Война с Мединой

Война с Мединой

11 марта 625 года, понимая, что дальше откладывать уже нельзя, курайшиты во главе с Абу Суфианом и при поддержке Кинана, Тихана и еще нескольких кочевых племен вышли на Медину. По тем временам это была колоссальная армия: три тысячи воинов, из них семьсот в полных боевых доспехах, двести всадников, три тысячи верблюдов. Не забыли вожди и про боевой дух своих бойцов: отряд сопровождали пятьдесят женщин, чьи родственники погибли при Бадре; они неустанно рыдали и требовали от воинов отмщения нечестивым мусульманам.

21 марта курайшиты разбили лагерь на северной окраине Медины. В город они не вошли, понимая, что там они потеряют преимущество, а неспешно начали вытаптывать поля и выжигать пальмовые плантации, надеясь, что Мухаммед выйдет к ним сам.

Мухаммед собрал военный совет, предлагая дожидаться курайшитов в городе. Опытные бойцы его поддерживали, но молодежь рвалась в бой. И Мухаммед принял решение выступать.

Обойдя в темноте курайшитов, он разбил лагерь на склонах горы Оход, в трех милях к северу от города.

;В итоге мощное войско оказалось зажато между двумя отрядами мединцев.

Утром 23 марта Мухаммед поставил на левом фланге пятьдесят лучников для защиты от конницы курайшитов. Правый фланг был защищен оврагами, и коннице сюда было не прорваться. У мусульман коней не было, и они стали ждать начала атаки курайшитов. Войско возглавлял лично Мухаммед, одетый в две кольчуги.

Абу Суфиан развернул свое войско выгнутым в сторону мусульман полумесяцем. В первых его рядах шли тяжеловооруженные воины, в кольчугах и шлемах, неуязвимые для стрел, за ними воинство без доспехов, а потом ряд верблюдов с раскрашенными и наряженными идолами из Каабы и отряд женщин, подбадривавших курайшитов боем в барабаны и криками. Кавалерия осталась на фланге, подальше от мусульманских лучников.

Мусульмане успешно отразили атаку и даже начали теснить курайштов по центру. Тут лучники, несмотря на приказ Мухаммеда, тоже ринулись в атаку, надеясь на богатую добычу. Курайшитская конница тем времен перестроилась и, нанеся удар по левому флангу Мухаммеда, вышла в тыл мусульман. Мусульмане начали отступать, кто-то крикнул, что Пророк убит, и отступление немедленно превратилось в паническое бегство. Но ужасная весть оказалась ложной – был убит не Пророк, а знаменосец, похожий на него. Сам же Мухаммед был сбит с ног камнем из пращи, и у него было разбито лицо, выбит зуб, придавлена нога, а в щеку попала стрела, – но серьезных ран у него не было. Вскоре Пророк, который из-за тяжелых доспехов, ранений и возраста не мог подняться, был найден мусульманами в груде тел и на руках отнесен на вершину горы Оход.

В битве было потеряно семьдесят человек убитыми и около двухсот ранеными. Погиб и «Лев ислама» – Хамза. Курайшиты потеряли всего двадцать четыре человека.

Курайшиты отпраздновали победу, но, ожидая удара с тыла, не осмелились ни напасть на город, ни дальше преследовать Мухаммеда, почему и отправились в итоге обратно в Мекку.

Тогда мусульмане спустились с горы и похоронили своих товарищей. Могилы их, украшенные кусками гранита и разноцветного порфира, сохранились до сих пор. Известны и имена тех, кто лежит под этими надгробьями.

Бой был проигран, и авторитет Мухаммеда в Медине серьезно поколебался. «Лицемеры» чуть ли не в открытую праздновали его проигрыш, и уже на утро, 24 марта, Мухаммед издал указ, чтобы все воины, участвовавшие в битве, собирались в поход на Мекку. И тут же, по одним сведениям девятьсот, по другим двести пятьдесят человек отправились по следам курайшитов. Впрочем, отойдя от города на двадцать километров, Мухаммед разбил лагерь у колодца Хамра аль-Асад. В случае внезапного возвращения курайшитов он успел бы вернуться под прикрытие стен Медины. Но те возвращаться не захотели, и через три дня Мухаммед прибыл в город, провозгласив состоявшийся поход религиозным подвигом и объяснив всем, что поскольку «лицемеры» в нем не участвовали, то Аллах лишил их заслуги в своих глазах. В это время Мухаммеду были ниспослано более шестидесяти коранических стихов, снимающих с него личную вину за проигранную битву.

Между тем, окрестные племена, ранее боявшиеся Мухаммеда и мусульман, узнав о проигранной битве, стали относиться к ним, скажем так, не совсем по-дружески. Известна история, когда представители одного племени, прибыв в Медину, сказали, что приняли ислам, но им необходимы учителя. Когда же шесть мусульман поехали с ними, то у колодца ар-Раджи те просто передали их другому племени, которое продало их в Мекку. Двое мусульман погибли, обнажив мечи, у колодца, один в дороге, а оставшиеся были торжественно казнены в Мекке.

Практически одновременно шейх племени Амир попросил Мухаммеда послать проповедников к амиритам. Мухаммед не мог отказать и послал хорошо вооруженный отряд молодых мусульман, но те были на привале застигнуты врасплох и полностью перебиты кочевниками из племени Сулайм. Сами амириты побоялись вступать в конфликт с Мединой. Выжили из отряда двое: один был тяжело ранен, и сначала его приняли за мертвого, но потом не стали добивать, а второй оставался с верблюдами, и его отпустили, отрезав прядь волос, это был знак освобождения из рабства. По дороге в Медину он встретил двоих амиритов и убил их. Когда позже выяснилось, что амириты не участвовали в резне и формально на их руках не было крови мусульман, то необходимо было или платить за кровь их соплеменников, или воевать. Мухаммед предпочел уплатить штраф, а не терять своих людей, что не вернуло к нему уважения ни в общине, не в соседних племенах.

Племя Амир было в союзе с проживавшим в Медине племенем ан-Надир. Вместе с Абу Бакром и Али Мухаммед отправился к надиритам, пытаясь использовать их как посредников в решении конфликта. Те просили его немного обождать, пока приготовят достойное угощение. Пророк со спутниками сел на скамью под стеной, но через некоторое время резко поднялся и ушел. Дома он заявил, что надириты хотели сбросить на него каменный жернов с крыши, о чем ему сказал Аллах. После этого он выдвинул этому племени ультиматум: покинуть в течение десяти дней оазис или быть истребленными. Принадлежащие племени финиковые пальмы Мухаммед гуманно позволил оставить в их собственности. Ибн Убайя, к которому племя пошло за советом, заверил их, что Мухаммед не осмелится воевать, а если и осмелится, то и «лицемеры», и союзные им кочевники станут на сторону племени и изгонят Мухаммеда из оазиса. Но через десять дней Мухаммед осадил дома племени, а Ибн Убайя не смог поднять для противостояния ему ни «лицемеров», ни кочевые племена. Через неделю мусульмане стали вырубать пальмы, и надириты согласились покинуть Медину, поняв, что будут разорены в любом случае. Но Мухаммед, который сначала готов был отпустить их с миром, теперь потребовал оставить ему и пальмы, и дома, и оружие. Выбирать не приходилось, и надириты покинули Медину на условиях Мухаммеда, отправившись после поражения в Сирию и войдя в тесный союз с курайшитами.

Все трофеи Мухаммед не стал делить в умме, сказав, что кровь не пролилась, верблюды не были утруждены, и поэтому все переходит ему. Но себе он трофеи не оставил – всю добычу Мухаммед тут же раздал членам мусульманской общины, в основном тем, кто прибыл из Мекки и до сих пор ютился, на правах братской помощи, в домах местных представителей общины. Теперь этим людям было где жить, и, возделывая финиковые пальмы они могли кормить себя.

Это поддержало пошатнувшийся авторитет Мухаммеда, и показательно, что в следующем походе в долину Бадра с ним выступило уже около полутора тысяч человек. Абу Суфиан привел около двух тысяч курайшитов, но в бой войска так и не вступили, а, постояв некоторое время друг напротив друга, разъехались по своим городам. Но, тем не менее, поход был не совсем бесполезен: Мухаммед заставил отказаться от союза с курайшитами некоторые кочевые племена. В этом же году Мухаммед совершил еще несколько походов против кочевых племен, объединившихся с курайшитами. В одном случае бой начать никто не решился, а в двух других мусульмане победили и была захвачена богатая добыча. Захваченную пленницу, дочь главы племени Бану Мусталик, Джуварийю, с ее согласия Мухаммед выкупил у своих соратников, и она стала его очередной женой. Этот брак был в определенной степени удачным дипломатическим ходом – племя Бану Мусталик держало под контролем один из важнейших торговых путей к побережью Средиземного моря, и мусульмане, став их союзниками – в силу родственных связей Пророка, – много выиграли экономически.

По возвращении в Медину произошли две неприятные для Пророка истории. Недовольные тем, что пришлось отпустить пленных, которые внезапно стали «родственниками Пророка», «лицемеры» говорили, что им надо только собраться и доехать до Медины, и Пророк с подручными будет изгнан. Мухаммед, узнав об этом, повел назад войско практически без отдыха, и в Медине всем стало уже не до разборок. Ибн Убайя пришел к Пророку каяться, что не призывал народ выступить против него, а слова его несли другой смысл. Мухаммед простил его, хотя сын Ибн Убайи и предлагал ему убить отца и завершить все дело без кровной мести.

Вторая история касалась его любимой жены.

Внезапно в дороге пропала Айша. Нашлась она только утром, когда один из воинов привез ее на верблюде. Выяснилось, что, собираясь и уже сев в паланкин, она вспомнила, что забыла в шатре жемчужное ожерелье, и тут же вернулась за ним. А носильщики, которые стояли в стороне, пока жена Пророка садилась в паланкин, не заметили, что она вышла, и уехали. Айшу случайно подобрал проезжавший неподалеку воин Савфан.

Вся Медина перешептывалась, обвиняя жену Пророка в измене, поэты строчили стихи про любовное ожерелье. Никто не верил в версию с ожерельем, считая, что это было тщательно спланированное любовное свидание. Мухаммед очень любил Айшу и не верил в ее измену. Но, в то же время, простить такой поступок жене значило окончательно потерять авторитет в глазах мединцев. Мухаммед долго просил Аллаха открыть ему глаза на этот случай, и наконец ему было сказано, что Айша – чиста, а обвинять жену в измене можно только при наличии четырех свидетелей. Кто же делает это голословно, подлежит наказанию плетьми. Мединцы, распускающие слухи, были наказаны, и семейное счастье в доме Мухаммеда восстановилось.

Надо сказать, что Мухаммед за это время взял себе еще несколько жен. Он женился на вдове-мусульманке Хинде, курайшитке из мощного клана Махзум, дальней родственнице Абу Суфиана, которая стала четвертой женой Пророка. Семейная жизнь Мухаммеда была строго регламентирована: каждой жене он посвящал по очереди один день, причем очередь не могла быть сдвинута или переменена. Если же Пророк отправлялся в поход, то с помощью жребия решалось, какая из жен последует за ним в закрытом паланкине.

Несмотря на такое справедливое распределение расположения меж всеми женами, Аллах справедливо заметил в одной из сур, ниспосланных как откровение: «И никогда вы не в состоянии быть справедливыми между женами, хотя бы и хотели этого». Мухаммед, следуя повелению Аллаха, озвучил новую регламентацию семейной жизни мусульман: запретил родственные браки и, по некоторым данным, запретил так называемые временные браки, когда торговец, отправляясь в путешествие, заводил себе жену на несколько месяцев. Но самому Пророку Аллах ниспослал особые законы: «О, Пророк! Мы разрешили тебе стать твоими женами тех, которым ты дал их награду, и тех, которыми овладела твоя десница из того, что даровал Аллах тебе в добычу, и дочерей твоего дяди со стороны отца, и дочерей теток со стороны отца, и дочерей твоего дяди со стороны матери, и дочерей твоих теток со стороны матери, которые выселились вместе с тобой, и верующую женщину, если она отдала самое себя Пророку, если Пророк пожелает жениться на ней, – исключительно для тебя, помимо верующих». Мухаммеду разрешалось иметь неограниченное число жен, не говоря уже о наложницах и тех, кто «сами себя отдали Пророку». Для Мухаммеда допускались и браки, в которых жена проживала отдельно от мужа. Весной 626 года Мухаммед взял себе пятую жену – тридцатилетнюю вдову мусульманина – Зайнаб, дочь Кузаймы. Но она умерла через несколько месяцев после свадьбы. Сколько всего было жен у Мухаммеда – сказать сложно; позже такое количество жен и наложниц начало считаться недопустимым, и все данные из летописей начали исчезать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.