От Устава ВКП(б) к Уголовному кодексу

От Устава ВКП(б) к Уголовному кодексу

Разбирая эти вопросы, надо очень четко понимать: есть Устав партии, а есть Уголовный кодекс. В сталинское время одно с другим не путали. В постановлении по «ленинградцам», в принципе, можно найти и статьи УК - превышение власти там точно есть. Но вот статья 58 в нем не содержится - его герои виновны лишь в нарушениях Устава партии.

В действиях председателя Госплана Вознесенского прегрешений против партийного устава нет. Осужден он был на одном судебном процессе с «ленинградцами», но начиналось его дело самостоятельно - однако сразу после разборок с Кузнецовым и его командой. Это заставляет кое о чем задуматься. Если «ленинградцы» в своих неприятностях виноваты исключительно сами - не стоило быть такими борзыми! - то председателя Госплана Вознесенского, возможно, слегка подставили.

Итак, не успел отгреметь «ленинградский» скандал, как начался скандал в Госплане. 1 марта 1949 года заместитель Вознесенского Помазнев написал в Бюро Совмина записку, в которой предал гласности перекосы в планировании. А 3 марта пришла какая- то очень уж своевременная жалоба от министра внутренних дел Круглова на непосильный для его ведомства план.

Бюро Совмина назначило проверку деятельности Госплана - и волосы у тех из проверяющих, у кого не было лысины, встали дыбом, такие там вскрылись приписки и перекосы. Оказалось, что председатель Госплана систематически занижал план одним министерствам и завышал другим. Соответственно у тех, кого он «любил», были хорошие показатели, премии и пр. А вот МВД товарищ Вознесенский, должно быть, недолюбливал...

Надо ли объяснять, к чему вели такие фокусы в условиях плановой экономики? К дезорганизации экономической жизни страны. В результате Вознесенский, естественно, полетел из Госплана - однако не на новую работу, а в бессрочный отпуск. Другого места работы для него не планировали, и неудивительно: как бы ни повернулось дело, товарищу Вознесенскому в ближайшем будущем предстояло на практике познакомиться с Уголовным кодексом. Хотя бы потому, что такие игры никогда не ведутся бескорыстно.

Итак, Вознесенского отстранили, а в Госплане началась тотальная проверка. Обнаружила она такое, рядом с чем все предыдущие факты были не компроматом, а так, семечками. За пять лет, с 1944 по 1948 год, в этом ведомстве пропало 236 секретных документов. Причем это были не бумажки на одном листочке. Вот лишь некоторые из пропаж: несколько государственных планов восстановления и развития народного хозяйства (документы на сотнях листов); планы меньшего масштаба, отдельные постановления, которые тоже не надо недооценивать. Например, исходя из баланса разных видов оборудования в пятилетнем плане можно было составить представление о дальнейшей экономической стратегии советского руководства. Ну, а такие документики, как сведения об объемах перевозок нефти и нефтепродуктов или об организации производства радиолокационных станций, говорят сами за себя.

Подбор пропаж тоже впечатлял. Во всем списке только один документ - об издании учебников для школ Украины - не был «находкой для шпиона» (должно быть, его на самом деле потеряли). Выяснилось, что Вознесенский о происходящем прекрасно знал, однако никаких мер не принял. В первом приближении партийные органы посчитали случившееся выдающимся бардаком. Вознесенского исключили из ЦК, а по факту пропажи документов началось следствие.

Чтобы правильно понять ситуацию, надо кое-что знать. В 1945 году советское правительство обратилось к Соединенным Штатам с просьбой о кредите на восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Американское правительство согласилось дать кредит, но потребовало в ответ информацию о состоянии советской экономики такой глубины и объема, что наши отозвали просьбу: лучше уж самим выбираться, чем снабжать потенциального противника подобными сведениями. И самое естественное предположение, когда вскрылась госплановская клоака, было: американцы нашли более дешевый выход.

В деле явственно запахло шпионажем.

Шпионажем пахло и в «ленинградском деле». Именно с него оно и началось. Летом 1949 года МГБ по своим заграничным каналам получило информацию, что второй секретарь (теперь уже бывший) Ленинградского обкома Капустин является агентом английской разведки. 23 июля Капустина берут, 4 августа он начинает говорить, и уже 13 августа за решеткой оказываются первые герои «ленинградскою дела»: Кузнецов, Попков, Родионов, председатель Ленинградского горисполкома Лазутин, секретарь Крымского обкома Соловьев. Вскоре за решетку попали и другие партийные аппаратчики.

Первый, основной процесс по «ленинградскому делу» состоялся 30 сентября 1950 года. Суд был вроде бы открытым, хотя состав присутствующих узок: офицеры МГБ и партийные аппаратчики. На скамье подсудимых - девять человек. Все признали себя виновными, ни один не отказался. Кузнецов, Родионов, Попков, Вознесенский, Лазутин и Капустин были приговорены к высшей мере, еще один их подельник получил пятнадцать лет и двое - по десять.

Долгое время одним из свидетельств, что «ленинградское дело» идет в графе политических репрессий, являлось количество тех, кто был по нему привлечен. Говорили и писали, что осуждено более двух тысяч человек, из них двести приговорены к смертной казни. Но сейчас выяснилось, что ею масштабы гораздо меньше, чем принято думать. 10 декабря 1953 года МВД подготовило для Хрущева справку об осужденных и высланных по этому делу в 1949-1951 годах. Итак, на самом деле к высшей мере наказания приговорены 23 человека, 85 получили разные сроки - от 5 до 25 лет, и еще 105 человек отправлены в ссылку на срок от 5 до 8 лет. Из осужденных 36 человек работали в Ленинградском обкоме и горкоме, а также в областном и городском исполкомах, 11 - в обкомах других областей и 9 - в районах области. Как видим, на поверку дело-то невелико. Высланные - это, должно быть, члены семей, а самих осужденных - 108 человек, вместе с теми, кому дали по 5 лет (возможно, также члены семей). Собственно партийных работников - около 60 человек. При этом надо учитывать, что часть из них наверняка пошла под суд не по «политике», а за воровство - ибо злоупотребления в славном городе на Неве были, под стать его размерам и величию, беззастенчивы и громадны. Как видим, на репрессии никоим образом не тянет. Это явно какое-то групповое дело.

Когда в МГБ появился Игнатьев, в Ленинграде прошла новая волна арестов, в ходе которой пострадали еще несколько десятков человек - но это уже совсем другая история, которая, кстати, практически не исследовалась. В 1988 году список пострадавших увеличился до шестисот фамилий - но это уже третья история...

Что известно о приговоре? Собственно говоря, ничего. В книге «Ленинградское дело» напечатаны выдержки из него. В 1938 году подсудимые

(Цит. 10.2)

«...объединились в антисоветскую группу с целью превратить ее в опору по борьбе с партией и Центральным Комитетом ВКП(б)»... Действовали они «с целью отрыва ленинградской организации от ЦК ВКП(б) и в намерении превратить Ленинградскую организацию в свою опору для борьбы с партией и ее ЦК...»

Они расставляли своих сторонников по всей стране, чтобы, «опираясь на таких антипартийных людей и имея в руках Ленинградскую организацию, взорвать партию изнутри и узурпировать партийную власть...»

Еще они, «действуя как раскольники, подрывали единство партии, распространяли клеветнические измышления в отношении ЦК ВКП(б), вынашивали и высказывали изменнические замыслы о желаемых ими изменениях в составе Советского правительства и ЦК ВКП(б)».

Ну и, кроме того, подрывали бюджетную дисциплину, нарушали государственные планы и снижали тем самым эффективность работы народного хозяйства страны.

Да, конечно, с таким приговором людей можно реабилитировать автоматически. Ибо ни отрыв Ленинградской организации от партии, ни борьба с ЦК, ни даже пожелание внести изменения в состав правительства не являются уголовно наказуемыми деяниями. Более-менее к таковым можно отнести экономическую часть - перекосы в планировании, пропажу секретных документов - но касается все это одного лишь Вознесенского, и сколько за такие вещи дают, мы примерно знаем (см. «дело авиапрома»).

Без сомнения, этот документ полностью доказывает невиновность подсудимых и ужасный сталинский произвол. Вот только кто докажет, что эта бумажка является тем самым приговором, который был зачитан 30 октября 1950 года в Ленинградском Доме офицеров?

Но, может быть, это общая часть, за которой последуют конкретные преступления? Да, а с каких пор в общую часть приговора заносились деяния, не подвластные Уголовному кодексу? Когда это у нас судили за «подрыв единства партии» и «отрыв от ЦК»? В тридцать седьмом году, говорите?

Приведем, для сравнения, подлинный приговор состоявшегося весной 1938 года суда по делу «правотроцкистского блока». Подсудимые тоже принадлежали к партийной верхушке, а культура юстиции, кстати, была гораздо ниже. И вот как выглядит общая часть:

Док. 10.2. «Подсудимые... являясь непримиримыми врагами Советской власти, в 1932-1937годах по заданию разведок враждебных СССР иностранных государств организовали заговорщическую группу...

Право-троцкистский блок поставил своей целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя, восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии путем диверсионно-вредительской, террористической, шпионско-изменнической деятельности, направленной на подрыв экономической и оборонной мощи Советского Союза и содействие иностранным агрессорам в расчленении СССР...»

Это - приговор! А то, что выдается за таковой по «ленинградскому делу» - максимум закрытое письмо ЦК, связанное с процессом, а то и просто фальшивка, сделанная на основе этого письма.

Ну что ж, давайте займемся любимым делом - реконструкцией событий. Что нам известно?

Известно, что следствие было проведено достаточно быстро. Уже 8 января 1950 года Абакумов направляет Сталину список арестованных и пишет:

Док. 10.3. «Видимо, целесообразно по опыту прошлого осудить на закрытом заседании Выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР в Ленинграде без участия сторон, то есть обвинения и защиты, группу человек в 9-10 основных обвиняемых.

Остальных обвиняемых осудить в общем порядке Военной Коллегией Верховного Суда СССР.

Для составления обвинительного заключения и подготовки дела к рассмотрению в суде нам необходимо знать лиц, которых следует осудить в числе группы основных обвиняемых...»

Как видим, уже в январе 1950 года в МГБ готовы были подготовить обвинительное заключение и передать дело в суд. Однако первый процесс над «основной группой» состоялся лишь в конце сентября. Почему?

В серьезных случаях, связанных с заговорами и шпионажем, МГБ не обладало всей информацией по делу. Она шла из разных источников - из Министерства госконтроля, Комитета информации, партийной разведки, из бериевских структур, еще по каким- то каналам. Всей ее полнотой обладал Сталин и, возможно, Маленков и Берия -- у последнего, кстати, были и свои источники информации (один ГУСИМЗ чего стоил!) В этом причина того, что Сталин иной раз буквально вел за руку следствие. Он не мог и не собирался раскрывать источники информации, однако куда двигаться, подсказывал. К 8 января Абакумов свою работу выполнил, и теперь решить, что дело еще не закончено, мог только вождь.

А 12 января произошло экстраординарное событие. Президиум Верховного Совета СССР принял следующий указ:

Док. 10.4. «Ввиду поступивших заявлений от национальных республик, от профсоюзов, крестьянских организаций, а также от деятелей культуры о необходимости внести изменения в Указ об отмене смертной казни с тем, чтобы этот Указ не распространялся на изменников родины, шпионов и подрывников-диверсантов, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. В виде изъятия из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года об отмене смертной казни допустить применение к изменникам родины, шпионам, подрывникам- диверсантам смертной казни как высшей меры наказания.

2. Настоящий Указ ввести в действие со дня его опубликования».

Трудно не увязать принятие этого указа с окончанием следствия по «ленинградскому делу».

Кстати, принято думать, что в случае с «ленинградцами» закон получил обратную силу - то есть людей расстреляли за преступления, которые на момент их совершения не карались смертной казнью. Но кто сказал, что их судили за то, что они делали с 1947 по 1950 год? Открытым текстом сказано, что их организация была создана в 1938-м. А до 1947 года смертная казнь в СССР существовала - так что никакой обратной силы здесь нет. Все абсолютно по закону!

...Поскольку Кузнецова со товарищи к диверсантам-подрывникам не отнесешь, ясно, что осудили их либо за измену Родине, либо за шпионаж. Согласно постановлению ЦИК от 8 июня 1934 года измена Родине определялась как «действия, совершаемые гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то - шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу».

Список деяний в этой статье конкретный, однако чрезвычайно узкий. Но правовые понятия со временем совершенствовались, так что, думаю, правильнее будет обратиться к кодексу 1961 года. Там измена Родине определяется шире: как «деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти».

Как видим, единственное, что могло быть вменено «ленинградцам», - это шпионаж, выдача государственной тайны, оказание помощи в подрывной работе и подготовка государственного переворота. Шпионаж там был. А что еще?

...А еще мы знаем тех, кто, едва придя к власти, поторопился реабилитировать «ленинградцев». Реабилитация их состоялась

апреля 1954 года. А 7 мая Хрущев выступал по этой теме перед ленинградским партийным активом.

Речь эта не так популярна, как доклад на XX съезде, а жаль. Она замечательнейшим образом показывает очень многое. В том числе уровень правосознания как Хрущева, так и Генпрокурора СССР Руденко. Хоть это и не совсем по теме, но как удержаться, не привести парочку цитат!

Цит. 10.3.

«В связи в ленинградским делом снят с работы и осужден Куприянов - бывший секретарь ЦК Карело-Финской республики. Узнав, что его арестовали по ленинградскому делу, я сказал т. Руденко: "Прошу пересмотреть дело Куприянова". Он через несколько дней говорит: "Надо подумать".

"Что же тут думать, - спрашиваю, - мне хорошо известно, что он арестован по ленинградскому делу".

"Верно, - говорит т. Руденко, - по ленинградскому делу, но он в лагере снюхался с преступниками, с белогвардейцами. Он разговаривает там языком бандитов, белогвардейцев".

Тов. Руденко правильно ставит вопрос. Если он быстро пошел на сговор с белогвардейцами, нашел общий язык с классовым врагом, то у него нутро гнилое. Его надо бы из ленинградского "дела" исключить»...

То, что у товарища Куприянова «гнилое нутро» - спорить трудно. Это персонаж особый. Снят он был со своего поста 2 декабря 1949 года отнюдь не по политическим причинам, а за полный развал работы, очковтирательство, за то, что покрывал воров и коррупционеров и тому подобные подвиги. Но ведь для реабилитации важно не «нутро», а обоснованность осуждения, так? Получается, что если невинно осужденный нравится прокурору, тот его освободит, а не нравится - пусть сидит дальше?

(Кстати, рассказывают совершенно дивную историю о первой встрече Абакумова и Руденко. В изложении самого Руденко, как он поведал ее 6 мая 1954 года ленинградскому партийному активу, она выглядела так:

Цит. 10.4.

«Когда недавно представитель прокурорского надзора проверял Лефортовскую и Внутреннюю тюрьму Комитета госбезопасности... он зашел в камеру, где содержится арестованный Абакумов. На вопрос прокурора - не имеет ли Абакумов каких-либо жалоб на тюремный режим и условия содержания его под стражей, Абакумов заявил, что никогда не поверит тому, что прокурор смог посетить Внутреннюю тюрьму для производства проверки. Тогда представитель прокуратуры предложил Абакумову ознакомиться с его прокурорским удостоверением. На это Абакумов заявил: "Любое удостоверение можно подделать "».

Однако существует и альтернативная версия этого свидания. Увидев Руденко, Абакумов спросил:

«Что, Хрущев пришел к власти?»

- «Почему?» - удивился тот.

«А кто же еще тебя, г...ка, назначит Генеральным прокурором?».)

И, наконец, мое любимое, совершенно беспримерное заявление:

Цит. 10.5.

«Избиения арестованных в тюрьме, как вы теперь знаете, не являлись секретом. Как это тогда объясняли, да и сейчас некоторые говорят: врага надо бить. Но надо бить врага. Я тоже за то, что врага бить надо. Но ведь надо знать, что бьешь именно врага, а не невинного человека».

Он на самом деле так сказал! Кстати, из этой цитаты следует, что избиения арестованных не встречали особого протеста в партийной среде - по крайней мере, пока применялись к кому- либо другому.

Но все же изронил Никита Сергеевич золотое слово, рассказав, в чем на самом деле обвинялись «ленинградцы».

Цит. 10.6.

«Вы помните, как фабриковалось дело. Утверждалось, что в Ленинграде была заговорщическая организация, которая хотела выделиться из Советского Союза, захватить руководство страной в свои руки... Утверждалось, что в Ленинграде хотят создать какой-то центр, противопоставить его Центральному Комитету партии...»

В таком случае все связывается, на свое место становятся и агитация за создание РКП, и идея объявить Ленинград столицей РСФСР. А возможности у них имелись, и еще какие! Ку знецов был начальником Управления кадров и мог расставлять любых людей на любые места. И, кстати, немало успел: 22 декабря 1948 года Попков на конференции обкома с гордостью сказал, что за два года Ленинградская партийная организация выдвинула на руководящую работу 12 тысяч человек, в том числе 800 - за пределы области. Выходцы из Ленинграда стали руководителями Ярославля, Мурманска, Эстонии, Крыма, много их было во Пскове и в Новгороде – а прошло, напоминаем, всего два года. Еще парочка лет - и если верховный шеф всех этих людей выдвинет идею создания РКП, то может получиться так, что ее поддержит большинство российских парторганизаций. Противостоять этой инициативе Москва будет бессильна. Разве что Сталин, наделенный громадным авторитетом... но Сталин не вечен. А в дни безвластия после его смерти очень удобно будет все это провернуть, особенно имея в рядах председателя Госплана, способного в любой момент вызвать в стране экономический кризис. В конце 80-х эта идея была реализована. Результат известен.

Выдал Хрущев и конкретные планы. Помните: «Организация, которая хотела выделиться из Советского Союза, захватить руководство страной в свои руки?» Так захватить или выделиться? Или захватить, а если не получится, выделиться, выйти из СССР - сделать то, о чем столько времени кричали в конце 90-х?

Впрочем, выйти не получилось даже в 90-е годы, ибо процедура выхода республики из Союза была практически нереализуема. И тогда задействовали запасной механизм, дававший сто процентов гарантии.

Советский Союз погубила мечта его создателей о мировой революции. Когда в 1922 году обсуждалось его устройство, одним из основных аргументов (кроме прав народов) был следующий: не сегодня-завтра грянет мировая революция, и чтобы облегчить создание «Земшарной республики Советов», надо строить ее зародыш - СССР - таким образом, чтобы новые члены коммунистического братства могли легко и безболезненно присоединиться к уже имеющейся структуре. Потом мечта умерла, а проблемы остались.

Республик в разное время было разное число, но союзный договор подписали только четыре: РСФСР, Украина, Белоруссия и Закавказская Федерация, остальные к ним присоединились. В 1936 году Закавказскую республику расформировали, осталось т ри. Достаточно было лидерам этих трех республик сговориться и разорвать союзный договор - и все, СССР переставал существовать. Как и было проделано в сентябре 1991 года в Беловежской пуще.

Мог ли такой сценарий задумываться в качестве запасного году этак в сорок седьмом? А почему, собственно, нет? Конечно, при Сталине этих лидеров потом бы по кусочкам от башмаков окружающих их товарищей отскребали - но ведь Сталин не вечен! А после его смерти или отставки по возрасту и болезни...

А давайте-ка посмотрим, кто в 1947 - 1948 году были лидерами основополагающих республик? Так, на всякий случай...

Кузнецов, как уже говорилось, видел себя главой РСФСР. А на Украине сидел не кто иной, как Хрущев - надо же, какое совпадение! Но еще интересней становится, едва мы окинем глазом список белорусского руководства. В феврале 1947 года двоих работников Управления ЦК по проверке партийных органов направили в Белоруссию, первым и вторым секретарями - напоминаем, именно тогда, когда Кузнецов работал начальников Управления кадров. Первым секретарем стал Гусаров, бывший до 1947 года инспектором, а номером вторым - заместитель начальника управления, некто Игнатьев. Да-да, тот самый. После расстрела «ленинградцев», в 1950 году, оба белорусских руководителя снова материализовались в столице.

Оба-на! РСФСР, Украина, Белоруссия. Кузнецов, Хрущев, Игнатьев.

Вот вам и связь, и мотив!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.