ранчо Маклоури, где животным к тому времени уже поменяли клейма с «US» на «D8». Херст был в яросги, но два десятка Ковбоев, находившихся на ранчо, вынудили его пойти на попятную. Один из скотокрадов, Фрэнк Паттерсон, обещал лейтенанту на следующий день перегнать мулов в городок Чарльзтон, если только он вместе с Эрпами немедленно уберется с ранчо.

Городок Чарльзтон в 70 милях от Тумстоуна стал вотчиной Ковбоев

Паттерсон действительно появился в Чарльзтоне, но только не на следующий день, а через двое суток. С ним был Фрэнк Маклоури, вот только не было мулов. На вопрос Херста, где же его животные, они заявили, что слыхом не слыхали ни о каких мулах, а обещание дали, лишь бы избавиться от «назойливых навозных мух Эрпов». Что оставалось делать оскорбленному Херсту? Только сжать кулаки и отправиться прямиком в контору газеты «Epitaph». На следующий день жители Тумстоуна и его окрестностей могли прочитать статью, в которой Херст открыто обвинял Паттерсона и Маклоури в воровстве, предполагал, что мулы спрятаны где-то неподалеку от ранчо Маклоури, и обещал награду любому, кто приведет ему похищенных животных. Желающих получить награду не нашлось. История закончилась тем, что Херст так больше никогда и не увидел своих мулов, а Эрпы затаили злобу на Маклоури и Ковбоев, которые обвели их вокруг пальца, словно неразумных мальчишек. Позднее Уайетт, не отличавшийся большим умом, признался, что именно с кражи мулов начался конфликт, закончившийся перестрелкой в О-Кей Коррале.

Вскоре Уайетту снова пришлось «проявить» себя на службе. Ночью 28 октября 1880 года маршал Фрэд Уайт попытался успокоить развеселившихся дебоширов, открывших на улице пальбу по луне и звездам. Он подошел к ближайшему из них и потребовал сдать оружие. Человек был высок, широк в плечах и выглядел весьма свирепо. Представлялся он Курчавым Биллом Бросиусом, но как звали его на самом деле, никто точно не знает[60]. Уайт объяснил ему, что стрелять в пределах города запрещено, и твердо добавил:

— Я офицер. Сдай мне свое оружие.

Курчавый Билл не стал спорить. Он с готовностью вытащил револьвер из кобуры и протянул его дулом вперед. Уайт ухватился за ствол, но Курчавый Билл не выпускал оружия. В этот момент из тени выскользнул тогдашний помощник шерифа Уайетт Эрп. Он обхватил Билла сзади. Револьвер выстрелил, пуля ударила маршала в пах.

— Я ранен! — вскричал Уайт, брюки его загорелись.

Эрп тут же выхватил свой револьвер, с силой опустил рукоять на затылок противника. Курчавый Билл упал, все еще не понимая, что же произошло: — Что я сделал? — простонал он. — Я ничего не сделал, меня не за что арестовывать.

Выстрел для него самого стал неожиданностью. Он не хотел стрелять. Если бы Эрп не обхватил его сзади, ничего бы не случилось. Маршал Уайт умер, и причиной его смерти были поспешные, необдуманные действия Уайетта. Но семейство Эрпов смогло извлечь из трагического происшествия выгоду — на следующий день после смерти Фрэда Уайта Вирджил был назначен на должность городского маршала. Долго продержаться на этой должности он не смог и уже 12 ноября проиграл на выборах Бену Сиппи.

Фрэд Уайт, маршал Тумстоуна, был убит Курчавым Биллом Бросиусом в октябре 1880 года. Это помогло Вирджилу Эрпу занять пост городского маршала

Курчавого Билла и пятерых других Ковбоев поместили под охрану, а чуть позже Уайетт, опасаясь толпы линчевателей, решил переправить Курчавого в Туссон, находившийся в 70 милях от Тумстоуна. Спустя два месяца состоялся суд, на котором были заслушаны показания Уайетта и других свидетелей. Кузнец Джейкоб Грубер осмотрел револьвер Курчавого и указал на имеющийся у оружия дефект, из-за которого выстрел вполне мог произойти при наполовину взведенном курке. При вынесении решения судья также учел слова маршала Уайта, сказавшего перед смертью, что выстрел был случайным[61]. Курчавого Билла признали невиновным и отпустили, а Эрпы нажили себе нового недруга.

Шериф Джон Бехан сделал все возможное, чтобы остановить кровопролитие в Тумстоуне

В феврале 1881 года законодательный орган штата заново перекроил территорию, создав новое графство Кочис, в состав которого вошел Тумстоун и несколько других городков, ставших к тому времени прибежищем для Ковбоев. Шерифом графства губернатор назначил Джона Бехана. Уайетт страстно хотел занять это прибыльное место — по подсчетам историков, годовой доход шерифа составлял около 30 000 долларов! Но ему оставалось только ждать выборов, назначенных на 12 ноября 1882 года.

В марте 1881 года неизвестные люди в масках попытались ограбить дилижанс. Едва один из них выскочил из кустов и выкрикнул приказ остановиться, другой выстрелил. Сраженный пулей возница Бад Филпот замертво упал вперед под копыта лошадей, но охранник Боб Пол не сплоховал. Он успел перехватить вожжи и погнал упряжку. Обозленные грабители несколько раз выстрелили вслед удалявшемуся дилижансу, убив одного из пассажиров.

Хладнокровное убийство двух неповинных людей всколыхнуло Тумстоун. Кроме того, Филпота в городе хорошо знали и относились к нему с большим уважением, Сразу была организована погоня, в которую вошли Вирджил, Уайетт и Морган. Им удалось поймать одного из грабителей — Лютера Кинга, который признался, что держал лошадей налетчиков. Бандита передали шерифу Бехану, а тот, в свою очередь, оставил его под надзором своего помощника Вудса. Кинг назвал остальных участников налета на дилижанс — Джим Крейн, Гарри Хэд, Билли Леонард и… Док Холлидэй! Причем Холлидэй, по его словам, и застрелил возницу. Он, вероятно, мог рассказать еще много любопытного, но ему вскоре удалось сбежать. Вернее, даже не сбежать, а уйти через парадный вход. Уйти спокойно, без суеты и спешки! Поскольку ему нужен был адвокат, а заплатить за услуги законника оказалось нечем, Кинг попросил Вудса помочь продать кому-нибудь его великолепного жеребца. У Вудса, вероятно, были серьезные проблемы с мыслительным процессом — он не только согласился стать посредником в сделке, но и тотчас помчался выполнять поручение! Кингу оставалось лишь выйти из здания и скрыться. Больше его в Тумстоуне никто не видел.

Эрпы снова помчались в погоню, но на этот раз беглецу удалось избежать встречи с ними[62]. Еще большее разочарование ожидало Эрпов на следующий день, когда в газете «Nugget» появилась статья, в которой утверждалось, будто именно они, Эрпы, устроили Кингу побег, чтобы скрыть причастность к делу своего друга Дока Холлидэя! Оказалось, что шериф Бехан получил письменные свидетельства о причастности Дока от его бессменной подруги Большеносой Кейт[63]. Позже, правда, она отказалась от своих показаний, пояснив, что злилась на Дока из-за недавней ссоры и хотела отомстить ему, да к тому же была так пьяна, что совсем не сознавала, что делает. Но обстоятельства, при которых Кейт отказалась от своих показаний, имеют дурной запашок. Сделала она это после того, как Уайетт арестовал ее за пьянство, чтобы якобы отвадить девушку от бутылки. Чуть позже она вновь была арестована, на этот раз уже Вирджилом, и оштрафована на 12 долларов 50 центов. Понимая, что Эрпы не оставят ее в покое, Кейт собрала свои скудные пожитки и уехала из Тумстоуна…

Говорила Кейт правду или нет, мы не знаем, но в то, что Холлидэй участвовал в налете, верили многие. Более того, многие предполагали, что Эрпы тоже были связаны с этим делом. Житель Тумстоуна Джек Ганжорн оставил любопытные воспоминания: «Много написано о том, как Уайетт Эрп, будучи стрелком «Уэллс-Фарго», охранял дилижансы. В книге-бестселлере «Уайетт Эрп»[64] утверждается, что… пока он работал стрелком, ни один из них не был ограблен. Это правда. Но правда и то, что в тех местах никогда не грабили дилижансов и до того, как он начал работать стрелком. В действительности никаких ограблений не случалось до тех пор, пока Эрп не уволился, проработав достаточно долго, чтобы разузнать малейшие детали перевозки денег агентством «Уэллс-Фарго». Уайетт Эрп охранял дилижансы в течение 1880-го года, а первое ограбление случилось в начале весны 1881-го, после того как он проиграл выборы на должность шерифа. Второе ограбление произошло 15 марта 1881 года, и во время него был убит возница Бад Филпот. Более того, жена Вирджила Эрпа позднее писала, что Уайетт прятал у себя дома маски и другие «бандитские» принадлежности…

В августе 1881 года Ковбои во главе со Стариком Клэнтоном ограбили в каньоне Скелета богатый караван мексиканских контрабандистов. Засада была так тщательно спланирована, что у мексиканцев не было шансов спастись. Улов составил 4000 долларов монетами и товаром. Среди нападавших были сыновья Старика Айк и Билли, а также братья Фрэнк и Том Маклоури. Казалось бы, Старику стоило отдохнуть немного, уж не молод был, но спустя всего несколько дней он вновь отправляется в путь, чтобы перегнать в Тумстоун украденное в Мексике стадо. С собой он взял шесть человек, одним из которых оказался Джим Крейн, подозревавшийся в убийстве Бада Филпота. Утром 13 августа в каньоне Гваделупе[65] «скотоводы» попали в засаду, на чем печальная карьера Старика и четверых его сподвижников закончилась. Кто же убил их? На этот вопрос нет точного ответа и сегодня. Билли Байерс, один из уцелевших Ковбоев, говорил, что вроде бы заметил мексиканцев, и многие сочли, что убийство Старика и его людей было местью контрабандистов за ограбленный караван. Другие считали, что произошедшее является делом рук Эрпов и Дока Холлидэя, желавших навсегда закрыть рот Джима Крейна, но сам Уайетт позже открещивался от этого дела.

После смерти Старика Клэнтона, верховодить Ковбоями стал Курчавый Билл Бросиус. Несмотря на суровый характер, он был весельчаком и делал все, чтобы его люди не обижали местное население. Врач, оказывавший медицинские услуги пострадавшим «на работе» членам банды, рассказывал, что Билл всегда расплачивался с ним сполна.

К этому времени Тумстоун уже разделился на две фракции. Одна поддерживала Ковбоев, и в нее входили шериф Бехан, издатель газеты «Nugget» и многие другие уважаемые в городе люди. Вторую представляли Эрпы, Док Холлидэй и владелец газеты «Epitaph», бывший индейский агент Джон Клам. Последний одно время заведовал резервацией апачей и сколотил себе неплохое состояние, разворовывая предназначенные индейцам пайки[66]. Никто уже не сомневался, что Эрпы хотят полностью подмять город под себя. Леон Метц заметил по этому поводу, что ситуация в Тумстоуне выглядела так, будто «две банды воров дрались за контроль над городом». Если сегодня Эрпов изображают единственными людьми, стоявшими на стороне закона в Тумстоуне, то в те далекие времена все обстояло иначе. Один из старожилов писал: «Когда Эрпы сбежали из Тумстоуна, в городе снова воцарилось спокойствие».

Всю последующую жизнь Уайетт Эрп утверждал, что его вражда с шерифом Беханом происходила из-за нежелания последнего разделаться с Ковбоями. Однако сегодня уже достоверно известно, что у обоих были совсем иные причины для ненависти друг к другу. Эрп видел в Бехане соперника, занимающего доходное место, на которое метил сам. А Бехан не мог забыть ему историю с Джозефиной Сэди Маркус, которую Уайетт увел у него. Бехан привез девицу из Прескотта, но после нескольких недель совместной жизни она переметнулась к более привлекательному, по ее мнению, Уайетту. Гражданская жена Уайетта Мэтти[67] порвала ему несколько рубашек, после чего успокоилась и пустила дело на самотек. А вот Бехан, в отличие от нее, навсегда запомнил поступок сластолюбивого Эрпа.

Напряжение в Тумстоуне нарастало, когда вдруг исчез городской маршал Бен Сиппи. В начале июля 1881 года он уехал из города и не вернулся. Неизвестно, что с ним произошло, но больше его никто никогда не видел. Эрпы ликовали! Джон Клам к тому времени уже был мэром города и своей властью тут же назначил маршалом Вирджила. Тот, в свою очередь, назначил своими помощниками Уайетта, Моргана и пьянчугу Дока Холлидэя! Теперь клан Эрпов впервые обладал реальной властью. Легкость, с которой Эрпы вдруг добились желаемого, наводит на размышления. Не было ли предварительного сговора между ними и Кламом, и не помогли ли они маршалу Сиппи исчезнуть? Как бы там ни было, борьба между двумя фракциями разгорелась с новой силой. Обличительные статьи в «Epitaph» и «Nugget» выходили одна за другой.

В начале сентября у Эрпов появилась новая возможность нанести удар по позициям Бехана. Пассажиры выехавшего из города дилижанса были ограблены неизвестными бандитами, один из которых, уже отъезжая, радостно сказал:

— Похоже, мы взяли весь сахарок.

Эрпы сразу зацепились за слово «сахарок», которым помощник шерифа Фрэнк Стилвелл всегда называл деньги. Не долго думая, они арестовали его, а заодно заключили под стражу и другого помощника шерифа — Пита Спенса. Обоих обвинили в ограблении дилижанса.

Ситуация накалялась с каждым днем. Всего через пару месяцев должны были состояться выборы на должность шерифа, и Уайетт сильно нервничал по этому поводу. Он стал раздражителен, с трудом сдерживал себя. Он знал, что срочно должен предпринять решительные действия, чтобы заслужить уважение горожан и устранить противников. Что же придумал Уайетт? Он решил уговорить Айка Клэнтона выдать ему местонахождение Гарри Хэда и Билли Леонарда, обвиняемых в мартовском нападении на дилижанс. Он обещал отдать Айку назначенную за их головы награду, а сам рассчитывал взамен получить всеобщее признание[68]. Айк позднее утверждал, что с негодованием отверг предложение, но разговор этот был, и теперь он опасался, что о нем прознают Ковбои.

По словам Уайетта, 25 октября Айк появился в Тумстоуне и обвинил его в том, что он разболтал обо всем Холлидэю. Эрп послал за Доком, и перебранка между неудавшимся дантистом и Айком едва не переросла в кровопролитие…

Раннее утро следующего дня застало маршала Вирджила Эрпа в странной компании, собравшейся за карточным столом одного из салунов. Кроме него и еще одного оставшегося неизвестным человека за столом сидели шериф Джон Бехан, Айк Клэнтон и Том Маклоури. Пройдет всего несколько часов, и один из них будет ранен, другой сбежит, а третий погибнет. Айк проигрывал, злился, а заметив, что Вирджил всю игру держит под столом на коленях револьвер, решил вдруг, что маршал замыслил исподтишка убить его. Вспомнилась ему и ссора с Доком. Он потребовал, чтобы Вирджил передал «сукину сыну» Холлидэю, что того ждет драка. Вирджил лишь отмахнулся, посоветовав Айку успокоиться. Клэнтон заявил, что маршал и сам нежданно может попасть в передрягу. Так, меньше чем за сутки, Айк Клэнтон успел пригрозить расправой и Доку Холлидэю, и Уайетту Эрпу, и Вирджилу.

Самый известный салун Тумстоуна «Ориентал»

Айк ушел. Он был безоружен[69]. Но уже через час он расхаживал по улице, сжимая в руках револьвер и винчестер. Закон запрещал находиться в черте города с оружием, но Айка это не волновало. Он вошел в салун «Ориентал» и похвалился бармену:

— Как только эти чертовы Эрпы появятся на улице, начнется бал.

Бармен, не сумев успокоить расхрабрившегося Айка, сходил к Уайетту и разбудил его, но тот не воспринял угрозу всерьез. Спустя полчаса разбудили Вирджила, тот лишь перевернулся на другой бок. А Айк все это время ходил по городу, выпивая то здесь, то там, и рассказывал всем, как Эрпы дурно обошлись с ним безоружным, и как он теперь собирается «надрать им задницы». Шли часы, а он все неустанно продолжал разглагольствовать о предстоящей мести. Джон Клам, отправившийся перекусить, приветствовал его словами:

— Привет, Айк! — И в шутку спросил: — Начинается новая война?

Клам ничего не знал, но Клэнтон с готовностью просветил его.

Спустя несколько минут с револьверами в руках на улице появились Вирджил и Морган. Когда Айк заметил их, было уже поздно. Левой рукой Вирджил вцепился в ружье задиры, а зажатым в правой руке револьвером саданул его по голове. Колени Айка подломились, он упал.

— Ты нас искал? — голос Вирджила дрожал от гнева.

— Да, — Айк тряхнул раскалывающейся от боли головой. — И если бы увидел тебя чуть раньше, убил бы.

Клэнтона сразу потащили к судье, но того на месте не оказалось. Пока Вирджил искал его, появился Уайетт.

— Я со всеми вами поквитаюсь за это, — зло процедил Айк.

— Ах ты, грязный скотокрад, — Уайетт едва не сорвался на крик. — Угрожаешь нам?

Когда взаимная перепалка закончилась, Уайетт вышел из здания суда и тут же столкнулся с разыскивающим Айка Томом Маклоури. Том допустил ошибку, сунув руку в карман. Находившийся на грани истерики Уайетт решил, что он тянется за оружием, и с силой ударил его по голове револьвером. Том упал, а Эри гордо пошел дальше но своим делам.

Когда Вирджил вернулся с судьей, Айка оштрафовали на 25 долларов, временно конфисковали его оружие и отпустили.

К этому времени в город прибыли Билли Клэнтон и Фрэнк Маклоури. В баре Гранд-Отеля они услышали от друзей о произошедшем.

— За что он ударил Тома? — Фрэнк не понимал этого, а объяснить ему никто не смог. — Мы не будем пить.

Он отодвинул наполненные стаканы и, потянув за рукав Билли, вышел на улицу. Фрэнк чувствовал, что назревают неприятности, и хотел увезти Айка и Тома из города. Он не боялся драки, но не видел повода для нее. Сперва стоило спокойно разобраться в случившемся. Они нашли Тома и Айка и повстречали своего друга Билли Клейборна. По пути друзья зашли в ружейную лавку, где Фрэнк и Билли купили патроны. Теперь они впятером направлялись к О-Кей Корралю, собираясь уехать из города. Нетрудно догадаться, о чем они говорили. Нетрудно догадаться, о чем бы говорили на их месте любые другие люди, подвергшиеся стольким унижениям от прикрывавшихся властью мерзавцев. Нашлись доброжелатели, посмешившие передать услышанное Вирджилу.

Эрпы взбесились! Житель города Питер Феллехи слышал, как Вирджил со злостью в голосе бросил: «С меня достаточно их угроз. Я не собираюсь никого арестовывать. Я убью их, как только увижу»[70]. Позднее про-эрповские сторонники утверждали, будто Клэнтоны, Маклоури и Клейборн собрались в О-Кей Коррале, чтобы спланировать нападение на Эрпов. Интересное заявление, если учесть, что в тот момент они седлали лошадей и ждали повозку для Айка, неспособного передвигаться верхом после мощного удара по голове револьвером!

Шериф Бехан сидел в кресле цирюльника, собираясь побриться.

— Эрпы с Клэнтонами сейчас поубивают друг друга! — вбежавший человек взволновано указывал на улицу.

Шериф вскочил, бросился к О-Кей Корралю. Он хотел предотвратить побоище. Братья Маклоури и Билли Клэнтон были прекрасными стрелками, и шериф знал, что, начнись перестрелка, никто не выйдет из нее живым. Но, добежав до О-Кей Корраля, Бехан увидел Тома, Фрэнка и Билли, державших под уздцы уже оседланных лошадей. Айк, Том и Клейборн были безоружны. К тому же Клейборн уговаривал друзей побыстрее уехать из города, пока не начались настоящие неприятности. Они не знали, что Эрпы уже идут за ними в сопровождении редко трезвеющего Дока Холлидэя.

Бехан приказал Фрэнку и Билли отдать ему револьверы, но те отказались. Зачем? Они же через минуту уезжают к себе на ранчо. Сейчас дождутся повозку для Айка и уедут. Да и не хотят они оставаться без оружия. Кто защитит их от произвола наслаждавшихся своей властью Эрпов?

В этот миг Бехан увидел идущих по улице Вирджила, Моргана, Уайетта и Дока Холлидэя. Шериф поспешил им навстречу, закричал, что Клэнтоны и Маклоури безоружны, но Эрпы отпихнули его. Когда врагов разделяло всего полтора метра, Эрпы остановились.

Сегодня уже невозможно с точностью установить последующие события. Во время следствия свидетели разделились на два лагеря, и их показания были полной противоположностью друг другу. Известно лишь, что Эрпы потребовали, чтобы Ковбои подняли руки и сдали оружие. Руки Клэнтоны и Маклоури подняли, это видели многочисленные свидетели. Том даже медленно распахнул жилетку, показывая, что не вооружен. Затем со стороны Эрпов раздалось два выстрела, последовала короткая пауза, за ней двадцатисекундная перестрелка, после которой Билли Клэнтон и братья Маклоури уже не смогли подняться. Уайетт позже часто рассказывал, что Билли и Фрэнк якобы потянулись за револьверами, и лишь потом началась стрельба. Но как иначе они могли выполнить приказ сдать оружие? По утверждениям Уайетта, Том Маклоури тоже был вооружен, ведь у него имелся винчестер. Но может ли считаться вооруженным человек, чье ружье висит в чехле на луке седла, когда на него направлено несколько стволов? Может ли он соперничать со своими противниками в быстроте? Конечно, нет! Когда Эрпы открыли огонь, Том пытался загородиться лошадью, пытался достать из чехла винчестер, но у него не было шансов. Дробовик Холлидэя в одно мгновение оборвал его жизнь. Раненного Уайеттом в живот Фрэнка одновременно добили Морган и Док. Дольше всех продержался девятнадцатилетний Билли Клэнтон. Со страшной, зияющей на груди раной, с перебитым правым запястьем он отстреливался от наседавших противников еще секунд десять-пятнадцать. Именно он ранил Вирджила в ногу, а Моргана в шею. Вся схватка продолжалась секунд тридцать, не больше — четыре револьвера и дробовик против двух револьверов. Пока Эрпы и Док отвлекались на Фрэнка и Билли, Клейборну и Айку удалось сбежать.

Едва стрельба стихла, появился Бехан. Быстрыми шагами он направился к Уайетту и заявил, что арестовывает его. Уайетт резко оборвал его. Он не собирался сдаваться и готов был стрелять в любого, кто встанет у него на пути. Глянув искоса на три валявшихся трупа, шериф не рискнул спорить.

Опасаясь возмездия разъяренной толпы, Эрпы забаррикадировались в комнате, заложив окна матрацами, но нападения не последовало. Осмелев, Эрпы начали разглагольствовать, что ввязались в драку ради защиты Тумстоуна от бесчинств вооруженных до зубов негодяев[71]. Мало кто из многотысячного населения города лично видел перестрелку, и многие им поверили. И все же, когда на следующий день хоронили братьев Маклоури и Билли Клэнтона, проститься с ними пришло две тысячи человек. Город еще никогда не видел такой процессии…

Если сперва Эрпов и Холлидэя чествовали как героев, то вскоре стали всплывать любопытные факты. Так, 29 октября корреспондент газеты «San Diego Union» писал: «На вчерашнем дознании установлен позорный факт, что лишь двое из Ковбоев были вооружены и схватка была совсем уж неравной». Пока шло следствие, всплывали все новые и новые факты. Бармен Эндрю Механ сообщил, что за час до перестрелки Том Маклоури сдал ему свой револьвер, и тот все еще находится в сейфе его салуна. Однако два других свидетеля заявили, что Том якобы взял другой револьвер в лавке Эверхарди. Про-эрповская газета «Epitaph» и про-ковбойская «Nugget» выдавали читателям свои версии произошедшего. Одним из типичных «свидетелей» со стороны Эрпов был некий Рубен Коулмен, заявивший 27 октября корреспонденту «Epitaph», что «Том Маклоури упал первым, но приподнялся и снова выстрелил, после чего умер». Вероятно, Рубену очень хотелось благодаря газетной публикации оказаться «немножко знаменитым». Однако уже на следующий день на дознании он выдал совсем иную версию: «После двух первых выстрелов Том Маклоури побежал вниз по улице Фримонта и упал». А затем стыдливо добавил: «Я не видел Маклоури с револьвером в руке… Что-то в моей голове некоторая сумятица по этому поводу». Все сообщения о том, что Том стрелял из-под шеи лошади, появились гораздо позднее и принадлежали перу близких Эрпам людей.

На похороны Тома Маклоури, Фрэнка Маклоури и Билли Клэнтона, хладнокровно убитых Эрпами в О-Кей Коррале, собралось более 2000 человек

Перепуганный Айк Клэнтон только через три дня решился выдвинуть обвинения против Эрпов и Холлидэя. Их дважды арестовывали и дважды выпускали под залог. Слушания по делу продолжались около месяца, и хотя шокированные жители города уже не сомневались в том, что Эрпы хладнокровно расстреляли готовых сдаться людей, судья вынес им оправдательный приговор. Теперь Эрпы были свободны, но Тумстоун больше не принадлежал им.

Первым в открытый конфликт с ними вступил владелец салуна «Ориентал» Милт Джойс. Когда братья появились в его заведении, он не преминул заметить:

— Ну что, парни, мы можем ожидать новых грабежей дилижансов?

Эрпы выхватили револьверы и наставили их на безоружного Милта, а храбрец Уайетт ударил его по лицу. Но Милт не испугался и высказал им все, что думал о них. На следующий день Эрпы вместе с Холлидэем снова заявились в «Ориентал». Едва они расселись за карточным столом, появился Милт. Только на этот раз на его боках красовались два револьвера.

— Ну что, сопляки, сегодня вы так же храбры, как вчера?

Он называл их самыми дурными словами, призывая взяться за оружие, но бывшие хозяева Тумстоуна молчали в ответ. Многочисленные свидетели с любопытством наблюдали за позором Эрпов, пока в салун не вбежал шериф Бехан. Он обхватил Милта и силком выволок его на улицу.

Если Эрпы проглотили обиду, то Док Холлидэй не желал забывать о нанесенном оскорблении. Несколько дней вынашивал он план мести и не придумал ничего лучшего, чем ворваться в салун с двумя револьверами в руках и открыть пальбу. Как всегда, он был пьян. Пули свистели повсюду, но это не остановило Милта Джойса. Раненный в руку, он кинулся к Доку, сбил его с ног и вырвал у него один из револьверов. Если бы в драку не вмешались посетители, этот день стал бы последним в жизни Дока Холлидэя.

Джон Ринго, человек, которого боялись и Эрпы, и Док Холлидэй

Морган Эрп

Храбрость Милта Джойса стала началом конца репутации Эрпов. Теперь, по соображениям безопасности, они жили вместе в салуне Боба Хатча, а на улице появлялись только большой группой И при полном вооружении. Лишь Вирджил еще оставался помощником маршала, но это не мешало остальным братьям незаконно носить оружие в черте города. Их нисколько не смущало, что именно это послужило причиной убийства ими трех человек в О-Кей Коррале.

Если Эрпы надеялись, что их оставят в покое, они просчитались. Жители Тумстоуна с отвращением смотрели на убийц и не желали мириться с их присутствием в городе. Они стали еще большим объектом насмешек, когда Джон Ринго в одиночку пришел к салуну Боба Хатча и стал с улицы вызывать всех их выйти на бой. Ринго называл их лжецами, подонками и желторотыми сосунками, но Эрпы даже не высунули носа.

Первым напряжения не выдержал главный сторонник Эрпов, владелец газеты «Epitaph» Джон Клам. Вечером 15 декабря 1881 года он сел на отправляющийся в Туссон дилижанс и уехал из ставшего негостеприимным для него города. После этого Клам появился в Тумстоуне лишь один раз, да и то спустя пятьдесят лет.

В отличие от разумного Клама Эрпы все еще надеялись поправить свои позиции в городе, и это стало для них роковой ошибкой. В полночь 28 декабря помощник маршала Вирджил вышел из салуна. Он медленно брел по улице, когда из недостроенного дома полыхнули огнем пять вспышек. Вирджил упал. Свидетели видели, как из дома выскочили три человека с дробовиками в руках и мгновенно скрылись в темноте. Во время обыска дома было найдено сомбреро с именем Айка Клэнтона.

Айк Клэнтон был храбрецом только на словах

Ранение Вирджила оказалось серьезным, но он выжил, навсегда оставшись калекой с парализованной левой рукой.

Уайетт послал запрос в Туссон, умоляя назначить его на должность Вирджила. Получив подтверждение, он тут же выписал ордер на арест Айка и Фина Клэнтонов, а также некого Пони Дила. Понимая, какой «арест» ожидает их, Клэнтоны и Дил сами сдались другим представителям закона. Суд сразу оправдал Фина и Дила за неимением улик, а затем и Айка, предоставившего семерых свидетелей, подтвердивших, что в ту ночь он находился в Чарльзтоне (в 70 милях от Тумстоуна). Сомбреро, найденное в недостроенном доме, действительно принадлежало ему, но было потеряно задолго до нападения на Вирджила.

Несмотря на опасность, Эрпы упрямо оставались в Тумстоуне. В следующий раз мстители напомнили о себе 18 марта 1882 года. За час до полуночи Морган играл в бильярд в салуне Боба Хатча, а Уайетт сидел рядом, наблюдая за ходом игры. Когда Морган в очередной раз нагнулся над столом, чтобы ударить по шару, раздались два выстрела, и оконное стекло разлетелось вдребезги. Первая пуля попала Моргану в спину, вторая ударила в стену в полуметре от головы Уайетта. Пуля, поразившая Моргана, пробила его насквозь и засела в бедре оказавшегося поблизости Джорджа Берри. Рана была неопасной, но бедняга вскоре умер от сердечного приступа. Рана Моргана оказалась смертельной.

Долго выяснять личности убийц не пришлось. Жена Пита Спенса, избитая мужем, с готовностью сообщила, что нападение на Моргана совершили ее муженек, его друг Фрэнк Стилвелл и местный бродяга полукровка Индеец Чарли Круз. Трудно сказать, насколько можно было верить рассерженной, измученной семейной жизнью женщине, но Уайетт поверил. Не остановил его и тот факт, что в день нападения Стилвелла видели в Туссоне, то есть в 75 милях от Тумстоуна, и он никак не мог добраться до города к полуночи.

Тело Моргана погрузили на поезд и в сопровождении Джеймса Эрпа отправили родителям в Калифорнию. Через несколько дней Уайетт, Уоррен, Холлидэй и их приятели Шерман Макмастерс и Индюшачий Ручей Джонсон сопроводили Вирджила и его жену Элли в Туссон, откуда они должны были ехать в Калифорнию. Незадолго до отправления поезда Уайетт узнал, что в городе находятся Фрэнк Стилвелл и Айк Клэнтон. Позднее Уайетт утверждал, что Фрэнк и Айк[72] прибыли в Туссон, намереваясь застрелить Вирджила через окно поезда, но это — глупость и откровенная ложь. Стилвелл и Клэнтон уже две недели находились в городе, выступая в Окружном суде в качестве свидетелей. Стилвеллу не повезло: он пришел на вокзал встречать другого свидетеля и попался на глаза Эрпам. Его догнали и застрелили. Безжизненное тело Стилвелла так нашпиговали свинцом, что некий шутник потом предложил не хоронить его, а сдать как металлический лом.

Пока законники решали, стоит ли выписывать ордер на арест Эрпов, Уайетт попытался отомстить предположительным убийцам Моргана. Но ставшая легендарной месть Уайетта Эрпа, красиво названная «вендеттой», обернулась лишь убийством бедолаги Флорентино Круза, которого Уайетт посчитал Индейцем Чарли Крузом. Затем в конце марта Уайетт заявил, будто убил Курчавого Билла Бросиуса, но Ковбои сразу начали отрицать гибель своего лидера. Газета «Nugget» объявила награду в 1000 долларов любому, кто докажет, что Бросиус мертв. «Epitaph» предложила 2000, если будут предоставлены доказательства обратного. Обе награды так и остались невостребованными, но Курчавый больше никогда нигде не объявлялся. На этом вся вендетта закончилась. Пит Спенс лично пришел к шерифу Бехану, и тот приставил к нему хорошую охрану. Уайетт не сделал ни единой попытки разделаться с ним.

К этому времени уже были выписаны ордера на арест всех членов «банды Эрпов», как их теперь называли в Аризоне. Уайетт с Холлидэем поспешили побыстрее убраться из штата и больше никогда не думали ни о какой вендетте. Уайетт позже пытался приписать себе смерти нескольких бывших противников (например, покончившего жизнь самоубийством Джона Ринго), но был уличен во лжи.

Дальнейшая жизнь Уайетта, Уоррена и Холлидэя не отличалась ни героизмом, ни честностью. Сперва они подались в Денвер, штат Колорадо, затем Уайетт и Уоррен перебрались в родительский дом в Колтоне, а Док Холлидэй остался в Колорадо. Умер он от туберкулеза в Гленвуд-Спрингс 8 ноября 1887 года.