ОПЯТЬ НА ВЕНУ

ОПЯТЬ НА ВЕНУ

После байленского конфуза французов Австрия оживилась - она стала ускоренно вооружаться, и Наполеон понимал, что в головах как ее властителей, так и прочих обитателей забродили опасные мысли. Надо было дать понять Вене, что рассчитывать ей не на что - Франция, могучая сама по себе, имеет еще и верного союзника в лице российского императора Александра.

Назрели и некоторые другие франко-русские вопросы, и в сентябре-октябре 1808 г. в германском Эрфурте состоялась встреча Наполеона и Александра - Эрфуртский конгресс. При первом свидании государи обнялись, как старые друзья. Личностные отношения они умели скрывать, а в уме никогда друг другу не отказывали. И они были пока нужны друг другу. Как заметил историк Е.В. Тарле, «для Наполеона эти поцелуи утратили бы всю свою сладость, если бы о них не узнали австрийцы, а для Александра - если бы о них не узнали турки» (шла трудная русско-турецкая война).

Одним из «других вопросов» был тот, что Россия не слишком добросовестно выполняла свои обязательства по континентальной блокаде. Но эта проблема еще не обострилась так, как обострится к 1812 г. Можно вспомнить, что русско-шведская война, в результате которой Россия получила Финляндию, отчасти была вызвана тем, что Наполеон подбивал Александра наказать северное королевство за союз с Англией.

Пока важнее было добиться от России, чтобы она выступила вместе с Францией против Австрийской империи в назревающей войне. За это Наполеон готов был отдать ей Галицию. Впоследствии некоторые наши отечественные мыслители, особенно из славянофильского лагеря, осуждали Александра за то, что он не внял в должной мере уговорам. Но царь не мог согласиться на решительную военную поддержку Наполеона - российское общественное мнение тяжело переживало поражение в войнах, большинство считало Тильзитский мир если и не позорным (хотя многие считали именно таковым), то во всяком случае не почетным. Симпатий французский император не вызывал. Главное же - русская экономика несла большие потери от разрыва с Англией, особенно помещики. Они всегда, со времен Ивана Грозного поставляли ей огромное количество зерна и других сельхозпродуктов. Александр даже стал получать анонимные письма, в которых ему напоминали о судьбе отца.

Споры были порою напряженными, однажды Наполеон швырнул на пол свою треуголку и стал ее топтать. Александр принялся урезонивать: «Вы резки, а я упрям… Будем разговаривать, будем рассуждать, а иначе я уеду». Такого поворота Наполеон допустить никак не мог - он означал бы полное отсутствие единства. И согласился хотя бы на чисто внешнюю военную демонстрацию России в случае конфликта.

Так что расстались если и не так тепло, как встретились, то все же с новыми изъявлениями дружеских чувств. Другое дело, что не все теперь в эту дружбу верили. В первую очередь сами государи. Александр убедился, что Наполеон вовсе не склонен видеть его «повелителем Востока», как о том договаривались в Тильзите. Французский император, проводив Александра, был явно не в духе и задумчив.

Встреча ознаменовалась тем, что Талейран в первый раз по-крупному продал своего повелителя, за подобающую плату снабжая Александра советами о наилучшей линии поведения. В частности, он рекомендовал твердо противостоять претензиям Наполеона на гегемонию в союзе. Впоследствии Талейран утверждал, что делал это не за деньги, а исключительно ради блага Франции, которую властолюбие ее императора неотвратимо вело к катастрофе. Тайные переговоры с царем он начал с такой преамбулы: «Русский государь цивилизован, а русский народ не цивилизован, французский государь не цивилизован, а французский народ цивилизован. Нужно, чтобы русский государь и французский народ вступили между собой в союз».

За Талейраном и раньше водилось уже всякое, но все больше по части воровства и взяточничества. Неспроста Наполеон после Тильзита отстранил его от руководства министерством, хотя ему по-прежнему принадлежала ведущая роль при определении внешней политики.

Вернувшись в январе 1809 г. в Париж из Испании, император в присутствии всех сановников обрушился на великого дипломата: «Вы - вор, мерзавец, бесчестный человек, вы бы предали своего родного отца!» Потом - прочее подобное, а в конце: «Почему я вас до сих пор не повесил на решетке Карусельной площади? Но есть, есть еще время это сделать! Вы - дерьмо в шелковых чулках!» Если бы Наполеон знал все, он наверняка бы не преминул это сделать.

***

Австрия действительно готовилась к войне. В 1805 г. от нее были отторгнуты огромные территории, на которых проживала пятая часть населения и с которых поступала примерно такая же часть государственных доходов, ее лишили прежнего имперского величия. Это был слишком тяжелый удар по национальному самолюбию. А еще Австрия могла теперь уповать на то, что Наполеон одной ногой увяз в Испании и не сможет бить в полную силу.

Но император провел дополнительный набор во Франции, что увеличило его армию на 100 тысяч солдат, еще 100 тысяч предоставили германские вассалы. Итого у него оказалась в наличии 300-тысячная армия, которую он мог бросить непосредственно на Австрию (еще 300 тысяч, причем лучших, воевали в Испании, 180 тысяч он держал в Италии, куда было вероятным вторжение австрийцев).

 Австрия также мобилизовала все, что могла. На этот раз заодно с венским двором были и венгерские дворяне - они боялись отмены крепостного права в их землях, что было очень вероятно в случае победы Наполеона (в 1780-е годы им с трудом удалось отстоять свои владения от прогрессивной крестьянской реформы императора Иосифа II).

14 апреля 1809 г. австрийская армия, которой командовал эрцгерцог Карл, давний знакомец Наполеона, вторглась в Баварию. Там и произошло первое большое сражение. Австрийцы отошли, но дрались они храбро, совсем не как в прошлую кампанию. Однако спешно прибывший к армии Наполеон показал, что он все тот же. Под его руководством за пять дней было одержано пять побед в больших битвах, а эрцгерцог Карл отброшен за Дунай. При штурме Регенсбурга Наполеон получил ранение в ногу. С него сняли сапог, наскоро обработали и перевязали рану, и он тут же опять был на коне, запретив сообщать кому-либо о случившемся.

Преследуя противника, император также перешел Дунай. Битва 3 мая при Эберсберге была ужасной. Она проходила как на подступах к городу, так и в нем самом, и Наполеон приказал поджигать дома. В пламени погибли тысячи жителей, едва ли не половина населения. «Мы шли по месиву из жареного человеческого мяса» - вспоминал французский кавалерийский генерал. У лошадей увязали копыта.

13 мая Наполеон был уже в Вене, которую австрийцы сдали без боя. Но Карл опять перешел Дунай и сжег за собой мосты.

У Асперна французы стали быстро наводить переправы, вскоре значительная часть армии во главе с маршалом Данном была на противоположном берегу. И в этот момент эрцгерцог обрушился на нее всеми своими силами. В разгар сражения, когда Ланн повел кавалерию в решительную атаку, переправа, наведенная по отмели, подломилась. Прекратился подвоз артиллерийских зарядов. Наполеон приказал немедленно отступать. Отходить пришлось с боем - австрийцы наседали, нанося французам большие потери. Маршалу Ланну ядром раздробило обе ноги. Он умер на руках у императора, и у того во второй раз увидели на глазах слезы.

Для Наполеона это была третья по счету личная военная неудача. Первые две были относительны: в Сирии под Акрой он по своей воле снял затянувшуюся осаду, при Прейсиш-Эйлау после неопределенно закончившегося боя русские ночью все же отошли. Теперь же налицо были и отступление, и очень чувствительные потери.

***

Узнав о поражении французов при Асперне, Европа снова обнадежилась. Австрийский двор, эвакуировавшийся из Вены, настраивался на продолжение упорной борьбы. В Пруссии гусарский майор Шилль со своим полком начал партизанскую борьбу против оккупантов, в тирольских горах стали действовать повстанцы под предводительством Андреаса Гофера (к августу 1809 г. он стал фактически правителем Тироля. Но в 1810 г. восстание было подавлено, сам Гофер захвачен и расстрелян. В Пруссии Шилль погиб в бою). Неспокойно было в Италии, где тоже много гор.

Осмелел и папа римский, объявив, что поражение под Асперном это кара небесная Бонапарту за все его дела. Но тот обрушил на Пия VII свою кару: подписал декрет, по которому Папская область становилась французским владением. Самого папу под конвоем доставили на юг Франции.

5 июля Наполеон наконец переправился через Дунай - не там, где его ожидал эрцгерцог Карл. У местечка Ваграм сразу завязалась знаменитая двухдневная битва. Оба противника обладали мощнейшей артиллерией - гремело более тысячи орудий. И французы, и австрийцы бились ожесточено, несколько раз казалось, что император близок к новой неудаче. Судьбу сражения решил корпус Макдональда, незадолго перед тем подошедший из Италии. Выстроившись огромной колонной - километр по фронту, французы двинулись прямо на центр австрийской позиции. На них сосредоточила огонь вся неприятельская артиллерия, ядра пробивали страшные бреши в плотных рядах - но оборона была прорвана. В прорыв устремилась кавалерия Мюрата, в дело вступили резервы. К вечеру 6 июля разбитые австрийцы были отброшены.

Потери их были огромны - до 37 тысяч человек убитыми, раненными и пленными, хотя значительная часть армии все же сохранила строй. Французы потеряли меньше, но тоже очень много.

Купленная дорогой ценой победа оказалась решающей - уже 11 июля австрийский император Франц предложил перемирие. Наполеон ответил согласием, но потребовал: все территории, на которые успела вступить хотя бы небольшая французская часть, австрийцами очищаются и они становятся залогом вплоть до заключения окончательного мира. Посланец Франца князь Лихтенберг условия принял.

Договор, заключенный в Шенбрунне, был тяжек для побежденных. Австрия уступала новые земли: на юге - в Италии и на Адриатике, на западе и на востоке - в Галиции. После настоятельных просьб была снижена контрибуция, но в том, что Австрия не может иметь более чем 150-тысячную армию, Наполеон был неумолим.

Обосновавшись в Шенбрунне во дворце австрийских императоров, он часто устраивал там смотр своей гвардии. Подивиться на это зрелище, а главное на нового «потрясателя вселенной», собиралось множество венцев. 12 октября охране лишь в последний момент удалось схватить хорошо одетого молодого человека, державшего в руках прошения. Под одеждой у него нашли длинный оточенный кинжал. Он оказался саксонским студентом Штапсом.

После смотра император имел с ним короткую беседу. На вопрос, за что он хотел его убить, саксонец ответил: «Я считаю, что пока вы живы, ваше величество, моя родина и весь мир не будут знать свободы и покоя». В конце Наполеон спросил, будет ли он опять покушаться на него, если получит свободу. После долгого раздумья Штапс честно признавался, что да. Вечером он предстал перед военно-полевым судом, а на другой день был расстрелян.

Россия, следуя достигнутой в Эрфурте договоренности, предприняла во время этого конфликта некоторые реальные шаги. Ее войска придвинулись к австрийской границе, а кое-где и пересекли ее - чем отвлекли часть австрийских сил. За это Наполеон наградил союзницу одним пограничным округом в Галиции.