Глава 4 Гибель Александра Тверского
Глава 4
Гибель Александра Тверского
В 1319 г. Юрий возвратился в Москву с ярлыком на великое княжение и привел с собой молодого князя тверского Константина с его боярами как своих пленников. Мать и братья Константина, узнав о смерти Михаила и погребении его в Москве, прислали просить Юрия, чтобы он позволил отвезти им тело в Тверь.
Но для Юрия даже труп – предмет торга. Он отправляет в Тверь ростовского епископа Прохора и князя Ярослава Стародубского, позвавших Александра Михайловича в Москву и в виде гарантии его безопасности целовавших крест.
Александр едет в Москву.[181]29 июня 1319 г. между Юрием Московским и Тверью был заключен мир. Братья Михайловичи признали Юрия великим князем Владимирским, и произошел обмен телами. Москва выдала останки князя Михаила, а Тверь – татарки Агафьи. Тринадцатилетний Константин Михайлович, привезенный Юрием из Орды, был задержан в Москве. Как только он достиг 14 лет, Юрий Данилович обвенчал его в Костроме (видимо, принудительно) со своей дочерью Софьей. Это тоже был способ давления на Тверь.
Затем Москва и Тверь на некоторое время занялись внутренними делами. Юрий Данилович отправил в Новгород своим наместником брата Афанасия. А в Твери, согласно воле покойного Михаила Ярославича, браться расселились по уделам. Старший сын Михаила Дмитрий получил тверской стол и земли вокруг Твери; второй сын, Александр, – южные земли Тверского княжества с городами Зубцов, Старица, Холм и Микулин; третий сын Константин получил обширные, но малонаселенные области на северо-западе с центром в городе Кашин.
Князь Тверской Дмитрий Михайлович в январе-феврале 1324 г. женился на Марии, дочери великого князя Литовского Гедимина.
В царских и советских учебниках истории утверждалось, что убийство Михаила Тверского в Орде было исторически оправдано и укрепило Русь перед татарской угрозой. Увы, все было с точностью до наоборот. Действия Юрия Московского привели к началу татарского беспредела, которого не было в конце XIII в. Татарские послы, может, и не послы, а так, «полевые командиры», зачастили на Русь для разных поборов. Замечу, что Юрий платил дань хану очень аккуратно. Так, под 6828 г. (1320 г.) Тверская летопись сообщает: «Тое же зимы приходил из Орды Бадера ко князю Юрью, и много пакости учини святым церквам и людям татбою в Володимире». То есть прибыли татары во главе с неким Бадерой в формальную столицу Руси Владимир и разгромили его ни с того ни с сего. В том же году в Ростове народ расправился с какими-то «злыми татарами», которые грабили население. В 1321 г. рогожский летописец повествует: «В лето 6829 на весне приездил в Кашин Гаянчар татарин с жидовином длъжником, много тягости учинил Кашину».[182]
Как видим, татары для выколачивания дани часто использовали лиц иудейского вероисповедания, раздражавших русских со времен Владимира Ясное Солнышко.
Осенью 1321 г. Юрий Данилович собрал в Переяславле войско и собрался «со всею силою Низовскою и Суздальскою» выступить на Тверь. Дмитрий Тверской вместе с братьями двинулся навстречу Юрию. Рати сошлись в районе города Кашина. Однако вместо сражения начались переговоры. В конце концов тверичи уступили и уплатили Юрию две тысячи рублей серебром. Что это были за деньги? Дань хану? Вероятность этого крайне мала. Не платить хану означало открыто порвать с Ордой, о чем Михайловичи тогда и не думали. Скорее всего татарин Гаянчар с «жидовином» не сумели до конца ограбить Кашин и позвали туда Юрия.
В середине марта 1322 г. Дмитрий Михайлович едет из Твери в Орду жаловаться на беззакония Юрия. Между тем Иван Калита с 1318 г. безотлучно находился в Орде при хане Узбеке. И вот, как назло, весной 1322 г. хан посылает Ивана вместе с воеводой Ахмылом пограбить ярославские и ростовские земли. «Ахмылова рать» принесла много горя Руси, а московским князьям стоила ярлыка на великое княжение Владимирское. Дмитрий Михайлович в красках рассказал Узбеку о действиях Юрия и получил от него ярлык на Владимир.
Осенью 1322 г. Дмитрий садится во Владимире на престол своего отца Михаила Ярославича. В том же году Юрий собирает большую сумму денег и едет «качать права» в Орду. Путь его пролегал через Ростов, но близ устья реки Шексны на маленькой речке Урдоме московский князь попадает в тверскую засаду. Дружина Юрия разбита, а вся казна достается тверичам. Московский князь бежит, не разбирая дороги, и оказывается… в Пскове. Видимо, он готов был бежать и дальше – в Литву или в Орденские земли. Но Дмитрий Тверской почему-то не требует у Пскова выдачи беглого московского князя. Зато с запада Пскову начинают угрожать литовские рыцари. Принять начальство над псковской ратью Юрий отказался и уехал в Новгород. Тогда призвали из Литвы князя Давыда Гродненского, который сумел отразить нападение рыцарей.
Новгородские бояре отправили Юрия на весьма прибыльное дело – наказать жителей Устюга, отказавшихся платить дань Господину Великому Новгороду. А дань была очень велика и состояла в основном из ценнейших мехов, собранных на Северном Урале и в Зауралье. Зимой 1323/24 гг. Юрий с новгородским войском разорил Устюг. Теперь у него было, что везти в Орду. Причем на сей раз он поехал не через Владимиро-Суздальскую Русь, а новгородцы провели его северными окраинами своих земель к реке Каме, а оттуда по Каме и Волге Юрий добрался до Орды.
Узнав о появлении Юрия в Орде, Дмитрий Тверской немедленно отправился туда же. Он сказал братьям, что боится, что «самого яко отца моего оклеветают». Тверь была оставлена на среднего брата Александра.
И вот 21 ноября 1324 г. в Сарае Дмитрий встречает своего врага Юрия Московского. Инцидент произошел недалеко от сарайского кафедрального храма, куда оба князя направились для торжественного богослужения по случаю праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы.
Обратим внимание, это была шестая годовщина убийства отца Дмитрия в Орде, когда Юрий надругался над мертвым тверским князем. Тут Дмитрий допустил роковую ошибку, не сумев сдержать своих чувств. Он лично убил московского князя. Конечно, убил не так, как убили его отца. На шее князя Юрия не было колоды, зато на боку висела сабля. Это был честный поединок.
Случись такой поединок в Западной Европе, вряд ли король стал бы наказывать вассала – победителя, причем отомстившего за своего отца. Законы против дуэлянтов появятся в Европе спустя примерно 300 лет. Но увы, дело происходило в Орде, и хан Узбек не мог допустить такого своеволия. А вдруг и другие русские князья начнут вместо ханского суда решать дело на поединках? Тогда поездки в Орду сократятся и соответственно уменьшится ханский доход.
Узбек приказал взять Дмитрия под стражу. Но, видимо, хан понимал, что правда не на его стороне. Хан думал почти год, и Дмитрий был казнен лишь 15 сентября 1326 г., в день его рождения, когда князю исполнилось 27 лет.
А 23 февраля 1327 г. гроб с телом Юрия прибыл из Орды в Москву. Митрополит Петр немедленно объявил его… «мучеником за веру». Итак, татарский прихвостень, оказывается, пострадал за веру православную. Ну что же, Петр честно отрабатывал свой хлеб. Он формально числился митрополитом всея Руси, но давным-давно забросил дела Южной и Западной Руси. Мало того, когда Михаил Тверской ненадолго стал великим князем Владимирским, митрополит отказался ехать во Владимир и окончательно осел в Москве, то есть стал фактически тем, кем был с самого начала – придворным попом при московских князьях.
Но вернемся к хану Узбеку. После казни Дмитрия Узбек решил выдать ярлык на великое княжение Владимирское не брату «новомученика» Юрия Ивану Калите, а Александру – брату «злодея» Дмитрия.
Однако править Великим княжеством Владимирским Александру Тверскому пришлось недолго. Воспользовавшись борьбой за власть московских и тверских князей, татары совсем распоясались.
В 1327 г. в Тверь заявляется ханский посол по имени Шевкал (Чол-хан или Щелкан, как его называли русские летописи), двоюродный брат Узбека. С ним прибыло около тысячи татар. Расположились они в самом городе. Шевкал прогнал великого князя Александра из его дворца и стал сам там жить.
Вскоре по городу пошли слухи, что Шевкал сам хочет княжить в Твери, а своих татарских князей посадить княжить по другим русским городам, христиан же обратить в татарскую веру. Ходили слухи, что избиение тверичей намечено на Успеньев день. Слухи эти были скорее всего ложью, но татары своим поведением подтверждали их.
И вот рано утром 15 августа, в Успеньев день, дьякон Дудко повел «кобылу молодую и тучную» на водопой к Волге. Проходившим мимо татарам кобыла приглянулась, и они, по обычаю, отняли ее у дьякона и пошли дальше. Обиженный Дудко завопил: «О мужи тверские, не выдавайте!» «Мужи тверские» схватили кто топор, кто слегу и принялись бить грабителей. Тут подтянулись татарские всадники и начали рубить русских. Колокола ударили в набат, стар и млад взялись за оружие. Через пару часов уцелевшие татары вместе с Шевкалом удерживали лишь деревянный княжеский дворец, обнесенный тыном. Но тверичи подожгли терем. Сам Шевкал и большинство татар нашли свою смерть в огне. Разъяренный народ не щадил и вырвавшихся из пламени татар. Часть их сожгли на костре, а часть утопили в Волге.
Любопытно, что в битве с татарами отличился предок дворян Нащекиных. К тверскому князю Михаилу приехал на службу немецкий рыцарь. Его сын Дмитрий дрался в сенях княжеского дворца, не выпуская татар из огня. Татарская сабля изуродовала ему щеку, и стали звать Дмитрия Нащека. В тех сенях сгорел сам Шевкал.
Узнав о случившемся в Твери, жители ряда других русских городов перебили татарских и булгарских купцов, а имущество их разграбили.
Судя по летописным известиям, великий князь Александр Михайлович всеми силами старался удержать народ от нападения на шевкаловых татар, но после начала боя князь не бросил своих подданных и принял участие в уничтожении грабителей.
Истребление шевкаловых татар сильно обрадовало Ивана Калиту. Он немедленно поехал, а точнее, полетел в Орду, велев воеводам собирать московские полки. Обратно на Русь «собиратель земли Русской» возвращается с пятидесятитысячной татарской ордой. За отсутствием достоверных данных не буду фантазировать, то ли Узбек поставил Калиту главным воеводой, то ли он был проводником и советником при трех татарских воеводах: Федорчуке, Туралыке и Сюге. Кто такой Федорчук – историкам неизвестно, а я, повторяю, фантазировать не хочу, но имя-то явно славянское. Во всяком случае, это нашествие татар в русских летописях зафиксировано как «Федорчукова рать».
Великий князь Александр Михайлович прекрасно понимал, что с одним тверским войском бороться с пятьюдесятью тысячами татар и московским войском безнадежно, и отправился в Новгород, князем которого он был как великий князь Владимирский.
Но хитрый Калита заранее отправил своих послов в Новгород, чтобы настроить горожан против Александра. В итоге новгородцы отказали Александру Михайловичу, и ему пришлось уехать в Псков, а его младшие браться укрылись в крепости Ладога. Тут дело, конечно, не в каменных стенах Пскова и Ладоги, а в том, что оттуда было легко бежать дальше, к немцам, шведам или литовцам. Как видим, все тверские князья уцелели, зато русские земли подверглись изрядному опустошению.
Историк В.Н. Татищев, цитируя недошедшую до нас летопись, писал: «зане [потому что] не токмо имения выбираху, скоты и кони забирали, но жены и дсчери емлюсче по своей воле и держаху, елико хотяху, а кто поперекова [сопротивлялся], мучаху и убиваху».[183] От разгрома уцелели лишь Москва да Новгород. Московский князь вел татарские рати, а Новгород заплатил Федорчуку (или Калите?) две тысячи рублей серебром, а также множество «мягкой рухляди», то есть дорогих мехов.
В 1328 г. Иван Калита и тверской князь Константин Михайлович поехали в Орду. Хан Узбек дал ярлык на великое княжение Владимирское Калите,[184] а Константину Михайловичу – ярлык на Тверское княжество. Причем обоим князьям Узбек поставил условие немедленно найти и привезти в Орду князя Александра Михайловича.
Московский «замполит», он же митрополит Феогност[185] отлучил князя Александра от церкви.
И вот в Псков прибыли послы от князей Московского, Тверского и Суздальского и от новгородцев уговаривать Александра поехать в Орду к хану Узбеку. Послы от имени князей говорили: «Царь Узбек всем нам велел искать тебя и прислать к нему в Орду. Ступай к нему, чтоб нам всем не пострадать от него из-за тебя одного. Лучше тебе за всех пострадать, чем нам всем из-за тебя одного пустошить всю землю». Александр ответил: «Точно мне следует с терпением и любовию за всех страдать и не мстить за себя лукавым крамольникам. Но и вам недурно было бы друг за друга и брат за брата стоять, а татарам не выдавать и всем вместе противиться им, защищать Русскую землю и православное христианство».
Александр решил ехать в Орду, но псковичи не пустили его, говоря: «Не езди, господин, в Орду. Чтоб с тобою ни случилось, умрем, господин, с тобою на одном месте».
Тут я излагаю летописную версию. Но нельзя не обратить внимание на забавность ситуации. Самые сильные князья – Московский (он же великий князь Владимирский), Тверской, Суздальский, да еще Господин Великий Новгород просят беглого князя приехать в Орду. Да что у них, сил не было, чтобы надавить на Псков? Любой из перечисленных князей мог легко один расправиться с Псковом. Так что, желания не было? Ну допустим, Константин Михайлович не хотел ловить брата и посылать на казнь в Орду, но остальные-то с огромной радостью пограбили бы богатый Псков. Ларчик открывался просто. Александр Михайлович сел в Пскове «из руки великого литовского князя Гедимина».[186]
Воевать же с Великим княжеством Литовским из-за беглого тверского князя ни у Калиты, ни даже у Узбека желания не было, поэтому пришлось просить.
И вот тогда хитрый Иван Московский обратился за содействием к митрополиту Феогносту. Насколько похудела калита у Калиты, история умалчивает, но грек согласился и в марте 1329 г. приехал в Новгород. Нашелся и повод – участие в торжествах Соборного воскресенья. Оттуда Феогност прислал грамоту в Псков к Александру Михайловичу: езжай, мол, в Орду. Заметим, хороший церковный пастырь заставляет ехать православного князя в Орду на смерть, туда, где были зверски убиты его отец и брат. Причем вся вина князя заключалась лишь в том, что он защитил своих подданных от грабежа.
Александр Михайлович, естественно, отказался. Ситуацию опять спас «собиратель Руси». Даю слово С.М. Соловьеву: «Придумали другое средство, и придумал его Калита. По свидетельству псковского летописца: уговорили митрополита Феогноста проклясть и отлучить от церкви князя Александра и весь Псков, если они не исполнят требование князей. Средство подействовало, Александр сказал псковичам: „Братья мои и друзья мои! Не будь на вас проклятия ради меня; еду вон из вашего города и снимаю с вас крестное целование, только целуйте крест, что не выдадите княгини моей“. Псковичи поцеловали крест и отпустили Александра в Литву, хотя очень горьки были им его проводы: тогда, говорит летописец, была во Пскове туга и печаль и молва многая по князе Александре, который добротою и любовию своею пришелся по сердцу псковичам».[187]
Александр прожил в Литве полтора года, а затем, когда опасность миновала, вернулся к жене в Псков, где его встретили радостно и посадили на княжение. Десять лет Александр спокойно княжил в Пскове, но сильно тосковал по родной Твери. Кроме того, князь был озабочен судьбой своих детей. В Пскове не было наследственного княжения, князей вече приглашало лишь на время, для обороны города, и вмешательство князя в административные и финансовые вопросы города-республики было минимальным. По словам летописца, Александр рассуждал так: «Если умру здесь, то что будет с детьми моими? Все знают, что я выбежал из княжества моего и умер на чужбине: так дети мои будут лишены своего княжества».
В 1336 г. Александр послал в Орду сына Федора, чтобы тот дознался, есть ли надежда умилостивить хана. Получив от сына положительные вести, на следующий год Александр сам поехал в Орду. Прибыв к Узбеку, Александр сказал ему: «Я сделал много зла тебе, но теперь пришел принять от тебя смерть или жизнь, будучи готов на все, что бог возвестит тебе». Хан, обращаясь к окружающим, произнес: «Князь Александр смиренною мудростию избавил себя от смерти», и позволил ему занять тверской престол. И князь Константин Михайлович был вынужден уступить княжение старшему брату.
Примирение Александра Михайловича с ханом крайне разозлило Ивана Калиту, и в 1339 г. он отправляется с двумя сыновьями в Орду с очередной кляузой на князя Александра. В чем состоял донос Калиты, историкам неизвестно, но вскоре Александр Михайлович получает ханский указ ехать в Орду.
Александр уже знал, что кто-то оклеветал его перед ханом, который опять очень сердит на него, и потому отправил вперед себя сына Федора, а за ним уже поехал и сам по первому зову из Орды. Федор встретил отца и объявил ему, что дела плохи. Прожив месяц в Орде, Александр узнал от своих татарских приятелей, что участь его решена. Хан уже приговорил его к смерти и назначил день казни. В этот день, 29 октября, Александр встал рано, помолился и, видя, что время проходит, послал к ханше за вестями. Затем сам сел на коня и поехал разузнать о своей участи. Все ему отвечали, что в этот день он должен сидеть и ждать смерти. Прибыв к себе, Александр узнал, что и от ханши пришла та же весть. Александр стал прощаться с сыновьями и боярами, сделал распоряжения насчет своего княжества, исповедовался, причастился. То же самое сделали сын его Федор и бояре, так как и они должны были умереть.
Ждали после этого недолго: вошли отроки с плачем и объявили о приближении убийц. Александр вышел сам к ним навстречу и был «рознят по составам» вместе с сыном.
Тверские бояре и слуги забрали тела своих князей и повезли на Русь. Во Владимире их встретил митрополит Феогност, а в Переяславле – епископ Ростовский и Феодор Тверской. Наконец тела князей привезли в Тверь и «положиша ихъ въ церкви Преображениа Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».
Калита же еще раньше уехал из Орды «с великим пожалованием и с честию». Сыновья же его выехали из Орды уже после убийства Александра и прибыли в Москву, по словам летописца, «с великой радостию и веселием». Тверской стол перешел к брату Александра Константину.
После убийства Александра Иван Калита не преминул в очередной раз унизить Тверь, и по его приказу с колокольни главного собора города – Святого Спаса – был снят самый большой колокол и отправлен в Москву. В те времена подобная акция считалась страшным оскорблением.
Теперь Иван Калита мог безраздельно править Владимиро-Суздальской Русью и исправно собирать дань для Орды. И на 40 лет «наступила тишина великая, перестали татары воевать землю Русскую». Эта фраза промосковски настроенного летописца кочует из одного учебника истории в другой. Действительно, с 1328 г. по 1367 г. не отмечено больших походов татар на Русь, типа Дюденевой или Федорчуковой рати. Но представлять эти 40 лет безмятежным и мирным существованием Владимиро-Суздальской Руси более чем нелепо. Мелкие татарские набеги продолжались.
Да и вроде бы мирные люди – татарские послы – разоряли Русь не меньше, чем набеги. Малые татарские послы имели конвой от ста до пятисот всадников, а большие – от тысячи и более. Естественно, что кормилась вся эта орава за счет местного населения. Проезжает татарский посол через деревню, не снимет кто шапки и не поклонится – убьют, а то и всю деревню спалят. Да просто какому-нибудь нукеру приглянется лошадь – отберут, приглянется девка – за косу и поперек седла…
Ряд историков, в том числе Н.С. Борисов, пытаются объяснить, откуда у Калиты оказалось столько денег. Борисов утверждает, что-де Иван создал рациональную систему сбора налогов с населения, прекратил взяточничество и лихоимство чиновников, решительно боролся с разбойниками и т. д. Но, увы, никаких документальных подтверждений сия версия не имеет. Калита Ивана была толста лишь за счет невиданного ранее ограбления своих подданных, а также за счет новгородского рэкета.
Несколько слов стоит сказать и о посмертной истории великого князя Михаила Тверского. Почитание его как святого было начато в Твери почти сразу после захоронения его останков в соборе Архангела Михаила (кафедральный собор Твери). И уже в XIV в. была написана первая редакция «Жития святого Михаила Тверского».
Общерусская канонизация святого Михаила состоялась в 1547 г. по воле случая, когда царю Ивану Грозному в его походе на Казань необходим был новоявленный мученик, погибший в Орде.
В 1635 г. в Твери обветшалый кафедральный собор, построенный Михаилом Тверским, был капитально перестроен (по другим сведениям, построен заново). Рака с мощами святого Михаила была вскрыта, и архиепископ тверской Евфимий зафиксировал в связи с этим множество чудес.
18 мая 1919 г. большевики публично вскрыли раку святого Михаила. Под большим количеством покровов была обнаружена схима белого цвета, в которой находились беспорядочно лежащие кости и отдельно лежащий череп. Открытые мощи некоторое время показывались верующим, но были оставлены в соборе.
В 1935 г. мощи святого Михаила были вынесены деятелями из НКВД в неизвестном направлении, а сам собор разрушен.
Любопытно, что сейчас (в 2009 г.) десница (кисть руки) святого Михаила Тверского находится в храме апостолов Петра и Павла в Лефортово в Москве. Однако как она туда попала, никому из попов храма неведомо. Многие верующие из Твери считают, что мощи святого Михаила Тверского будут вновь обретены после постройки нового храма, посвященного святому Михаилу.
Супруга князя Михаила Ярославича Анна почти 20 лет участвовала в управлении Тверским княжеством, а затем постриглась в тверском женском Софийском монастыре под именем Софии. В 1364 г. Василий Михайлович, удельный князь Кашинский,[188] пригласил мать к себе в Кашин, где для нее был специально построен женский Успенский монастырь. Возможно, ее отъезд в Кашин был связан с эпидемией чумы в Твери в 1364 г.
Уже в Кашине монахиня Софья приняла схиму, и ей вернули прежнее имя Анна. В 1368 г. Анна умерла и вскоре стала местнопочитаемой святой Анной Кашинской.
Новый всплеск почитания князя Михаила Тверского как святого, так и исторического деятеля пришелся на конец 80-х гг. ХХ в.
Группа людей, объединившаяся в самостоятельное общество, поначалу создала при Отделе культуры города Твери группу «Бортенево», целью которой стали поиски места Бортеневской битвы Михаила Тверского. После нескольких лет работы, нескольких экспедиций, в том числе и археологических, группа пришла к мнению, что наиболее убедительной является гипотеза Петербургского ученого XIX в. B.C. Борзаковского, дополнившего летописную координату «40 верст от Твери» второй координатой – 32 версты от Старицы на реке Шоша и, таким образом, локализовавшего место битвы на нынешней границе Старицкого района Тверской области и Лотошинского района Московской области на ручье Астраганец в одном километре от деревни Балашутино Сидоровского сельсовета.
В 1991 г. на краю бывшей деревни Бортенево был поставлен деревянный крест. В 1997 г. деревянный крест заменили на крест из черного гранита, и началось воссоздание существовавшей до 1917 г. на краю бывшей деревни Бортенево часовни Михаила Тверского. Раз в год из всех ближайших приходов крестным ходом собирались туда благодарные потомки, воздавая дань памяти и любви великому предку.
В 1991 г. в Твери в городском саду рядом с территорией древнего Тверского кремля был установлен Памятный камень в честь того, что благодарные тверичи приняли решение воздвигнуть светский памятник Михаилу Ярославичу Тверскому.
А через три года, в 1994 г., группа «Бортенево» приняла решение преобразоваться в самостоятельное общество Михаила Ярославича Тверского. Через два года по инициативе общества Тверское законодательное собрание объявило 1996 г. годом Михаила Тверского. По инициативе общества и с его участием областная и городская администрации совместно с Тверской епархией провели впервые в истории международную конференцию, посвященную 725 годовщине со дня рождения князя: «Михаил Ярославич Тверской – личность, эпоха, наследие». По инициативе общества администрация города Твери провела два тура конкурса на создание проекта памятника Михаилу Тверскому.
Общество Михаила Ярославича Тверского активно содействует изданию печатных работ о Михаиле Тверском. Так были изданы самые разные произведения. Среди них цветной альбом «Святой благоверный великий князь Михаил Ярославич Тверской в русской иконописи конца XVII – начала XX вв.», автор Курочкина Н.А. (1996 г.); научно-публицистическая работа «В чем величие Михаила Тверского», автор Пономарев Г.Н. (1997 г.); повесть-эссе «Отечестволюбец Михаил Тверской», автор Пономарев Г.Н., художник Юга Л.Г. (1998 г.); буклет «Бортеневская битва», автор Пономарев Г.Н., художник Константинов Л.Н. (1998 г.); пьеса о Михаиле Тверском «За летописной строкой», автор Валдайский А.Н., художник Константинов Л.Н. (1999 г.). При участии общества вышел и роман «Михаил Тверской» московского писателя Плотникова Н.С. Пробудившийся интерес к личности Михаила Ярославича Тверского вызвал к жизни книги таких тверских авторов, как Чернышев А.В. «Очерки по истории Тверского княжества XIII–XV вв.», художник Юга Л.Г.; очерки «О русских святых» Годовицина В.В.; переводы «Жития Михаила Тверского» и «Тверского Летописного свода» Исакова В.З.
2001 г. ознаменовался тем, что законодательное собрание Тверской области приняло решение об установлении на тверской земле постоянного дня памяти Михаила Ярославича Тверского в день поминовения его русской Православной Церковью 5 декабря.
Тверская администрация учредила высший орден Тверской области – Крест Михаила Тверского. Им были награждены несколько сотен человек, включая Главкома ВВС В. Михайлова.
Возрождается культ святого Михаила и на… Кавказе. И это не случайно, ведь убит он был именно в предгорьях Кавказа. Согласно легенде, когда тело князя везли через селение Маджары, то жившие там аланы, исповедовавшие православие, хотели его отнять. Московские же бояре воспрепятствовали этому и заперли тело в хлеву. Ночью над хлевом появился светящийся крест. В честь этого знамения селение стали называть Святой Крест, на месте хлева построили церковь, а затем и монастырь. В 1799 г. указом Павла I селение Святой Крест получило статус города. В 1920 г. большевики переименовали город в Прикумск, а в 1935 г. – в Буденновск. В 1957 г. незабвенный Никита Сергеевич велел переименовать город опять в Прикумск, а дорогой Леонид Ильич в 1973 г. – снова в Буденновск.
Благодаря Михаилу Тверскому города Буденновск и Тверь стали побратимами. Тверичи помогали жителям Буденновска в ликвидации последствий налета банды чеченцев во главе с Шамилем Басаевым в июне 1995 г.
Любопытно, что сейчас в центре Тбилиси есть действующий храм Михаила Тверского.
По моему мнению, в действиях тверичей есть и явные перегибы, но в целом восстановление истории России такой, какая она есть – дело благое, и чем больше людей будет участвовать в разрушении «магистральной линии истории», тем лучше.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.