ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
[1*] Дионисий ссылается на Фому Аквинского, но подобные идеи высказывались отцами Церкви в IV в. Унисонное хоровое пение демонстрировало единство поющей церковной общины. По средневековым воззрениям, многоголосие, выделение особых голосов-дискантов, сольное пение разрушали это единство, заставляли молящегося обращать внимание на эстетическую сторону вокального исполнения и тем самым отвлекали его от молитвы. Ср. прим. 6 к гл. XIX.
[2][*] Рейнсгульден — золотая монета, имевшая хождение в XIV— XVI вв. в Нижней Германии. Нобль — английская монета той же эпохи. Нашиваемые на одежду монеты, многие из которых были произведением ювелирного искусства, — предельный случай отмечаемого Й. Хезингой применения украшения и в качестве такового, и как символа богатства.
[3*] Во время Праздника Дураков (см. прим. 4[*] к гл. XII) избранного папу (епископа, князя) дураков возили по городу в повозке синего цвета в виде ладьи на колесах.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Неудачи, преследовавшие сталинскую группу последние четырнадцать месяцев, в сентябре 1937 г. достигли своего пика. Слишком уж очевидным оказался полный провал её радикальных, реформаторских и внешнеполитического, и внутриполитического курсов.Стало
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Уоткинс поднес фитиль к затравочному отверстию. Наступил кратчайший миг тишины, а потом пушка изрыгнула пламя и дым, подскочила, словно хотела сорваться с лафета, и мы увидели, как ядро ударило в основание бушприта, расшвыряв во все стороны обломки.
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Хотя главная площадь Монтийо и представлялась центром проведения фиесты, она не была единственным местом сосредоточения всеобщего веселья по случаю празднования дня рождения мэра города. Как при своем въезде Эдж был встречен юным Эстебаном, так и
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Хенк подошел к фургону, в тени которого лежали Чак и Джим. Чак, который был не так сильно ранен, отгонял от Джима мух. Хенк подал ему флягу с водой и вытер вспотевшее лицо шейным платком.— Я накрыл Карпа и Мардера брезентом. Надо бы похоронить их, да я не
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая …уж томную главу На брег желанный полагает, В слезах от радости лобзает Песок и мягкую траву. Ломоносов На мысе Флоры расцвет полярного лета. Зеленели склоны гор, стаивали остатки снегов, бурно шумя, неслись по откосам водопады. Выше слоя тумана
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Антоний, уступая требованию Клеопатры, отправляет Ирода войной против арабов, над которыми он после многих усилий наконец одерживает победу. – Большое землетрясение. 1. В начале войны при Акции Ирод вместе с Антонием приготовились к походу{160}, так
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Цестий выступает против иудеев и осаждает Иерусалим, но против всякого ожидания отступает от города. – То, что он испытывает со стороны иудеев во время своего отступления. 1. Так как Галл не замечал больше в Галилее никаких волнений‚ то
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая 1. Посланный матерью своею в Месопотамию для женитьбы на дочери Лавана, брата ее, после того как и Исак повелел ему это, склонясь на желание жены своей, Иаков начал свое путешествие по Хананее. Вследствие нерасположения к населению, он не хотел
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Что заставило последнего русского царя Николая II избрать для своей фронтовой Ставки такой городишко, как Могилев? Скорей всего устойчивая неприязнь ко всему, что было связано с великим князем Николаем Николаевичем. Сместив своего дядю с поста
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Тыгреной всегда овладевали грустные думы, когда ей приходилось уходить из яранги старика Вааля.Здесь собирались сердечные люди, настоящие люди. Среди них было хорошо, забывалась гнетущая, неприятная жизнь в опостылевшей яранге Алитета. Иногда
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Стояло тихое утро. Ни крика, ни писка, ни шороха. Ничто не нарушало безмолвия тундры. Воздух струился в долинах и ущельях гор. Порою казалось, что воздушные потоки ощутимы и льются так же плавно, как воды огромных рек в тихую погоду. И над всей великой
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Утопая в снегу, низко опустив морды, собаки медленно тянули нарту. Встречный пронизывающий северозападный ветер нес острые, колючие снежинки и больно хлестал лицо Алитета. Но он сидел на нарте неподвижно, подставив щеку под ветер, и даже не кричал на
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Необычное случилось на побережье. Слух проник и в горы. Он расползался как туман по горным долинам. Русские заперли Алитета в деревянную ярангу, и он там мечется из угла в угол, как на цепи волчьего капкана. Новость эта распространялась с непостижимой
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Поражение китайских коммунистов, которое иначе чем катастрофой не назовешь, произвело тягостное впечатление на мировую коммунистическую общественность. И весьма порадовало оппозицию: сталинская политика потерпела полный крах, и ее собственные