Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая
Необычное случилось на побережье. Слух проник и в горы. Он расползался как туман по горным долинам. Русские заперли Алитета в деревянную ярангу, и он там мечется из угла в угол, как на цепи волчьего капкана. Новость эта распространялась с непостижимой быстротой, обрастая по пути чудовищными слухами.
Бывало с людьми всякое: они и ругались и дрались, как дерутся волки и собаки, медведи и вся живность, окружающая человека со дня его рождения и до самой смерти, но никто и никогда еще не запирал людей в деревянную клеть. Даже пьяных никто не запирал. Теперь, по наущению русских, Алитета заперли Айе к Ярак. Не лучше ли бы им подраться с Алитетом, как дерутся из-за важенок быки в оленьих стадах. Русские хитрые, они начинают с Алитета, а потом истребят так весь наш народ. Звери одни будут бегать по нашей земле и, неистребимые человеком, они расплодятся в таком великом множестве, что и сами русские сядут на свои пароходы и прочь убегут отсюда. Шаманы выдумали страшную новость, поди узнай, что это не правда.
Создалась сложная обстановка. Даже померкла новость о большом празднике.
Лось ходил по комнате и вместе с Андреем, Яраком, Ваамчо и Айе обсуждал создавшееся положение.
— Надо выпустить Алитета. Пусть уезжает отсюда, — предложил Ярак. Только разговоры идут из-за него.
— Очень плохо, если его отпустить, — сказал с волнением Ваамчо. — Еще хуже пойдут разговоры.
Айе, чувствуя себя виновником переполоха, молчал.
Лось, остановившись около Жукова, сказал:
— Видишь, Андрюша, когда начинается здесь революция! Это уже настоящая борьба. Надо умненько вступать в этот бой. Нужно что-то очень серьезное противопоставить этой кулацко-шаманской шумихе.
— Так просто взять да и выпустить Алитета — это, мне кажется, будет большой ошибкой. Надо устроить всенародный разбор хитрой и лживой жизни Алитета. Как вы думаете, товарищи? — сказал Жуков.
— Правильно, правильно! — воскликнул Айе. — Правду надо рассказать народу и показать ее.
— Вот что, друзья мои, — сказал Лось. — Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что мы разобьем все эти вздорные слухи. И очень скоро. Мы организуем общественный суд. Надо лишь добиться, чтобы на суд съехалось как можно больше людей из разных мест. Правильно говорит Айе: пусть люди сами посмотрят и послушают Алитета. Пусть люди увидят, какой Алитет в действительности. Мы в глаза расскажем ему при всем народе всю его жизнь, построенную на обмане, на насилии. Пусть он сам себя покажет. Мы заставим его говорить. Но судить его должны люди авторитетные, как, например, старики Ильич, Лёк. Это сейчас очень важно. Надо обязательно сделать так, чтобы Лёк приехал.
— Очень хорошо ты придумал, Никита Сергеевич! — восторженно проговорил Айе.
— Вот, товарищи, вам сейчас же придется всем троим разъехаться в разные стороны и пригласить людей на разбор жизни Алитета, — сказал Андрей.
Парни мигом разошлись, и Лось, глядя им вслед, с улыбкой сказал:
— Живые повестки, Андрюша. А ты распорядись, чтобы этого сукина сына Алитета кормили вдоволь, чтобы на суд он явился незаморенным. А то слышишь, что говорят? Есть ему не дают.
— Не беспокойся. Жрет, как голодный волк. По целому чайнику выпивает после каждой закуски. Говорит: «Живу в деревянной яранге, и еду давайте таньгинскую, с солью».
— На суде немалую роль должна сыграть Тыгрена. Очень многое от нее зависит. Я думаю, что она не сдаст своих позиций.
— Никита Сергеевич, Тыгрена непримиримый враг Алитета. Это вопрос всей ее жизни. Я уже говорил с ней. А сейчас у нее Наталья Семеновна. Не отпускает ее от себя Тыгрена. И как они понимают друг друга? — сказал Андрей, разведя руками.
— Иначе, Андрюша, и быть не может. Каждому честному человеку независимо от степени развития свойственно стремление к свободе. Зайдем к ней.
И они перешли в соседнюю комнату.
— Ну, как живешь, Тыгрена? — спросил Лось.
— Ты зачем далеко послал Айе? — тревожно спросила Тыгрена. — Алитет ведь здесь. Наверное, он теперь стал совсем злым. Он разломает деревянную ярангу и вылезет. Он сильный. Беда может случиться.
— Не беспокойся, Тыгрена, он не вылезет. Его милиционер караулит.
— Если он придет ко мне, я буду стрелять. Вон ружье мне оставил Айе.
— Передайте ей, что я останусь у нее ночевать, — сказала Наталья Семеновна.
И когда Андрей перевел, Тыгрена посмотрела на Наталью Семеновну и сказала по-русски:
— Хорошо, Наташа.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Неудачи, преследовавшие сталинскую группу последние четырнадцать месяцев, в сентябре 1937 г. достигли своего пика. Слишком уж очевидным оказался полный провал её радикальных, реформаторских и внешнеполитического, и внутриполитического курсов.Стало
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Уоткинс поднес фитиль к затравочному отверстию. Наступил кратчайший миг тишины, а потом пушка изрыгнула пламя и дым, подскочила, словно хотела сорваться с лафета, и мы увидели, как ядро ударило в основание бушприта, расшвыряв во все стороны обломки.
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Хотя главная площадь Монтийо и представлялась центром проведения фиесты, она не была единственным местом сосредоточения всеобщего веселья по случаю празднования дня рождения мэра города. Как при своем въезде Эдж был встречен юным Эстебаном, так и
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Хенк подошел к фургону, в тени которого лежали Чак и Джим. Чак, который был не так сильно ранен, отгонял от Джима мух. Хенк подал ему флягу с водой и вытер вспотевшее лицо шейным платком.— Я накрыл Карпа и Мардера брезентом. Надо бы похоронить их, да я не
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая …уж томную главу На брег желанный полагает, В слезах от радости лобзает Песок и мягкую траву. Ломоносов На мысе Флоры расцвет полярного лета. Зеленели склоны гор, стаивали остатки снегов, бурно шумя, неслись по откосам водопады. Выше слоя тумана
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Антоний, уступая требованию Клеопатры, отправляет Ирода войной против арабов, над которыми он после многих усилий наконец одерживает победу. – Большое землетрясение. 1. В начале войны при Акции Ирод вместе с Антонием приготовились к походу{160}, так
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Цестий выступает против иудеев и осаждает Иерусалим, но против всякого ожидания отступает от города. – То, что он испытывает со стороны иудеев во время своего отступления. 1. Так как Галл не замечал больше в Галилее никаких волнений‚ то
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая 1. Посланный матерью своею в Месопотамию для женитьбы на дочери Лавана, брата ее, после того как и Исак повелел ему это, склонясь на желание жены своей, Иаков начал свое путешествие по Хананее. Вследствие нерасположения к населению, он не хотел
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Что заставило последнего русского царя Николая II избрать для своей фронтовой Ставки такой городишко, как Могилев? Скорей всего устойчивая неприязнь ко всему, что было связано с великим князем Николаем Николаевичем. Сместив своего дядю с поста
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Тыгреной всегда овладевали грустные думы, когда ей приходилось уходить из яранги старика Вааля.Здесь собирались сердечные люди, настоящие люди. Среди них было хорошо, забывалась гнетущая, неприятная жизнь в опостылевшей яранге Алитета. Иногда
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Стояло тихое утро. Ни крика, ни писка, ни шороха. Ничто не нарушало безмолвия тундры. Воздух струился в долинах и ущельях гор. Порою казалось, что воздушные потоки ощутимы и льются так же плавно, как воды огромных рек в тихую погоду. И над всей великой
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Утопая в снегу, низко опустив морды, собаки медленно тянули нарту. Встречный пронизывающий северозападный ветер нес острые, колючие снежинки и больно хлестал лицо Алитета. Но он сидел на нарте неподвижно, подставив щеку под ветер, и даже не кричал на
Глава девятнадцатая
Глава девятнадцатая Необычное случилось на побережье. Слух проник и в горы. Он расползался как туман по горным долинам. Русские заперли Алитета в деревянную ярангу, и он там мечется из угла в угол, как на цепи волчьего капкана. Новость эта распространялась с непостижимой
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Поражение китайских коммунистов, которое иначе чем катастрофой не назовешь, произвело тягостное впечатление на мировую коммунистическую общественность. И весьма порадовало оппозицию: сталинская политика потерпела полный крах, и ее собственные