Статья вторая ИСТОРИЯ ВИЦЕ-КОРОЛЕЙ СИЦИЛИИ И КАТАЛОНИИ

Статья вторая

ИСТОРИЯ ВИЦЕ-КОРОЛЕЙ СИЦИЛИИ И КАТАЛОНИИ

I. В 1535 году Карл V отнял у инквизиторов право пользоваться королевской юрисдикцией, и они оставались лишенными ее до 1545 года. Таким образом, в 1543 году она еще не была возвращена, и, следовательно, инквизиторы не имели привилегии судить своих должностных лиц, чиновников и других светских служащих святого трибунала по вопросам, посторонним вере. Эти распоряжения королевской власти были известны дону Педро Кардоне, когда он приказал предъявить иск к тюремному смотрителю, чиновнику и слуге начальника стражи барселонской инквизиции за нарушение постановлений, запрещавших ношение оружия на всей территории его управления.

II. Привычка заноситься в делах этого рода сделала наглыми инквизиторов Барселоны, так как они никогда не отказывались ссылаться на необходимость строгости для того, чтобы сдерживать врагов веры. Поэтому они имели дерзость начать процесс дона Педро де Кардоны как виновного в возмущении против святого трибунала. Они предъявили к нему иск, невзирая на высокие функции наместника и военного губернатора провинции, которыми он был облечен, и на ранг и знаменитую фамилию. Они не ограничились этой первой попыткой. Узнав, что император находился в девяти милях от Барселоны, они донесли о распоряжении его наместника и через главного инквизитора Таверу вошли с представлением, что ереси не преминут быстро основаться в Испании, если будет замечено, что должностные лица инквизиции ходят безоружными; покушение, совершенное генерал-губернатором, является тяжелым оскорблением святого трибунала веры; соблазн слишком велик и пример очень опасен; если Кардона не будет присужден к публичному исправлению его, будет покончено с уважением со стороны народа к инквизиции, а отсюда последует неисчислимый вред для католической религии во всем королевстве.

III. Император, ослепляясь фанатизмом и забывая о событиях, которые должны были бы внушить ему больше осмотрительности, не только против всякой справедливости принял сторону инквизиторов, но и пренебрег собственным указом 1535 года. Он написал Кардоне, что интересы веры требуют, чтобы он подчинился отпущению цензур с предупреждением (ad cautelam), навлеченных им на себя, может быть, за противоречие мере, принятой святым трибуналом. Этот приказ императора глубоко огорчил дона Педро Кардону. Однако, решив повиноваться воле государя, он предстал перед инквизиторами с просьбой об отпущении. Желая сделать свой триумф блестящим, инквизиторы все приготовили в соборном храме Барселоны для аутодафе, имевшего место в праздник, в конце торжественной обедни, за которой Кардона был обязан присутствовать стоя, без шпаги, со свечой в руке во время торжественного богослужения и церемонии отпущения. Если это событие было позорно и наглядно показывало, что вопрос чести не всегда неотделим от самого высокого ранга, то другое происшествие, имевшее место в том же году в Сицилии, носило не менее серьезный характер.

IV. Карл V отнял на пять лет королевскую юрисдикцию также у инквизиции королевства Сицилии; затем в 1540 году продлил эту приостановку до десяти лет. Но декан инквизиторов острова так часто входил с представлением через кардинала Таверу, будто эта мера доставляла очень серьезные неудобства, что этот прелат получил королевский указ из Мадрида от 27 февраля 1543 года, которым дон Фернандо Гонсага, князь Мальфета, вице-король и наместник остров предупреждался, что по истечении десятого года приостанока отменяется без особого декрета. Маркиз де Терранова был уже временным (per interim) вице-королем и генерал-губернатором. Он был коннетаблем и адмиралом Неаполя, грандом Испании первого класса и родственником императора по арагонскому дому. Два чиновника инквизиции по его приказу были преданы обыкновенному суду за какие-то совершенные ими преступления. Филипп Австрийский, принц Астурийский, старший сын Карла V, имевший тогда шестнадцать лет от роду, управлял всеми королевствами Испанской монархии за отсутствием своего отца. Так как он был суеверен, его действия в отношении собственного родственника маркиза де Террановы аналогичны поведению его отца в деле дона Педро Кардоны, и последствия были не менее позорны. Во всяком случае, я думаю, что будет справедливо представить здесь письмо, написанное принцем маркизу де Терранове, чтобы показать, каковы были принципы, которым следовали в этом деле. Вот текст:

V. «Я, принц. Уважаемый маркиз, адмирал и коннетабль, наш дорогой советник. Вы знаете, что произошло по случаю ударов кнута, которые вы приказали дать (когда были губернатором королевства и не были хорошо осведомлены) двум чиновникам святой инквизиции. Отсюда последовали такая немилость и такое презрение к святому трибуналу, что ему c тех пор стало невозможно что-либо приказать с успехом, который его власть всегда имела раньше. Напротив, теперь бывает что многие жители королевства осмеливаются совершать надругательства и самоуправства над должностными лицами и служителями инквизиции и затруднять или нарушать отправление их должности, согласно жалобам и уведомлению, которые дошли до нас. Преподобный кардинал Толедский, главный инквизитор, и члены совета главной инквизиции совещались об этом с Его Величеством. Было признано, что будет хорошо и удобно, если вы понесете епитимью за совершенную вами ошибку; епитимья эта будет мягка и умеренна, в уважение услуг, оказанных вами Его Величеству. Ввиду этого главный инквизитор и совет, руководимые мотивами умеренности и почтения к вашей личности, приказали инквизитору Гонгоре поговорить с вами и показать ошибку, чтобы вы исполнили епитимью, которая (сообразно важности факта и последовавшего отсюда ущерба) могла бы быть значительно больше, как вы узнаете из того, что поручено сказать вам означенному инквизитору. Впрочем, все это было приказано для славы Божией и чести святого трибунала и для блага вашей совести. Мы просим вас и поручаем вам, для доброго примера, который вы должны давать другим, принять и исполнить епитимью со всей покорностью, должной Церкви, и без принуждения к этому отлучением и церковными цензурами. Подчинение, которого мы требуем, ничем не затронет вашу честь; напротив, оно будет полезно, избавляя вас от всякого беспокойства и неприятности. Оно будет одобрено Его Величеством, сделает нам удовольствие и даст повод поступать во всем, что касается вас, с благосклонностью, с которою мы относились к вам до сих пор и которую докажем всякий раз, когда в этом встретится нужда. Дано в Вальядолиде 15 декабря 1543 года. Я, принц». Это письмо парафировано членами совета инквизиции и скреплено подписью Хуана Гарсии, просекретаря.

VI. Много писем этого рода, которые представляли потом к подписи короля, редактировались в секретариате совета инквизиции, как это было с только что мною скопированным. Они должны, следовательно, выражать дух, которым был проникнут сын Карла V, впоследствии король Филипп II, во все времена. Я замечу, что умоляющий тон и привлекательные формы, находящиеся в них, входили в этикет святого трибунала только в обстоятельствах, когда шла речь, как здесь, о происшедшем в королевстве, далеком от Мадрида, и о человеке, имевшем достаточно власти для возбуждения одним словом общего возмущения, способного вылиться в требование уничтожения инквизиции, против которой восставали не только тогда, когда она вводилась вооруженной рукой, но и в нескольких других случаях. Старинное сопротивление выродилось в глубокое отвращение к святому трибуналу, жестокости которого причинили мятежи 1535 года.

VII. Надо, однако, отметить таинственное молчание, которое хранит это письмо по поводу епитимьи, наложенной на вице-короля, из боязни, чтобы негодование, возбужденное ею, не привело его к отказу подчиниться. Но какую бы кротость и умеренность ни выставляли напоказ в этом письме, епитимья была совершенно та же, как и у дона Педро де Кардоны. Единственная разница, которую можно заметить, состоит в том, что она отбывалась не в соборе, а в монастырской церкви доминиканцев. Затем сочли необходимым, в виде компенсации, запретить маркизу становиться на колени, кроме момента возношения гостий, чтобы он как можно дольше находился перед глазами народа; кроме того, его присудили к уплате двухсот дукатов наказанным им чиновникам. Такой штраф был наложен, кроме нескольких других епитимий, на всех получивших приказ губернатора, если было верно, что они знали его мотив. Дон Фернандо Гонсага не исправлял должности вице-короля с тех пор, как она была временно поручена маркизу де Хулиане. Вследствие этого принц Филипп предписал также новому губернатору ничем не пренебречь в исполнении приговора инквизиции, в предположении, что маркиз де Терранова захочет этому воспротивиться. Если бы испанские государи лучше понимали свои истинные интересы, они увидали бы, что трибунал, подобный инквизиции, был столько же неполитичен, сколько противен общему спокойствию страны, хотя сначала, по-видимому, благоприятствовал и оказывал поддержку абсолютной власти правительства.