II

II

Войну Власов начал в числе самых первых, она застала его в Киевском особом военном округе, помните популярную во время войны песенку и слова ее:

«22 июня ровно в четыре часа

Киев бомбили, нам объявили,

что началася война»

А как это было в Москве?

«21 июня 1941 года в десятом часу вечера нас с секретарем Московского комитета партии А. С. Щербаковым вызвали в Кремль, — вспоминает бывший председатель Московского Совета депутатов трудящихся В.П. Пронин. — В приемной мы встретили группу военных работников. Вошли в кабинет: у всех суровые, озабоченные лица. Едва мы присели, как, обращаясь к нам, И.В. Сталин сказал:

«По данным разведки и перебежчиков, немецкие войска намереваются сегодня ночью напасть на наши границы. Видимо, начинается война. Все ли у вас готово в городской противовоздушной обороне? Доложите!»

Волкогоны и сегодня с пеной у рта доказывают, будто Сталин после 22 июня впал «в прострацию» и не показывался на людях две недели, так, мол, он был перепуган и подавлен происшедшим. 21 июня Сталин потребовал доклада о готовности ПВО отразить налет немецкой авиации 22 июня 1941 года на Москву…

«Сообщение о предполагаемом нападении немецких войск для нас не было неожиданностью, — продолжает Пронин. — Мы не раз слышали в ЦК партии о концентрации немецких войск у нашей границы».

Вообще, чтобы понять Власова, надо в чем-то самом главном понять Сталина: Власов, даже находясь, как говорили тогда, в логове врага, в Берлине, пошил себе китель а-ля Сталин и демонстративно носил только его. Как и Сталин, Власов никогда не надевал с началом войны гражданского костюма с галстуком… Кем был Сталин для Власова? В первую очередь однокашником-семинаристом, в этом смысле у них совершенно одинаковая судьба, одинаковое начало, одинаковые истоки веры и духа. Кроме всего прочего, Сталин для Власова, по всей видимости, еще и был предметом для подражания. Имелось и еще нечто существенное — это четкое осознание опасности для Отечества со стороны Запада, особенно с приходом к власти Гитлера. 1933 год — именно в этот год Власов стал разведчиком, человеком ГРУ. Как видел Сталин ту же ситуацию с Германией? Обратимся снова к воспоминаниям Пронина:

«Перед вечером 26 августа 1939 года мне сообщили из правительства, что я должен присутствовать на ужине в честь подписания договора с Германией о ненападении.

Ужин состоялся в небольшой столовой екатерининских покоев. На ужин был приглашен и тогдашний секретарь Президиума Верховного Совета СССР А.Ф. Горкин. Ужин был подчеркнуто малочисленным и скромно сервирован. Войдя в столовую, Риббентроп картинно вскинул руку в фашистском приветствии. Его манеры и сам он представлялся нам нагловатым типом мелкого торговца. Через одну-две минуты из других дверей в столовую вошли Сталин, Молотов и Ворошилов. Молотов пригласил всех к столу. После нескольких минут незначительного разговора поднялся Риббентроп, намереваясь провозгласить тост, как мы поняли, за здоровье Гитлера. Но тут же поднялся Сталин и произнес тост за здоровье советского президента М.И. Калинина. Через некоторое время Молотов произнес тост за заключенный договор с акцентом на твердое соблюдение его обеими сторонами. Риббентропу ничего не оставалось, как только подтвердить свое согласие о твердом соблюдении договора.

Когда после короткого ужина перешли в гостиную пить кофе, мы с Горкиным расположились в сторонке за отдельным столиком. Разговорившись с ним, я услышал, что меня зовет Сталин. Я подошел к нему. Приглашая садиться, он указал мне на стул, стоявший между ним и Риббентропом. Видимо, ему не хотелось сидеть рядом с министром фашистской Германии.

Риббентроп громко разглагольствовал о том, как была оккупирована часть Чехословакии, а Сталин демонстративно беседовал с председателем Моссовета, то есть со мной об укреплении противовоздушной обороны Москвы.[31]

Наконец Риббентроп стал прощаться. Мы с любопытством наблюдали за процедурой прощания. Он подошел к Сталину и вскинул руку в фашистском приветствии. Сталин, несколько помедлив, вдруг отставил левую ногу и присел, как это делают женщины в поклоне, что-то вроде немецкого книксена. Риббентроп оторопел и опустил руку. Сталин, помедлив, все же подал ему руку для прощания.

Едва закрылась за Риббентропом дверь, как Сталин, матерно выругавшись по адресу Риббентропа, обращаясь уже к нам, сказал: «Этой сволочи нельзя верить ни единого дня», то есть фашистской Германии.

…Не было фашистам веры. Знали, что фашистское правительство Германии — смертельный враг нашего государства. Тогдашнее советское правительство помнило:

стержнем всей политики фашистского правительства Германии является «Дранг нах остен» — «Поход на восток», поэтому главным в дипломатии нашей страны — было оттянуть начало войны, выиграть время».

О «Дранг нах остен» лично Сталин знал всегда, по крайней мере с 1924 года, когда в Германии вышла книга Гитлера «Майн кампф» — «Моя борьба», в которой будущий фюрер подробно и детально расписал, как он будет осуществлять этот «Поход на восток» — на СССР, придя к власти. Это было неотвратимо в принципе. Это, выражаясь высоким штилем, было предрешено для него свыше — небом. Именно это и знал точно Сталин. В этом смысле смешно нынче слушать, что Сталин не верил донесениям разведки, в которых говорилось об угрозе надвигающейся войны. Ему это было ясно и без разведданных. Задача для него состояла не в том, чтобы знать о готовящемся нападении Германии на СССР, а в том, как оттянуть нападение Германии на СССР, хотя бы до 1942 года. Сталина совершенно справедливо интересовало не превосходство вермахта в дивизиях и какие у них номера, его жгуче, до бессонницы, заботило, сколько дивизий у нас — в этом направлении он и работал днем и ночью, заставлял других вкалывать так же.

Сталин хорошо знал: у нашей армии нет достаточного количества танков и самолетов, а умница Вознесенский — председатель Госплана СССР совершенно однозначно предсказал: «Будущая война — это война моторов». Сталин отлично знал, что у СССР нет не только танков и самолетов, но и в достаточном количестве хорошо обученных солдат, хорошо подготовленных офицеров, иными словами, по всем объективным данным, в 1941 году страна ну никак не была готова воевать с кем-либо вообще, хоть посади на место Сталина тогда Волкогонова, Яковлева и Шеварднадзе, вместе взятых. СССР не готов был к войне с Германией, победившей к 1941 году армии почти всех европейских стран, — это отлично знал и Гитлер. Война СССР с Финляндией позволяла сделать однозначный вывод. Сталин готов был без разбора подписывать любые договоры с кем угодно, только бы оттянуть войну от 1941 года, как от пропасти, как приговор к смерти страны. Гитлер на сей счет говорил:

«…когда нам понадобится, мы выбросим в форточку любой договор с любой страной!»

С Прониным мне доводилось встречаться в редакции «Военно-исторического журнала», куда он приходил как автор. Вот еще из его воспоминаний.

«В конце января 1941 года проводился вечер, посвященный 60-летию К. Ворошилова. На нем не было бы необходимости останавливаться, если бы не речь Сталина на вечере, не имевшая никакого отношения к юбиляру. К тому времени К. Ворошилов уже был освобожден от обязанностей наркома Вооруженных Сил и курировал как заместитель председателя Совнаркома, по его выражению, «все богоугодные заведения» — общественные организации физкультуры и спорта, религиозные культы и т. д. Вечер проводился в Грановитой палате Кремлевского дворца. На вечер было приглашено человек 30–40, главным образом военные и министры оборонных отраслей промышленности. Вечер весело вел новый нарком С.К. Тимошенко.

Выступали с приветствиями главным образом военные. Сталин не принимал участия в веселом застолье. Он хмуро сидел в сторонке.

Далеко за полночь в конце вечера он попросил слово. Не сказав ничего о юбиляре, он начал свою речь фразой:

«Товарищи, мы стоим на пороге войны…» В конце выступления он выразил надежду на то, что Гитлер не решится начать войну на два фронта. Его заявление о том, что наша страна стоит на пороге войны, сразу же сбило веселье и породило большую тревогу. Прекратились веселые тосты и воспоминания, разговоры стали сдержаннее, и вскоре все разошлись».

Тут все верно, о нападении фашистской Германии на СССР Сталин вслух заговорил в 1939 году. Но знал он об этом очень давно и готовиться к нему стал по меньшей мере вплотную с 1933 года. Вот откуда появились именно в те годы такие, как Зорге и Власов…

Не надо забывать, кроме всего прочего, еще и вот о чем. С самого первого дня прихода к власти большевики ни на минуту не исключали того, что в один прекрасный момент они могут потерять власть. Будь то всеобщие выборы или всеобщая стачка, референдум или голодные бунты, интервенция извне или внутренний заговор, мятеж типа Тамбовского. Ближе всего эта ситуация была в 1919 году, когда большевики, по сути дела, во всей России удерживались только в Смольном да в Кремле. До сих пор историки чешут затылки: как удержались тогда большевики? Страна была буквально «превращена в военный лагерь», в сплошное подполье и район действий партизан и повстанцев.

Но и в последующие годы угроза потери власти витала над головами большевиков постоянно. Вот на такой случай у партии был вариант, скажем так, запасной — это когда придется уйти в подполье и профессионально действовать оттуда. По сути дела, была создана вторая партия, назначение которой — бороться в условиях подполья. Партия — со всеми атрибутами, начиная от ЦК и кончая первичками. И еще неизвестно, какая из них важнее, главнее и какая из них руководящая, а какая — так себе, ширма. Идейные историки этого явления ссылаются на указания Ленина о том, что есть две формы борьбы: легальная и нелегальная. Под каждую из этих форм борьбы была создана своя структура, своя вертикаль.

Кто ее создавал? Все, кто стоял у истоков большевизма, потому что сама партия была партией подпольщиков. Руководили ею не из-за границы. Руководили ею те, кто не уезжал из России, как Ленин. А не выезжали из нее Сталин и… Дзержинский. Вдруг в один из дней 1926 года пошел Дзержинский попить чаю и в полчаса скончался. А до этого уже «испил» такого же «чаю» Моисей Урицкий, может быть, самый первый в начавшейся разборке. В 1927 году из страны был выслан Троцкий… Разворачивалась глубоко законспирированная борьба за ту подпольную партию, которую никто и никогда не распускал после Октября 1917 года. Борьба эта после 1927 года закончилась в пользу Сталина. Однако «чистке» подверглась не только та партия, которая работала легально, но и та, которая работала подпольно. Но если из легальной просто выгоняли на улицу, отобрав партбилет, то из той, «нижней», уходили только на тот свет. И до сих пор это называют сталинскими репрессиями, уничтожением старых большевиков. А старые большевики все поголовно были, как тогда выражались, инородцами. Вся «нижняя» партия состояла из них — инородцев. Пик «сталинских репрессий» приходится как раз на время, когда он «нижнюю» партию делал в основном русской. Все тут логично и понятно: подпольная партия, находящаяся на территории России и состоящая исключительно из нерусских — это, как ни крути, но вражеская партия. Вражеская по своей «психологической оснастке», которая диктовала ей особое восприятие и осознание всего окружающего и самих себя. Она была вражеской по своему национальному, то есть антирусскому, менталитету. Сталин это понимал отлично: в конце 20-х годов уже произошло четкое осознание — настало время созидания и кончилось время захватов. Захватывать уже было нечего, как теперь сказали бы — «все было схвачено». И там, где ныне твердят, мол, творились непонятные, бессмысленные политические расстрелы, на самом-то деле полыхала война в «глубоком подземелье», пластал пожар на болоте, когда весь огонь внизу: фронт с одной стороны держали профессиональные революционеры-интернационалисты, с другой — русские. Русские во главе со Сталиным тогда победили.

Были ли в истории случаи, когда можно было посмотреть в деле эту «нижнюю» партию? Сколько угодно. И самое наглядное — это так называемое партизанское движение 1918–1922 годов и 1941–1945 годов. Легальная партия с июня 1918 года начала разворачивать легальные фронты. Первыми из них были — Восточный, Северный, Южный, Украинский. Чуть позже созданы — Каспийско-Кавказский, Западный, Туркестанский, Юго-Восточный, Юго-Западный, Кавказский, Южный против Врангеля. Руководили всеми фронтами Реввоенсоветы фронта. Создавались и местные фронты, но уже по решению местных партийных органов. Местными фронтами считались — Семиреченский, Закаспийский, Ферганский, Актюбинский, Гродековский, Уссурийский, Даурский, Амурский, Западно-Забайкальский, Восточно-Забайкальский, Восточные фронты НРА, ДРВ. А еще фронтами называли отдельные боевые участки, например, Георгиевский, Кубано-Черноморский, Царицынский, Степной, Камышинский, Урало-Оренбургский, Петроградский и др. В это же время, а точнее — в январе 1918 года, для централизации руководства «партизанским движением» по личному указанию Ленина при Оперативном отделе Наркомвоена создается Центральный штаб партизанских отрядов (ЦШПО). Чуть позже штаб трансформировался в Особое разведывательное отделение Оперативного отдела Полевого штаба РВСР, то есть — дедушка нашего нынешнего ГРУ.

У Реввоенсовета были фронты, а что же было у ЦШПО? У ЦШПО были «движения»: «Партизанское движение в Белоруссии», «Партизанское движение в Сибири», «Партизанское движение на Дальнем Востоке», «Партизанское движение на Севере», «Партизанское движение на Северном Кавказе», «Партизанское движение на Украине» и «Партизанское движение на Урале». Наибольшее количество фронтов достигало временами восьми, «движений» было семь. «Подпольные партийные организации под руководством ЦК создавали партизанские отряды», — записано в истории партии. По решению ЦК РКП(б) в конце 1918 года опыт партизанской войны получил обобщение и отражен в первом Полевом уставе РККА (ч. I — Маневренная война, раздел VI — Партизанские действия). Это показывает, что значение «партизанского движения» в деле «спасения революции» было официально приравнено к РККА.

В первой половине 1919 года «комиссией партийно-советских работников и военспецов разработана и издана инструкция по организации местных партизанских отрядов», иными словами, был разработан свой Полевой устав. В том же 1919 году, когда советская власть в стране держалась буквально на волоске, увидела свет книжка В.Н. Клембовского «Партизанские действия». В качестве учебного пособия работа Клембовского в те дни превратилась в настольную книгу «партийного актива и командного состава партизанских отрядов».

В популярном изложении книгу В.Н. Клембовского «Партизанские действия» можно прочитать у Фадеева — в его романе «Разгром», у Серафимовича — в романе «Железный поток», у Седых — в романе «Даурия». Позже, в развитие этой темы А. Якобсон напишет пьесу с откровенным названием: «Борьба без линии фронта», за которую он получит Сталинскую премию. Забегая вперед, скажу: о войне у нас написано гигантское количество романов, повестей, рассказов, пьес, стихов и поэм. Но о какой войне? 80 процентов всего написанного о той самой войне, где «борьба без линии фронта», о войне, которую вела та, «вторая», «другая» армия, руководимая той, «второй партией». В мае 1945 года существовало очень стойкое мнение: в Великой Отечественной войне победили партизаны и подпольщики. Жуков и вся Красная Армия очень ежились от этих разговоров, прямо хоть оголяй грудь от орденов и медалей. Но потом спохватились. Военным сказали, что это они победили в войне, а партизан и подпольщиков сделали не то полупредателями, не то «героями среди нас»; не то полуподозреваемыми, не то полузасекреченными.

У каждого из «движений», как в период 1918–1922 годов, так и в период 1941–1945 годов, было свое главное командование — «бюро нелегальной работы при ЦК», хотя в разных местах оно могло именоваться и другим словом. В «схронах» эти ребята не отсиживались. А «полевые командиры», особенно в Великую Отечественную войну, кроме общевойсковой академии, имели за плечами специальные учебные заведения, в которые брали только после академии и практической работы в войсках. В тылу врага они были полководцами, академиками нелегальной войны. Начинали с «призыва в армию» — забирали из ближайших сел нужных мужиков. Тенденция была к расширению и объединению. Отряд должен был расти до определенных размеров, а потом обязательно объединялся с другими такими же. Образовывались партизанские районы, которые в ряде мест перерастали в боевые партизанские фронты. В годы Гражданской войны таковыми были Гомельско-Черниговский, Кубано-Черно-морский, Ставропольский, Дербентский, Алтайский, Амурский, Сучанский, Уссурийский в тылу колчаковских войск… Эти партизанские фронты освобождали самостоятельно очень значительные территории. На этих территориях сразу же восстанавливалась советская власть, налаживалась хозяйственная и всякая другая деятельность. Освобожденные партизанами территории объявлялись республиками. В годы гражданской войны их было множество, например, была «Баштанская партизанская республика» — в Николаевском уезде Херсонской губернии;

«Рудобельская партизанская республика» — в Белоруссии; «Тасеевская партизанская республика», «Степно-Баджейская партизанская республика» — в Сибири…

В годы Великой Отечественной войны наиболее яркой в этом смысле была «Локотская республика» в районах вокруг города Локоть, что на Брянщине. Руководил этой республикой вначале инженер Воскобойников, а после его смерти — инженер Б. Каминский. У этого Каминского была своя регулярная армия численностью в 12 тысяч «прекрасно обученных, хорошо вооруженных солдат и офицеров». Местные власти, надо полагать, советские, провели земельную реформу, создали сеть общеобразовательных школ, наладили выпуск газет, организовали административно-управленческие и судебные структуры. Как пишет кандидат исторических наук А. Колесник в своей книге «Генерал Власов — предатель или герой?»:

«Жизнь в «Локотской республике» забила ключом. Появился достаток — обилие продовольствия, товаров широкого потребления, производимых частными предприятиями, повсеместно началось строительство жилых домов, была создана сеть внутреннего пассажирского и грузового транспорта.

Действовавшие в брянских лесах партизанские отряды получили из центра указание занять оставленные немцами места. Борьба «армии Каминского», так назывались силы самообороны «Локотской республики», с партизанами кончилась очень быстро — большинство партизан с оружием в руках перешло на сторону «Локотской республики».

Конечно, можно сказать и так: «большинство партизан с оружием в руках перешло на сторону «Локотской республики». Но самые, скажем так, мнительные немцы из абвера и СС этот факт прочитали иначе: «А не был ли этот переход большинства «партизан с оружием в руках на сторону «Локотской республики» способом усиления Москвой вооруженных формирований сил самообороны так называемой «Локотской республики»?» А. Колесник приводит такой факт:

«Летом 1943 года два немецких военнослужащих, ограбившие одиноко стоящую мельницу и убившие ее хозяина, были пойманы локотской полицией. Суд «Локотской республики» вынес им смертный приговор. Несмотря на протесты высшего верховного командования, приговор был приведен в исполнение в Локоте на площади, на глазах у многотысячной толпы».

А вот о том, что «суд «Локотской республики» вынес бы «смертный приговор» коммунисту, советскому активисту, комсомольцу, «партизану» и пр. — такого случая нет на совести Каминского и в истории «республики».

Книга А. Колесника вышла в 1991 году. Конечно, можно написать, что против казни Каминским двух оккупантов протестовало «высшее немецкое командование», но «приговор был приведен в исполнение». Можно. Хотя это так же маловероятно, как сказочки о том, будто особо героических наших бойцов и командиров немцы хоронили с воинскими почестями в знак уважения и воинского рыцарства. Для немцев мы были только «славянским навозом», не более. По приказу генерал-фельдмаршала Кейтеля, которого потом повесили в Нюрнбергской тюрьме, за каждого убитого немецкого солдата полагалось тут же, без всяких разговоров «расстрелять 50-100 коммунистов», первыми подвернувшихся прямо на улице. А для немцев синонимом коммуниста был русский.

Со всем моим искренним уважением к Александру Колеснику, дело все-таки было не так. Каминский просто расстрелял попавших ему в плен двух фашистских захватчиков. Его ошибка заключалась в том, что сделал он это прилюдно. Этим еще больше усилил подозрения, что он никакой не «инженер Каминский». Для разведчика Каминского это была роковая ошибка. Ничего подобного Власов ни разу не сделал. Власов работал как высококлассный сапер.

«Когда фронт в 1944 году докатился до Локотя, большая часть населения «Локотской республики» ушла с немцами на запад. За проявление неповиновения немецкому командованию Каминский поплатился жизнью. Он был убит немцами, когда его «армия», отступавшая вместе с германскими вооруженными силами, находилась на территории Польши».- пишет А. Колесник

Можно, конечно, сказать, что убит был Каминский «за проявление неповиновения». И надо же случиться такому вот совпадению: когда Власов приступил к формированию первой дивизии РОА, в ее состав он полностью включил «армию Каминского». Командир этой дивизии Буняченко свидетельствовал:

«Первая дивизия РОА была отборной. В ее состав полностью вошла власовская бригада, которой раньше командовал Каминский. Бригада Каминского состояла в большинстве своем из людей, принимавших активное участие в борьбе с партизанами на оккупированной территории Советского Союза и подавлении Варшавского восстания летом 1944 года». 22 июня 1941 года у нас в Германии не было в СС выше ротного звена ни одного разведчика. В 1944 году у нас уже были «свои эсэсовские бригады».

Другой свидетель, В.Т. Жуковский — командир одного из полков РОА, участвовал в свое время в инспектировании бригады, показал:

«После посещения нами этой бригады мы составили акт о ее боевой готовности, где было также указано, что солдаты этой бригады являются морально разложившимися, занимаются бандитизмом и грабежом. Что у всех солдат при себе имеется большое количество золотых вещей, награбленных у мирных жителей. После ознакомления с нашим актом Власов приказал включить бригаду… в дивизию».

Жуковскому непонятно, почему так поступил Власов? Во-первых, «эсэсовская бригада». Во-вторых, солдаты и офицеры — разложившиеся и занимающиеся бандитизмом и грабежом. В-третьих, у всех солдат имеются «золотые вещи». А какой еще в глазах немцев могла быть «армия Каминского»? Если бы она была другая, ее бы расстреляли, как расстреляли самого Каминского. Власов включил «эсэсовскую бригаду» в состав 1-й дивизии РОА, потому что это была ЕГО бригада, как в фильме «Подвиг разведчика» в эпизоде, когда все немецкие офицеры стоя пьют за победу, пьет и наш разведчик, произнеся тост: «ЗА НАШУ ПОБЕДУ».

Большой специалист по власовской армии немец И. Хоффманн, написавший на сей счет огромный труд под названием «История власовской армии», которой, кстати, и в природе-то не существовало, Каминского сочиняет несколько иначе.

«Здесь[32] в первую очередь следует назвать бригаду Б. Каминского, которая представляла особый отряд народного ополчения, организованный в 1941 году и частично состоявший из гражданских лиц, не служивших прежде в армии».

В какой армии «не служивших»? «Частично из гражданских лиц» — это как раз тех, кто из «армии ГРУ», как и сам Б. Каминский-инженер. В этом смысле интересен еще один — не инженер, но тоже очень гражданский человек — председатель Путивльского горисполкома Сидор Артемьевич Ковпак. О нем потом была написана книжка «Фронт без флангов»,[33] а еще «Внимание, Ковпак!», просто «Ковпак». Сам о себе Ковпак написал книжку «От Путивля до Карпат», «Из дневника партизанских походов».

Что такое Путивль? «Город в Сумской области УССР, на реке Сейм (басе. Днепра), в 24 км от ж.-д. ст. Путивль. 15 тыс. жит. (1970)». Что же приключилось с Сидором после захвата немцами этого самого Путивля, который в 24 км от ж.-д. и в котором проживало уже на 1970 год всего аж 15 тысяч жителей? Сидор вдруг становится командиром партизанского отряда.

«В сентябре сорок первого года у Ковпака насчитывалось всего-навсего тринадцать партизан, теперь же[34] существовала и активно действовала в Белоруссии и на Украине почти трехтысячная, хорошо вооруженная армия, наносящая противнику серьезные удары», — узнаем из очерка «В рейдах со знаменитым Ковпаком» Я. Макаренко в «Правде» от 19 октября 1994 года под рубрикой «К 50-летию Победы». Чудеса! Не Сидор, а прямо Александр! В родном его Путивле 15 тысяч со всеми грудничками и древними старухами, а у Сидора в районе Путивля, что в 24 км от ближайшей железной дороги, в мгновение ока — «почти трехтысячная, хорошо вооруженная армия», которая воюет по всей Украине и Белоруссии с регулярной немецкой армией, покорившей всю Европу. Откуда такая прорва людей в отряде? Почему эта «армия» «хорошо вооруженная», но главное — кем вооруженная, из каких арсеналов, кто ее обучил в такой короткий срок до уровня регулярной? У нас в тот момент на фронте все еще одна винтовка на двоих, а во главе взводов часто стояли сержанты, а то и рядовые солдаты.

Яков Макаренко рассказывает в очерке о том, как в феврале 1943 в «соединение Ковпака» прилетел Леонид Коробов — корреспондент «Правды». Лесная деревня Ляховичи и еще несколько таких же населенных пунктов, расположенных вокруг огромного озера Червонное, были главной базой партизан. Ковпак, видимо, расслабился, потому что позволил себе побалакать на совершенно запретную тему:

«Некоторые думают, что партизанская война — это новый вид войны. Нет, это вид старый, как наша грешная земля. Мы рейдовое соединение. А рейд — это непрерывное движение собранных воедино партизанских отрядов, уничтожение воинских подразделений врага, небольших воинских объектов противника. Мы, где это только возможно, нарушаем связь врага, уничтожаем его гарнизоны, взрываем мосты, дороги, устраиваем засады».

Это не разговор живого человека, а цитата. Откуда? Из того секретного Полевого устава РККА (ч. I — Маневренная война, раздел VI — Партизанские действия), который был принят по решению ЦК ВКП(б) в конце 1918 года. Запретным тут было то, что «мы рейдовое соединение»,[35] а дальше Ковпак самым форменным образом разглашает военную тайну: тактику действий «рейдовых соединений».

Коробов пробыл у Ковпака «почти два месяца», прошел с «рейдовым соединением 1500 км по оккупированной территории», однако, когда вернулся в Москву, ему запретили печатать что-либо «о героических рейдах партизанского движения Сидора Ковпака в то время по соображениям секретности, которая могла стать известной фашистам». Что запретили? Печатать о Ковпаке, чтобы «фашисты» не узнали? О Ковпаке «фашисты» и без публикации в «Правде» знали все, почти все. Запретили печатать Коробову как раз то, что разболтал ему Ковпак — про «рейдовое соединение» и тактику его действия. Кстати, откуда появился этот Ковпак в горисполкоме? А из партизан же. В партию большевиков вступил в 1919 году. В Гражданскую войну возглавлял «организованный им партизанский отряд». Сражался на Украине против петлюровских войск, с немецкими оккупантами и деникинцами, участвовал в боях на Восточном фронте в составе 25-й Чапаевской дивизии, на Южном фронте — против войск Врангеля. С 1921 по 1926 год Ковпак — военный комиссар ряда городов Екатеринославской губернии, а затем исчез на… хозяйственную работу.

Однако едва началась война, обнаружилось, что во всю мощь работает невесть откуда взявшийся подпольный, нелегальный ЦК КП(б)У, а Сидор Ковпак, предгорисполкома никому не ведомого Путивля — его полномочный представитель и функционер.

Получается, что, находясь на должности предисполкома, Сидор пребывал как бы в подполье? По крайней мере, «Правда» писать о нем стала, когда Ковпак уже командовал рейдовым соединением и спрятать его было уже просто невозможно ни от своих, ни от чужих.

Так что «Локотская республика» — это всего лишь выкатившаяся под луч света песчинка из огромного потаенного мира. 12-тысячная «бригада Каминского», как и 3-тысячное «рейдовое соединение» Ковпака, — это воинские части одной и той же армии, только с разными тактическими и стратегическими задачами. У одной задача была — рейды «от Путивля до Карпат», у другой — держать конкретный район, в данном случае названный «Локотская республика».

Задолго до начала войны под маршруты «рейдов Ковпака» были заложены тайные склады, в которых имелось все: начиная от запасов крови для переливания во время операции раненого и батареек питания для радиостанций и кончая оружием и боеприпасами. И Ковпак шел не от одного немецкого гарнизона к другому, чтобы его уничтожить, а от одной тайной базы и тайного склада к другой тайной базе и другому тайному складу. И главное в рейде было даже не уничтожение гарнизонов, главная задача была — показать жителям оккупированных территорий, что они не брошены, они не одиноки, что есть «народные мстители». Рейды ковпаковцев должны были показать и немцам, кто хозяин на захваченной ими земле. Ковпаковцы своими рейдами вели скорее «пропагандистскую войну», а «рельсовую войну», «минную войну» вели другие, специальные подразделения все той же тайной армии, к которой принадлежал и Власов.

ЦШПД (не путать с ЦШПО времен Гражданской войны) — Центральный штаб партизанского движения развернул свою работу 30 мая 1942 года. Решение о его создании принял ГКО — Государственный Комитет Обороны во главе с товарищем Сталиным. Постоянную прописку ЦШПД получил при Ставке Верховного Главнокомандования, которую возглавлял товарищ Сталин. 30 мая 1942 года, видимо, и надо считать днем, когда был отдан приказ, принято решение — подняться «наверх», выйти на свет божий той, второй партии, второй армии в партизанских кубанках Ковпака на голове, в бородах лопатой Вершигоры на всю грудь, с курительными трубками Руднева в зубах, в кожаных пальто Медведева на плечах, в заляпанных сапогах Орловского на ногах, в немецкой военной форме Кузнецова со свастикой во лбу, в очках-велосипедах Власова на переносице… Для каждого из них, в той или иной форме, все, к чему они готовились, их готовили десятилетиями, по-настоящему, почти в открытую, началось после мая 1942 года и даже раньше. 5 сентября 1942 года народный комиссар обороны И.В. Сталин издал приказ «О задачах партизанского движения». Осенью 1942 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании нелегального ЦК Компартии Украины и подпольного ЦК Компартии Белоруссии… К осени 1943 года в тылу у немцев действовало 24 обкома и 370 окружкомов, горкомов и других подпольных органов. Пытаясь хоть как-то упредить этот «второй фронт», отвратить борьбу на «два фронта», «вторую войну», Кейтель — генерал-фельдмаршал, начальник штаба верховного командования вооруженных сил фашистской Германии издает приказ.

«Начальник штаба

верховного главнокомандования

вооруженными силами.

Штаб оперативного руководства

(IV квартирмейстер).

№ 002060/41

Ставка фюрера, 16.9.1941. 40 экз. Экз. № 25 Совершенно секретно. Только для командования.

СОДЕРЖАНИЕ: КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ПОВСТАНЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ

1. С началом войны против Советской России на оккупированных Германией территориях повсеместно вспыхнуло коммунистическое повстанческое движение. Формы действий варьируются от пропагандистских мероприятий и нападений на отдельных военнослужащих вермахта до открытых восстаний и широкой войны силами банд.[36]

Следует указать, что здесь речь идет О МАССОВОМ ДВИЖЕНИИ, ЦЕНТРАЛИЗОВАННО РУКОВОДИМОМ ИЗ МОСКВЫ. Отсюда проистекают отдельные, кажущиеся незначительными инциденты в областях, которые до сего времени были спокойными.

В связи с многочисленными политическими и экономическими трудностями на оккупированных территориях следует, кроме того, принять во внимание, что НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЕ и ДРУГИЕ силы воспользуются этим обстоятельством, чтобы, присоединившись к коммунистическому восстанию, вызвать затруднения для немецких оккупационных властей.

Таким образом, во все возрастающей степени возникает «угроза для немецкого руководства войной». Она пока проявляется во всеобщей неуверенности оккупационных войск и уже привела к отвлечению сил на главные очаги восстания.

2. Принимавшиеся ДО СЕГО ВРЕМЕНИ МЕРОПРИЯТИЯ, НАПРАВЛЕННЫЕ против этого всеобщего коммунистического повстанческого движения, оказались НЕДОСТАТОЧНЫМИ. Фюрер распорядился, чтобы повсюду пустить в ход самые крутые меры для подавления в кратчайший срок этого движения. Только таким способом, который, как свидетельствует история, с успехом применялся великими народами при завоеваниях, может быть восстановлено спокойствие.

3. При этом в своих действиях следует руководствоваться следующими положениями:

…г/ силы из местного населения не годятся для проведения таких насильственных мероприятий. Увеличение этих сил создаст повышенную угрозу для собственных войск, и к нему поэтому не следует стремиться, зато можно широко использовать премии и вознаграждения для населения, чтобы обеспечить его сотрудничество в подходящей форме.

д/…Действенным средством запугивания при этом может быть только смертная казнь. Особенно следует карать смертью шпионские действия, акты саботажа и попытки поступить на службу в наши вооруженные силы. В случае неразрешенного хранения оружия следует, как правило, выносить смертный приговор…

Кейтель».

Приходится столь подробно говорить, к примеру, о Ковпаке только для того, чтобы яснее увидеть: Власов был из другой армии, не из той, одним из руководителей которой, допустим, был тот же Жуков. А жизнь в «Локотской республике» не потому «била ключом», не потому там «появился достаток — обилие продовольствия, товары широкого потребления», что «местные органы провели земельную реформу», а потому, что потребляла «республика» все с потаенных складов, заложенных десять-пятнадцать лет, как говорится, до того. Это другая страна готовилась к борьбе в условиях оккупации не отдельных приграничных районов на короткий срок, а всей страны и на годы. Там не болтали насчет того, что «войну выиграем малой кровью», «войну будем вести исключительно на чужой территории» — эти слова предназначались для песен развеселых репертуаров окружных армейских ансамблей песен и плясок. «Локотская республика» во главе с «инженером Каминским» не что иное, как модель того «Русского государства», той «России» во главе с генералом Власовым, которая должна была быть в случае, если бы пала Москва или если бы оккупация территорий, на которых в 1942 году проживало 80 миллионов нашего населения, затянулась на неопределенное время.

Из приказа Кейтеля видно, что с первых часов войны та, «вторая» армия, как и Красная Армия, вступила в решительную борьбу с врагом, открыла свой невидимый и страшный для него фронт. Из приказа Кейтеля видно, что немецкое командование не только создание какой-то русской прогерманистской армии не допускало на оккупированной территории, а карало смертью за одно лишь «хранение оружия… и попытки поступить на службу в наши[37] вооруженные силы». «Армия Каминского» была создана вопреки приказу начальника штаба верховного главнокомандования вооруженными силами Германии. Как вопреки приказу Гитлера Красная Армия, допустим, впервые за всю Вторую мировую войну заставила «непобедимую немецкую армию» остановиться и закапываться в землю под Смоленском. Это и называется навязать свою волю противнику. Это должен был сделать и Власов, но уже в иных масштабах, на то он и был генерал… Кейтель правильно указывает «О МАССОВОМ ДВИЖЕНИИ, ЦЕНТРАЛИЗОВАННО РУКОВОДИМОМ ИЗ МОСКВЫ» и что даже «отдельные КАЖУЩИЕСЯ[38] незначительными инциденты», задуманы и осуществляемы «ИЗ МОСКВЫ». Гитлер, например, такого же мнения был до конца дней своих и о генерале Власове, а о проницательности, чутье и интуиции Гитлера и сегодня ходят легенды. И Власова спасло, может быть, только то, что в самом влиятельном окружении Гитлера находились такие тупоголовые, как Риббентроп, Гиммлер, Геббельс — могущественные покровители нашего генерала. На таких и рассчитывало ГРУ.

В страхе перед «партизанами» был не только Кейтель. Гитлер издал приказ, который убедительно подтверждает то, что Гитлер несравненно глубже видел проблему, в том числе и «проблему Власова», или, как теперь называют, «феномен Власова», чем его окружение, чем нынешние «исследователи» «феномена Власова».

«Фюрер.

Ставка фюрера.

Главное командование сухопутных войск.

27.4.1943.

Генеральный штаб сухопутных войск.

124 экз.

Оперативный отдел /I/

Экз. № 76 № 4705/43

Совершенно секретно.

Только для командования

ОСНОВНАЯ ДИРЕКТИВА № 14

(ОПЕРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ)

БОРЬБА ПРОТИВ БАНДИТИЗМА

Русские все интенсивнее развертывают борьбу посредством бандитизма. Они назначают командирами банд генералов, организовали систематическую связь и снабжение с помощью курьеров, радио и авиации; члены банд даже вывозятся самолетами в отпуск.

В составе банд, функционирующих в районах боевых действий, насчитывается, по имеющимся данным, около 80 тысяч человек, исключительно многочисленные отряды на Западной Украине, в Белоруссии и в Прибалтике.

В последнее время банды причинили серьезный вред железнодорожному транспорту и сельскому хозяйству, нарушили сплав леса по рекам и т. д.

Исходя из этого, мы должны вести борьбу против бандитизма еще более интенсивно и продуманно, тем более что в районах боевых действии для этих целей выделены крупные силы (приблизительно также 80 тысяч человек, в том числе 35 тысяч немцев). Я приказываю:

1. Считать борьбу с бандитизмом равнозначной боевым действиям на фронтах. Ею должны руководить оперативные отделы штабов армий и групп армий. Эта борьба должна вестись систематически.

2. Все пригодные для данной цели силы должны быть использованы. Там, где таких сил недостаточно, необходимо, смотря по обстоятельствам, создавать сводные части и в течение определенного времени использовать их для борьбы с бандитизмом…

3. Надлежит проверить пригодность для руководства действиями, направленными против бандитизма, командиров всех степеней в частях, предназначенных для этого. Только деятельные, энергичные и физически крепкие люди подходят для выполнения этой, зачастую весьма нелегкой, задачи.[39]

4. Необходимо дальнейшее совершенствование разведки против банд. Для этого наряду с ПОМОЩЬЮ НАСЕЛЕНИЯ[40] следует использовать все доступные средства военной разведки. Особенно целесообразно запрашивать у командных инстанций ВВС выделение самолетов для широкого участия в разведывательных мероприятиях.

5. Оповещение о нападениях банд должно быть налажено так же, как и разведка. Надлежит немедленно оповещать соответствующие органы о действиях банд, где-либо происходивших.

6. Следует создать подвижные оперативные группы, которые способны немедленно в ударном порядке начать действия против обнаруженных банд… Упомянутые оперативные группы необходимо на время противобандитских действий оснащать средствами передвижения, а командовать ими следует поручать особо надежным командирам…

7. В осуществлении мероприятий по борьбе с бандитизмом на данной территории должен быть обеспечен тесный контакт между начальниками тыловых учреждений действующих войск и высшими руководителями СС и полиции имперских комиссаров.[41]

8. В ходе борьбы с бандитизмом необходимо беспощадно карать его пособников. Бандитизм — это такой враг, который применяет в борьбе любые средства и только такими же средствами при равнозначной ожесточенности он может быть разгромлен.

9. Необходимо использовать все средства обмана и маскировки. ОПРАВДАЛА СЕБЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЛЖЕОТРЯДОВ ИЗ МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ, НАХОДЯЩИХСЯ НА СЛУЖБЕ У НЕМЦЕВ И ДЕЙСТВУЮЩИХ ПОД ИХ РУКОВОДСТВОМ.[42] С помощью таких отрядов можно собрать важные сведения и накопить соответствующий опыт…[43]

11. ОКХ[44] будет систематически издавать «Сообщения о борьбе против бандитизма», которые будут содержать все данные о действиях банд, полученные из собранной информации»…[45]

Адольф Гитлер».

Начальником ЦШПД стал член ЦК ВКП(б), первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко, а начальником Политического управления ЦШПД — секретарь ЦК КП(б) Белоруссии В.Н. Малин. В конце 1941 года Политуправление стало называться всего лишь политотделом: до кого-то вовремя дошло, что Политуправление — это уж слишком обнаруживать масштабы того, что пряталось, укрывалось, десятилетиями создавалось и готовилось, а теперь вот почти выходило из подполья. Первый вопрос с этим Пономаренко: какое отношение первый секретарь КП Белоруссии имеет, например, к партизанам Орловщины или Брянщины, Карелии или Крыма? Оказывается — прямое: он же начальник всех вообще партизан. Оказывается, структура организации «партизанского движения» никакого отношения не имела к республиканским или областным границам. Это была «зональная» структура. Каждая «зона» имела свой «зональный штаб», подчинявшийся ЦШПД напрямую. Второй вопрос: какое отношение Пономаренко имел к Белоруссии? Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко родился на хуторе Шелковский, что в Краснодарском крае. В 1932 году окончил Московский институт железнодорожного транспорта. Дальше даже в самой подробной автобиографии Пономаренко вы наткнетесь приблизительно на такую фразу: «…в 1932–1936 на командных должностях в Советской Армии». Никакой деталировки, никаких подробностей. Как у Власова: «с 1933 по 1935 год начальник курсов разведки ЛВО»… С 1936 года Пономаренко, как и «Каминский-инженер», числится при Всесоюзном энергетическом институте. А за несколько месяцев до начала Второй мировой войны Пономаренко вдруг оказывается в Минске 1-м секретарем ЦК КП(б) Белоруссии.

1-й секретарь ЦК партии автоматически, по занимаемой должности, — член Военного совета Белорусского особого военного округа. И еще не надо крупно ломать голову, кто командует округом, когда членом Военного совета округа 1-й секретарь ЦК партии республики.

1 сентября 1939 года в нескольких сотнях километров от Минска начался очередной «Дранг нах остен» — Вторая мировая война. До 1942 года Пономаренко болтается в качестве члена Военного совета по фронтам: Западному, Центральному, Брянскому… до мая месяца, когда и поступает приказ — действовать, что называется, по прямой специальности. В это же самое время начинают происходить метаморфозы и с Власовым, но о них чуть позже.

В 1919 году для того, «зазеркального мира», В.Н. Клембовский написал первую книжку, называлась она, как известно, «Партизанские действия». А какие книжки были написаны и заброшены через линию фронта партизанам только в 1942 году? Вот лишь некоторые: «Спутник партизана», «Наступательный бой в лесу», «Минометы в бою», «Руководство по наземной разведке»… — разработки высококлассных специалистов, как теперь бы сказали, по необъявленной войне. По сути дела, все газеты, от «Правды» до «Пролетарской правды», что выходила на оккупированной Калининской, ныне Тверской, области, все они регулярно выпускали специальные номера под контролем ЦШПД и Политуправления ЦШПД. Вдруг сразу заработала масса спецшкол ЦШПД. Выпускали эти школы от редакторов газет и наборщиков до высочайшего класса радистов и конспираторов — идеологов и исполнителей на уровне государственном.

На этот «зазеркальный мир» теперь, как когда-то, снова работал Фадеев — «Молодая гвардия», Горбатов — «Нашествие», Алексей Толстой, Платонов… а пьеса Корнейчука «Фронт» была заброшена в партизанские зоны сотнями тысяч экземпляров.

Зная, кем стали после войны Пономаренко, Ковпак, можно с уверенностью говорить, кем оказался бы после войны Власов. Как и Пономаренко — «генералом», очень большим «генералом», не в пример Пономаренко, который удостоился звания всего лишь генерал-лейтенанта, а Ковпак и того меньше — генерал-майора. Власов был бы, как и Ковпак, дважды Героем Советского Союза, а может быть, и четырежды, как сам легендарный полководец Жуков, и даже получил бы орден Победы, как Сталин.

А с 22 июня 1941 года, кажется, само провидение так выстраивало судьбу генерала Власова, что действовать ему приходилось постоянно в полуокружении или же в полном вражеском кольце. Война застала генерал-майора Власова в должности командира 4-го механизированного корпуса 6-й армии Киевского особого военного округа, которым командовал печально известный генерал-полковник М.П. Кирпонос, а в членах Военного совета КО ВО ходил также известный — секретарь ЦК КП(б)У Н С. Хрущев… Непосредственным начальником Власова был командующий армией генерал-лейтенант И.Н. Музыченко, тот самый, чья армия сражалась в полном окружении, а сам Музыченко в конце концов оказался в плену. Но он дожил до Победы и в 1945 году вместе с другими вернулся в Москву.